Глава десятая. Ромео-Сиерра
13 апреля 2024 г. в 18:25
— Так, рыцари, внимание, — произносит Брайан, когда вместе с отрядом собирается возле готовых к выезду «Хамви». Двое рыцарей продолжают закидывать туда снаряжение, при этом внимательно слушая своего командира. — Нам предстоит спасательная, мать её, операция: будем вытаскивать жопы црушников, которые сами оказались в полной жопе. Придурки застряли в Синджаре.
Едва рыцари слышат про город, в который им предстоит отправиться, то среди них прокатывается взволнованный рокот, едва не переходящий в возмущённый гул. Оно и понятно — вряд ли среди американских военнослужащих найдётся хоть кто-то, кто жаждет посетить один из местных городов. Все иракские населённые пункты — а после вторжения ИГИЛ ещё и сирийские — превратились в настоящие пороховые бочки. Кажется, что жизнь в них идёт своим чередом, однако все эти города уже давно стали камнем преткновения ИГИЛ, сил сопротивления и войск коалиции. Уличные бои в них не прекращаются ни на минуту, а в ничем непримечательных домах то и дело поджидают коварные растяжки или целые засады. И, похоже, что в одну из таких засад как раз и угодили долбанные офицеры ЦРУ. Вот только сунуться в иракский город — всё равно, что ступить на минное поле, где любой шаг может оказаться последним.
Ко всему прочему, Синджара успела побывать в центре внимания как мировой общественности, так и противоборствующих сил в Ираке. Сейчас город активно отстраивают и восстанавливают после очередных обстрелов, хотя это не мешает боевикам ИГИЛ устраивать теракты в попытках вернуть контроль над потерянными клочками земли. А ещё Синджара — это своего рода перевалочный пункт, который боевики используют для перегруппировки войск на приграничном направлении. Поэтому неудивительно, что бои в нём идут до сих пор и что офицеры ЦРУ могли запросто оказаться в эпицентре одной из таких перестрелок.
— Только давайте не ссать, парни: нам уже приходилось участвовать в подобных заварушках, — напоминает Брайан. Здесь важно поймать момент: не позволить подчинённым уйти в отказную, выискивая надуманные предлоги, и в то же время удержать их от тупого героизма. Чему-то подобному обучают в школе молодых офицеров, однако настоящий опыт всё равно приходит со временем. — Полковник Ламберт уже послал туда первый стрелковый взвод из седьмого батальона морпехов. Тридцать кувшиноголовых выдвинулись в город. Планируется послать ещё и второй батальон «кавалеристов», чтобы они создали буферную зону и оцепили периметр, но для этого должна начаться эвакуация.
Он кивает Джошу, и тот протягивает ему папку-планшет с картой центральных районов Синджары в увеличенном масштабе. При помощи красного маркера Брайан рисует на схеме стрелки с нужными им направлениями, вынуждая рыцарей неотрывно следить за всеми его манипуляциями.
— Наша задача: выдвинуться вслед за морпехами и встретиться с ними около центральной площади. — На карте появляется красный круг. — Затем вместе с ними проследовать к месту, где заблокированы офицеры ЦРУ. После этого необходимо направиться к точке эвакуации. Судя по последним сводкам, в Синджаре снова жарковато: боевики пытаются взять под контроль ближайшие кварталы. Поэтому действуем быстро, но аккуратно. Вопросы?
— Поддержка будет? — осведомляется Санта, скрестив мускулистые руки на груди. Стоящие рядом с ним Спец и Шанхай кивают, как бы вторя его словам. — Птички, броня или хотя бы глаза в воздухе?
Как же хочется ответить, что да, им будет оказана всевозможная и максимальная поддержка, но… Полковник Ламберт не раз подчёркивал, что вся операция проходит исключительно на земле и только теми силами, которые посланы в город. Проще говоря, никаких вертолётов, бронетехники, артиллерии и даже дронов. Только они сами, их собственные глаза и уши, а также винтовки.
— Нет, — наконец, выдавливает Брайан. — Наш отряд — это и есть вся поддержка.
С губ некоторых бойцов слетает закономерное: «Твою мать…», но Брайан даже не думает их осуждать. В конце концов, он сам не в восторге от такого расклада. Соваться в город, где продолжаются уличные бои, а дома могут быть запросто заминированы или использоваться боевиками в качестве форпостов, и не иметь над головой хотя бы одну «канарейку», пилоты которой всегда внимательно следят за обстановкой вокруг, мягко говоря, хреновая затея. Впрочем, им не привыкать. С поддержкой во время боевых операций на Рэйбле всегда было особенно хуёво.
— В пятнадцатом году курды, вроде как, отбили этот город — типа, отомстили за езидскую резню, — замечает Кролик и оглядывает стоящих рядом сослуживцев. Брайан же молчаливым кивком призывает развить эту мысль. — Я к тому, что Синджара теперь контролируется курдами, а они тоже ненавидят ИГИЛ. Может, не всё так плохо?
— Курды и нас недолюбливают, — парирует Фанатик. — Это вообще не самые надёжные союзники.
— Он прав, — поддерживает подчинённого Брайан и вспоминает те брифинги, которые командование Рэйбла время от времени проводит для командиров разных подразделений, чтобы те были в курсе военно-политической обстановки не только в регионе базирования, но и в стране вообще. — В городе до сих пор идут бои и происходят стычки между местными. Если курды допустили, чтобы целая секция рейнджеров оказалась по уши в дерьме, значит, им немножко похер на нас как на союзников. Не удивлюсь, если будут разборки на уровне командования, хотя на это нам уже должно быть похуй.
Упоминание рейнджеров — главных конкурентов рыцарей, от которых отряд в своё время и отделился, став самостоятельным подразделением специального назначения, — вызывает бурю эмоций, волной прокатившейся среди бойцов, начиная от насмешек и заканчивая негодованием, мол, как же так получилось. Брайан пресекает балаган и велит рассаживаться по машинам. Всё же у них чертовски мало времени.
Сам он залезает в первый «Хамви», в то время как Джош усаживается за руль, игнорируя правила. В эту же машину садятся Спец и Шарп. Последний двигается к самому окну, в которое утыкается пустым взором, и помещает между ног свою винтовку, дулом уткнув в пол. Джош даёт отмашку караульным, дежурящим на выезде с базы, и те командуют открыть ворота и поднять шлагбаум.
Колонна начинает движение.
— Дорога на этот раз без сюрпризов? — интересуется Джош, намекая на возможные мины и припоминая их вынужденную остановку, когда они почти в таком же составе выдвинулись к месту крушения вертолёта Красного креста. Теперь же с ними нет Мелвина и Оливера. Они оба их покинули. Навсегда. Мелвин мёртв, а Оливер… Он уже никогда не станет прежним. Ночные кошмары, депрессия и панические атаки — это меньшее, что ему светит на фоне всего произошедшего.
Поняв, что ещё немного, и его сразит тоска по ушедшим товарищам, Брайан шмыгает носом и поправляет бейсболку, которую снова решил надеть вместо кевларового шлема. Впрочем, другие рыцари так же предпочли бронезащите мобильность и относительную лёгкость, надев всё те же бейсболки или обмотав головы куфией, в то время как шлемы и усиленные бронежилеты лежат в багажниках на случай адского замеса.
— Без, — отвечает Брайан и для верности по рации связывается с сапёрами, которые ответственны за осмотр дороги, ведущей в Синджару. Те отзываются сразу и докладывают о результатах недавнего осмотра дороги. Им удалось обнаружить всего пару растяжек и одно взрывное устройство — скудный для таких краёв улов. — Не удивлюсь, если они стали осматривать её сразу же, как только ублюдок сбежал, — хмыкает Брайан и кладёт рацию себе на бедро. Из-за того, что они находятся в постоянном контакте с другими подразделениями, с собой приходится таскать не только гарнитуру с коммутатором для внутренней связи и передатчик авианаводки, но и чёртову широкочастотку, спалиться с которой так же просто, как и словить тепловой удар.
— Чёрт, как он вообще умудрился доползти до города? — откровенно недоумевает Джош. — До него ведь почти двадцать миль.
— Восемнадцать, — поправляет его Брайан и потирает переносицу. В голову закрадываются тревожные мысли. Всё-таки они едут не на воскресную прогулку. Это полноценная спасательная операция, причём, в зоне повышенного риска. На фоне недавних потерь уже нет былой уверенности в том, что все из них вернутся целыми и невредимыми. Кого-то обязательно зацепит. По-другому в городских операциях просто не бывает.
Меж тем Джош продолжает строить теории заговора вокруг загадочного побега валахирца:
— Даже если восемнадцать, — рассуждает он, умудряясь при этом аккуратно вести машину. — Я слышал, что разведчики КМП из него дух выбили. Представляешь, в каком он состоянии?
Конечно, представляет, ведь Брайан не раз навещал этого пленного, сидящего среди заколоченных окон и вдыхающего вонь собственных испражнений. Мерзкая и одновременно жалкая картина, хотя этот ублюдок совершенно точно не заслуживает жалости. Нет, сэр. Лишь долгая и мучительная смерть. Брайан решает тактично промолчать и лишь делает вид, что согласен с Джошем.
— Да в таком состоянии даже сраный дельтовец не пройдёт и мили! — вновь подмечает Джош. — Херня всё это. Я не верю, что он в одиночку добрался до города. Или все часовые дружно дрочили, пока по радио играла Тейлор Свифт? А блокпосты? Их никак не миновать.
— На что ты намекаешь, Джош? — и хотя Брайан начинает догадываться, к чему клонит его заместитель, ему всё же хочется верить в обратное. Неужели тот действительно видит во всём этом какой-то заговор?
— Это не спонтанный побег, джон, — заключает Джош, подтверждая опасения Брайана. — Отвечаю: это было спланировано.
— Такое невозможно спланировать, — возражает Брайан. — Территория тщательно охраняется, а всем пленным завязывают глаза. И ещё к нему был приставлен спецназ ЦРУ.
— Хах, ну да, спецназ ЦРУ, — усмехается Джош. Едко. — Тот самый спецназ, который его и просрал. Почему-то когда его охраняли ребята из КМП, ублюдок даже не рыпался. Стоило же им передать свой пост ЦРУ, и ублюдок сразу сбегает. Нет, джон, я, конечно, не ебучий Холмс, но здесь явно что-то не так.
Проклятье, и ведь Джош прав. Стоило только спецназу ЦРУ встать на страже камеры пленника, как тот почти сразу же сбежал, устроив переполох на целой военной базе. Морпехи с него глаз не спускали, потому что отвечали головой. В случае побега пленного им светило понижение в звании, а то и хуже, учитывая крутой нрав капитана Линча, который точно так же отвечал за сохранность пленного. Но раз с него до сих пор не сорвали погоны, значит, побег валахирца всё же не его вина.
— Походу, действовали изнутри Рэйбла. Кто-то помог этому мудаку сбежать, — на удивление спокойно, но с нотами хмурости произносит Джош.
— Не надо, Джош, — качает головой Брайан и косится на свою рацию, из которой доносятся металлические помехи. Они покинули радиус действия коротковолновых передатчиков. Теперь вся надежда лишь на рацию дальнего диапазона, одна из которых всегда при Кролике, связисте отряда. — Как он сбежал и почему — это не наша забота. Сейчас главное вытащить црушников и рейнджеров.
Недовольно вздохнув, Джош напоследок озвучивает: «Нельзя же постоянно закрывать глаза на то, что происходит» и замолкает, сосредоточившись на дороге.
Кажется, что разговор на этом исчерпан, но голос подаёт сидящий позади Спец:
— Парни-парни, а давайте пари? — внезапно предлагает он. Старая песня: без каких-то импровизированных соревнований внутри отряда их служба была бы слишком скучной. — Кто из нас четверых забавнее всего расшифрует сокращение ЦРУ?
Джош и Брайан недоумённо переглядываются. Кажется, они оба рассчитывали на то, что спор будет в духе кто больше убьёт боевиков или кто первый разыщет офицеров-потеряшек. Но заниматься расшифровкой аббревиатуры…
— А у тебя что, есть варианты? — хмыкает Брайан и затылком чувствует этот азартно-лихой взгляд Спеца — пожалуй, самого смекалистого и рукастого по части компьютеров и другой техники парня, которых он только встречал. Тот разбирает и собирает системные блоки так же чётко и быстро как свою штурмовую винтовку.
Когда Брайана назначили командиром группы Эхо, то предупредили, что в отряде имеется штатный специалист по кибервойне. Тогда ему казалось, что это будет какой-то юнец-дистрофик с дефектами речи, замашками задрота-гика и с подростковыми проблемами кожи. Специалист Брайс Шелтон легко разрывал этот типичный, навязанный массовой культурой образ компьютерного гения. Да, молодой. Да, местами на своей волне. Но совершенно точно не замкнутый задрот, живущий исключительно компьютерами и всем, что с ними связано.
Зачем же отряду спецназа выделять целое место для такого специалиста? Скажем, воткнуть флешку и скачать данные с условного ноутбука может каждый из них. Но что если флешка внезапно откажется работать? Или условный ноутбук будет защищён таким паролем, против которого будут бесполезны даже базовые навыки взлома? А что если через этот ноутбук можно отследить все транзакции террористов, не отдавая его в лабораторию АНБ? Или при помощи электронной почты разослать на компьютеры других террористов трояны-перехватчики, способные похищать нужные спецслужбам данные? Сколько Брайан помнит, Спец всегда пробивал брешь в возникающих перед ним цифровых баррикадах и ясно дал понять: кибервойна и кибертеррор уже давно стали обыденностью.
— Типа того. Центр разведки и угара — как вам? — делится Брайс и хлопает Брайана по плечу. Тот хмурится. — Спорим на сорок баксов, что никто из вас меня не переплюнет?
— Если по-твоему это забавно, то у меня для тебя плохие новости, — усмехается Джош, так же вкусив азарт от предстоящего спора. — Циничные разведывательные ублюдки.
Брайс коротко смеётся. От редкого смешка не сдерживается и Брайан. Он не знает как, но Джошу удалось всего тремя словами описать всю эту контору мудаков.
— Да ты чёртов остряк! — озвучивает Брайс и хлопает по плечу уже Джоша. — Призрак, твой черёд.
— Я пас, — отмахивается Брайан. В голову не приходит ничего стоящего. Да и вряд ли вообще удастся переплюнуть Джоша — тот действительно сострил на все пять баллов.
— Зассал? — вдруг говорит Джош. Если он пытался пошутить, то у него ни хрена не получилось. Его вопрос ощущается так же резко, как и кочка, на которую правым колесом наезжает их «Хамви». Брайан смиряет своего зама холодным взглядом.
— Следи за дорогой. — Хочется добавить: «И за языком», но Брайан сдерживается и вместо этого велит остальным сосредоточиться.
Судя по тому, что на обочинах всё чаще мелькают дорожные знаки и столбы оборванных линий электропередач, они в считанных милях от города.
Пейзаж вокруг заметно меняется, и взору предстают очертания хребтов гор, высящихся позади раскинувшегося города Синджара. Вернее, того, что от него осталось. После ожесточённых боёв во время активной экспансии ИГИЛ одна часть города оказалась разрушена, в то время как вторая — заминирована. И хотя власти активно взялись за восстановление подорванной инфраструктуры, а жители стали возвращаться обратно, назвать Синджару безопасной по-прежнему нельзя. Остатки сил боевиков, в том числе ИГИЛ, продолжают просачиваться в город, не говоря уже о бытовых стычках между разными группировками повстанцев, почувствовавших силу и власть от оружия в своих руках.
Над хребтами тянется безоблачное небо, под сводом которого пролетают редкие клинья птиц. В этих горах по-прежнему тянутся тайные тропы: по ним местные жители путешествуют вглубь провинции, а террористы спасаются от авиационных налётов и вертолётных патрулей. В общем, от этих гор лучше держаться подальше.
От мыслей Брайана отвлекает неприятный удар — их «Хамви» вновь наезжает на яму, которую Джош каким-то образом умудрился не заметить. Словно поняв это, он извиняется перед своим командиром и сослуживцами и поправляет чуть сползший на глаза кевларовый шлем. Джош, пожалуй, единственный, кто никогда не пренебрегает защитой головы.
— Подъезжаем, — говорит Брайан, едва перед ними возникают первые глинобитные домики, построенные десятки лет назад по традиционной местной технологии. Сейчас они служат скорее древним памятником далёкого прошлого, а ещё, судя по отверстиям от пуль, напоминанием и о тех днях, когда в Синджаре шли ожесточённые городские бои за каждый квартал. — Всем внимание, въезжаем в город. Смотрим по сторонам. Спец, давай за турель. И наденьте балаклавы.
Услышав приказ, Спец живо забирается в отверстие на крыше, занимая пулемётное гнездо. И пока «Хамви» не проехал дальше в город, принимается за регулировку кронштейнов и креплений, ослабляя держатели, чтобы увеличить угол поворота пулемёта, пусть и в ущерб точности стрельбы. Шарп же двигается поближе к окну, внимательно следя за обстановкой вокруг.
— А балаклавы зачем? — интересуется он, когда Брайан протягивает ему комок из чёрной ткани с блеклым принтом в виде скалящейся челюсти черепа. Порой рыцарей можно узнать по таким маскам.
— Мы будем работать в городской среде. Кто-то из местных может нас запомнить или опознать. В твоих же интересах, чтобы этого не произошло, — сухо поясняет Брайан и так же натягивает балаклаву, предварительно сняв активные наушники и бейсболку, которые потом надевает обратно. Маска сделана из специальной ткани и не только скрывает лицо, но и защищает от мелких осколков. Правда, дышать в ней от этого не легче. — Можешь и дальше считать себя пехотой. — Из-за маски голос Брайана становится глухим. — Однако теперь ты работаешь с нами, а нам нельзя светиться.
Брайан ухватывает рацию и настраивает её на частоту седьмой стрелковой роты морпехов, посланных для эвакуации. Сейчас в городе не должно быть никого, кроме них, морпехов, ЦРУ и рейнджеров. Значит, все остальные будут расцениваться как потенциальный противник.
— Это Рыцарь-Шесть-Эхо, — говорит в рацию Брайан, когда ловит сигнал. — Мы въехали в город, чтобы оказать огневую поддержку для Гольф-Дельта. Шестой, прошу ответить. Приём. — Он отпускает кнопку передачи и вслушивается в помехи.
«Хамви» крадучись пробирается по узким улочкам города, лавируя как между старыми домами и руинами, так и новостройками. Мимо снуют озабоченные жители, которые при виде американской военной техники ожесточаются в лицах и провожают их гневными взглядами. Такие взгляды хорошо знакомы тем, кто хотя бы раз участвовал в боях на улицах иракского города. Это взгляды людей, уставших от своей жизни и ненавидящих тех, кто с каждым разом делает её только хуже. Это взгляды людей, уставших от войны. От ежедневных терактов, постоянного страха и гибели своих близких, хотя смерть уже давно стала для них чем-то обыденным. Если раньше такие новости могли шокировать и вызвать панику, то теперь они не вызывают ничего, кроме смирения. Эти люди обречены жить на поле боя. Жить на своей земле, которую охватила не их война.
— Джон, — раздаётся голос Джоша. — Джон, ответь на передачу, — призывает он и даже трогает Брайана за плечо. Тот вздрагивает и, чертыхнувшись, вслушивается в металлический говор, доносящийся из динамика рации:
— Рыцарь-Шесть-Эхо, это Гольф-Семь-Два, пять-и-пять. Визуально вас не наблюдаем. В каком секторе вы находитесь? Приём.
Перед тем, как ответить, Брайан ухватывает портативный навигатор, подключённый к одному из военных спутников, и вычисляет их точное местоположение, поглядывая также и на квадрат секторов, сеткой высветившийся на дисплее. Сориентировавшись, вновь передаёт по рации:
— Гольф-Семь-Два, это Рыцарь-Шесть-Эхо. Мы в третьем секторе, продвигаемся к центральной площади. Жёлтый. Приём.
— Принято, Рыцарь-Шесть-Эхо. Жёлтый подтверждаем. Продвигайтесь в третий сектор — вас встретят. Отбой.
Озвучив сухое: «Вас понял, Гольф-Семь-Два. Выдвигаемся к вам», Брайан убирает навигатор обратно в подсумок разгрузочного жилета и оглядывается назад. Шарп по-прежнему смотрит в окно, наблюдая за происходящим вокруг. Хочется попросить капрала хотя бы в этот раз не делать глупостей и не пытаться спасти всех и каждого, но он одёргивает себя. Он не вправе так говорить. Во-первых, это он его позвал и это Шарп нужен ему, а не наоборот. Во-вторых, внутренний голос подсказывает, что это бесполезно. Интуитивно Брайан начинает догадываться, что каким бы ни был приказ, для Шарпа жизни других людей всё равно будут в приоритете.
Однако картина истекающего кровью Мелвина настолько ярко вспыхивает в голове, что Брайан не сдерживается и всё-таки озвучивает:
— Шарп, там будет перестрелка. — Он чуть поворачивает голову, и ощущает на себе пытливый взгляд из-под маски с черепом. Во рту отчего-то моментально пересыхает. Проклятье, это же не вышестоящий офицер! Почему ему кажется, будто он обращается к кому-то, вроде Спенсера Линча?.. — Поэтому лучше не ввязывайся и просто делай свою работу. Держись рядом с нами, окей? Если мы здесь увязнем, то уже не выберемся из города сами.
К его удивлению, Шарп не только не огрызается, но даже кивает, заверив, что не будет лезть на рожон. Что ж, хоть это радует.
Спустя некоторое время колонна из «Хамви» въезжает на центральную площадь города. На одной половине расположен заметно обедневший из-за постоянных боёв базар, а на другой — потрёпанная, но чудом уцелевшая во время обстрелов мечеть. Иронично, но те, кто называют себя защитниками настоящего ислама, порой не гнушатся расстреливать даже такие священные постройки.
— Вон морпехи, — кивает Джош, и Брайан, оторвавшись от наблюдения за проходящими мимо жителями, перехватывает его взгляд.
Впереди действительно показываются морпехи: троица бойцов, которые машут им и подзывают остальных сослуживцев, чтобы обеспечить безопасный периметр. Ко всему прочему морпехи уже успели заблокировать своими машинами остальные выезды с площади, защищая себя и других бойцов от внезапных атак с фланга.
Едва «Хамви» замирает, как Брайан спешно выныривает наружу, сжимая в руках винтовку. Другие рыцари следуют его примеру, рассредоточившись. Спец и Шанхай остаются сидеть в пулемётных гнездах, обеспечивая дополнительное прикрытие.
— Эй, чё за дела? — недоумевает один из морпехов. — Мы ждали спецназ, а не чёртов ЧВК.
— Кто командир? — осведомляется Брайан, игнорируя вопрос. Морпехи, скептично переглянувшись, окрикивают сержант-майора Новицки — среднего роста афроамериканца, который подходит к ним и кивает вместо приветствия. — Восемьдесят девятый отряд «Рыцари». Призрак, — представляется Брайан.
— Теперь понятно, почему мои парни так возбудились, — усмехается сержант Новицки. — Просто наёмники, обычно, любят напяливать на свои рожи всякое дерьмо. Извините, что не признали.
— Мы всегда так работаем. Что по обстановке?
— Лейтенант Найтс возглавляет наш взвод. Он и группа «Альфа» отправились дальше, — отвечает Новицки и демонстрирует Брайану кусок сложенной карты окрестностей с пометками. — Заблокированным рейнджерам и црушникам удалось прорваться, но они попросили о немедленной поддержке, так что нашему взводу пришлось разделиться. Я вместе с отрядом «Браво» собираюсь выдвинуться к «Альфе».
Брайан взглядом пробегается сначала по карте, а затем и по морпехам, насчитав тринадцать человек. Не самая мощная сила в их распоряжении, однако десятерых вполне хватит, чтобы оцепить площадь и держать её под контролем, в то время как остальные вместе с рыцарями могут выдвинуться навстречу другому отряду морпехов и рейнджерам. Подумав об этом, он делится своими мыслями с Джошем, который предлагает выдвигаться немедленно — до того, как будет установлен огневой контакт с противником. Тогда Брайан на правах старшего по званию решает дать соответствующие указания сержанту Новицки:
— Сержант, оставайтесь вместе с отрядом на этой площади и займите укреплённые позиции, чтобы обеспечить прикрытие. — Брайан оглядывается по сторонам, мысленно отметив, что на площади полно выгодных оборонительных позиций. Тем временем рыцари по указке Джоша готовятся выступить и в последний раз проверяют своё снаряжение, часть которого вытаскивают из машин.
Сержант Новицки только собирается возразить, как переключает внимание на свой радиопередатчик, закреплённый на груди. С ним связывается командир отряда «Альфа».
— Браво-Гольф-Семь-Два, это Альфа-Гольф-Семь-Два, нас прижали! Мы под плотным огнём! — звучит встревоженный голос командира «Альфы». — Запрос Ромео-Сиерра! У нас есть раненые!..
Сержант Новицки реагирует моментально и, не став спорить с Брайаном, окрикивает командира третьей огневой группы в составе отряда «Браво».
— Сержант Новицки, сэр! — К ним, едва не споткнувшись, подбегает среднего роста парень в очках и с пластырем на переносице. Навскидку ему можно дать лет двадцать пять. Сержант Новицки кратко вводит его в курс дела, сообщив, что он, будучи командиром третьей огневой группы, поведёт своих подчинённых — трёх таких же морпехов — на выручку отряду «Альфа» вместе со спецназом. Парень вскидывает на Брайана трепетный взгляд и поправляет сползший кевларовый шлем, после чего представляется: — Сержант Коуди, сэр. Буду рад помочь.
Но Брайан не отвечает: вместо этого он командует рыцарям выдвигаться. Сержант Коуди следует его примеру, подзывая капрала Гринли, капрала Делби и рядового Гарсию, составляющих третью огневую группу. В руках капрала Гринли — стандартный для КМП пулемёт М249 SAW, в то время как капрал Делби, помимо собственного снаряжения, тащит запасной боекомплект к нему. В руках рядового Гарсии ручной гранатомёт револьверного типа М32. Отлично: значит, у них не возникнет проблем с глубоко окопавшимся противником.
Вместе с третьей огневой группой морпехов рыцари, шурша экипировкой, лёгким бегом покидают площадь и ныряют в один из переулков, ведущий к позициям заблокированных рейнджеров и отряда «Браво». Уже на подходе становится ясно, что там развязалась настоящая бойня: отовсюду слышатся выстрелы и панические крики. Арабский говор смешивается с отборным американским матом и тонет в автоматных очередях.
По обе стороны переулка высятся жилые дома, изуродованные перестрелками. Пустые окна напоминают чёрные глазницы, мрачно выглядывающие наружу. От гуляющего ветра тихо покачиваются редкие вывески со стёртыми надписями на арабском и давно высохшее, но оставленное хозяевами бельё.
Рыцари и морпехи образуют колонну из двух шеренг. При этом спецназовцы, как наиболее опытные, идут впереди, в то время как бойцы третьей огневой группы прикрывают тыл. Несмотря на спешку и хлопки выстрелов, доносящиеся с другого конца переулка, они осторожно пробираются вперёд, чуть пригнувшись, и проверяют каждый угол или закуток.
Под ногами шуршит песок и стучит побитый асфальт. В висках бешено пульсирует кровь. Капли пота скатываются по лбу, шее и спине, отчего промокают форма и балаклава. Руки крепко сжимают винтовку, пока мушка прицела то и дело скользит по окнам, дверям и другим местам, где может укрываться потенциальный противник. Брайан возглавляет всю процессию, слыша напряжённое дыхание Джоша, идущего сзади.
Заметив возле кучи мусора подозрительное движение, он поднимает вверх сжатый кулак, веля остальным остановиться. Группа замирает.
Брайан облизывает искусанные губы, невольно слизнув капли пота над верхней. От солоноватого привкуса на языке хочется сплюнуть, но он сдерживается и делает несколько шагов вперёд, держа под прицелом кучу мусора. Он подходит ещё ближе и вздрагивает, когда из этой самой кучи показывается бездомная собака. С губ некоторых рыцарей слетает негодующее: «Чёрт».
Жутко потрёпанный пёс с гармошкой рёбер, натянувших кожу, издаёт короткий лай, а после, испугавшись очередного автоматного стрёкота, удаляется прочь, прижав уши и поскуливая.
Убедившись, что никакой опасности нет, группа продвигается дальше.
Стоит же им пройти ещё пару ярдов, как они оказываются в эпицентре перестрелки. Несколько пуль прилетают в их сторону, врезавшись в здания позади, на что Брайан командует занять укрытия и вступить в контакт с противником. Рыцари и морпехи открывают огонь.
— Свяжись с командиром «Браво»! — велит Брайан сержанту Коуди, который вместе с подчинёнными прижимается к каменной стене жилого дома, пока рыцари ведут перестрелку. — Скажи, что мы ведём бой с противником, но нам нужен ориентир, чтобы понять, кто есть кто, ты понял?! Пусть дадут дым!
Сержант Коуди порывисто кивает и выхватывает рацию. Его речь мгновенно тонет в шуме перестрелки. Брайан остаётся рядом и делает несколько одиночных выстрелов, по вспышкам определив позиции противника.
— Альфа-Гольф-Семь-Два, это Браво-Три, мы в вашем секторе! Повторяю, мы в вашем секторе! — говорит сержант Коуди и вжимает голову в плечи, когда сверху сыпятся бетонные крошки — какой-то мудак ведёт огонь по их позициям. Шлем сержанта быстро покрывается пылью и грязью. — Нужен ориентир «свой-чужой», приём!
Поняв, что сообщение, вроде как, дошло до командира «Альфы», Брайан хлопает сержанта Коуди по плечу и, веля им сменить позицию, осторожно пробирается к Джошу, укрывающемуся за каменным ограждением. Тот уже успел расстрелять целый магазин. Рядом доносится пулемётный стрёкот — Шанхай, временно назначенный на роль пулемётчика отряда, ведёт огонь на подавление. Брайан пробует высмотреть, где именно засели боевики, но ныряет обратно в укрытие, чудом не словив пулю.
Представляя собой перекрёсток, соединяющий сразу четыре улицы, сектор превратился в адское поле боя. По разбросанным гильзам и трупам мирных жителей становится ясно, что эта перестрелка длится довольно долго.
Брайан замечает нескольких боевиков, ведущих стрельбу с балкона жилого дома. Сообщив об этом Джошу и Шанхаю, он вскидывает свою винтовку. Одного террориста удаётся сразить первым же выстрелом, в то время как другой успевает спрятаться в доме до того, как балкон начинают щедро поливать свинцом из пулемёта. Рядовой Гарсия прицеливается из своего гранатомёта и посылает на балкон несколько снарядов. Гремят взрывы. На месте балкона образуется груда обломков.
С противоположной стороны улицы выплывает густой дым оранжевого цвета — дым от сигнальной шашки. Брайан присматривается и замечает с десяток силуэтов в камуфляже, которые, прижавшись к фасаду какого-то здания, точно так же ведут перестрелку. Признав в них рейнджеров и морпехов, Брайан по рации связывается с командиром третьей огневой группы:
— Сержант Коуди, вижу нескольких буги. Нужна связь с командиром «Альфы». Какая у них частота? — Получив ответ, спешно переключает свою рацию на нужную частоту. — Альфа-Два, это Рыцарь-Шесть-Эхо. Видим сигнальный дым. Какой у вас цвет?
Спустя секунду из рации вперемешку с шипением доносится сбивчивое: «Оранжевый», на что Джош, отстреливающийся рядом, приказывает рыцарям сменить позицию и защищать сектор с оранжевым дымом.
— Видим вас, Альфа-Два, — говорит Брайан и даёт морпехам отмашку, чтобы те снова готовили свой револьверный гранатомёт. Шанхай меняет коробчатый магазин пулемёта, готовясь вновь поливать ублюдков свинцом. — Альфа-Два, продвигайтесь к нам — мы вас прикроем.
— У нас трое раненых, — отвечает командир «Альфы». — Подавите ублюдков, чтобы мы смогли высунуться!
Кивнув, Брайан командует рыцарям открыть огонь по позициям боевиков и велит морпехам готовиться к приёмке раненых. Несколько снарядов из револьверного гранатомёта влетают в окна. В ответ раздаются взрывы, а из окон вырываются клубы пыли и осколков.
Пользуясь моментом, бойцы «Альфы» и рейнджеры совершают вылазку. Небольшими группами по три человека они бегом пересекают улицу, прикрывая головы. Первыми успешно добираются два рейнджера-пулемётчика, которые тут же включаются в перестрелку, а также их боевой медик и медик отряда «Альфа». Ещё одна группа при помощи носилок спешно переносит раненых и размещает их как можно дальше от эпицентра перестрелки.
— Шарп, займись ранеными, — говорит Брайан, держа под прицелом окно, из которого велась стрельба по их позициям. — Санта, прикрой.
Продолжая отстреливаться, Санта спиной вперёд бредёт вслед за Шарпом, уже успевшим промаркировать раненых по правилам военного триажа. Медик рейнджеров и медик морпехов накладывают первые жгуты и помогают друг другу с первичной обработкой ран подстреленных бойцов.
На противоположной стороне улицы ещё остаются люди — два рейнджера, а также црушники. Когда стрельба стихает, Брайан даёт им отмашку, чтобы те начали перебираться к ним. Оба рейнджера решают выдвинуться. Но, дойдя до середины улицы, один из них оказывается сражён выстрелом в плечо. Второй, припав к земле и укрывшись за кучей строительного мусора, вскидывает свою винтовку. Раздаются панические крики, прорезающиеся сквозь автоматные очереди: рыцари и морпехи открывают огонь по месту, откуда велась прицельная стрельба.
— Откуда стреляли?! — осведомляется Брайан и переглядывается с Джошем, всматривающимся в коллиматор прицела. — Ты видишь кого-нибудь?
— Нет, я ни хрена не вижу, — не отрываясь от прицела, отвечает Джош. — Мы тут целый квартал расхуярили. Я не засёк вспышку, но отвечаю, что палили со второго этажа. — Он бросает встревоженный взгляд на рейнджера, продолжающего укрываться за строительным мусором. — Этому придурку нужно уходить оттуда. Он там как на ладони.
— Блядь! — рычит Брайан и по рации связывается с командиром рейнджеров, попутно призывая спрятавшегося бойца уходить. Тот решительно качает головой и оглядывается на раненого товарища, как бы говоря, что намерен его вытащить. — Не делай этого, тебя же подстрелят! Долбоёб, не высовывайся!..
Но рейнджер его не слушает и, покинув укрытие, бросается навыручку сослуживцу. Брайан собирается прикрыть его огнём, как неизвестный стрелок вновь даёт о себе знать: очередной меткий выстрел попадает во второго рейнджера, вынудив того упасть на землю. Теперь оба рейнджера лежат посреди улицы, истекая кровью и подавая слабые признаки жизни.
— Твою мать! — не сдерживается Брайан и обращается к своей гарнитуре. — Всем внимание, у нас снайпер! В нашем секторе работает снайпер!
После этих слов бойцы, участвующие в перестрелке, тут же прекращают огонь и меняют позиции, чтобы оказаться вне зоны снайперского огня. Проблема в том, что на противоположной стороне улицы до сих пор остаются люди, которые не могут её пересечь из-за грёбаного снайпера. С этим нужно что-то делать.
— Джош, я наверх. Нужно снять ублюдка.
— Я видел у одного рейнджера винтовку в чехле, — сообщает Джош, прильнув к прицелу своего оружия. — Возьми её и дуй наверх. Мы попробуем их вытащить.
— Только под пули подставитесь. Пока не скажу, не высовывайтесь, ясно? — осекает Брайан. Похлопав его по шлему, он покидает позицию, направившись к переулку, где переводят дух остальные бойцы. — Всех раненых несите к площади — там вас уже ждёт отряд «Браво». Сержант Коуди, организуйте эвакуацию и возвращайтесь на Рэйбл.
— Но, сэр… — недоумевает сержант Коуди. Линзы его очков уже успели покрыться пылью и грязью.
— Живее, сержант, — отрезает Брайан и просит рейнджера, за спиной которого болтается винтовка в чехле, одолжить эту самую винтовку. Тот передаёт её без вопросов, но предупреждает, что в ней всего один магазин на пять патронов. Значит, у Брайана всего пять попыток на то, чтобы прикончить ублюдка. Впрочем, ему хватит и одной. — Вы с винтовкой, но без снайпера в отряде?
— Наш снайпер ранен, — отвечает рейнджер, который и передал ему винтовку. — Это его винтовка. У нас есть наблюдатель-наводчик. — Но на эти слова Брайан качает головой. Нет, наводчик у него будет свой.
— Мы не оставим Шотса и Пайка, — возражает другой рейнджер, не согласный с тем, что Брайан приказывает им эвакуироваться вместе с морпехами и ранеными. — Мы должны их вытащить.
— Вытащим, — твёрдо озвучивает Брайан и расчехляет снайперскую винтовку. Старая-добрая М24, которая идеально подходит для стрельбы в городской местности за счёт своей лёгкости и неприхотливости. — Прикрытие у нас есть. — После этих слов он подзывает к себе Фанатика, передав ему бинокль с дальномером, чтобы тот побыл его наблюдателем-наводчиком. Джоша же оставляет за главного и ещё раз напоминает, чтобы они не предпринимали никаких рисковых попыток высунуться.
Прикинув оптимальную позицию для стрельбы, Брайан вместе с Фанатиком забегают в один из жилых домов и продвигаются по лестнице наверх. Уже на последнем пролёте оба замедляются и, держась рядом друг с другом, осторожно выходят на крышу. Под берцами хрустят осколки стёкол и бетонные крошки, звенят гильзы и шуршит мелкий мусор. С крыши простирается неплохой вид на город — домики-коробки, рекламные вывески, очертания мечети и хребты гор, нависших вдалеке, словно стена.
Пригнувшись, они добираются до парапетов и осматривают улицу, которую только что покинули. Внизу на своих позициях затаились рыцари. Не успевшие пересечь улицу црушники всё ещё укрываются в переулке, прижимаясь к фасаду дома. А двое рейнджеров по-прежнему истекают кровью аккурат на линии огня снайпера.
Фанатик ухватывает бинокль с дальномером, в то время как Брайан снимает с себя малолитражный рюкзак, которым создаёт упор для стрельбы. Настроив маховик прицела, он упирает жёсткий приклад винтовки в плечо, ощущая, как неприятно прилипает мокрая ткань формы, и фокусируется на своём дыхании.
Вдох и выдох. Нужно успокоиться. Нужно поймать перекрестием прицела очертания окон. Понять, откуда этот ублюдок долбит по элите Вооружённых сил США. Нужно просто прикончить его.
Чтобы немного облегчить себе задачу, Брайан снимает с себя балаклаву и, не глядя, бросает где-то рядом. На крыше лишь он и Фанатик, который следует его примеру и так же избавляется от предмета маскировки.
Оба тяжело дышат. Всё же по лестнице они поднимались в спешке, прекрасно понимая, как важна каждая секунда. Фанатик всматривается в оптику бинокля, закусив нижнюю губу. В воздухе воцаряется липкая тишина. Стрельба на улице замолкает, словно предвестник грядущей бури. Или чьей-то смерти.
Где-то в стороне кричат птицы, и небольшая стая голубей поднимается ввысь, шелестя крыльями. Брайан старается не обращать внимания на посторонние звуки, сосредоточившись на том, что видит перед собой. Первый этаж. Второй. Крыша. Парапеты других зданий. Поломанные антенны и оборванные линии электропередач. Обрывки газет, гонимые порывами ветра.
Он дует себе под нос, прогоняя севшую на подбородок муху. Затем смахивает её с указательного пальца левой руки, лежащего на спусковом крючке. Кажется, что они находятся здесь уже целую вечность. На деле же проходит всего пара минут.
По рации раздаётся тревожное сообщение: командир рейнджеров в лице лейтенанта Дэлвери больше не может стоять и смотреть, как истекают кровью его подчинённые. Он собирается броситься им на выручку.
Он рискует подставить их всех под удар.
Брайан скалится и уже собирается вступить в спор с командиром рейнджеров, как Фанатик сообщает: в окне второго этажа есть движение.
Отложив идею с переговорами, Брайан сосредотачивается на оптике прицела и по наводке Фанатика ловит фигуру в одном из окон. От подскочившего волнения усиливается пульс.
— Дистанция четыреста тридцать семь ярдов, — докладывает Фанатик. — Джон, четыреста тридцать семь, — повторяет. — Он нас не видит. Голова и верхняя часть туловища просматриваются. Стреляй наверняка. Дыши ровнее. Успокойся.
И хотя Брайан прекрасно помнит все тонкости снайперского дела, он послушно следует указаниям подчинённого и успокаивает сердцебиение вместе с дыханием. Неизвестный снайпер их действительно не видит и, кажется, собирается сделать очередной выстрел.
Перекрестие прицела ложится чуть выше его головы, но по траектории пуля должна угодить ему в туловище. Стрелять в голову Брайан не рискует — это не его винтовка, а обзор на окно всё равно недостаточно хорош для ювелирного попадания. К тому же, Фанатик прав — стрелять нужно наверняка. Второго шанса у них может не быть.
С этими мыслями Брайан надавливает на спусковой крючок.
Позади раздаётся шум.
— Твою мать! — выкрикивает Фанатик, первым среагировавший на посторонний звук.
Чуть повернув голову, Брайан замечает здоровенного боевика с мачете, которым тот начинает размахивать, угрожая порезать их обоих. Фанатик отскакивает в сторону и всячески уклоняется, пока Брайан, оскалившись от такого внезапного пиздеца, всё же предпринимает попытку выстрелить.
Перекрестие вновь сходится на фигуре снайпера. Однако Брайан снова отвлекается на шум и видит, как боевик сначала валит Фанатика, а после замахивается, чтобы ударить его своим мачете. Приходится реагировать. Брайан выхватывает свой пистолет и, перевернувшись на спину, целится в боевика. Вот только ему на помощь подоспевает ещё один.
Вскинув автомат, тот выпускает короткую очередь, вынудив Брайана откатиться в сторону. Одна из пуль попадает в оптический прицел винтовки, раскрошив линзу.
— Сука-блядь! — не сдерживается Брайан.
Чудом избежав автоматного огня, он берёт на мушку боевика с автоматом и безостановочно всаживает в него пять пистолетных пуль. Бам, бам, бам, бам, бам! В сторону летят брызги крови.
Сражённый, боевик заваливается на колени и, подняв автомат к небу, успевает выпустить предсмертную очередь.
Его соратник переключает внимание на Брайана, успевшего подняться. Мачете с жутким свистом рассекает воздух, угрожая разрубить пополам. В какой-то момент оно рассекает ему запястье, вынудив обронить пистолет. Брайан вскрикивает и, увернувшись от очередного замаха, расчехляет свой нож.
Проклятье, какого хрена этот боевик вообще полез врукопашку?! Нет, к чёрту! Нужно собраться и вспомнить, как вести бой с таким противником. Преимущество оппонента в виде роста и габаритов нивелируется за счёт ударов по нижним частям тела. Бить нужно в пах, по коленям, тазобедренным суставам или, в крайнем случае, по плечам. Пытаться дотянуться до его головы всё равно, что тянуться к облакам.
Террорист-амбал встаёт в боевую стойку, поигрывая мачете, и даже усмехается. Его лицо обмотано грязной тёмной куфией, из которой виднеется узкая щёлка — пара сверкающих гневом глаз. Это взгляд человека, готового пойти на всё.
Брайан косится на свой пистолет, лежащий у парапета, и, прижимая раненое запястье, понимает, что лучшим вариантом будет просто застрелить ублюдка. Но как следует продумать тактику ему не дают: после небольшой паузы боевик вновь атакует, размахивая окровавленным мачете.
Здоровой рукой держа нож обратным хватом, Брайан пробует нанести смертельные раны в туловище и в шею боевика, но лишь зарабатывает парочку крепких ударов и чудом избегает встречи с мачете, проскользнувшим в считанных дюймах от его горла. Террорист пытается снести ему голову. Символично.
В какой-то момент боевик перехватывает инициативу в поединке и, сократив дистанцию, бьёт его в живот, а после… После происходит то, что обескураживает Брайана на долю секунды: мудак зачем-то ухватывает свободной рукой его армейские жетоны, успевшие вывалиться из-под плейт-кэриера. Хочет забрать себе сувенир на память? Да вот хрен! Вцепившись в смуглое запястье боевика, Брайан вонзает нож в его правое плечо. Раздаётся болезненный крик. Затем он бьёт мудака по лицу и, наплевав на боль от раны, притягивает к себе и бьёт коленом в живот до тех пор, пока оппонент не роняет грёбаный мачете. Звенит упавший на бетон металл.
Однако ублюдок оказывается чертовски живучим. Он хватает Брайана за ремни разгрузочного жилета и, невзирая на торчащий из плеча нож, отшвыривает в сторону. Брайан налетает на парапет крыши и болезненно охает, ощутив, как болью пронзает спину, ноги и плечи. Он ударился копчиком и лишь чудом не разбил себе затылок. Затуманенный взгляд натыкается на фигуру боевика, вытащившего из раны нож и поднявшего мачете. Брайан нервно облизывает губы, ощущая во рту привкус пота и крови. Второго раунда он не переживёт. Этот амбал слишком силён.
Крутанув мачете, боевик делает шаг в его сторону. Звучат выстрелы. Брайан вздрагивает и видит, как на груди ублюдка, обтянутой грязной рубашкой и потрёпанным разгрузочным жилетом, возникают три пулевых отверстия. Издав предсмертный хрип, террорист сначала роняет мачете, а после заваливается сам, рухнув на живот. Лишь после этого Брайан замечает капрала Шарпа. Какого…
Шарп осторожно подходит к трупу и для верности пихает его ногой. Наконец-то мёртв.
Охренеть, этот капрал только что спас ему жизнь. Ему и Фанатику.
— Чёрт… Я уж думал, он совсем бессмертный, — устало усмехается Брайан и сплёвывает очередную порцию крови. Пробует подняться, но подоспевший Шарп усаживает его обратно с намерением осмотреть. Приходится отмахнуться: — Я в порядке. Лучше помоги Фанатику.
И хотя Шарп комментирует его разбитую бровь и рассечённое запястье, но всё же подбегает к Фанатику, успевшему прийти в себя. Тот, коснувшись ушибленной головы, пачкает тактические перчатки кровью. Ему здорово досталось.
— Не двигайся: у тебя, возможно, сотрясение, — призывает Шарп и присаживается рядом с ним. Положив винтовку возле ног, снимает рюкзак — групповую аптечку, откуда вытаскивает материалы для перевязки.
Убедившись, что Фанатик в надёжных руках, Брайан поднимает брошенный во время драки бинокль с дальномером и пробует высмотреть силуэт снайпера. Получается не сразу: последствия драки дают о себе знать. Первое время перед глазами лишь мыльная плёнка. Когда же она проясняется, становится ясно, что высматривать всё же некого. Неизвестный стрелок уже успел покинуть позицию — понял, что на него открыли охоту. Безуспешную, правда.
— Проклятье! — не сдерживается Брайан и убирает бинокль. Они упустили подонка. Не исключено, что это тот самый снайпер, который тогда подстрелил двух «беретов». И если так, то на его счету теперь ещё и двое подстреленных рейнджеров. Грёбаный сукин сын! — Ты должен был оставаться внизу и помогать раненым, — с лёгким укором адресует Брайан Шарпу. Хотя отрицать тот факт, что капрал спас им обоим жизни, глупо.
— Именно этим я сейчас и занимаюсь, — бесцветно отвечает Шарп, наблюдая за реакцией зрачков Фанатика. И ведь не поспоришь…
— Как он? — вновь обращается к Шарпу. Не дожидаясь ответа, Брайан вынимает из своей персональной аптечки бинт, которым обматывает рассечённое запястье. По-хорошему, такую рану нужно как следует осмотреть, обработать, зашить и уже потом забинтовать, но он решает ограничиться куском марли, наспех обмотанным вокруг запястья. Заметив недовольный взгляд Шарпа, пожимает плечами: — Просто порезался слегка.
— Есть вероятность черепно-мозговой травмы с возможным сотрясением мозга, — наконец, сухо озвучивает Шарп и сосредотачивается на Фанатике: — Попробуй наклонить голову. — Когда Фанатик проделывает это, спрашивает: — Чувствуешь тянущую боль в затылке?
Фанатик отрицательно качает головой и морщится, прижимая к затылку бинт.
— Менингеальных симптомов нет, — констатирует капрал Шарп. — Сколько он был без сознания?
Быстро прокрутив в голове всю драку, Брайан озвучивает неуверенное: «Минут пять». Шарп кивает и вновь спрашивает у Фанатика:
— Помнишь что-нибудь до того, как очнулся, или после?
— Помню только, как мы поднялись сюда, а дальше… Чёрт, как из жизни выпал… — выдавливает Фанатик и снова морщится. Шарп же озвучивает короткое: «Ретроградная амнезия».
— Опиши, что чувствуешь. — Он вынимает из нагрудного кармана маркер зелёного цвета, собираясь присвоить Фанатику третью категорию.
— Мне жарко… И башка кружится. В ушах звенит, будто рядом граната взорвалась… И… Щас блевану… — Его вырывает.
Брайан сокрушённо вздыхает, в то время как Шарп терпеливо дожидается, пока Фанатик расстанется со своим завтраком, оставив на крыше лужу из бледно-белой каши. Затем рисует на его запястье зелёный крест.
— Его нужно доставить в госпиталь, чтобы сделать КТ, — делится Шарп и поднимается на ноги, прихватив и свою винтовку. Фанатик продолжает сидеть на крыше, кашляя и просто переводя дух. Выглядит он паршиво и совершенно точно не сможет продолжать участие в операции.
С ними по рации связывается Джош, который интересуется, удалось ли завалить грёбаного снайпера. Брайан говорит как есть и предполагает, что неизвестный стрелок мог затаиться где-то в городе. Будь у них вертолёты или хотя бы беспилотник, то их вполне можно было бы послать на поиск и уничтожение ублюдка.
— У Фанатика сотрясение, — при помощи гарнитуры сообщает Брайан, страхуя Фанатика, встать которому помогает Шарп. — Его нужно доставить в госпиталь. Что там с рейнджерами?
В гарнитуре повисает молчание. Брайан прижимает её ладонью и, подойдя к парапету крыши, наблюдает, как несколько рыцарей подбегают к лежащим рейнджерам. Обоих раненых укладывают на носилки. Джош, стоящий внизу, встречается взглядом со своим командиром, обратив взор наверх.
— По словам их медика, хреново, джон, — признаётся Джош. — Их нужно срочно вывозить, не то у нас будут потери.
Приказав Джошу вести всю группу к площади, Брайан командует Шарпу выдвигаться. Придерживая за локоть Фанатика, капрал спускается вместе с ним по лестнице. Брайан идёт следом, не забыв прихватить и снайперскую винтовку с разбитым оптическим прицелом.
Внизу их встречают Спец и Шанхай, которые остались в переулке, чтобы прикрыть отставших сослуживцев. Шанхай перекидывает руку Фанатика себе через шею и, поддерживая его за талию, бредёт вместе с ним дальше, пытаясь нагнать остальную группу. Похлопав запыхавшегося Шарпа по плечу, Брайан движется вслед за подчинёнными, на ходу проверяя частоты рации. Спец замыкает их строй.
— Он поправится? — с плохо скрываемым беспокойством в голосе спрашивает Брайан, идя рядом с Шарпом. Тот, подтянув лямки рюкзака, морщится. Видимо, успел отвыкнуть от увесистого снаряжения. Сам же Брайан неохотно надевает балаклаву и вдыхает вонь пропитанной потом и слюной ткани.
— Диагноз предварительный на основании первичного анамнеза, — отвечает Шарп и поправляет теперь уже кевларовый шлем. В отличие от шлемов рыцарей и других спецназовцев этот менее функционален и по большей части выполняет роль консервной банки на голове. Даже кронштейна для ПНВ нет. — КТ покажет, есть ли, например, трещина в черепе. Даже самый мелкий осколок внутри может сместиться и повредить кровеносный сосуд.
Значит, Фанатику в любой момент может стать хуже. Чёрт, если это будет очередная потеря в отряде… Брайан хмурится. Они ещё не выбрались из города, так что не время для ебучей рефлексии.
— Спасибо, Шарп, — всё же благодарит его Брайан и ловит на себе беглый недоверчивый взгляд капрала. Он словно бы благодарит незнакомца на улице. — Он выкарабкается. Фанатик крепкий сукин сын. Откуда у тебя этот шлем? — Брайан косится на его шлем, который Шарп рефлекторно поправляет. На боковине справа виднеется потрёпанный патч с кадуцеем и иронично-циничная надпись: «Не Бог, но способен на чудеса». — Это же самая базовая модель.
— Выдали перед отлётом на Рэйбл, лейтенант, — просто отзывается Шарп.
— Ты не говорил, что из спецназа? Всем специальным подразделениям положено другое снаряжение. Ты напялил то, что выдают простой пехоте.
— Я всего лишь боевой медик, сэр. И ещё я простой пехотинец. — После этих слов он ускоряет шаг, видимо, чтобы не только закончить разговор, но и избавиться от общества Брайана. Злопамятный придурок.
Они доходят до площади, где их встречают морпехи из отряда «Браво». Судя по нескольким оставшимся «Хамви», первые партии раненых уже успели вывезти на Рэйбл. Сержант Новицки подтверждает эти мысли, сообщив, что пару минут назад две машины успешно покинули город и направляются к базе. Увидев ещё одну пачку подстреленных солдат, сержант командует своим людям грузить их в остальные «Хамви».
— А вы отчаянные ребята, — с лёгкой усмешкой произносит светловолосый мужчина со шрамом под нижней губой. Судя по минимуму экипировки на нём, это один из офицеров ЦРУ, попавших впросак. Брайан видел его пару раз возле тюрьмы Рэйбла.
— А вы редкостные хуесосы, из-за которых тут все рискуют жизнями, — не остаётся в долгу Брайан и, задрав края балаклавы, демонстративно сплёвывает аккурат под ноги мужчины. Он уже понял, что это очередной важный мудак из федерального ведомства, считающий себя пупом земли, а всех остальных — грязью из-под ногтей.
Офицер ЦРУ коротко смеётся и снимает солнцезащитные очки, покрытые тонким слоем пыли и грязи. У него голубые глаза. Взгляд же холоден и суров, будто взгляд старого пса, увидевшего на своей территории чужака.
— Ваше имя, боец, — до этого весёлый тон покрывается коркой льда. — Хочу знать, что за дебила держит у себя армейская пехота.
— Пехоту ищи у себя в штанах, блондинчик, — рычит Брайан. Если и можно как-то задеть вечно сдержанных спецназовцев, так это сравнить их с какой-то пехотой. — Ещё раз сунетесь в город без прикрытия, и мы ёбнем вас сами. Командование об этом даже не узнает.
Мужчина холодно усмехается, после чего делает к нему несколько шагов, подходя почти вплотную.
— Ты понятия не имеешь, что тут происходит, боец.
Брайан только собирается ответить, как его окрикивает Джош. Напоследок смерив офицера ЦРУ ледяным взглядом, как бы говорящим, что они ещё обязательно пересекутся, он подходит к своему заму, в глазах которого легко читается беспокойство.
— Что за херня у вас случилась? — начинает Джош, намекая на заварушку во время несостоявшейся снайперской дуэли. Брайан морщится и отмахивается.
— Долго рассказывать. В чём дело?
— Ты в курсе, что с ними ребёнок?
От услышанного Брайан замирает.
— Не знаю, что за хрень они тут мутят, джон, но здесь явно что-то не так. Они повязали какого-то пацана и не отпускают его. — Он кидает взор в сторону четверых спецназовцев ЦРУ. Перехватив его взгляд, Брайан действительно замечает мальчишку, которому на вид не больше десяти лет. — Он точно из местных, но на спасённого гражданского не похож — я заметил на нём следы побоев.
— Думаешь, они повязали какого-то доносчика?
— Я не ебу, джон. Вот только это нихуя не нормально. Нужно дождаться эмпэшников вместе со Спенсером — пускай разберутся. Хватать людей с улицы, тем более малых — это перебор даже для таких уёбков.
Трудно не согласиться с Джошем. Виновен конкретный мирный житель или нет, решать не им. С этим должна разбираться военная полиция, но никак не горстка здоровенных амбалов, с чего-то решивших, будто они выше любых законов. Впрочем, на деле так оно и есть.
Морпехи и рейнджеры заканчивают с погрузкой раненых, как террористы решают напомнить о себе. Заняв крыши домов, возвышающихся над площадью, они открывают огонь по оставшимся военнослужащим.
— Контакт! — тут же выкрикивает Брайан и приказывает машинам с ранеными срочно выдвигаться. Затем вместе с остальными занимает оборонительные позиции, отстреливаясь. — Колонна, Эхо-Эхо!
Два «Хамви», подняв пыль и песок, с грохотом срываются с места, а пулемётчики в гнёздах ведут огонь на подавление, не позволяя грёбаным боевикам вести прицельную стрельбу по машинам с ранеными.
Убедившись, что всех пострадавших удалось вывезти, Брайан командует рассаживаться по другим «Хамви» и «сваливать отсюда на хрен». Джош только собирается раскидать по площади дым, чтобы обеспечить им безопасный отход к машинам, как по его позиции открывают шквальный огонь. Затею с шашками приходится отложить — слишком велик риск «дружественного огня».
Обстановка накаляется с каждым выстрелом. Боевики, получив подкрепление, небольшими группами высыпают на площадь, ведя беспорядочную стрельбу на ходу. Брайан пробует прицелиться в одного из ублюдков, но ныряет за укрытие, в которое вгрызается автоматная очередь. Держащийся позади Джош хлопает его по плечу, справляясь о самочувствии, и вскидывает свою винтовку, осыпая противника свинцом. С губ слетают выкрики: «Тэнгу на три часа! Ещё пятеро у колодца!». От услышанного Спец оглядывается и берёт на прицел тех террористов, на которых наводит Джош. Двое падают замертво.
— Я пустой! Пустой!.. — голосит Спец и приседает, меняя магазин. Брайан его прикрывает и скашивает ещё одного мудака недолгой очередью.
Площадь окрашивается в красные оттенки. С каждой секундой трупов становится всё больше, и вскоре земля покрывается мозаикой изуродованных человеческих тел. Пулемётные трели срезают ошмётки плоти и оставляют огромные дыры, едва не просматриваемые насквозь. Запах горящего пороха, мокрой ткани, мочи, палёной плоти и застоявшейся крови ощущаются так же хорошо, как и жар от собственной винтовки, не перестающей изрыгать свинец.
По лицу стекают ручьи пота, впитываясь в и без того промокшую насквозь балаклаву. Пара капель попадают на глаза, почти что ослепляя в тот момент, когда Брайан ловит точкой коллиматорного прицела фигуру террориста. Фигура начинает расплываться, и приходится отвлечься на проклятый пот, смахнув его ладонью. Боевик ускользает, успев сменить позицию.
— Сука! Нужно съёбывать, они нас совсем прижали! — произносит Брайан и совершает очередной выстрел. Щелчок. Затвор уходит назад, выплюнув последнюю отстрелянную гильзу, которая падает среди десятков точно таких же. Приходится менять магазин. С перевязанной рукой это делать нелегко, но либо он перезаряжает своё оружие, либо он покойник.
Шуршит липучка-застёжка одного из подсумков разгрузочного жилета. Пальцы машинально нащупывают новый магазин и ловко вынимают наружу. Пустой летит вниз, приземляясь едва ли не на ноги. К чёрту тактическую перезарядку. На этих ублюдков никаких патронов не жалко.
Ситуация становится всё хуже и хуже. Боевики занимают слишком выгодные для себя позиции, ведя огонь с возвышенностей, — крыш зданий. Очередной рейнджер получает ранение, завалившись на спину, но продолжает отстреливаться. Звучат панические и болезненные крики. Рядом оказываются его сослуживцы, которые ухватывают раненого за ремни бронежилета и оттаскивают к укрытию, волоча по земле. За ними тянется смазанный кровавый след.
— Я — всё! — выкрикивает Джош, присев рядом с Брайаном. — У меня «сухо»!
Спец, сменив магазин, делится ещё одним с Джошем, но просит экономить патроны. Перезарядившись в очередной раз, Брайан замечает, что его боезапас также почти израсходован.
Джош всё же решает воплотить свою затею с дымовыми шашками и на пару со Спецом раскидывают их по площади.
В какой-то момент перестрелка стихает, потому как боевики и военнослужащие Рэйбла пытаются выследить силуэты друг друга и начинают пристреливаться, едва замечают что-то подозрительное. Дым рассеивается дальше, охватывая всё большую площадь, и почти полностью укрывает плотным покрывалом окопавшихся морпехов, рейнджеров, рыцарей и црушников. Они получают короткую передышку, которой нужно воспользоваться, чтобы добраться до машин и свалить отсюда.
Брайан быстро осматривается по сторонам, пытаясь оценить, насколько всё плохо. То, что они в полной жопе, сомневаться не приходится. Рядом пыхтит Шанхай с пулемётом наперевес. Слева своей винтовкой орудует Спец, а возле него матерится Джош, успевший помянуть и чёрта, и чью-то мать и ещё хрен знает кого. Ещё он замечает Шарпа, который возится возле раненого рейнджера и на пару с другим медиком оказывает ему помощь. Руки капрала по локоть в крови, а он сам что-то кричит напарнику, будто веля ему поторапливаться.
Вдали слышится вертолётный стрёкот. Подняв голову, Брайан наблюдает, как две «канарейки» с чёрным фюзеляжем, летя на относительно малой высоте, замирают над крышами домов. Секунда, и они открывают огонь.
С неба обрушивается дождь из пулемётных гильз. Некоторые больно попадают на плечи и даже на оголённые участки шеи, обжигая. Очереди из мини-ганов «канареек» косят боевиков, точно лезвия комбайна пшеницу. Десятки террористов замертво падают на землю. В стороны летят ошмётки плоти и брызгает кровь. Тела боевиков напоминают решето всё той же истерзанной свинцом плоти.
От звука работающих пулемётов некоторые бойцы закрывают уши и вздрагивают, когда им на головы, прикрытые шлемами, падает очередная расстрелянная гильза — своего рода перо кружащих над ними ангелов-хранителей в лице второй особой группы воздушной поддержки.
— Рыцарь-Шесть-Эхо, это Пересмешник-Шесть-Лима, — раздаётся в рации, и Брайан тут же прислоняет ладонь к гарнитуре, слушая сообщение от командира группы воздушной поддержки. — Надеюсь, мы не опоздали. Приём.
Услышав это, Брайан усмехается и, сдержав прилив радости, спешит ответить:
— Пересмешник-Шесть-Лима, это Рыцарь-Шесть-Эхо. Пять и пять. Вы чертовски вовремя, парни. Хотя, минутой раньше было бы ещё лучше. Приём.
— Прости, Рыцарь-Шесть-Эхо: приказ поступил пятнадцать минут назад. Готовы оказать Альфа-Сиерра. Приём.
— Слышу вас, Пересмешник-Шесть-Лима. Будем признательны, если вы прочешете сектор и добьёте оставшихся ублюдков. Приём.
— Вас понял, Рыцарь-Шесть-Эхо. Начинаем патрулирование. Отбой. — И обе «канарейки», зависнув ещё на пару секунд, маневрируют в левую сторону, после чего принимаются за воздушное патрулирование местности, пролетая над домами и улицами, где мог бы затаиться противник.
— Рок-н-ролл, парни! — лихо восклицает Санта, и остальные бойцы, пережившие эту адскую перестрелку, перехватывают его настрой. Они выжили. Они сумели. Теперь дело за малым: эти «канарейки» легко выследят оставшихся ублюдков и так же легко размажут их по стенке. — Сейчас сучата как следует соснут!
— Все целы? Джош, организуй связь с Замком и проверь личный состав, — велит заместителю Брайан и тяжело выдыхает. Они были на волоске от смерти.
Спустя некоторое время с ними на связь выходит полковник Ламберт, запрашивая доклад об успехах операции и о понесённых потерях. Выясняется, что среди морпехов потерь нет, в то время у рейнджеров трое погибших, а состояние раненых оценивается как тяжёлое. Это хуёво. Очень хуёво. Таких больших потерь у них не было со времён первых дней вторжения ИГИЛ в Ирак. Серьёзный удар по их репутации и репутации всего Командования специальных операций, за который кто-то обязательно понесёт ответственность.
Тем не менее операция считается выполненной: офицеры ЦРУ вместе со своими спецами спасены, как и ранее посланные на их выручку рейнджеры. Самих црушников Брайан замечает лишь тогда, когда дым, окутавший площадь, практически полностью рассеивается, оставив после себя привкус гари в воздухе.
Црушники — двое офицеров — мужчина и женщина, а также четыре бойца спецназа. Брайан без труда распознаёт эту выправку, присущую ударным подразделениям ЦРУ, потому что, увидев её однажды, уже никогда не забудешь. Впрочем, и офицеры, и спецы выглядят практически одинаково: такой же шарм важности и лоск неприкасаемых шишек из спецслужбы. Перед операцией полковник Ламберт провёл краткий брифинг не только по обстановке, но и по персонам, которых необходимо вытащить. Вспомнив фамилии офицеров и позывные спецов, Брайан подходит к тому, кого, вроде как, зовут Хантер Редфоу — он должен быть за главного в их шайке, и быстро соображает, что это с ним ему довелось разговаривать перед началом перестрелки.
— Может, наконец, введёте в курс дела? — с порога начинает Брайан, решив не церемониться с офицерами. Те поступили бы точно так же. — И… — Он замечает, что один из спецов ЦРУ — здоровенный и рыжий любитель тренажёрки — придерживает за шиворот мальчика лет десяти. Одетый в потрёпанные обноски с полуразвалившимися шлёпанцами, тот испуганно таращится по сторонам и вздрагивает всякий раз, когда рыжий спец — кажется, Рон — завязывает диалог с сослуживцами и всячески жестикулирует. Про этого пацана и говорил Джош. Говорил, что црушники повязали кого-то из местных. — Зачем вам местный? Нас никто не предупредил, что с вами местный. Сколько ему лет?
Офицер Редфоу, вооружившись влажной салфеткой, протянутой ему капралом Шарпом, вытирает кровь и грязь на щеке. Шарп протягивает ему ещё пластырь, предлагая обработать свежую царапину, на что тот отмахивается, вслепую налепив полоску.
— Достаточно, чтобы он сознательно выбрал сторону, которую поддерживает, — сухо отвечает Редфоу и оглядывает Брайана с ног до головы, пытаясь понять, как к нему обращаться. Ни опознавательных знаков, кроме шевронов рыцарей и флага, ни фамилии. Перед ним, можно сказать, безымянный боец небезымянного подразделения. — Я так и не понял, кто вы такой.
Брайан только собирается ответить, как его опережает спец из ЦРУ:
— Походу, рыцари, — ироничная усмешка. — А мы думали, что пошлют кого-то толковых, вроде «тюленей».
Как же хочется съездить этому уёбку по его жёлтым от кофе и сигарет зубам. Кто как не рыцари, пусть и на пару с морпехами, спасли задницы этих самонадеянных лощеных ублюдков? Брайан едва не выплёвывает эти слова, но вовремя вспоминает о недопустимости развязывать межведомственный конфликт и лишь озвучивает:
— Когда они узнали, кого именно придётся вытаскивать, то сразу спасовали. Сказали, что такие говнюки и цента не стоят.
— А ты, типа, дохуя дерзкий? — уже холоднее осведомляется спец. На деле же не более чем констатация факта. Для Брайана дерзость — почти что второе имя.
— Пацана отпустите, — игнорируя слова спеца, говорит Брайан и впивается взглядом в Редфоу. — Пока его родители не настучали курдам, и не началась резня.
Чего у местных не отнять, так это умения сплачиваться в нужное время и в нужном месте. Едва староста деревни или района узнаёт, что одна из проживающих на его территории семей была в чём-то несправедливо обвинена, и к дому этой семьи обязательно стекутся десятки других семей. Рассерженных. Обозлённых. Ненавидящих. И в первую очередь американцев.
Иракцы многое прощают американским военнослужащим и на многое закрывают глаза. Но чего они точно никогда не простят, так это бессмысленного и неоправданного насилия. В таких случаях старосты получают полный карт-бланш. Они могут попросить о помощи лидеров других группировок — менее набожных, чем шайки ИГИЛ, но вооружённых и готовых убивать; готовых защищать себя и свой дом если не от произвола фанатичных террористов, то от жестокости чужеземцев. Они все рискуют попасть под раздачу, если на землю упадёт хоть капля крови этого мальчика.
Однако црушники гнут своё. Офицер Редфоу, опустив детали, рассказывает, что вместе с рейнджерами они напали на след сбежавшего валахирца, но тот взял в заложники этого мальчика. И хотя рейнджеры сразу почуяли неладное, Редфоу настоял на том, чтобы они спасли ребёнка. Вот только в переулке, в который они загнали валахирца вместе с заложником, их ждала целая свора боевиков. Был ли это ИГИЛ, либо собратья валахирца, неизвестно. Однако сам валахирец благополучно сбежал во время перестрелки. Сбежать пытался и этот мальчик, который, как потом поняли црушники, оказался одним из местных доносчиков. По словам Редфоу, мальчишка прекрасно справился со своей ролью и не только позволил соплеменнику сбежать, но и подставил офицеров ЦРУ под удар.
Когда же спец с позывным Рон швыряет мальчика на землю и расчехляет свой пистолет, среди морпехов, оставшихся на площади, прокатывается возмущённый рокот.
— Эй, вы чё творите? — недоумевает сержант Новицки, подходя к ним. — Это же ребёнок, мать вашу!
— Это не ребёнок, а чёртов пособник местных дрочеров на джихад, — огрызается Рон и наводит на ребёнка дуло пистолета. Мальчишка, подрагивая, впивается в него испуганно-ненавистным взглядом. — У них тут, блядь, целая сеть мелких доносчиков. Нам что, его простить только потому, что он сопляк?
— Они используют многих детей в качестве осведомителей, — спокойно произносит Редфоу. — Это обычная практика. Сегодня ты их жалеешь, а завтра по их наводке взорвут колонну с вашими сослуживцами. — Поднимает взор на ошалевшего Новицки, который, как и многие, продолжает охуевать от происходящего.
И хотя для Брайана, равно как и для остальных рыцарей, это не новость, — что местные дети порой симпатизируют боевикам и всячески им помогают — развернувшаяся ситуация его нисколько не радует. Одним только взглядом он велит подчинённым не вмешиваться, при этом сам оставаясь безучастным. Некоторые рыцари недовольно переглядываются, но даже не смеют нарушать приказ командира.
— Из них вырастают опытные агенты и шпионы для террористических ячеек. — Редфоу намекающее косится на запуганного мальчишку, всё ещё лежащего на земле под дулом пистолета спеца из ЦРУ. Тот скалится и прикладывает титанические усилия, чтобы не выстрелить.
Неужели этот кретин так легко может пристрелить ребёнка, пусть и связанного с боевиками? Даже для Брайана, прошедшего первоклассную подготовку и обученного объективации человека, это если не слишком, то кажется не таким необходимым, как думают спецы из ЦРУ. В конце концов, ребёнка можно и просто припугнуть, чтобы он навсегда оборвал свои связи с террористами и, возможно, по-другому взглянул на свою жизнь.
Меж тем Рон на пару с Редфоу начинают допрашивать мальчишку, угрожая прострелить ему колени, если тот не выдаст им своих родителей. Всё это выглядит как стандартная для таких ситуаций процедура, когда родителей проверяют на причастность к террористическим ячейкам. Если, конечно, отбросить тот факт, что они допрашивает ребёнка.
Ебучего, блядь, ребёнка!
Да, не исключено, что его семья помогает боевикам укрываться в городе, либо держит в своём доме тайники с оружием. Да, каждая такая спрятанная пушка — это потенциальный риск для любого американского солдата. Да, от такой жестокой и суровой правды хочется зарыться в землю, — глубоко и надолго — но блядь… У Брайана нет детей, однако ему, как будущему снайперу, хорошо известно, каково это — когда под прицелом оказывается ребёнок или безоружная женщина. В такие моменты особенно остро ощущаешь себя главным мудаком. И эти чувства только усиливаются, когда нечто подобное он наблюдает со стороны. Как, например, сейчас.
Спецы из ЦРУ усиливают давление, и почти сразу же получают ответы. Звучит сбивчивая и паническая речь. Мальчишка выдаёт своих родителей, которые успевают прибежать на площадь и теперь стоят в окружении точно таких же возмущающихся горожан, причитая над убитыми земляками и негодуя с присутствия американских солдат. Спецы ЦРУ тут же оттаскивают родителей мальчика к центру площади, где и протекает вся процессия. Женщине позволяют обнять и прижать к себе сына, в то время как главу семейства ставят на колени. В его затылок то и дело упирается дуло автомата Рона, требующего говорить правду и только правду. Редфоу на солидном арабском интересуется, связаны ли они с террористами и имеют ли в своём доме тайник.
— Это нужно остановить, джон, — тихо проговаривает Джош, стоя возле Брайана, который неотрывно наблюдает за происходящим. Внутри клокочет гнев вперемешку с негодованием. — Морпехи уже едва сдерживаются. — Он бросает взгляд на хмурого и недовольного сержанта Новицки, стоящего в окружении трёх подчинённых. — Ты у нас тут самый старший по званию.
— Ты же знаешь, я не могу указывать ЦРУ, что и как делать. Они всегда сами по себе. Если вмешаюсь, тогда Ламберт подвесит меня за яйца. — Брайан кладёт ладони на висящую перед собой винтовку. Как же ему хочется отречься от собственных слов и закончить всё это, однако он действительно не вправе. Быть пониженным в звании — это меньшее, что ему светит в случае вмешательства в дела ЦРУ.
— А если они убьют кого-то из них? Или убьют ребёнка? — продолжает напирать Джош и впивается в него пытливым взором. Брайан перехватывает его взгляд, похолодев.
— По-твоему, он тут на стенах домов рисовал? Он помогает террористам, Джош. Он пособник, — едва не отрезает. — А что если он координировал все эти засады и нападения в городе? Он помог заманить црушников — думаешь, он ничего не понимал?
Продолжая буравить его сокрытое балаклавой лицо недовольным взглядом, Джош молчит ещё какое-то время, после чего снова озвучивает:
— И ты поверил этому клоуну в очках? Или мы теперь так работаем — угрожаем расстрелом за одно только подозрение? Угрожаем убить целую семью? Блядь, джон, мы зашли слишком далеко, — всплёскивает руками.
Брайан оглядывается назад, видя, как спецы без зазрения совести награждают главу семейства парочкой крепких ударов. Тот падает на землю уже после первого и прижимает ушибленный живот, приговаривая на арабском. Мать, продолжая прижимать к себе сына, умоляет оставить их в покое. Редфоу вместе с напарницей остаются безучастными, лишь наблюдая за тем, как спецы снова и снова бьют отца.
К сержанту Новицки подтягиваются другие подчинённые, и теперь численное превосходство на стороне морпехов. Вот только никто из них не решается на активные действия, продолжая стоять и возмущаться от такого самоуправства. Все прекрасно понимают, что за один только косой взгляд офицеры ЦРУ могут запросто сообщить куда надо, поставив крест на всей военной карьере. Но чем дольше црушники возятся с семьёй, избивая и угрожая расстрелом, тем сильнее закипают Новицки и его люди. Закипает и Джош, который, вопреки прямому приказу Брайана, требует от спецов прекратить жёсткий допрос. Его слова ожидаемо игнорируют.
В какой-то момент напряжение достигает своего апогея. Потеряв терпение и так ничего и не добившись от главы семейства, Рон, вновь ударив его прикладом винтовки в челюсть, резко хватает мальчишку и швыряет на землю. Затем вынимает из набедренной кобуры пистолет и целится в его левое колено.
На площади раздаётся выстрел.
Изо рта матери вырывается истошный и полный ужаса крик. Она вытягивает ладони к своему сыну, вопящему от боли в прострелянном колене.
Морпехи не выдерживают.
Первым на Рона бросается один из подчинённых сержанта Новицки, а после — и сам сержант, который отталкивает двоих спецов и загораживает собой ревущую мать. Поднимаются возмущённые возгласы. По рации сообщают, что на площади был слышен выстрел, и один из морпехов докладывает о раненом гражданском, запрашивая срочную медицинскую эвакуацию. Командование отвечает жёстким отказом.
— Вы чё, суки, творите?! Это же ребёнок, мать вашу! Какого хуя вы делаете?! — голосят морпехи, сойдясь в перепалке со спецами из ЦРУ. Когда же один из бойцов, потеряв контроль, ударяет Рона, перепалка быстро перерастает в самую настоящую потасовку.
Глядя на развернувшийся цирк, Брайан качает головой и велит стоящему неподалёку Шарпу оказать мальчику первую медицинскую помощь. Затем вместе с Джошем и ещё парочкой рыцарей пробует разрядить обстановку, разнимая как дерущихся морпехов, так и црушников. И если последних удаётся унять без особых проблем — те охотно прекращают драку и теперь лишь бросают колкие насмешки в адрес оппонентов, — то с морскими пехотинцами всё оказывается намного сложнее. Они слетают с катушек, пытаясь добраться до спецов из ЦРУ, будто годами таившие в себе злобу узники, получившие возможность отомстить обидчикам. Отпихнув очередного морпеха, Брайан понимает, что если Новицки не укротит своих подчинённых, то кто-то из них может взяться за оружие.
— Сержант, угомоните своих людей! — жёстко произносит Брайан, поглядывая на Новицки, который выныривает из потасовки и вытирает выступившую на губах кровь. — Если не хотите, чтобы нас всех загребли эмпэшники, угомонитесь!
Сержант Новицки неохотно, но всё же велит своим людям успокоиться. Морпехи без особого энтузиазма исполняют приказ, отряхивая руки после недолгих схваток. Некоторые продолжают бросать вызывающие взгляды и жесты, пытаясь не то спровоцировать, не то оставить последнее слово за собой.
Большинству известно, что не стоит лезть в драку с морскими пехотинцами. И нет, дело не в том, что они лучше всех умеют надирать задницу — в этом вопросе «тюлени» вне конкуренции. Дело в том, что морпехи попросту самые ебанутые из всех, кто только есть в Вооружённых силах. Зачастую им нечего терять. Зачастую они не видят той грани, которую нельзя переступать. Это не делает их самыми крутыми сукиными детьми. Просто если на вас заартачился целый взвод КМП, учтите: пощады не будет.
И когда кажется, что ситуацию удалось разрешить, а морпехи наконец стали расходиться, внимание црушников привлекает капрал Шарп, оказывающий медицинскую помощь раненому мальчику. Один из спецов ЦРУ позволяет себе то, чего себе не позволили даже морпехи — грубо отталкивает Шарпа, мешая перевязке. Брайан, до этого лишь пытающийся охладить ситуацию, теперь вмешивается сам. Может, он и не в восторге от Шарпа, однако капрал — его подчинённый, пусть и не полноправный рыцарь. А за каждого своего подчинённого, каким бы мудаком тот ни был, любой хороший командир должен стоять горой.
Поэтому, когда Рон вновь отпихивает боевого медика, Брайан живо оказывается рядом и толкает спеца со спины. Выходит подло, но в пизду всё это благородство.
Не ожидавший такого Рон с трудом удерживает равновесие, по инерции завалившись вперёд, и резко оборачивается, упрекая командира рыцарей в том, что тот на него полез.
— Тебе что, жить надоело? — огрызается Рон, впившись в Брайана затравленно-гневным взглядом.
— Заканчивай творить хуйню, пока зубы целы, — парирует Брайан и бегло осматривает Шарпа, поправившего обмундирование. — Ещё раз тронешь нашего медика или другого рыцаря, и тебе пиздец. — Словно в подтверждение его слов остальные рыцари габаритными фигурами вырастают позади Брайана, как бы намекая, что любое неправильное движение, и этому спецу будет очень больно. Если долбоёбы из ЦРУ продолжат в таком духе, то рискуют сильно огрести.
Недовольный таким раскладом Рон подзывает и своих товарищей, но в ситуацию вмешивается Редфоу. Он окрикивает спецов, веля им остыть и не тратить время на глупости.
— Я тебя и в маске запомнил, слышишь? — адресует Рон Брайану. — И твой гарем не всегда будет рядом, рыцарёныш.
— Иди на хуй, разведка, — в тон ему отвечает Брайан и ощущает на плече руку Джоша, призывающего всё же успокоиться и расходиться. — Тебя только что поимел армейский спецназ, так что расслабь очко.
— Сука, ты договорился! — выпаливает Рон и, оттолкнув сослуживцев, спешно шагает в сторону Брайана, намереваясь продолжить начатое.
Назревающую перепалку пресекает сухой голос офицера Редфоу:
— Закончили! Всё, Рон, хватит. — Он одаривает спеца тяжёлым взглядом, будто осознав, какую же всё-таки дичь они сотворили.
На фоне звучат стоны подстреленного ребёнка и плачь его матери, прижимающей к груди темноволосую голову родного сына. Стоящая неподалёку напарница Редфоу раз за разом отводит взгляд и складывает руки на груди, выдавая давно позабытый, но потревоженный материнский инстинкт. Брайан знает, что црушников учат многому, в том числе и подавлять врождённые человеческой природой инстинкты, вроде полового влечения. Но какими бы жёсткими и эффективными ни были методы обучения, они по-прежнему бессильны против природы. Против банального женского милосердия.
Рона успокаивают сослуживцы. Брайана — подчинённые. Одарив спецназовцев суровым взором, Редфоу напоминает, что все они на одной стороне и что все они борются против общего врага. После хладнокровного расстрела малолетнего ребёнка его слова звучат не то, что неубедительно, они звучат просто смешно. Но всё же рыцари молча проглатывают очередную порцию црушного лицемерия и продолжают держать спецов ЦРУ в поле зрения.
Убедившись, что всех удалось растащить по углам, Редфоу подзывает к себе Брайана. Они отходят в сторону, при этом каждый бегло оглядывает своих людей, как бы убеждаясь, что ни одна из сторон не пытается снова развязать конфликт. Брайан жестом велит Джошу проследить за парнями, в то время как Шарп возвращается к раненому мальчику, возле которого продолжают горевать родители.
— Давайте-ка кое-что проясним, — не без раздражения в голосе начинает Редфоу и скрещивает руки на груди. Пытается занять доминирующее положение в диалоге. Однако Брайан, прошедший жёсткую школу траханья за авторством инструкторов центра специального назначения, не позволяет себя задавить и кладёт ладони на свою винтовку, свисающую на ремне в районе живота. — Вас сюда вызвали только за тем, чтобы нас вытащить. Вы это сделали, так что примите нашу благодарность. Однако вся наша дальнейшая работа вас не касается.
— Мы не вправе закрывать глаза на военные преступления, как и на запугивание населения, — как можно сдержаннее отзывается Брайан, понимая, что разговор с Редфоу будет не из лёгких. Тот до мозга и костей пропитан чувством собственной важности и превосходством ЦРУ даже над подразделениями военного спецназа. Звучит неутешительно, но Брайан не позволит рыцарям прогнуться под каких-то выскочек из разведывательного управления, пусть и, мать его, центрального. — Если эти трое действительно в чём-то подозреваются, с ними должна работать военная полиция. Мы не уполномочены принимать такие решения сами, если только от этого не зависят чьи-то жизни. Круто, конечно, что вам никто не указ и что вам плевать на все эти правила, но если будет нужно, вас тоже поставят раком.
— Сомневаюсь, — почти что машинально отвечает Редфоу и своим тоном даёт понять, что на этом их разговор закончен.
Брайан лишь тихонько хмыкает. К чёрту, пускай выпутываются как хотят. Но если что-то подобное повторится, он обязательно доложит об этом наверх, и плевать, что ему за это будет. Так нельзя. Сегодня эти ублюдки подстрелили мальчишку, заподозрив его семью в связях с террористами, а уже завтра сравняют с землёй целый город, мотивируя всё той же борьбой с терроризмом.
Словно в подтверждение этим мыслям спецы из ЦРУ перед тем, как оставить в покое ребёнка и его родителей, угрожают, что если они не прекратят помогать террористам, то «ударные беспилотники ЦРУ найдут и уничтожат их в любой жопе мира». Морпехи вызываются отвезти мальчика в госпиталь, но местные жители, обступив площадь, встречают их предложение возмущёнными возгласами. Иракцы не желают получать помощь от тех, кто причиняет им боль.
— К чёрту, — бурчит сержант Новицки, проходя мимо Брайана. — Помрёт — сами будут виноваты.
— Мы только что позволили ЦРУ подстрелить ребёнка. Теперь мы для них не лучше террористов, — хмыкает Брайан, которого хоть и радует тот факт, что Редфоу не стал пересекать черту, однако ощущение нарастающей тревоги его никак не покидает.
Они ведь в шаге от полноценного конфликта с местными жителями, на защиту которых непременно встанут курды. И тогда вся операция по налаживанию контактов с иракцами будет спущена в унитаз. ЦРУ вообще в курсе, каких усилий это стоило Пентагону, да и им самим? Они ведь точно также обрабатывали местных, заманивали их якобы счастливым будущим под покровительством американской власти. Хотя, не исключено, что эта провинция, по их мнению, просто потеряла стратегическую важность, и теперь здесь можно творить всё, что вздумается. Такова цена этой войны: если что-то перестаёт приносить пользу, то это что-то больше не подлежит защите.
По рации вновь раздаётся голос полковника Ламберта, сообщившего, что в город будут стянуты дополнительные силы, в том числе авиация и бронетехника, которые получили приказ заблокировать и осмотреть город, а также ликвидировать оставшихся боевиков.
Когда над головой, помимо пары «канареек» пролетают и ударные вертолёты, становится ясно, что в город действительно введены серьёзные силы. Конечно, уже через пару дней все эти бронетранспортёры и авиация вернутся в место своего постоянного базирования, и город снова будет предоставлен самому себе. Но сейчас этот вертолётный стрёкот, рёв тяжёлых двигателей броневиков, выкрики сержантов и топот берц по асфальту как знак того, что они ещё здесь.
И они всё ещё готовы сражаться.
— Ублюдки совсем рехнулись, — комментирует недавнюю сценку Кролик и вместе с остальными рыцарями наблюдает за црушниками, которые, сбившись в свою стаю, стоят поодаль от остальных и что-то обсуждают. — Командование вообще в курсе, что за хуесосы поселились у нас на базе?
— Важные шишки, чего ты хочешь? — мрачно усмехается Санта, опираясь плечом об открытую дверцу «Хамви». — Чёрт, хорошо, что я вовремя от этой херни отмазался. Один их спец однажды звал меня к ним. Сказал, что они делают такую работу, какую никто в мире не делает. Так вот, что это была за работа, — сплёвывает, вложив в этот ком слюны, пожалуй, всё, что думает о ЦРУ. — Дырявить чужих детей.
— Напишешь об этом рапорт? — осведомляется Кролик у Брайана, настраивающего частоты на своей рации. Полковник Ламберт вот-вот снова выйдет на связь. — Кто-то должен взять этих ребят за яйца.
— Может, Линч? — хмыкает Санта и снова сплёвывает. На этот раз сдержаннее. — У него талант вставлять по самые гланды.
Брайан хмурится, не глядя на подчинённых. Он обязан доложить обо всём, что видел. Обязан, но… Не станет. Иначе конец не только его карьере. Уволят их всех. И кому они после этого будут нужны? Если надо, црушники найдут способ испортить им жизнь и на гражданке.
— Чёрт, ну и заварушка, — лихо произносит Спец, подходя вместе с Джошем к Брайану.
В этот момент звучит очередное радиосообщение с Рэйбла, в котором полковник Ламберт напоминает о том, что часть подразделений, уже находящихся в городе, останутся в нём до завтрашнего вечера, чтобы обеспечить безопасность офицеров военного дознания, прибывающих утром. Жертвы среди мирного населения, как и погибшие военнослужащие без внимания не останутся, и смерть каждого из них будет тщательно задокументирована. К слову, рыцари входят в число тех, кому как раз и придётся торчать здесь весь завтрашний день. Не самая приятная новость, но лучше уж прикрывать зад военному дознанию, чем снова нырять вглубь города и ловить сбежавших боевиков.
— Возвращаемся на Рэйбл? — осведомляется Джош и окидывает взглядом напряжённых Кролика и Санту.
Лишь дослушав сообщение полковника Ламберта, Брайан убирает рацию обратно в подсумок и качает головой.
— Нет, нам приказано оставаться тут и ждать прибытия военного дознания и эмпэшников, — отвечает он.
Его подчинённые переглядываются. На лицах некоторых проскальзывает недовольство. Их можно понять: после целой спасательной операции, когда они были на волосок от смерти, всему отряду необходим отдых. Впрочем, им ничто не мешает временно поселиться в одном из заброшенных зданий и разбить лагерь, чтобы переночевать и поужинать.
Брайан оглядывается по сторонам и уже подмечает несколько домов, которые вполне сгодятся для ночлега отряда.
— Перегруппироваться. Проверьте боезапас и возьмите всё необходимое из машин. Кому-то из отряда ещё нужна помощь?
Оба подчинённых снова переглядываются и нерешительно пожимают плечами. Остальные же жалуются на дикую усталость и полный мочевой пузырь. Тогда Брайан командует рыцарям занять укреплённую точку в одном из домов на площади и разбить лагерь. Предварительно дом тщательно осматривает сапёр отряда в лице Санты. Лишь убедившись, что внутри безопасно и достаточный обзор на улицу, Брайан приказывает занять дом и выставить часовых.
— Никаких рапортов командованию без моего ведома, — намекая на слова Кролика предупреждает Брайан. — Этим есть, кому заняться.
Позади раздаются сокрушённые вздохи.
— А валахирец, типа, сбежал с концами? — интересуется Джош, бредя вслед за Брайаном. Тот перешагивает через обрушившуюся балку на пороге дома.
— Пока не получим приказ о его поиске, он не наша забота, — отвечает Брайан.
— Думаешь, получим? — вновь спрашивает Джош и так же переступает через балку. Остальные рыцари идут позади них. — Думаешь, Ламберт заставит нас гоняться за этим парнем по всей провинции?
— Он ещё может быть в городе — скорее всего, где-то прячется. Но, честно говоря, сейчас я думаю о другом. — Услышав закономерный вопрос Джоша: «О чём же?», озвучивает спустя пару секунд: — О том, что мы выжили сегодня. И о том, как нам чертовски повезло… — Оглядывается назад, замечая фигуру Шарпа, который вместе с остальными проходит в дом. Этот капрал сегодня спас ему жизнь. Спас жизни многих ребят. — Что в отряде есть боевой медик. Ладно, дамочки, располагайтесь — ночь обещает быть долгой.