is it destiny?

Любовь – всепоглощающее чувство. Эта мысль была единственной из всех, за которую Чанбин мог уцепиться, когда сонная нега понемногу отбирала у него контроль над телом. Он потратил оставшиеся силы на то, чтобы подложить себе под голову маленькую подушку и сжаться в полумесяц на маленьком диване в студии, пока Чан щелкал мышкой, а его черная футболка изредка шелестела по креслу, когда он потягивался и потирал уставшую шею. «Прекрасный вид,» - думал Чанбин, закрывая глаза и наконец погружаясь в безмятежный сон. Чан щелкнул по крестику, закрывая окно программы. «Сохранить», «переименовать», «Трек для Бинни». - Вот теперь точно все, - сказал он тихо и развернулся в кресле, чтобы сказать своему любимому малышкинсу, что они наконец могли собираться и возвращаться домой. - Бинни? - позвал Чан полушепотом, заметив, что Чанбин размеренно сопел, лежа на диване в обнимку с плюшевым волком. Чанбин недовольно сморщил нос во сне, а потом приоткрыл один глаз, сонно оглядел улыбающееся лицо Чана и закрыл его обратно, протягивая свободную руку к хёну. - Что, хочешь, чтобы я лег с тобой? - с улыбкой спросил Чан, - На диване мало места для двух качков, Бинни, - сказал он и тихо рассмеялся, когда сонный Чанбин смерил его хмурым взглядом исподлобья. - Пойдем домой, ляжем в моей комнате, - предложил Чан, наклонившись ближе к его лицу. - Я встану с этого дивана только при одном условии, - заявил Чанбин, во взгляде сна – ни капли. - При каком же? – спросил Чан, нежным жестом убирая с лица Чанбина упавшую на глаза челку. Чанбин на это лишь улыбнулся и ткнул указательным пальцем в свою щеку. Чан улыбнулся еще шире, наклонился еще ближе, убрал его руку от лица и оставил на мягкой щеке такой же мягкий поцелуй. Не удержавшись, он поцеловал Бинни в висок, а потом остановился на пару секунд губами на его губах. - Сделка успешна? – спросил он и взял его ладонь в свою, поддерживая плюша другой, когда Чанбин стал подниматься с дивана, оперевшись о него одной рукой. - Успешна, идем домой, хён, - ответил Чанбин, мазнул губами по его щеке и потянул за руку к двери. *** Вспоминая прошлую ночь в студии, Чанбин мечтательно свесил ногу с кровати, да так, что чуть с нее не свалился, но удержался и перевалился на спину, а потом потянулся за телефоном. Часы показывали 15:15, а под ними висела куча уведомлений, и в этой куче сообщений: от Феликса, что-то о новой хореографии, от Хёнджина с фотографией нового наброска с чьим-то лицом, смутно напоминавшим его веснушчатое чудо, от Минхо с угрозами остаться без обеда, от Джисона о подарке для Чана… Стоп, что? День рождения… В смысле, день рождения Чана? Не может такого быть. Он действительно умудрился забыть. - Вот же пустая башка, - раздраженно поругался на себя Чанбин, сползая с кровати на пол, - Так, не время валяться, в полночь поздравлю его как следует, он же будет в студии? Нет, ну Чан – никакой не Чан, если не просидит там весь свой день рождения. Дело оставалось за малым и при этом самым важным – дело оставалось за подарком. Уж на это Чанбин что-нибудь придумает. Если и был на планете кто-то, кто знал Чана лучше, чем он – это была семья Бан. *** Проверив время по наручным часам, Чанбин вышел из огромного торгового центра с пустыми руками. В кармане чувствовалась приятная тяжесть бархатной коробочки, а в груди вихрями задувал теплый бриз, несмотря на холодную погоду. Он не мог перестать улыбаться, пока шел пешком по оживленной улице и задвигал на задний план любые мысли о том, чтобы сесть на какой-нибудь транспорт, пока в толпе не объявилось какой-нибудь отчаянной фанатки, что узнает его, даже в маске и кепке с кольцами на козырьке. Футболка Чана под джинсовкой все еще отдавала его запахом, а время позволяло не слишком торопиться, поэтому Чанбин вдыхал глубже и шагал в ритме танцевального транс-хауса в наушниках, отмечая разноцветные плакаты на витринах придорожных магазинов. Его взгляд остановился на витрине цветочной лавки, точнее на конкретных нежно-голубых бутонах, и он встал у стеклянной двери, уставившись на огромную вазу. - Какие красивые, - тихо сказал он самому себе, и, недолго думая, распахнул дверь, растворяя тишину в магазине звоном колокольчика. - Здравствуйте, сэр, какие цветы вас интересуют? – вежливо поинтересовался продавец, с интересом оглядывая покупателя. - Те голубые с витрины продаются? – спросил Чанбин и тут же добавил, - И что они означают? - О, это дельфиниум, у него много значений и имен, но, исходя из этого, этот цветок – дар любви, - мечтательно ответил продавец, - Вы ищете подарок другу, родным или любимому человеку? - Последнее, - сухо ответил Чанбин, в его планы не входили долгие беседы с консультантом, и цветы ему уж слишком приглянулись, - Заверните мне букет побольше, - попросил он, пафосно вынимая из внутреннего кармана куртки кошелек, а из него - свою наикрутейшую безлимитку. - Будет сделано, сэр, - вежливо улыбнулся продавец и принялся упаковывать заказ. Забирая букет в ажурной шелестящей бумаге, Чанбин подумал, что радовался в разы больше, чем должен был, учитывая, что подарок предназначался не ему. С другой стороны, все ощущалось настолько правильно, что он не хотел и секунды тратить на сомнения. Он только и хотел, чтобы полночь наступила по щелчку, они оказались вдвоем в студии Чана, на фоне играла ностальгичная the less I know the better группы tame impala, а Чан смотрел бы только на него, и в мире не осталось бы ничего более значимого, чем его широкая улыбка и полускрывшиеся от нее глаза. *** Ладонь, сжимавшая в кармане маленькую коробочку, вспотела от волнения, бумага букета шелестела, даже когда рука, державшая его, не двигалась совсем. Из-за двери доносились голоса, кажется, Чана и Джисона. Ну, вот и провалилась часть идеального плана, в которой они были в этот момент вдвоем. «Ладно, это недоразумение хотя бы исправимо,» - подумал про себя Чанбин, прочистил горло и открыл перед собой дверь, молча заходя внутрь с букетом, скрытым за спиной. - Хён, - сказал он негромко, привлекая внимание обоих. Джисон выглянул распахнутыми глазами из-за широкой спины Чана и оглядел Чанбина с ног до головы, останавливаясь на заведенной назад руке и ухмыляясь. - Вот, с днем рождения, хён, - в спешке захлопывая за собой дверь говорит Чанбин. - Что? Цветы? – удивленно спрашивает старший, глядя на то, как Чанбин протягивает ему огромный букет с мелкими голубыми цветочками. - По дороге подобрал, они на тебя похожи - отвечает он и целует в щеку, игнорируя упавшую челюсть Хана. - Бинни, ну ты как всегда, - закатил глаза Чан и рассмеялся, - Ну и где сходство? – спросил он, поднимая букет рядом со своим лицом в стороне. - Дельфиниум – дар любви, - деловито ответил Чанбин, - Ты – тоже мой дар. Челюсть Джисона под эти слова покинула студию, захватив с собой и остальные части тела. Когда послышался тихий хлопок двери, Чанбин почувствовал наконец полную свободу действий и не теряя ни секунды драгоценного времени, пока хён был в нужном, приподнятом и смешливом настроении, выудил незаметно из кармана заветную коробочку, а потом опустился на одно колено. - Бинни, ты чего, - брови Чана поползли вверх от нараставшего шока, а Чанбин тем временем невозмутимо открыл перед ним бархатный коробок с двумя золотыми кольцами и сказал наконец то, что мечтал произнести уже три года, что прошли с начала их отношений. - Чанни-хён, я люблю тебя так, как не любил еще никого и никогда… Чан почувствовал, как глаза защипало, а руки сами потянулись к любимым рукам. - Я знаю, что с нашей работой это будет сложно осуществить, и вообще в нашей жизни будет еще тысяча и одна сложность, но… Букет оказался на диване, и Чан потянул Чанбина за предплечья наверх, но в итоге сам опустился на колени напротив. - Выходи за меня, - закончил Чанбин и Чан тут же прижался губами к его губам, сначала нежно, а позже, когда осознание происходящего начало накатывать волнами, он углубил поцелуй и притянул своего парня за шею ближе, зарываясь пальцами в мягкие волосы. Когда воздуха стало не хватать, а вопрос, оставленный без ответа, - давить на оголенные нервы, Чанбин оторвался от родных губ и нежно провел носом по щеке Чана, оставляя на ней невесомый поцелуй, а потом заглянул ему в глаза. - Ну, что скажешь, хён, - спросил он, а в глазах фейерверки от волнения взрываются, и ощущение такое, будто их увидеть способен только Чан. - Что я могу сказать, Бинни, конечно я согласен, ты еще сомневался, - тепло улыбнулся Чан и поцеловал Чанбина в лоб, погладив по волосам. - Дай мне свою руку, - попросил Чанбин, поднимая в своей одно из колец, - Другую, дурак, - усмехнулся он и заставил Чана рассмеяться в ответ, надевая кольцо и целуя тыльную сторону его ладони. - Я тоже хочу, давай сюда лапку, - сказал Чан, и в груди Чанбина защемило от такого мягкого Чана, он был совсем как его плюшевый волчонок. - Я тоже тебя люблю, - прошептал Чан, надевая кольцо на палец Чанбина, и поцеловал его снова.