Follow/Fav Tears of Phoenix

Ноябрь 1975 года. Гермионе потребовалось пять ударов сердца, чтобы до неё дошли его слова. Слова застряли у неё во рту, она не могла понять, что хотела сказать. "Что с вами не так?" — неуверенно спросила она через мгновение. Абраксас недоверчиво посмотрел на неё. "Я болен, но это не то, на чём я прошу тебя сосредоточиться. Гермиона, мне нужно, чтобы ты отнеслась к этому серьёзно." "Почему вас это вообще волнует?" Последовала пауза, и между ними снова воцарилось молчание. "Несмотря на то, что у тебя нет никаких отношений с моим сыном, я всё ещё считаю тебя своей дочерью" — наконец объявил он, и она громко усмехнулась, не веря своим ушам. "Я предатель крови" — напомнила она ему, заметив, как он слегка вздрогнул при этом имени. Её брови сошлись в замешательстве от его реакции, так как она была уверена, что перед ней должен был лежать чистокровный чистильщик крови, хотя теперь он напоминал кого-то, кто... ну, не был таковым. "Меня не волнует, в любом случае, не твой статус. Что меня действительно волнует, так это ты и твой блестящий ум. Я признаю, что раньше был мерзким человеком, и у меня были скрытые мотивы, когда я впервые связался с тобой" — признался он, отводя от неё глаза, когда она почувствовала, как её лицо исказилось от унижения. В глубине души она надеялась, что он на самом деле просто хотел достучаться до неё. "Но" — продолжил он, когда, казалось, понял, к чему клонит ход её мыслей — "Вскоре я понял, что независимо от того, каким может быть ваш статус в этом волшебном мире, вы абсолютно гениальны. Я проверил эту магглорождённую, о которой вы говорили, мисс Эванс, и обнаружил, что вы были правы. Она такая же умная, как и ты, если, конечно, не меньше". Гермиона позволила небольшой, ошеломлённой улыбке скользнуть по её губам. Ей действительно удалось, наконец, изменить хотя бы одно мнение, и гордость вспыхнула глубоко в её костях при этой мысли. "Я признаю, что вы мне тоже небезразличны, сэр". Она усмехнулась его собственному шоку, который, вероятно, Волшебник с нежной улыбкой покачал головой. "Конечно, нет. В противном случае, я полагаю, ты бы давным-давно отказалась от меня" — затем он громко вздохнул, и она, наконец, вспомнила его слова. "Почему вы говорите, что я в опасности?" — нерешительно спросила она. Часть её уже знала почему, но она хотела знать, что он узнал. "Что она здесь делает, отец?" — раздался возмущённый голос из дверного проёма, ядовитый тон, и она подпрыгнула на своём месте, испуганно оглянувшись на Люциуса Малфоя. "Люциус, я позвал её сюда" — ответил Абраксас спокойным, но твёрдым тоном, и ноздри Малфоя раздулись, когда он направился к другой стороне кровати, не удостоив её ещё одним взглядом, поскольку он кипел. "Я собирался сказать..." — начал Абраксас, но она почувствовала необходимость прервать его, с недоверием глядя на дополнение в комнате. "Как вы думаете, ему безопасно это слышать?" — спросила она его, многозначительно глядя на презрительную усмешку Малфоя. "Он - причина, по которой я смог узнать об этом" — заверил он её, и она неохотно откинулась на спинку стула. "Несколько месяцев назад к моему сыну обратился Тёмный Лорд, о котором ты, возможно, уже слышала... Я боюсь сказать, что Люциус присоединился к его делу за моей спиной". Громкий вздох вырвался из её рта, желудок скрутило, а горло обожгло кислотой от страха, но Абраксас немедленно остановил её, прежде чем она смогла дотянуться до своей палочки. "Теперь я понимаю, почему ты можешь чувствовать себя в опасности, но уверяю тебя, Люциус больше не верен ему" — настаивал он, и она критически посмотрела на него за то, насколько спокойно он звучал в такой ситуации. Однако Гермиона не села обратно, её глаза снова метнулись к Малфою, прежде чем она снова посмотрела на болезненного мужчину. "А откуда вы знаете, что он не лжёт?" "Потому что он пришёл ко мне несколько дней назад, признавшись, что слышал Пророчество о Тёмном Лорде. Прежде чем ты начнёшь упоминать недостатки Гадания, я должен сообщить тебе, что оно пришло от особого Провидца по имени Трелони." Она неохотно кивнула, когда лёгкая боль в голове напомнила ей о её собственных способностях Провидца. "Что говорилось в Пророчестве?" В воздухе повисло напряжение, и на этот раз заговорил его сын: "Приближается тот, у кого есть сила победить Тёмного Лорда... живущий, чтобы предать тех, в кого он верит, родившийся много лет назад, через двадцать один день после нового года... И Тёмный Лорд отмечен как равный им, но спаситель обладает силой, о которой Тёмный Лорд не знает... и один из них должен умереть от руки другого, потому что ни один из них не может жить, пока жив другой ... тот, у кого есть сила победить Тёмного Лорда, родился в начале нового года..." Ох. Ей показалось, что бладжер выбил воздух из её лёгких, и она сжала дрожащие руки вместе, позволив себе на мгновение успокоиться, прежде чем она смогла больше подумать о том, чего от неё ожидали. "И вы думаете, что это связано со мной?" — медленно спросила она напряжённым голосом. Люциус громко усмехнулся. "Ты действительно не понимаешь, или ты просто в таком отчаянии, что не видишь этого?" Она резко встала, кипя от его пренебрежения. "Извините меня, если я так себя веду после того, как узнала, что я, чёрт возьми, умру, если не убью вашего Тёмного Лорда". Не дав ему возможности ответить, она повернулась к его отцу. Печальный блеск в его глазах подсказал ей ответ, и в горле у неё влажно щелкнуло. "И это всё? Чего вы от меня хотите?" "Гермиона" — начал он нежным тоном, который почти заставил её внутреннюю плотину прорваться - умолять его спасти её, как сделал бы отец. Вместо этого она подавила жжение в своих глазах и ждала, когда он продолжит. "Я намерен держать тебя в безопасности так долго, как смогу. Боюсь, у меня не так много времени" — признался он, и её внимание сразу же переключилось на то, насколько бледнее выглядела его кожа. Возникло чувство беспокойства, которое нарастало и усиливалось с каждой секундой. "Что с вами не так?" — она повторила свой предыдущий вопрос, но тут уже её голос дрогнул. "Целители не в состоянии обнаружить какую-либо болезнь, но..." — он замолчал, и она догадалась, что он хотел сказать. Он собирался умереть. "Мне нужно идти" — объявила она, и прежде, чем кто-либо смог остановить её, она схватила свою сумку и выбежала из комнаты, торопясь убежать от умирающего волшебника, ужасного поместья и пророчества, которое преследовало её на каждом шагу. Гермиона использовала тот же метод, который она выбрала ранее, чтобы вернуться в Хогвартс, хотя на этот раз она вошла через подвал Honeydukes. Она скользнула вниз по скрытому проходу, встреченная статуей одноглазой ведьмы. "Темпус" — пробормотала она и поняла, что отсутствовала больше часа. Она тихо спустилась по лестнице, шаркая ногами, чтобы направиться налево, когда кто-то постучал её по плечу. Она резко обернулась и увидела Бенджи, который внимательно смотрел поверх её головы. Прежде чем она успела обернуться, чтобы проверить, он приложил палец к губам и жестом пригласил её следовать за ним. Он увел её с места, и они оба прислонились к стене, когтевранец быстро выглянул из-за угла, прежде чем повернулся, чтобы посмотреть на неё как следует. "Твой брат искал тебя, и я подумал, что ты, возможно, не захочешь его видеть" — объяснил он с лёгкой улыбкой, и она вздохнула с облегчением. "Спасибо, Бенджи" — сказала она ему с натянутой улыбкой, которая тут же исчезла. Если он и заметил перемену в её настроении, то не подал виду. Вместо этого он театрально поклонился, как обычно делали Мародёры. "Ты у меня в долгу" Она молча кивнула, всё ещё погружённая в свои мысли, когда он снова заговорил. "Может быть... тебе стоит поговорить с ним". "С кем?" "С твоим братом" — мягко пояснил он — "Он выглядел искренне обеспокоенным. На самом деле, тебе следует пойти и поговорить с ним лично, прежде чем он найдет тебя." Она хотела возразить, но он покачал головой, заставляя её обдумать эту идею. Переминаясь с ноги на ногу, она решила, что он прав. Гермиона в любом случае должна была рассказать своему брату, что происходит, и если бы она была на его месте, она бы волновалась до смерти. Ей не нужно было говорить Бенджи, что он был прав, так как он мгновенно прочитал выражение её лица и торжествующе улыбнулся. "А теперь тебе лучше уйти" — сказал он ей довольно весело. …… "Привет" — нервно сказала она и нервно заломила руки, когда он сразу же повернулся к ней лицом. У него было напряжённое, сердитое выражение лица, и она сопротивлялась желанию зарыться в яму, когда почувствовала, что расстояние между ними сокращается. "Тебе не следовало уходить" — тихо сказал он, его гнев был холодным и острым. "Он сказал, что умирает, Сириус". Тяжёлый вздох, а затем его взгляд немного смягчился, когда он спросил. "Что с ним случилось?" "Никто не знает, что с ним не так" — выдавила она, нахмурившись, её брови сошлись вместе — "Но он знает, что умирает, и он хотел сказать мне что-то важное как можно скорее". "Что он тебе сказал, Малышка?" — спросил он с беспокойством, его обеспокоенный взгляд скользнул по ее лицу. Гермиона продолжила рассказывать ему обо всем, что произошло в Малфой-мэноре. Ей пришлось физически удерживать его от преследования Малфоя, пока она не сказала ему, что это был Пожиратель Смерти, который рассказал Абраксасу. Когда она закончила произносить последние слова Пророчества, бесстыдные слёзы заблестели в его глазах, и он обхватил её тело, когда хриплые рыдания вырвались из её рта. "Я не хочу умирать" — призналась она тихим голосом, и когда его хватка на ней усилилась, она цеплялась за утешение, как будто это был последний раз, когда она его получала. Только после захода солнца Сириус протянул руку, чтобы вытереть их заплаканные лица, поднялся с пола и заставил её подняться. "Давай. Мы должны рассказать Дамблдору, — настаивал он. Она кивнула, так как знала, что Директор был единственным, кто мог ей помочь. Гермиона оказалась неправа, когда всё, что сказал профессор Дамблдор, было. "Должен сказать, я удивлён, что пророчество до сих пор не раскрылось" "Это всё, на чём вы решили сосредоточиться?" — громко потребовал Сириус, нервно покачивая ногой и свирепо глядя на Директора. Огонёк в глазах старшего волшебника слегка потускнел, и он опустил голову, как показалось, от стыда. "Я прошу прощения за свою невнимательность, мистер Блэк. Я признаю, что определённые чувства взяли верх." Она почувствовала, как Сириус расслабился в своём кресле, и сделала то же самое. "Что вы думаете обо всём этом, профессор?" Он повернулся, чтобы посмотреть на неё, его губы сжались в мрачную линию. "Я боюсь, что мы должны продолжать ждать подсказок, прежде чем мы узнаем, как победить его". "Продолжайте свои уроки окклюменции, и я настаиваю, чтобы вы убедились, что не привлекаете больше внимания. Возможно, будет лучше, если вы немедленно прекратите контакт с Абраксасом Малфоем." Гермиона молчала, пока не в силах согласиться с его приказом. "К чёрту всё" — разочарованно пробормотал Сириус, стоя спиной к Горгулье, охраняющей кабинет директора. Гермиона издала звук согласия, и он грустно улыбнулся, когда посмотрел на неё. После того, как он взмахнул палочкой вокруг них обоих, она вопросительно посмотрела на него. "Я скрыл признаки того, что мы плакали" — сказал он ей с гримасой, и она молча кивнула. Она не подумала об их налитых кровью глазах, а их директор не позаботился ничего о них упомянуть. Именно тогда она мельком увидела мальчиков, идущих в их сторону из конца коридора. Она слегка толкнула локтём своего брата, и он, казалось, тоже заметил их, потому что подвёл её ближе к группе. Как только они встретились на полпути, Ремус посмотрел на них с беспокойством. "Директор снова вызвал тебя вниз?" "Да" — быстро солгала она, прежде чем Сириус смог возразить. "Сказал нам прекратить ругаться" — сказал её близнец, громко вздохнув, и он продолжал выглядеть так, как будто его хорошенько отругали. "Ну, да. Он прав" — сказал Джеймс, и она с любопытством посмотрела на него за то, что он сказал что-то настолько разумное — "Цветок Лилии жаловалась на то, что не может пить тыквенный сок за обедом из-за вас двоих". "Мне плевать на..." — сердито выплюнул Сириус, но она сжала его руку, чтобы он не сказал чего-то, о чём потом пожалеет — "Тыквенный сок. Послушай, у нас была плохая ссора, но всё кончено, и мы устали. Можем мы оставить это на этом?" Джеймс прищурился, но медленно кивнул. "Хорошо. Я пригласил Голдштейн на свидание, и мы планируем встретиться в «Флориш энд Блоттс», потому-что Эванс любит книги и..." Многое меняется, подумала она, но, конечно, любовь Джеймса к Лили Эванс, по крайней мере, останется прежней.