99%

— Ты понимаешь, тварь, что у нас на тебя столько инфы, что ты за решетку лет на тридцать минимум присядешь, и твои хваленые адвокатишки тебе ничем не помогут? — Гэвин блефовал, но старался держаться уверенно. По ощущениям выходило неплохо. Только эта падла почему-то не раскалывалась. — Детектив… как Вас. Рид. Успокойтесь, прошу Вас. Присядьте, что ж Вы так разнервничались, — коренастый мужчина вальяжно и очень уверенно развалился на стуле в допросной, будто принимал у себя гостей. Гэвина просто выводил из себя его видок. Очевидно, что перед ним — один из крупнейших дилеров в Детройте, ну очевидно же, ну! Он работал над этим делом второй месяц, прошерстил каждый чертов закуток чертового города, каждый занюханный подвал. Он переобщался с таким количеством наркоманов, что, кажется, понимал их культуру лучше, чем они сами. Все ниточки вели к Тому Льюису… Вот только прямых доказательств не было. А он вдобавок еще и крутой предприниматель с очень и очень хорошими адвокатами, которые уже не раз отмазывали его, и дела заминали за недостатком улик. Последним шансом для Рида был этот чертов допрос, и он просто не мог облажаться! Фаулер так и сказал ему: — После ухода Андерсона дела по льду сильно провисли. Это очень крупная рыба, Рид. Если засадишь этого ублюдка, повышение твое. Сейчас же Гэвин нависал над ним, закипая, демонстрируя свою спину половине отдела, которая пришла полюбоваться зрелищем, и бессмысленно злился на себя и весь мир. Он называл факты, имена, события, махал перед лицом фотографиями. Но у мужчины на все был ответ. Причем настолько логичный и с таким железным алиби, что даже Рид засомневался в своих словах. Щетинистое лицо мужчины так и говорило: «Я понимаю Ваше негодование и готов содействовать полиции в полной мере. Да, наркота — это страшно, конечно. Ах, продавали несовершеннолетним, говорите? Что? Погибло больше ста подростков? Это просто ужас!» Чертов манипулятор. Гэвин решил усилить напор. Надо признать, некоторые приемчики он подсмотрел у жестянки, как например… Он ударил по столу двумя руками аккурат рядом с мужчиной и склонился над ним, яростно шипя: — Либо ты мне сейчас все выдашь, сука, либо я превращусь в настоящего злого копа, — он схватил его за лацкан пиджака. — Таких как ты мало просто убить. Таких надо пытать, долго и мучительно, — Рида понесло, голос сорвался на крик. — Дети, блядь, умирали от вашего паленого говна! А вы это знали и продолжали наживаться на них! Лицо мужчины стало чуть менее ясным, но все равно не выражало агрессии или страха, только легкое беспокойство. — Детектив, признаюсь, меня довольно сильно задели Ваши беспочвенные обвинения. Надеюсь, ведется запись допроса? — он повернул голову в сторону стекла, обращаясь к людям, стоявшим по ту сторону в напряжении. — Она, безусловно, будет интересна некоторым уважаемым людям сверху. Гэвин с отвращением оттолкнул его и выпрямился, продолжая яростно сопеть. Все катилось в пизду. Какую же цифру его жестянка называл? Кажется, 87% успешных допросов. Видимо, после сегодняшнего цифра снизится. — Детектив Рид, я занятой человек. Ни в коем случае не хочу выказать неуважение, но… У меня через полчаса встреча с директорами нефтяной компании, так что, с Вашего позволения… В комнату солдатиком вошел Коннор, ступая бесшумно как кошка. — Добрый день, мистер Льюис. Полагаю, мне нет необходимости представляться, мы уже беседовали с Вами сегодня утром, — мужчина неопределенно хмыкнул, — и я вынужден отнять еще пять минут Вашего времени, — спокойствие Коннора резко контрастировало с состоянием Рида. Он схватил андроида за руку и вывел в коридор. — Какого черта, придурок? Это мой допрос! — сейчас Гэвин буквально прыскал ядом. — Детектив, это смешно и крайне непрофессионально. Очевидно, что Вы не справились. Теперь моя очередь, — чересчур спокойно ответил андроид. Гэвин несколько секунд пытался испепелить жестянку взглядом, а затем нервно развернулся и зашагал к наблюдателям. Наконец Коннор ступил в комнату и приложился ладонью к панели, запирая дверь. Размеренным шагом подошел к мужчине и остановился, смотря пристальным непроницаемым взглядом сверху вниз. На фоне мощного Тома жестянка казался совсем мальчуганом. Через минуту мужчина подал голос, в котором сквозила насмешка. — Детектив Коннор, при всем уважении. Я могу выслать Вам мой портрет, если Вам хочется полюбоваться на меня. Коннор улыбнулся. Так не мог улыбаться человек. Так не мог улыбаться андроид. Так могло улыбаться только чудовище, которым в детстве запугивали непослушных детишек. У Гэвина мурашки пошли по загривку. Остальные тоже притаились, ощущая напряжение, повисшее в воздухе. Никто не успел понять, как это произошло. В один миг Коннор схватил мужчину за волосы и припечатал к металлическому столу, наклонился и стал шептать что-то ему на ухо. Гэвин прислушался: нихрена, очень тихо. По идее, мужчина должен был хотя бы попытаться вырваться. Но он будто оцепенел, не предпринимая абсолютно никаких попыток. Поник, опустил плечи, слабо вцепившись руками в край стола. Коннор продолжал шептать, почти касаясь губами уха. В какой-то момент на стол капнуло синим. Что за черт? Гэвин пригляделся: у Коннора пошла носом кровь. Точнее тириум. Сказать, что он охренел, — ничего не сказать. А такое вообще бывает? Выглядело очень крипово: синяя дорожка до подбородка, часть затекает в рот, окрашивая губы и зубы, на столе лужа разрастается, пачкая мужчине рукав. Коннор, видимо, окончательно свихнулся, потому что в следующий момент он с силой потянул голову мужчины вбок так, чтобы он смотрел на себя в зеркало, а людям по ту сторону стало видно его лицо, исковерканное гримасой ужаса. Гэвин ощутил себя внутри собственного ночного кошмара. Андроид теперь встал так, чтобы тоже смотреть в зеркало, продолжая нашептывать, демонстрируя ровно светящий синим диод. От осознания его спокойствия стало еще более жутко. Том плакал, пытаясь проморгаться, то зажмуривая, то распахивая глаза, по-прежнему не предпринимая попыток к бегству. Коннор продолжал улыбаться, страшно демонстрируя зубы в потеках тириума, и Гэвин не узнавал в нем своего напарника. На него смотрело нечто, и оно не могло быть ни хорошим, ни плохим Коннором. Захотелось убежать, спрятаться под одеяло и лежать так всю оставшуюся жизнь, только бы не высовываться, только бы не видеть это лицо и этот взгляд. Но, с другой стороны, Гэвин будто оцепенел, врос в землю, все внутренности стали каменными, и, кажется, не ступить, не продохнуть, не вырваться… Он не понял, сколько прошло времени: минута, час или целая вечность, но в какой-то момент по ту сторону перестали шептать, и теперь уже мужчина подавал слабые жалобные звуки. Кажется, это было похоже на «пожалуйста, пожалуйста. я все скажу, все…» Рид закрыл глаза, а когда открыл, из допросной выходил его Коннор, с привычным выражением придурковатой уступчивости на лице, легко шагая и прикрывая за собой дверь. Мужчина остался один, держась за голову, лихорадочно трясясь и плача, размазывая по лицу сопли. Его балбес вошел к ним, опять весь с иголочки, очаровательно улыбаясь. — Детектив Рид, я предлагаю Вам закончить допрос. Мистер Льюис, полагаю, вполне готов поделиться всей необходимой информацией, — тон был бархатный, будто жестянка пытается извиниться перед публикой за представление. Весь его вид говорил: «Эй, это я, все хорошо». Видимо, придурок осознавал, что в штаны наложили все, а не только человек за стеклом. Рид заставил себя повернуть голову и взглянуть на остальных: все смотрели на Коннора с одинаково дебильным выражением лица, означающим шок вперемежку с обожанием. Ха, он тоже что ли так выглядит? Вот умора! Одно удовольствие было заканчивать допрос. Рид чувствовал себя грибником, нарвавшимся на грибное место: собирай не хочу. Он только и успевал запоминать все позывные, места и пароли. Мужчина был шелковым, и Риду даже пришлось немного успокоить его вначале, чтобы он прекратил неконтролируемо содрогаться. Через час интенсивной беседы он откопал, по ощущениям, больше информации, чем за год работы, узнав о еще двух лидерах преступных группировок, так или иначе связанных с продажей льда, и множество другой крайне полезной информации. Ну что ж, теперь работы будет непочатый край… Остаток дня Рид старательно избегал общества напарника, сначала смотавшись в соседний район для сбора показаний родителей передознувшегося чада, а затем отослав напарничка для аналогичного занятия на другой конец Детройта. — Давай, жестянка, так быстрее будет. Связь через терминал. — Вы избегаете меня, детектив? — Не больше, чем обычно, придурок. На самом деле, его окатывало волной ледяных мурашек, стоило вспомнить сегодняшнюю приватную беседу. Да уж, этот допрос войдет в историю Центрального отдела полиции Детройта. Остаток дня Гэвин тут и там слышал обрывки разговоров: — Ну Коннор дал жару, конечно… — После такого нас всех уволят, вот увидите… — А я теперь принципиально отказываюсь с ним работать… Заебали. Гэвин вышел покурить и привести мысли в порядок. Вот и как прикажете теперь выстраивать с ним взаимодействие? — Детектив, вот вы где, — послышался вкрадчивый голос позади Рида, и тот вздрогнул от неожиданности. — Я выполнил всю необходимую на сегодня работу и планирую уезжать, если от Вас не будет дополнительных указаний. Гэвин осторожно взглянул на андроида. Сил гавкать не было. — Ну молодец. От меня чего надо? — Гэвин докурил и бросил бычок… в урну — под пристальным взглядом напарника. Хрен с ним, а то еще развоняется. — Я бы хотел обсудить некоторые нюансы нашего сотрудничества, — начал Коннор после некоторой заминки и, не встретив сопротивления, продолжил: — Кажется, мой сегодняшний допрос произвел на Вас сильное впечатление. Я не планировал такой бурной реакции. Гэвин усмехнулся. Как вообще можно планировать чужую реакцию? — То есть ты думал, что можешь устроить в допросной гребаный фильм ужасов — и ни у кого осадочка не останется? — по ходу андроид реально не допирал. — Люди только-только начали свыкаться с вами после того пиздеца, что вы устроили пару лет назад. Что ты устроил. Припоминаешь, придурок? Лицо андроида приняло выражение болезненной сосредоточенности, и в сочетании с мигающим желтизной диодом это выглядело забавно. — Но ведь я выполнил задание, разве нет? — сейчас Коннор больше напоминал ребенка, который старался, но налажал и не может понять, что не так. Гэвину почти захотелось обнять его. — Да. И ты справился очень круто. Я бы даже сказал, охуенно, — только через мгновение Рид понял, что похвалил своего тостера. И это вроде как даже было не сложно. И земля не разверзлась под ногами. А уж от того, как просветлело лицо болванки, внутри Рида что-то екнуло, — но мы все конкретно пересрались, поэтому если хочешь обратно завоевать сердечки людишек, тебе придется немного поднапрячь свои шестеренки. — Не могли бы Вы дать мне совет? — не похоже, чтобы жестянка прикалывался. От этого чересчур серьезного лица хотелось ржать. Кажется, придурок воспринял все слишком серьезно. — Хрен знает. Я не спец в подлизе, — Гэвин хмыкнул. — Ну, можешь принести в отдел пончики и улыбаться еще чаще, чем обычно, чтобы у всех жопы в край слиплись от твоей слащавости. Жестянка загрузился. Ну ладно, пусть переварит. Гэвину тоже не помешает. Он неопределенно толкнул Коннора в плечо и направился к машине.