All you need is love.

— Ты случайно не мусорный пакет, который забыли вынести две недели назад? — Кагеяма вопросительно посмотрел на своё отражение в зеркале в ванной, — Тогда почему мне так трудно дышать рядом с тобой? Повисло молчание. — Если ты хотел оскорбить человека-апельсина, мог бы выбрать менее изощренный способ, — Мива облокотилась о дверной проем ванной и насмешливо посмотрела на брата, — а то он может не понять. Тобио вздрогнул от неожиданности и весь покраснел, будто сестра застала его за чем-то неприличным. Хотя в некотором смысле, так оно и было. Если говорить коротко, то Кагеяма уже целый год влюблён в своего одноклассника, Хинату Шоё. Не сказать, что то была великая тайна. О влюблённости догадывались многие члены их волейбольной команды в той или иной степени, особенно Тсукишима и Ямагучи. Они знали Шоё и Тобио ещё с первого года старшей школы, поэтому не могли не заметить эту интересную градацию их взаимоотношений. Но сам Хината был глух, как пробка, ну, или делал вид. Все его мысли были целиком и полностью посвящены волейболу, и место для странного поведения и намеков Кагса просто не оставалось. Тем не менее третий год старшей школы подходил к концу. А это означало только одно — им пора расстаться. Думая об этом, брюнет решительно не знал, что ему делать. Оставить всё, как есть и разъехаться далеко-далеко? Тогда Кагеяма перестанет каждый день видеть перед собой эту назойливую рыжую голову, и чувства со временем остынут. Звучит заманчиво, но вместе с тем до тошноты пугающе. Всё-таки Тобио не хотел забывать Хинату. А если он признается? Тут два варианта. Совсем маловероятный: Шоё ответит взаимностью, и всё у них будет хорошо. Станут вместе играть в высшей лиге и счастливо жить где-нибудь в Токио. Второй вариант, более правдоподобный по мнению Кагеямы: Хината испугается, возненавидет его, поблагодарит и навсегда выйдет из двери его жизни. Интересно то, что хоть умом Тобио думал, что второй исход более вероятный, всё же он всей душой верил в первый. Поэтому, чтобы избавиться от всепоглощающего чувства неопределенности, старшеклассник в очередной раз отправился к своему дедушке за советом. Обычно, он просил помочь Казуё Кагеяму с чем-то вроде техники, стратегии или скорости. В общем, с чем-то волейбольным. О делах душевных Тобио приходилось спрашивать впервые. — Вот я и не знаю, признаться ли мне этому человеку в своих чувствах, — заканчивал рассказ о своих нелегких любовных похождениях Кагеяма, — или мне не стоит портить наши отношения. Вдруг мы будем играть вместе, и лучше остаться друзьями? Хоть брюнет старательно избегал личных местоимений и имён, дабы не травмировать деда тем, что у него вряд ли когда-либо появятся внуки, Казуё всё равно догадался. Пусть повествование и было гендерно-нейтральным, было несложно понять, что речь идёт вовсе не о девушке. Ведь что ей делать в мужской команде по волейболу, верно? Жаль, Тобио был так озабочен секретностью своего вопроса, что так и не осознал глупость всего предприятия. — Знаешь, Тобио, — подумав, спустя время начал Казуё, — Когда я был в твоём возрасте, я тоже был влюблён. Она была моей лучшей подругой. Её звали Хару Накаяма. А я звал её Солнцем… Дедушка замолк, всё глубже погружаясь в воспоминания о давно минувшей молодости. Кагеяма тихонько кашлянул. — Да, как ты мог догадаться, я так и не признался ей в любви. В конце выпускного класса я твёрдо решил остаться в Мияги. А она рвалась в Токио. Я не хотел ей мешать, навязывая свои чувства, ведь тогда, Хару пришлось бы отказаться от своей мечты. Жалею ли я? — по глазам прочёл Казуё, — Нет. Ведь спустя несколько лет я встретил твою бабушку. Но иногда я думаю, как бы сложилась моя жизнь, не струсь я. — Значит, оно к лучшему? — Думаешь, я рассказал тебе эту историю для того, чтобы отговорить? Мол, если ты боишься испортить своим признанием жизнь человеку, так и молчи в тряпочку? Вовсе нет. Я рассказал тебе о Хару для того, чтобы ты учился на моих ошибках и не совершал их сам. Ведь тогда я просто струсил, понимаешь? Я вот не понимал. Озарение пришло ко мне только через много лет, когда я уже не мог ничего вернуть. Но всё же я понял. И благодаря этому смог не потерять твою бабушку. — Ты не хотел признаваться в любви бабушке? — Тобио удивился. — Хотел, конечно, но очень боялся. Она ведь по молодости невероятно красивою была. Взгляни хоть на Миву. Точная копия бабушки вашей. Да, думал я ей не ровня, мол достойна она лучшего. А её-то и не спросил. Но в конце концов, к счастью, прозрел я, и, считай, в последний момент успел. Ещё чуть-чуть и потерял бы ещё одну любимую женщину. Да ты об этом лучше у бабушки спроси. Я к чему начал-то? Будь мужчиной, Тобио. Смелость, она, понимаешь, города берёт. Никогда не знаешь, как повернется судьба. Может, вам и не суждено быть вместе. Но ты этого не узнаешь, если никогда не расскажешь о своих чувствах. Не бойся. Всегда говори о том, что ты чувствуешь, пока не стало поздно. Брюнет сидел напротив пожилого мужчины и с трепетом внимал каждому слову дедушки. Для него только что открылась доселе неизвестная грань личности Казуё, сентиментальная, тёплая и грустная. — Я понял! Но что же мне сказать? С чего начать? — вскочил Кагеяма. Так мы оказались в ванной. Даже рассказав трогательную историю и дав мудрое наставление, Казуё Кагеяма не пренебрег случаем подшутить над своим наивным внучком. — Мне дедушка посоветовал так признаться, — промямлил смущённо брюнет, только сейчас осознав, какую глупость репетировал. — Да уж, нашёл у кого совета спросить, — рассмеялась Мива и подошла к брату, — Мог бы обратиться к своей старшей сестренке. Я вообще-то спец в этом деле! — Насколько я помню, у тебя был только один парень в старшей школе, но он тебя бросил. — Скептически вспомнил Кагеяма, приподняв одну бровь. — Нашёл, что вспомнить, — буркнула девушка, — Не нужна помощь, так и скажи. — Ладно! Ладно! Что ты предлагаешь мне сделать? Мива пальцем показала брату подойти ближе и почти шепотом проговорила ему на ухо: — Просто скажи ему: «Я тебя люблю». — Что? — Тобио отпрянул и злобно посмотрел на девушку, будто она сыграла с ним ужасную шутку сейчас. — Это правда. Нежели строить грандиозные планы и делать сложные намеки, просто подойди и скажи ему всё в лицо. Тогда он точно правильно тебя поймёт, и у него будет возможность ответить на твоё признание. Звучит глупо, я понимаю. Тебе хочется чего-то эдакого, но поверь, лучше простого «я тебя люблю» ничего нет. Нужно просто расставить все точки над "и". А потом хоть мусором, хоть дерьмом его называй. Уже не важно. Кагеяма обдумал слова сестры и всё же согласился с ними. Он уже год неумело пытался делать различные намёки, но они ни к чему не привели. Значит нужно сказать всё так, как есть. Вспомнить бы ещё, как вообще разговаривать… Во время перерыва на тренировке связующий наконец решил, что пора. Нельзя оттягивать до более подходящего момента. В конце концов его может и не быть. Третьегодки сидели на полу возле инвентарной. Хината улыбался до ушей и всё ещё пытался отдышаться. Он наслаждался каждой тренировкой, как последней. Но по правде говоря они и были последними. Через месяц они все выпустятся, и уже больше не поиграют в этом зале и этой командой. — Хината! — слишком уж громко позвал Тобио, хоть и сидел рядом, — Я хочу поговорить с тобой. — Ладно, давай. — Наедине. Это важно, — сурово добавил парень. Тсукишима ехидно посмотрел на него, поправив очки, а Тадаши только улыбнулся. — Тсукишима! Кагеяма! Принесите вёдра из инвентарной, тут просят. Давайте, побыстрее! — крикнул с улицы Укай. Брюнету неохотно пришлось встать и отложить то, что итак с трудом лезло из глотки. Связующий и блокирующий зашли в инвентарную. Кагеяма старался как можно быстрее достать вёдра. Перерыв скоро кончится, и кто знает, доживёт ли Тобио до конца тренировки. — Хей, Король, — старшеклассник обернулся и увидел Кея, стоящего в дверях, — Ты собираешься признаться, да? — Не твоего ума дела, лучше бы помог, — огрызнулся парень. — Брось, ты же сделаешь это? — Может быть, если когда-нибудь отнесу эти проклятые вёдра. Кому они вообще могут быть нужны? — совсем разозлился Кагеяма, когда выронил одно из вёдер, и оно с грохотом упало на пол. — Иди. — Чего? — Иди, пока не передумал. Перерыв скоро кончится. Я сам отнесу вёдра, — кивнул Тсукишима, словно оказывал сейчас величайшую услугу в мире. — Почему ты помогаешь мне? — настороженно спросил Тобио, усомнившись в чистоте мотивов блондина. — Нет, я не делал ставок на ваши отношения, не смотри на меня так. Просто мне тебя жаль. Целый год вы, как два барана… — Ладно, держи, — старшеклассник не стал терять времени, практически вдавил вёдра в очкарика, и вышел из инвентарной. Он подошёл ближе к Ямагучи и Хинате, которые сидели рядом. Они о чём-то говорили, но когда Тобио приблизился, парни замолчали. Тадаши вопросительно посмотрел за спину связующего. Из двери инвентарной показалась голова Тсукишимы. Он с каменным лицом показал большой палец и скрылся. Зеленоволосый тут же вспорхнул, и будто его здесь и не было. — Кагеяма! — Нам нужно поговорить, — на одном дыхании выпалил Тобио. — Да, я должен тебе кое-что сказать, — улыбнулся Шоё. Его собеседнику даже показалось, что он смутился. — Мне тоже. — Хорошо, ты первый хотел поговорить, что у тебя? — Нет, говори ты, — внезапно испугался Кагеяма. — Давай вместе! — идеи у Хинаты всегда донельзя детские и смешные. Ну как такого не любить? — Я- — начали оба старшеклассника. На секунду сердце брюнета сделала кульбит и ласточку внутри грудной клетки. Дыхание сбилось. Ему почудилось, что они хотят сказать одно и тоже. — Я улетаю в Бразилию! — весело заявил рыжий парень, — Буду тренироваться там. Только не говори никому. Это пока секрет. Но тебе, как другу, я решил рассказать. Что-то упало и громыхнуло. И это вовсе не вёдра, которые в одиночку нёс Тсукишима. Это надежды Кагеямы на взаимность. — А я-я., — он сбился, не зная, что сказать, — Я думаю, ты сегодня ужасно играешь, старайся лучше после перерыва. Соврал. Шоё сегодня играл отлично, как и всегда. Но надо было что-то сказать. Что-то, что не начинается на «я люблю» и не заканчивается на «тебя». — Вечно ты всем недоволен! — скорчил недовольную рожицу Хината. А в его глазах засела настоящая обида, — Ладно, я буду стараться сильнее. Рыжий парень последний раз взглянул на связующего и ушёл. Перерыв закончился. Тсукишима с презрением, а Ямагучи с сочувствием посмотрели на Кагеяму, но ничего не сказали. Прошёл месяц. Третьегодки получили заветные аттестаты. Ветер свободы и чувство гордости за самого себя хлынули холодным порывом в лицо. Хината был более взволнованным и счастливым, чем обычно. Уже завтра он отправится в страну хорошего кофе и вечного карнавала. — Придёте меня проводить? — с надеждой спросил Шоё. — Конечно! — Тадаши, казалось, был взволнован не меньше, чем сам Хината. Пробыв целый год капитаном, он стал относиться к своей команде совсем по-отечески. — Вот ещё, — только попытался отказаться Кей, как прямо между ребёр у него оказался чужой локоть. Он ойкнул и кивнул, — Да. С превеликой радостью, господин. Сказал он это так наигранно, что дурак бы не понял сарказма и безразличия в его голосе. — А ты, Кагеяма? — уточнил Хината. — Да, если хочешь, — потёр шею парень. Он весь горел от одной мысли о том, что Шоё совсем скоро уедет далеко-далеко, и, возможно, очень скоро забудет его. — Почему ты не сказал? — не сдержавшись, шепнул на ухо Тсукишима, пока они шли домой. Шоё и Тадаши были так увлечены разговором о предстоящей поездке, что вряд ли заметили, как их друзья чуть замедлились, чтобы идти позади. — Он бы возненавидел меня. — Хината? Возненавидел? Мы об одном человеке сейчас говорим? Кагеяма, наверное, хотел что-то ответить, но Ямагучи краем уха уловил знакомое имя и яростно обернулся на блондина. Он посмотрел на него так, будто пытался прожечь лоб до мозга. Это заставило парня поморщиться и оставить разговор, вернувшись в компанию. 9 утра. Из серых тяжелых туч закапал грустный дождь. Автобус до Токио скрылся за поворотом. А вместе с ним и Хината. Брюнет какое-то время смотрел вслед, туда, где уже никого не было. Ненастное положение духа овладело им. Он шёл домой, не глядя, буквально чувствуя, где нужно остановиться, а где повернуть. Дождь всё усиливался. — Чего такой кислый, внучок? — задорно спросил старший Кагеяма. Он зашёл в комнату внука, чтобы позвать на обед. — Этот человек уехал, — тихо произнёс Тобио, почти по слогам. Он едва мог выговорить это. — Какой человек? — не понял дедушка. Старик давно позабыл о том разговоре. — Человек, которого я любил… — Любил? — Люблю. — Так он отверг тебя, — вздохнул Казуё, — Так бывает… — Нет. Я не признался. Мужчина так удивился, что его брови поднялись почти до линии роста волос. — Но почему? — Я не смог. Он был так счастлив, говоря о переезде. Я не мог отобрать у него это счастье. — Но, если он не любил тебя, он бы всё равно уехал, не так ли? — сел рядом дедушка. Рассказ внука явно не вязался у него в голове. — Да, но был крошечный шанс, по крайней мере мне так показалось, что мои чувства взаимны, поэтому я не смог. Я не хотел рисковать. — Балбес! — звонкий подзатыльник отрезвил Кагеяму, — Неужели это то, чему ты научился из моей истории? Не тому я тебя хотел научить. Да ладно уж. Спускайся обедать. Мужчина с недовольным видом вышел из комнаты. Тобио с большими круглыми глазами посмотрел на закрывшуюся дверь. «Нет, не так всё должно кончиться, ” — промелькнула шальная мысль, «Я всё понял, дедушка. Я поеду за Солнцем.» Хлопнула входная дверь. Миссис Кагеяма удивлённо обернулась. — Тобио! — крикнула женщина, но ей никто не ответил, — Куда это он в такую погоду? — За солнцем, — улыбнулся дед. Брюнет бежал по улице, не разбирая дороги. На спине рюкзак, где лежал паспорт и все наличные, что у него были. — Если бы он правда любил, то признался бы, правда? — спрашивал то ли Кея, то ли самого себя Тадаши. — Почему Хината просто не признался сам? — Не знаю, это не наше дело впрочем, — пожал плечами зеленоволосый. — Они просто два придурка, которые флиртовали друг с другом на протяжении года, но так и не поняли этого, — заключил Тсукишима и выглянул в окно. — Даже если так, то мы не должны вмешиваться, Тсукки, — примиряюще улыбнулся парень, — Но я надеюсь, у них всё-таки всё будет хорошо… — Это что, Кагеяма бежит? — блондин удивлённо поднял брови, но когда Ямагучи подошёл к окну, Тобио уже не было видно. Он едва не упал прямо в дверях автостанции. Никогда связующий ещё не бегал так быстро. — Девушка, мне нужен билет до Токио. Самый ближайший рейс! — не успев перевести дыхание, протараторил Кагеяма. — Из-за дождя несколько рейсов отменили. Следующий будет через 3 часа. Будете покупать билет? — недоумённо спросила кассирша. — Да, конечно, — разочарованно согласился брюнет. Как много времени он теряет… Но едва оказавшись в Токио, Кагеяма вновь оживился. Счёт пошёл на секунды. Он приехал в аэропорт в надежде, что рыжая макушка мелькнет где-то в серой толпе. Что этот придурок уснул где-то на скамейке в ожидании рейса или наедается перед полётом в кофейне. Но Хинаты нигде не было. Женщина на стойке информации прискорбно заявила, что самолёт до Бразилии улетел полтора часа назад. Кагеяма опоздал. Так наверняка подумали все, кто его видел тогда в аэропорту. И, наверное, очень посочувствовали. Бедный юноша не успел спасти свою любовь. Как прозаично. Однако Тобио не собирался останавливаться. Ещё сутки в дешёвеньком хостеле в Токио, и на последние деньги он летит в Бразилию. «Король, ты где?» — обеспокоенная смс-ка от Тсукишимы. Тадаши вокруг него и вовсе весь извёлся. «Там, где солнце.» — Алло? Кагеяма? — сонный голос Шоё в трубке телефона, — Что-то случилось? Тут роуминг, знаешь. — Где ты? — Кагеяма, всё хорошо? Я в Бразилии. — Я знаю. Я тоже. Где ты? Пелена сна спала с глаз. — Где ты? — Я здесь. — Тобио! Они встретились на одной из многочисленных Бразильских улиц. Люди быстро проходили, машины проезжали мимо. День пестрел криками и яркими вывесками магазинов. А они видели лишь друг друга. Кагеяма Хинату. Шоё Тобио. — Что ты здесь… — начал было рыжий парень. — Я люблю тебя, — на этот раз без предисловий, многозначительных взглядов и страха. Просто так, как оно есть. Мива была права. Это лучшие три слова, которые Кагеяма мог сказать. Шоё совсем побледнел. И резко его лицо стало пунцовым, таким красным, что прохожие могли подумать, будто у него жар. — Тогда зачем отпустил в Бразилию? — Не хотел мешать, — стыдясь себя же, честно ответил брюнет. — А зачем приехал? — Потому, что люблю тебя, — снова повторил парень. Второй раз это оказалось сделать намного легче. Возможно потому, что в глазах Хинаты он не увидел ни ненависти, ни отвращения. Блокирующий слегка качнулся и с размаху упал в объятия друга. — Значит, да? — удивлённо уставился на рыжую макушку Тобио. — Давно. — Тогда почему ты ничего не сказал? — Я думал, ты ненавидишь меня! Каждый раз, когда я пытался показать свою симпатию, ты называл меня идиотом и дураком! — Ты ФЛИРТОВАЛ со мной? — Кагеяма взял «дурацкое» лицо в ладони. — Ты даже не заметил? Какой позор… — Неприятно признавать, но похоже, Тсукишима был прав. Мы последние идиоты. Но я рад, что мы со всем разобрались. — Так значит, ты останешься со мной в Бразилии? — Шоё положил свои мозолистые ладони поверх ладоней брюнета. — Конечно, тебе ведь нужно с кем-то тренироваться, чтобы совсем не расклеиться, — усмехнулся парень. Ни дня без унижений, как говорится. — Боже! Ты только приехал, а уже., — Хината встрепенулся, а потом заулыбался, — На самом деле, я тоже тебя люблю, Кагеяма-кун.