I have a dream

Уютно потрескивает камин, а за окном шумит дождь, создавая изумительную мелодию, в которой хочется раствориться без оглядки. Гарри закрывает глаза и с блаженной улыбкой вдыхает аромат яблочного штруделя, медленно поднимающегося в духовке. Тишь и благодать — такая у него жизнь, а он, собственно, и не имеет ничего против. Муж задерживается — о чём заботливо предупредил, отправив Патронуса, чтобы Гарри ни в коем случае не волновался — а когда вернётся, они обязательно вместе отужинают, выпьют вина и отведают восхитительного штруделя, согревающего сердце теплом и щепоткой корицы. А потом, быть может, закончат вечер в постели, наполняя воздух жаром и страстью… Гарри краснеет и смущённо хихикает. Уже год как замужем, а всё равно такое в диковинку. На пальце блестит рубин, захваченным в ловушку тонким золотым ободком. Гарри нравится цветовая гамма кольца — всегда нравилась — она напоминает о школе и чудесных деньках, полных кучи домашки, весёлых смешков друзей и извечных переругиваний Рона и Гермионы. Хлопает входная дверь, и к мелодии потрескивающих поленьев и дождя добавляется новая нота — звук шагов, гулко разносящихся по коридору. Гарри тут же распахивает глаза и с широченной улыбкой несётся навстречу, едва не сшибая углы, и, наконец, влетает в объятия, пахнущие прелой листвой и сыростью. Футболка тут же промокает насквозь, но юноше решительно всё равно; он вжимается в мужчину ещё сильнее, чувствуя, что вот-вот лопнет от счастья. — Ты вернулся… — Прости, задержался, — мягкий поцелуй в макушку. — Придётся тебе переодеться — я весь промок, не хочу, чтобы ты простыл. — Возможно, тогда ты бы появлялся дома чуть чаще, — притворно обиженно бурчит Гарри и тянется к чужим губам, растянувшимися в довольной улыбке… Гарри открыл глаза — его по-прежнему распирало искреннее, ничем не замутнённое счастье, которое, однако, заметно потускнело, стоило осознать, что это всего лишь сон. В горле застыл комок невыплаканных слёз, и Гарри сердито ударил по подушке кулаком, борясь с нахлынувшим чувством потери и одиночества. Там было так… хорошо. Тихо и спокойно; дом, о котором сейчас оставалось только мечтать, и защищённость — уж чего-чего, а её Гарри точно не хватало примерно с рождения. Там у него был любящий муж, которого он ждал с работы… там было всё. А здесь у него ничего нет. Гарри замотал головой, пытаясь отогнать дурацкие мысли, оставляющие на языке неприятное вязкое послевкусие. Здесь у него есть Рон и Гермиона, Ремус, да целый Орден! Магическая Британия, которая верит в его победу над Волдемортом… Отчего-то эти мысли ни капли не воодушевляли, напротив — от них Гарри поник ещё сильнее. Хотелось улечься обратно в кровать и проспать много-много лет, а там будь, что будет. Но в палатку заглянула уставшая Гермиона, и юноша мигом подскочил, тут же перестав забивать голову всякой ерундой. Сменив девушку на посту, Гарри подбросил палок в медленно потухающий костёр и пошевелил палкой упрямо тлеющие угли. Те недовольно фыркнули искрами, но всё же смилостивились и разгорелись поярче. Гарри всегда любил зиму, но себе был готов признаться: неизменный пейзаж, состоящий из гряды тёмных деревьев, белоснежной земли и серого неба, уже навевал тоску. Хотелось ярких красок, зелени: впрочем, пение птиц ему так тоже скоро наскучит — всё наскучит, пока продолжаются эти идиотские перебежки из леса в лес. У них кончались идеи, скоро егеря смогут выследить их местоположение, просто рассредоточившись по парочке чащ. И что делать тогда — неизвестно. — Задницы морозим на ветру и только. Ты — умнейшая ведьма Хогвартса — тратишь время на перебежки в лесу и кашеварение на костре! Надо было сразу взять тебя в охапку, жениться и сбежать куда-нибудь в Канаду. Да хоть бы и в Румынию! В ушах вновь зазвенел голос Рона. Он говорил тогда с небывалой горячностью и нескрываемой досадой — понимал, что такой исход пока невозможен. Но Гарри отлично его понимал. Казалось, они приносят себя в жертву, но кому и зачем — опять-таки неизвестно. Юноша выдохнул облачко пара и старательно улыбнулся. Не стоит унывать, когда-нибудь война подойдёт к концу, и все их желания, наконец, станут явью. Гермиона отправится учиться в Сорбонну, Рон — на работу, а сам Гарри… Под венец, мысленно закончил он и прикусил щеку изнутри, чтобы не рассмеяться в голос. Не хватало ещё друзей разбудить, и так не высыпаются. Но зато теперь на губах блуждала улыбка, да и дышать стало не в пример легче. Они обязательно выживут. Вдруг внимание Гарри привлёк серебристый свет, вспыхнувший из-за деревьев — будто кусочек луны свалился на землю — который начал приближаться к нему, существенно набирая скорость. Юноша вскочил и выхватил из кармана палочку: он, конечно, доверял запутанной вязи чар, наколдованной Гермионой, но странное светящиеся пятно направлялось к палатке явно со знанием дела, а значит, точно было врагом. Друзья в военное время таких светопреставлений не устраивают. Нервы были напряжены до предела, на лбу и над губой выступил пот; Гарри не шевелился, направив палочку на незваного гостя. Рона и Гермиону он решил не будить — не стоило привлекать внимание криком. С губ юноши в любой момент были готовы сорваться слова заклинания, но… Из-за деревьев изящно вышел Патронус. Лань. Гарри вроде даже выдохнул с облегчением, но затем вновь напрягся. Тот не материализовался перед ним, как если бы хотел передать сообщение, а пришёл откуда-то с опушки: значит, сколдовавший его маг должен быть где-то неподалёку. А зачем тогда нужен Патронус? Чтобы выманить его? Увести подальше от палатки? Лань нетерпеливо стукнула копытцем о снег, всем своим видом выражая недовольство внезапной заминкой, а Гарри молча смотрел на неё, не зная, как поступить. Разбудить друзей и отправиться с ними? Оба не выспались и едва ли смогут быстро соображать. Да и подставлять их под удар не хотелось. Остаться на месте, у костра? Но невидимый маг уже наверняка знает или, как минимум, догадывается об их местоположении, так что лучше уж тогда сразу быстренько собраться и аппарировать прочь. Но ведь они прибыли сюда всего пару дней назад, как их успели выследить? И где гарантия, что не отыщут снова? Плясать под чужую дудку, заведомо зная о подставе — глупо, очень глупо. Но, здраво рассудил Гарри, умным он себя отродясь не считал, так что мог иногда себе позволить и немного дурости. Черкнув записку, с просьбой бежать без оглядки, если по их пробуждении Гарри не объявится, юноша прихватил мантию-невидимку и набросил на себя чары, скрывающие следы и звуки. Если уж лезть прямиком в капкан, то, хотя бы, хитро. В лесу оказалось тихо — слишком тихо — впереди гордо вышагивала лань, явно указывающая на его местоположение, о чём запоздало сообразил Гарри, но отступать было поздно; а позади остался лагерь с зазывно потрескивающим костерком, неслышным и невидимым за вязью защитных чар. Лань со знанием дела бодро направилась к опушке, а Гарри, осторожно переступая через торчащие из-под сугробов коряги, прошептал: — Гоменум ревелио! Вдруг за деревьями он увидел сероватое свечение, невидимое для всех, кроме него. Юноша немного изменил направление, вскинув палочку, продолжая следовать за Патронусом, чтобы его владелец ничего не заподозрил, но в то же время подбирался всё ближе к человеку, обнаруженного заклинанием. За деревьями никого не оказалось, вот только дезиллюминационные чары никто не отменял… — Инкарцео! — вырвавшиеся из кончика волшебной палочки путы тут же обвились вокруг невидимки, крепко привязывая к припорошенному снегом стволу. Быстрым фините Гарри избавился от маскировочных чар неизвестного мага, как вдруг лунный свет озарил бледное, почти землистое лицо Северуса Снейпа… — Поздравляю, Поттер, у Вас, вопреки расхожему мнению, всё-таки есть мозг, которым, к моему глубочайшему сожалению, Вы воспользовались крайне не вовремя. А теперь развяжите меня, и быстро, а иначе пожалеете… — Вы! — выпалил Гарри, скидывая капюшон мантии-невидимки. Увидеть ненавистного профессора Зелий — и Защиты на шестом курсе — было неожиданно, но всплеск мимолётной радости при виде знакомого лица быстро угас, стоило вспомнить, что перед ним стоит убийца Дамблдора. Пожиратель Смерти. Предатель Ордена. Снейп прищурился и поджал губы, однако самостоятельно выбраться из пут даже не попытался, хотя мог бы. — У меня совершенно нет времени выслушивать Ваши косноязычные обвинения, Поттер. И нет, — парировал он, когда Гарри возмущённо раскрыл рот, уже готовясь запротестовать, — легилименция тут не при чём, у Вас всё на лице написано. — Зачем Вы здесь? — после секундного молчания спросил Гарри, не отрывая взгляда от лица бывшего профессора — нынешнего директора Хогвартса. Он и раньше выглядел не ахти, но сейчас казался ожившим инферналом или остатками пиршества стаи вампиров. Щёки ввалились, черты лица заострились, а чёрные глаза впали; Снейп смотрел на него будто из двух глубоких колодцев, из которых отчаялся выбраться, раз за разом соскальзывая вниз. — Развяжите меня, — устало попросил мужчина. Не приказал, а именно попросил. Отчего-то Гарри не хотелось вопить, требовать объяснений и разбрасываться громкими обвинениями; может, всё дело в промёрзших лесах, остудивших его горячую кровь, а может, он просто устал от неопределённости и страха. Как бы то ни было, юноша безмолвно расколдовал бывшего профессора и даже неловко отряхнул его плечи от снега и раскрошившейся коры. — Не убивать же пришли? — спросил Гарри полушутя, полувсерьёз. Снейп вскинулся, внимательно оглядел его и вдруг взял себя в руки, став привычной непробиваемой скалой, лишённой сожалений и отчаяния. Поправив сбившуюся мантию, он взмахом руки развеял заждавшегося Патронуса. Гарри удивлённо выдохнул: — Но зачем?.. — В нём больше нет необходимости, — сухо отозвался бывший профессор. — Лань должна была сопроводить Вас к месту назначения, Поттер — до которого Вы, к слову, так и не добрались — и отвлечь от моего присутствия. Очевидно, сделать это ей не удалось. А дальше я способен справиться самостоятельно. — Это были Вы? — невпопад спросил Гарри, чем заработал до боли раздражённый взгляд, и поспешил объясниться. — Вам Дамблдор рассказал о крестр… Холодная ладонь тут же зажала ему рот, царапая кожу коротко стрижеными ногтями. Снейп раздул ноздри и прошипел: — О таких вещах не стоит орать во всю глотку, Поттер, иначе рискуете быстро и бесславно умереть, — дождавшись осторожного кивка, мужчина убрал руку и брезгливо вытер её платком. — Да, Поттер, именно я стал тем несчастным, которого Дамблдор решил осчастливить этим тайным знанием. Если Вам интересно, я сопротивлялся. Шутка от сварливого профессора лишь добавила сюрреализма в сцену. Гарри глупо захлопал глазами, не понимая, плакать ему или смеяться. Рон оказался прав — директор доверил тайну крестражей взрослому, члену Ордена… Снейпу. Который, впрочем, пока не собирался разбрасываться убивающими. — Вы пришли помочь? — рискнул предположить Гарри, потупившись. Отчего-то сейчас он чувствовал себя нашкодившим учеником куда сильнее, чем за все шесть лет Хогвартса, вместе взятые. — Вы необычайно прозорливы, Поттер, — сыронизировал Снейп и кивнул. — Видите ли, портрет Дамблдора внезапно вспомнил, что у Вашей повстанческой группировки нет средства, могущего избавить наш мир от… известных Вам вещиц. — У нас этих вещиц, — проворчал Гарри, — всего одна. И мы в тупике, уже несколько месяцев как. Снейп не ответил, глядя куда-то вдаль. Было решительно невозможно понять, о чём он думал — некогда живое лицо превратилось в привычную восковую маску. Если бы он не дышал, выпуская облачка пара, Гарри и впрямь заподозрил бы в нём инфернала. — Сэр, — юноша внезапно вспомнил о манерах, но бывший профессор, на удивление, никак это не прокомментировал, — мы не знаем, что делать. Есть чаша, да, но она в Гринготтсе, а соваться туда для кражи — это чистой воды самоубийство. Диадема, насчёт которой Дамблдор не был до конца уверен, считается утерянной уже много веков. А змея… она всегда рядом с… — он осёкся, едва не назвав проклятое имя, — Тем-Самым. Что могут три мага-недоучки? Теперь Снейп смотрел прямо на него, из глубин глаз-колодцев. По спине Гарри побежали мурашки, и он невольно сглотнул, но не стал отводить взгляд. — Я рад, что Вы понимаете истинный расклад происходящего, Поттер, — медленно проговорил мужчина, явно не веря собственным словам. — Для меня самого остаётся неразрешимой загадкой, почему директор возложил столь важную миссию на вас. — И на Вас, — невежливо перебил его Гарри, а потом смиренно добавил, — сэр. — Как ни прискорбно это признавать, но моё нынешнее положение ничем не лучше вашего, — вдруг признался Снейп и поморщился, словно проглотил горькую пилюлю. — За мной беспрестанно следят как одни «соратники», так и другие. Каждый норовит воткнуть нож — или хотя бы заклинание подножки — в спину. С Орденом не связаться — впрочем, меня там и слушать никто не станет. Так что помощи от меня не ждите, Поттер, при всём желании я просто не смогу её предоставить. В глазах у Гарри защипало; он склонил голову и шмыгнул носом, недовольно пиная сугроб. Времени для разговора оставалось мало — этого Снейпу можно было не пояснять, и так понятно. А обсудить — и спросить — хочется так много, что ничего на ум не приходит. — Беспросветно всё как-то, — глухо повторил он слова Гермионы. — А выхода и не видать. — В кои-то веки, я с Вами согласен, Поттер, — вдруг отозвался Снейп и криво усмехнулся. — Почему директор… — Гарри силился подобрать слова, — поступил так с нами? И с Вами, сэр? Он же умный, должен был понимать, что мы втроём не справимся без помощи взрослых, а за Вами будут пристально следить… — Ум директора был столь необъятен, что простым смертным, вроде нас с Вами, никогда его не постичь, Поттер, — ядовито заметил Снейп. — Но, кажется, мы позабыли о главном. С этими словами он махнул в сторону опушки, куда Гарри упрямо вела лань, и двинулся в ту же сторону. Послушно последовав за бывшим профессором, юноша обнаружил небольшое озерцо с поблескивающей гладью льда на поверхности. Что это? Не на коньках же ему сейчас предложат кататься? Хотя, Снейп и коньки даже в одном предложении странно смотрятся, а уж наяву и подавно. — Сюда, Поттер, — с непередаваемым выражением лица объявил мужчина, — Вы должны прыгнуть. — Куда, в лёд? — изумился Гарри. — Чтоб голову разбить, раз с окклюменцией не вышло? — В озеро, идиот, — прошипел Снейп, не оценив шутки, и, не дождавшись очередного глупого вопроса, показал пальцем в самый центр, — чтобы достать его. Вытянув шею, юноша изумлённо охнул. На дне, хорошо видный сквозь прозрачный лёд, лежал меч самого Гриффиндора и призывно поблёскивал рубином на рукояти. Гарри медленно повернул голову к бывшему профессору. — А как он там оказался? — Я его бросил, — процедил сквозь зубы Снейп, явно не обрадовавшись лишним расспросам. — Зачем? — удивился Гарри. — Сэр. Можно же было просто отдать. Или хотя бы по почте отправить… — Понятия не имею, Поттер! — не сдержавшись, рявкнул мужчина. — Все вопросы к Дамблдору. Вернее, теперь к его портрету. Мозги он компостирует не хуже живого, поверьте. Гарри открыл было рот, чтобы запротестовать: лезть в ледяное озеро совершенно не хотелось, да и раздеваться перед Снейпом — тоже, как вдруг невдалеке послышались хлопки аппарации и чья-то грубая ругань. Снейп стиснул запястье юноши, и тот понятливо накинул обратно на голову капюшон мантии-невидимки. Пока бывший профессор накладывал на себя дезиллюминационные чары, Гарри, подумав, бросил в сторону озера заклинание, отвлекающее внимание, на что получил одобрительный кивок медленно сливающегося с пейзажем мужчины. Они тихонько начали двигаться прочь от незваных гостей — как оказалось, егерей, хотя, кого ещё можно было ожидать в лесу глубокой ночью? — стараясь, при этом, держаться поодаль от лагеря, где мирно спали Рон и Гермиона. — Чёрт… с чего они вообще взяли, что мальчишка здесь? — визгливо спросил один из егерей, судя по звуку, пнувший дерево, и едва не заорал от боли. — Может, и не здесь, — миролюбиво прогундосил другой, — но лес прочесать надо. — Некоторые из наших товарищей обнаружили тщательно скрытые места стоянки, — елейно пояснил третий — этот голос показался Гарри знакомым, и, судя по тому, как больно впились в его кожу пальцы Снейпа, в своём открытии он был отнюдь не одинок. — Беглецов от Министерства, право слово, сейчас предостаточно, но лучше перебдеть. Или никому не хочется получить награду от самого Тёмного Лорда? — ответом было молчание, но егерь удовлетворённо подытожил: — Раз так, за работу.