Crimson Dawn

Тяжело шагая по ступеням, Кенни кое-как попадёт ключом в замочную скважину, но на удивление обнаруживает, что дверь не заперта. Немного встревоженный, Маккормик приоткрывает дверь, но не видит ничего не обычного. Правда, свет включен, как и телевизор, однако Баттерса нигде нет. Быстро просмотрев все комнаты, Кенни собирается позвонить ему, но тут же замечает лежащий на полу телефон. На устройстве пара новых трещин, но в целом, оно в порядке. На нём установлен пароль и Маккормик вводит дату рождения своего парня, не удивляясь тому, что это срабатывает. Перед ним моментально всплывает сообщение от неизвестного абонента, с просьбой открыть дверь. Мурашки пробегают по спине Маккормика. Начиная листать переписку вверх, не задумываясь о том, правильно это или нет, он находит много интересного. Перейдя в общие диалоги, он находит ещё несколько анонимных заблокированных аккаунтов. Выругавшись и не зная, что делать, Кенни набирает Эрика, коротко объясняя ему ситуацию. Тот внимательно слушает, в конце лишь говоря вызывать полицию, что Маккормик и делает. «Только не звони его отцу», — бросает Карман, а в ответ на вопросительный взгляд Кенни дополняет: «Будет плохо, если он узнает, что мы собираемся выезжать за ним». Приезжие полицейские вяло опрашивают Маккормика и зевают, пока листают переписку. Всё исправляет приехавший чуть позже Эрик Картман, который «очень мягко» объяснил гражданам полицейским, что работать нужно нормально. Выслушав все предположения, о месте нахождения Баттерса и его отца, полиция решила просмотреть записи камер наблюдения близ района и попросила обратить внимание на подозрительные личности в аэропортах и на вокзалах. Они также попытались пробить телефонный номер Стивена, но его мобильник был отключён. Другие способы также не дали результатов. Не находивший себе места, Кенни ходил кругами в комнате ожидания в участке, пока просматривали записи камер. К ним присоединилась и Венди, которая сейчас пыталась приободрить Маккормика, Кармана и остальных ребят, оставшихся дома. Эрик начинал натурально злиться: «Не понимаю, что сложного в обычном просмотре записей!» — то и дело возмущался он. Но его быстро успокоили полицейские, заявившие, что поняли, где они сейчас находятся: примерно в часе езды от города, в одном из неблагополучных районов, были замечены мужчина средних лет и юноша. Две полицейские машины выехали из участка, оставляя километры дороги за собой. Кенни ехал в одной машине вместе с Эриком. Парня немного трясло, он действительно сильно переживал. Весь день Маккормик переживал из-за ссоры, а ещё больше переживал из-за того, что не смог найти в себе силы нормально извиниться. Посмотрев в окошко, Кенни прислонил к нему голову. Рассматривая улицы города: дорогие заведения, аллеи и яркую набережную, он подумал о том, как было бы хорошо, если бы они сейчас гуляли там с Лео. Как бы его парень радовался любому необычно поданному блюду в ресторане, как бы он засматривался на ночное небо, и как бы Лео пытался затащить Кенни купаться ночью. Как бы прекрасно было бы взъерошить ему волосы и легонько провести по щеке рукой. В уголке глаз выступила слеза, но Кенни быстро собрался. Баттерс жив, и Маккормик в этом уверен. Подъехав к предполагаемому месту, полицейские приказали ждать их в машине, но ни Эрик, ни Кенни не собирались их слушать. — Это полиция, откройте, — произнесли представители закона после нескольких безрезультатных стуков в дверь. На удивление, она открылась, и к ним вышел Стивен. — Какие-то проблемы? — он старался сделать голос безэмоциональным, но у него плохо получалось. — Сэр, можно нам пройти? — Конечно, но сначала предъявите ордер, — чётко отрезал Стотч старший. — Сэр, ответьте, пожалуйста: ваш сын сейчас с вами? — после этого вопроса Стотча будто передёрнуло, и он быстрым движением вытащил револьвер. Но полиция оказалась шустрее, мгновенно среагировав и заломив руки Стивену. Эрик, Кенни, и пара полицейских тут же забегают в здание. Дом внутри выглядел нормально, но… неприятно. Старая, но прилично выглядящая мебель контрастировала с горой уже заплесневелой посуды в раковине. В доме был неприятный запах, кажется, вызванный проблемами с канализацией, смешанной с дешёвым освежителем для воздуха. Маккормик быстро озирается по сторонам, пытаясь найти место, где мог находиться Баттерс. Заглянув в ванную, он увидел в раковине небольшое количество крови. Кровь также была на полотенце, висевшем рядом. Сердце Кенни начало биться в несколько раз быстрее, и он подумал, что сейчас действительно может в очередной раз умереть. «Он здесь! » — слышит он крик Картмана, и мгновенно забывая про свою тревогу, мчится на звук. — Баттерс! — Кенни видит своего парня, живого и на первый взгляд здорового. Да, у него под носом кровь, а около головы он держит пакет со льдом, но на его лице лёгкая, неловкая улыбка. Недолго думая, Маккормик подбегает к Лео, заключая его в объятия. Баттерс отвечает тем же, обхватывая Кенни и утыкаясь ему в плечо. — Ты в порядке? — спрашивает Маккормик, отстраняясь. Он кладёт руку на щёку Леопольда, где сейчас заметен лёгкий синяк. — Н-ну, относительно… — неуверенно отвечает Баттерс, кладя свою руку сверху. Они провели в здании ещё некоторое время, пока оформлялись все документы на законное задержание Стивена Стотча. Венди уговорила Баттерса на предоставление подробных показаний, с упоминанием плохого отношения еще с детства, но Эрик и Кенни не дали ей особо доставать его этими вопросами. Ребята сидели на диванчике в гостиной, где и нашли Лео. Баттерс положил свою голову на плечо Кенни, а Маккормик поглаживал его руку, иногда целуя в макушку, пытаясь успокоить.

***

»…Когда все дороги ведут в никуда Настала пора возвращаться домой». Баттерс стоял около двери своего дома. Своего дома в Южном парке. Он приехал сюда с целью навестить мать. Лео не видел её ни во время заседания в суде, ни после него. Он думал, что возможно, она избегает его, но это не совсем то, чего он хотел. Стотч чувствовал неудобно, ведь фактически, это он заточил её мужа за решётку. Да, да, Баттерс знал, что это правильно, но лучше ему от этого не становилось. Спустя пару секунд, дверь открылась. На пороге стояла Линда. Она выглядела невероятно измученной. Бросив мимолётный взгляд на сына, женщина отступила в сторону, приглашая войти внутрь. Дом внутри выглядел абсолютно также, кроме одного: некоторые фото-рамки были сняты со стен. Всё ещё были фото Стивена, Баттерса и самой Линды, но большинство их совместных фотографий исчезло. Лео прошёл на знакомую ему кухню. Линда поставила чайник, достала печенье и села напротив. Они сидели за столом несколько минут, смотря куда угодно, только не на друг друга. Женщина встаёт из-за стола, разливая кипяток по чашкам, и снова садится. — Мам, ты не хочешь не о чём поговорить? — как-то слишком резко произносит Лео. Линда вздрагивает, и из чашки выливается пара капель. Она продолжает молчать, а Баттерс в тоже время, находит в себе силы посмотреть на неё. — Я видела ваш клип, — наконец говорит она. — Весьма… интересно. — Правда? — радуется Баттерс, тут же осекаясь. Он приехал сюда не за этим. — Да. Мне нравится песня и… картинка весьма приятная. Но… — она замолкает, обдумывая что-то, — я смотрела ваши соцсети, — снова замолкает, — Баттерс, ты… гей? Лео готов пролить себе чай на колени. — Мам, я… — он не знает как вести себя в подобной ситуации, — я приехал сюда не за этим, но, полагаю, нет разницы, когда мы это обсудим, — Линда вздрагивает от этих слов. — Я встречаюсь с парнем. Несколько лет. Мы счастливы, живём вместе и он со мной в группе. Я не… я не гей, мам. Мне нравятся оба пола. Мне нравятся и девушки, и парни, но люблю я Кенни. Ты можешь не принимать этого, и я понимаю почему. Я… я боюсь, что ты начнёшь считать меня копией отца, но это не так. Знаю, это тяжело принять, но… но попробуй, — он отпивает чай и бросает печенье в рот, пытаясь хоть как-то укрыться от ответа матери. Линда же снова затряслась, и, кажется, в уголках её глаз начали выступать слёзы — Сынок, я… думаю, я всегда всё знала. Знала про твою ориентацию и про твои отношения с отцом. Наверное, я была слишком напугана, чтобы что-то возразить Стивену. Когда я узнала о его задержании… возможно, в глубине души, я знала, что это правильно. Он получил то, что заслужил. И ты тоже должен. Я, правда, старалась быть лучшей матерью, но, — она нервно смеётся, — облажалась. Я рада за тебя, — Линда улыбается, а Баттерс начинает плакать, и это уже не остановить. Линда встаёт из-за стола, подходя к сыну, и присаживается на корточки. Кладя руки на щеки сына, она легонько приподнимает его голову, заставляя посмотреть на неё. Поглаживая место шрама на глазу, женщина вытирает стекающие слёзы. Лео, чуть опускаясь, приобнимает маму за плечи. — Приезжайте с Кенни на Рождество ко мне, — тихо шепчет она, и Лео только всхлипывает. Возможно, ему стоит начать писать новую песню.