Memento Mori, Eyas.

Девятый день рождения Уилбура начинается с того, что собаки прыгают на его хрупкое детское тело, звук молитвенного колокола одного вредного кабана буквально сотрясает дом. Очевидно, это идеальный способ начать день. – ПОДЪЕМ! – Громко кричит Техно, для пущей уверенности ударяя копытом по полу. – МЫ ВСТАЕМ ВМЕСТЕ С СОЛНЦЕМ, И МЫ ДОЛЖНЫ ИСПОЛЬЗОВАТЬ КАЖДЫЙ ТИК ЭТОГО ДНЯ С УМОМ! О. Точно. В конце концов, сегодня день рождения Уилбура. Его день. Ему, наверное, стоит надеть что-нибудь красивое. Хорошо, что он готов к этому, верно? Верно. Он застегивает рубашку, натягивает свое хакама, надевает клетчатый галстук-бабочку, который очень ему к лицу. Он смотрит на свое отражение в зеркале. – ФИИИИИИЛ! – кричит Уилбур, вываливаясь в коридор. – МНЕ НЕЧЕГО НАДЕТЬ! Филза, одетый в зеленое кимоно с красивым широким поясом и рукавами, расшитыми белыми узорами, завязывает свои золотые косы в пучок. Зеркало на комоде закрыто – оно всегда закрыто, – а на столе лежит розовая шляпа с вуалью, украшенная зеленью и цветами. – Ты выглядишь слишком нарядным для человека, которому нечего надеть, перышко, – с улыбкой говорит Фил. – Я бесплоден и бесцветен, – в отчаянии говорит Уилбур. – Бледный, как кость, погребенный под пеплом. Привнеси хоть немного красок в мое однообразное существование. Филза хихикает. – Гребаные боги, Уилл. – Он открывает один из ящиков. – Хорошо, хорошо. Как насчет этого? Он разворачивает нежно-розовое хаори, украшенное цветами. Действительно цветастое. – Фил, я слишком маленький для него, – жалуется Уилбур. – Нет, это не так, – настаивает Филза. – Иди сюда. – Спустя несколько уверенных движений Филза оборачивает вокруг его талии синий пояс и доказывает свою правоту. – Сиди спокойно, я еще не закончил. Ты не забыл свои новые очки? Уилбур достает их из кармана и теребит изящный ободок своих круглых линз. – Они такие большие. Буквально в половину моего лица. – Ты привыкнешь к этому, – обещает Фил. – Или мы можем подобрать другие позже, если захочешь. – Ммм… – В любом случае! – Филза достает из своего инвентаря кусок красной ткани. – У Техно есть подарок для тебя! Он немного беспокоился из-за того, что тебе не понравится, поэтому я вызвался работать курьером. Уилбур хмурится. – Разве еще не рано для подарков? – Да, но… – Филза качает головой. – Это нужно надеть. – Он разворачивает ткань, и Уилбур, к его чести, только тихо охает. Сережка. Золотая серьга. Маленькие колечки в ушах Уилбура кажутся совсем невесомыми по сравнению с тяжестью, из-за которой ему хочется теперь щелкать ухом снова и снова. Филза усмехается, когда его украшенное изумрудной серьгой ухо щелкает в ответ. – Мы еще не закончили, ты, маленький непоседливый ублюдок. Такими темпами мы никогда не дойдем до лент. – Это удавки, папа. – Я буду называть их лентами, пока вы с Техно не сдадитесь. Фит поддержит меня, я уверен. – Тогда вы оба будете говорить неправильно. Филза издает легкую трель. – Продолжишь развивать эту тему, и я устрою войну. Вот. Разверни шаль до конца, давай посмотрим, как она будет на тебе смотреться. Уилбур растеряно моргает. – Что? – Техно не просто так спрятал сережку в этом куске ткани, Уилл. Открой его. Это квадрат насыщенного красного цвета – Уилбур может видеть, как ткань ловит свет, золотые переливы выдают присутствие божественной гривы Техно в нити. Вышитые золотом сердца, бриллианты, падающие звезды и руки, сосредоточенные вокруг солнца с восьмью лучами. Такой же узор видно на белой шали, которая прикрывала панцирь Фила, когда он не надевал плащ. Тот же узор всегда скрывался под плащом Техно, секретный слой синей ткани, плотно прилегающий к меховому воротнику. Никто никогда не рассказывал Уилбуру о том, что означают эти шали. Это было красиво и все. И теперь одна из них принадлежит ему. – Что если я все испорчу? – Робко спрашивает Уилбур. – Ты ничего не испортишь. – Все будут там, – чирикает Уилл, – и они будут смотреть. Лицо Филзы смягчается. – Повернись ко мне. Когда Уилбур это делает, Филза забирает шаль из его рук, и Уилбур чувствует, как новая тяжесть ложится поверх его волос. Филза открывает зеркало на комоде, и он обнаруживает, что шаль обернута вокруг его головы, как шапочка, кучерявые локоны выглядывают из-за нее во все стороны. – Всякий раз, когда у тебя в голове будет твориться что-то ужасное, это будет рядом с тобой, – говорит Фил. – И если ты не можешь выносить того, что на тебя смотрят, ты можешь просто накинуть ее на глаза! И бум. Ничего не существует. Ты ничего не видишь. Уилбур смотрит на шляпу Филзы, подбитую вуалью, все еще лежащую на столе. – … Это то, чем ты занимаешься? – Если это работает, то лучше держать такую вещь при себе, верно? – Да. – Уилбур моргает. – Думаю, да. Филза поправляет складку на рубашке сына и оглаживает его лицо черными когтями. – До тех пор пока ты хорошо себя чувствуешь, не имеет значения, какими методами это достигается. Так иногда бывает. С тобой все будет хорошо, птенчик. – … Разве после всего этого я не буду слишком большим, чтобы считаться птенцом? – Нет, – прямо отвечает Филза. – Ты будешь самым большим и сильным, и я все равно буду говорить людям, что ты мой маленький мальчик. Уилбур хихикает. – Фит говорит, что я буду выше тебя. – И ты все равно останешься моим маленьким мальчиком! – Настаивает Фил. – Это неизлечимая болезнь. Я никогда от этого не избавлюсь. Уилбур смотрит на отца. – Если я буду твоим маленьким мальчиком до конца вечности, то ты всегда будешь моим ужасным стариком с больными коленями. Равноценный обмен. Филза качает головой и улыбается. – Я думаю, что мне придется с этим смириться.