Сладкое безумие

Яна празднует свое двадцатилетие и зарекается пить. Ну нахуй, честно. Ничего страшного, когда ты просыпаешься голая с рандомным челом в одной постели. Неприятно, подозрительно, но не смертельно, если ты не дура и сходишь после в больницу провериться. Хреново, если ты осознаешь себя на лавке в парке, без телефона и денег. Но все ещё жить можно. Да даже если ты по утру окажешься в другом городе можно найти выход! (В теории. Ничего из этого Яна на практике не пробовала, так как никогда не доходила до нужной кондиции. Правильно, она предпочитала вляпываться трезвой, разницы все равно почти не было) Но к тому, что она придет в себя в темном переулке за мусорными баками, ощущая себя по меньшей мере несвежей отбивной, она не была готова. Впрочем, это ещё были даже не цветочки. Так, зародыши почек, которые вскоре распустились в шикарнейший пиздец и обещали превратиться в полнейшую, беспросветную, безвыходную жопу. Яна не сразу осознала, чем именно были звуки, под которые она очнулась. Чавканье. Громкое, чудовищно громкое чавканье напополам с визгом боли, рыком, хлюпанием и треском. Наверное костей. Возможно ее адекватности. Не то чтобы она мгновенно осознала реальность, вовсе нет. Просто крайне удивилась тому бреду, который выкинуло ее сознание. Наверное только поэтому она и осталась лежать неподвижно, спокойно наблюдая в щель между баками, как один человекоподобный монстр с завидным аппетитом жрет ещё трепыхающуюся жертву. В голове, удивительно ясной для происходящего дурдома была только одна, зато крайне четкая, мысль: «Какого хуя?» Кстати, это стало ее девизом по жизни, да.

***

— Здравствуйте, я - следователь Юкинори Шинохара. Как вы себя чувствуете? Как русский человек, которого недавно попытались сожрать, а до этого тот проснулся в совершенно незнакомом месте в состоянии амебы полудохлой, зато сейчас сидит напротив японца, который на его глазах снес голову людоеду. И прекрасно понимает японский. Замечательно блять, лучше просто не бывает. — Вам ответить развернуто или цензурно? Она приложилась итак больной головой, ладно?! Только это и оправдывает тот факт, что она почти хамит мужчине, который на шашлык разделал другого мужика-который-не-человек. — Извините, просто я немного в шоке и у меня все болит. А так вполне терпимо. Мужчина приятно улыбнулся и кажется не обиделся на грубость. — Ничего страшного, я все понимаю, не каждый день подвергаешься нападению гуля и выживаешь. Вы не против, если я задам вам несколько вопросов? Яна вздохнула и посмотрела в добрые, но цепкие глаза. — Извите, господин… — Шинохара -…господин Шино-хара, — Яна попыталась повторить точно, но кажется все равно что-то напутала с ударением, — я бы правда хотела вам помочь, но боюсь не получится. Мужчина наморщил лоб и посерьёзнел ещё больше, и Яна поспешила объяснить, пока ей тут не приписали чего лишнего: — Дело в том, что я ничего не помню. — …Что? Господи, пожалуйста, пусть прокатит.

***

То ли Господь всё-таки есть, то ли ей просто чертовски везёт, но прокатило. Следователь Шинохара-с-непроизносимым-именем оказался мужчиной и правда добрым. Мучить и так измученную произошедшим девушку не стал, удостоверившись у врача, что, действительно, частичная амнезия вполне реальна — мозг просто защищает разум владелицы и предпочитает отгородиться от неприятных воспоминаний. Заодно захватив с собой знания о мире, месте жительства и происхождении, ага. Лежа на больничной кровати после ухода следователя, Яна не знала, плакать ей или истерично смеяться. Или сразу в окно выйти. Токийский Гуль. Господи, почему, почему блять из всех семи с лишним миллиардов людей на планете именно она попала именно в этот гребанный рай любителей расчлененки и стекла? Лучше бы она действительно проснулась голой с мужиком на лавке в другом городе.