Follow/Fav Tears of Phoenix

Февраль 1976 года. Этот день больше не может быть ещё более ужасным, решила Гермиона. Конечно, она провела много лет в Хогвартсе, но это должен был быть худший день святого Валентина на сегодняшний день. Она сидела в Большом зале тихо или, вернее, так тихо, как только могла, с заложенным носом, из-за которого ноздри тянулись к кислороду. Она ещё не решила, должна ли она проклясть себя за то, что вышла на холод, чтобы успокоить свой гнев, или саму судьбу, решившая что прошло много времени с момента последнего срыва Гермионы. Проснувшись от очередного кошмара — того, который снова состоял из нового, искажённого лица Риддла и этой грёбаной чашки — она решила пропустить ежедневную пробежку и утреннюю зарядку. Это не принесло ей никакой пользы, оставив её чувствовать себя ленивой и бессильной. На самом деле, она даже начала скучать по поту, струившемуся по её лицу после того, как она напрягала мышцы. Она уже опасалась, что весь прогресс пошёл насмарку всего за один день. Не говоря уже о том, что через несколько минуту у неё была ещё одна тренировка с Грюмом. Вот она и решила, что хватит. Она больше не будет терять время! Завершив в уме мини-монолог, она разочарованно выдохнула и уставилась на пакет перед собой. "Это не розыгрыш, верно?" — спросила она мальчиков, оценивающе глядя на каждого из них. Лили лишь закатила глаза. Джеймс фыркнул от смеха. "Наша шутка в моих руках, Гермиона"— он не ошибся. Он с гордостью продемонстрировал всем липкий клей, слизь или что-то ещё, что он ранее накрутил на палец. Они также были проинформированы о том, что, если они соприкоснутся с ним, их руки, к сожалению, прилипнут к друг другу. Излишне говорить, что все они сейчас находились от него на безопасном расстоянии. Даже Лили не решалась сесть рядом с ним. Гермиона вздохнула и открыла маленькую коробочку, найдя маленький пузырек, который выглядел так, будто в нём было довольно знакомое зелье. "Не может быть" — выдохнула она и широко улыбнулась. Она взяла прикреплённую к нему записку и прочитала. "Я заметила, что ты не очень хорошо себя чувствуешь. Вот тебе перцовое зелье… Пожалуйста, береги себя!" Сириус выхватил записку из её рук и уставился на неё, как будто она могла раскрыть, кто был отправителем. "Люди становятся слишком милыми в День Святого Валентина" — пробормотал он и внимательно посмотрел на неё — "Ты уверена, что хочешь выпить это?" Гермиона остановилась. Это был хороший вопрос, будь это в любой другой день, она бы даже не осмелилась прикоснуться к нему. Но сегодня лекарство выглядело как подарок с небес, поэтому она отчаянно кивнула — "Я только что подумывала о том, чтобы пойти к мадам Помфри. У меня есть кое-что важное, что нужно сделать через несколько минут, так что я просто продолжу и в кои-то веки буду безрассудной" "На этот раз?" — Сириус фыркнул — "Не думай, что я забыл о том, как ты была готова ворваться в кабинет Дамблдора после того ви…" Она оборвала, пну его ногой по голени, и он громко закашлялся, глядя в сторону — "Ах, Синтия! Это ты? Как насчёт того, чтобы показать мне тот чулан, о котором ты говорила?" Её брат, не теряя времени, поднялся на ноги и увёл тёмноволосую Когтевранку от стола. Лили сморщила нос и открыла рот, чтобы что-то сказать, но, похоже, передумала. Вместо этого её изумрудный взгляд остановился на Гермионе, и она слегка улыбнулась. "Ты не собираешься пить, Гермиона?" Сбитая с толку тем, что спустя столько времени рыжая назвала её по имени, Гермиона моргнула и молча кивнула. Ремус наклонился к ней поближе и в недоумении фыркнул. "Это пахнет немного экстравагантно. Тебе не кажется?" Джеймс издал горловой звук. — "Лунатик, о чём ты говоришь? Пахнет знакомо, как…" "Ребята? Вы можете перестать хвастаться своим обонянием, когда я прихожу сюда с забитым носом?" — возразила Гермиона, изнурённая как никогда. Эта простая простуда действительно начала сказываться на её здоровье — "Может ли кто-нибудь отвлечь меня? Я не выношу вкус этого зелья" "Почему бы тебе не послушать кого-нибудь, пока ты пьёшь? Поговори с ней, Ремус" — предложила Лили. Её зеленые глаза расширились, глядя на оборотня, который выглядел растерянным, но всё же пожал плечами. " Э-э… как поживает Регулус?" Она бросила на него раздражённый взгляд на его попытку. "Хорошо? Он смотрит в нашу сторону, так что ты его хорошо видишь" Побеждённая, Гермиона вдохнула столько, сколько смогла с заложенным носом, прежде чем взять маленький пузырёк и выпить его содержимое одним глотком, как будто у неё пересохло в горле. Она с удивлением заметила сладкое послевкусие. Или даже просто целый собственный вкус. Её зрение исказилось, и она покачала головой, несколько раз моргнув, чтобы прояснить зрение. "Э-э… ​​может кто-нибудь сказать мне, почему это на вкус так…" "Плохо? Ты уже говорила нам несколько раз" — услышала она, как кто-то сухо сказал. Её голова дернулась в сторону, и она обнаружила, что её тело все ближе и ближе приближается к Ремусу. "Ремус" — выдохнула она, держа его за руку так, словно он был её спасательным кругом — "Ты мне нравишься. Ты мне так нравишься, я не могу представить свою жизнь без тебя" Лицо Ремуса сморщилось с одной стороны, и он издал лёгкий , натянутый смешок. — "Тоже самое и со мной, Гермиона. Но ты в порядке?" Её рука двинулась вверх, пока не коснулась его шеи сзади, и она покачала головой. — "Мне нужно тебя поцеловать" Его глаза расширились, и он отпрыгнул назад, увеличивая расстояние между ними. Из её рта вырвался жалкий всхлип, и как только она снова попыталась приблизиться к нему, кто-то схватил её за руку и заставил отступить. Она повернулась к Джеймсу, неужели он запрыгнул на стол, чтобы добраться до неё? "Отпусти меня" — горячо сказала она, изо всех сил стараясь ослабить хватку его пальцев на своих. "Это явно было чёртово Любовное Зелье, Гермиона. Давай" — он встал, побуждая её встать рывком его руки — "Найди нас на карте и не приходи, пока не получишь противоядие от Слизнорта" Глаза Гермионы не отрывались от Ремуса, и она попыталась окликнуть его, даже когда Джеймс вытащил её из комнаты, игнорируя ропот нескольких учеников, ожидавших отправки в Хогсмид. Джеймс не знал, что ещё делать. Он запер себя и Гермиону в случайно выбранном классе, заколдовав его на закрытие по своей воле, чтобы Гермиона не смогла его открыть. Его голова упала на дверь, и он сел на пол, скрестив ноги, и посмотрел на девушку перед глазами. Она повторила его позу, хотя её плечи были сгорблены, и, казалось, она вытирала несколько слез. "Не плачь" — попытался он тихим голосом. Её карамельные глаза устремились к нему, и он счёл ошибкой встретить её свирепый взгляд, полный глубокого, тлеющего огня. "Я хочу увидеть Ремуса" Джеймс застонал, поднимая руку, чтобы провести по волосам. Он почувствовал, как рука Гермионы последовала за его рукой, и тут же остановился, позволив их переплетённым рукам снова упасть ему на колено. Его разум снабдил его воспоминанием о том, как он впервые взял её за руку. Во время их первой встречи это было лишь короткое прикосновение, чтобы помочь ей подняться. Теперь, когда он оглянулся на то, сколько раз она падала из-за него, он поймал себя на том, что усмехается. "Не смейся" — её голос сорвался, а из глаз брызнули горячие слёзы. Он видел, как слеза уже упала на её щеку, и его другая рука тут же потянулась, чтобы вытереть её. "Здесь мы с Амосом расстались" Его рука замерла, и он внимательно посмотрел на неё, сглотнув, когда увидел, как её рот растянулся в лёгкой улыбке. "Я думала, что никогда не смогу кого-то полюбить. Но теперь я знаю, каково это. Я люблю Ремуса" Он хотел покачать головой и сказать ей, что это не так. Но что мог знать Джеймс о её чувствах? Может быть, она всё-таки влюблена в Ремуса. Он одарил её натянутой улыбкой. "На что это похоже?" — спросил он, искренне любопытствуя, сможет ли она ответить под действием любовного зелья. Гермиона моргнула, движение было медленным, и её глаза расширились. "Я люблю Ремуса" — машинально повторила она — "Это приятно…" Её брови нахмурились, и она снова заговорила. "Как ты думаешь, он тоже любит меня?" Тонкий гнев разлился по его венам, и он сжал кулаки. Этого вопроса он хотел избежать любой ценой, даже заставляя себя смотреть на неё. Перед её глазом упала прядь волос, и, как всегда, она попыталась сдуть её, но безуспешно. Ярость в его теле покинула его, как свист. Джеймс со вздохом потянулся и заправил прядь её волос за ухо, при этом касаясь её щеки большим пальцем. Подойдя достаточно близко. "Когда это случилось?" — он смог увидеть, что цвет её щёк наконец вернулся, что заставило его расплыться в благоговейной улыбке. Они цвели, как вишнёвые цветы, захватывает дух и стоит ожидания. Он не мог отнять это у неё. Она заслужила ответ. "Думаю, да" — серьёзно выдавил он, мягкое мычание вырвалось из его горла, что звучало слишком уверенно. Это казалось самым очевидным ответом. Конечно, он никогда специально не спрашивал Ремуса, знает ли он это — он не был уверен, что у него хватило духу сделать это по какой-то причине, но с годами это стало казаться автоматическим предположением. Где была Гермиона, там был Ремус. Эти двое разделяли любовь к науке, природе и Мерлин знает к чему ещё. Он всегда предполагал, что именно таковы родственные души, но… Он не был так уверен. Он не хотел быть уверенным. Ему нравилась та неопределённость, которая оставалась, когда дело доходило до отношений двух его лучших друзей. Потом были он и Лили. Он продолжал верить, что они определённо были родственными душами. В его сознании так было с того дня, когда он её встретил, пять лет назад. У него наконец-то появился шанс полюбить её как свою девушку, и он хотел, чтобы она действительно была его первой любовью, потому что, как он считал, этого хотела и Судьба. Или иначе, зачем Лили дала ему шанс после стольких лет? "Хорошо, правда? Мы наконец-то можем поцеловаться и пожениться после Хогвартса" — она мечтательно вздохнула и широко улыбнулась ему, позволив Джеймсу заметить маленькую ямочку, которая появлялась на её щеке только тогда, когда она была по-настоящему счастлива. Он почувствовал, как улыбка тронула уголки его губ. Он всегда с нетерпением ждал появления такой улыбки? Было бы разумно, если бы он это сделал. Нет ничего плохого в том, чтобы желать, чтобы его лучший друг испытал настоящее счастье. "Ах! Помедленнее, малыш" — он издал тихий короткий смешок, взяв её за другую руку. Её дыхание сбилось, и он спокойно вдохнул, прочищая горло, прежде чем отступить — "Не начинай уже воображать с ним маленьких малышей-оборотней" У Джеймса остался горький привкус во рту, и он издал звук, похожий на сдавленный кашель. Он… ну, он просто надеялся, что никто не заденет чувства. Если бы всё это было не по-настоящему. Если. Её щеки горели, и она отвела взгляд, когда они погрузились в немного неловкое молчание. Он пытался придумать, что сказать, что могло бы помочь ему отступить, но всё, что он придумывал, звучало в его голове глупо. Похоже, у него всё ещё не было манер. Его мама будет разочарована. "Позволь мне увидеть его. Вытащи меня отсюда, пожалуйста. Мне очень нужно сказать ему, что я чувствую" — ещё раз выпалила она одним махом, прищурив на него глаза. Она дёрнула его за руку, заставив их обоих встать на ноги, и он начал возиться, пойманный едким тоном Гермионы. Никогда в их ссорах, серьёзных или нет, она никогда не смотрела на него с таким отвращением, и всё же это Зелье заставило её сделать именно это. Он посмотрел на неё, крепко стиснув зубы. Он хотел найти того, кто стоит за всем этим, и избить его до полусмерти. Гермиона никогда ни с кем не связывалась, и она будет последним Мародёром, которому захотят отомстить. У неё было слишком большое сердце. Его лучший друг был из тех людей, которые охотно подходили к каждому человеку и отменяли любое очарование, которое остальные мальчики использовали в качестве шутки. Видеть её сейчас, обеспокоенную и обманутую в этом дурачестве, он хотел, чтобы Земля поглотила его целиком с чувством вины. Даже когда она продолжала тянуть его за руку, он не сдвинулся ни на дюйм. Мерлин упаси, но если кто-то воспользуется ею, он никогда не сможет простить себя. "Открой дверь" — крикнул Сириус, постукивая костяшками пальцев по дереву. Джеймс послал Гермионе взгляд, который, как он надеялся, был устрашающим, конечно, в таком состоянии она нашла это только забавным, так что он просто вздохнул и повернул ручку, отходя от двери. Сириус вошёл в класс с безумными глазами, которые сразу же упали на его сестру, смягчившись, когда они изучали её лицо. Выражение его лица исказилось от облегчения, и он вздохнул. "Гермиона"— выдохнул он с улыбкой — "У тебя всё нормально?" "Сириус"— раздражённо начала она, прежде чем он успел задать какие-либо другие вопросы — "Можешь пошевелиться? Мне нужно к Ремусу" Она попыталась ослабить хватку Джеймса на своей руке, но он крепко держал её за руку, не давая ей убежать. Он не мог допустить, чтобы с ней случилось что-то ещё. Сириус застонал и наконец взглянул на Джеймса. "У меня есть противоядие. Регулус нашёл меня и чуть не пнул под зад за то, что меня не было рядом, когда это случилось" — сказал он, вытаскивая рукой пузырек из кармана куртки — "Помоги мне заставить её выпить это?" — спросил он с усталым вздохом. Джеймс кивнул и придвинулся ближе к Гермионе, вспоминая тот день, когда они танцевали вместе. Пальцы всё ещё переплетены с её пальцами, другой рукой он провёл по дуге её талии, хватка всё ещё была недостаточно крепкой, чтобы причинить ей боль. "Гермиона, посмотри на меня" Она моргнула, прерывисто дыша. "Джеймс, мне нужно увидеть Ремуса. Я люблю…" Сириус пошевелился, чтобы держать её рот открытым, и влил прозрачную жидкость внутрь, подождав, пока не останется последний глоток. Он отступил назад, и они оба, затаив дыхание, смотрели, как Гермиона моргает всё чаще с каждой секундой. Она споткнулась на ступеньках и запаниковала, как и он. Джеймс схватил её за запястье и прижал девушку к своей груди, пропуская её тёплое дыхание сквозь ткань своей рубашки. Гермиона со стоном отодвинулась, и он воспользовался случаем, чтобы удалить клей с их рук. "Что…" — она оглянулась на него, и отчаяние отразилось на её лице, когда её руки подлетели ко рту. "Гермиона!" Джеймс вытянул шею и увидел Ремуса, Лили и Питера, стоящих у двери. Оборотень медленно подошёл к Гермионе и облизал губы, стараясь очень тщательно подбирать слова. Губы Гермионы приоткрылись на вдохе, она продолжала качать головой. "Мне так жаль, Ремус. Я… Мерлин, я не могу понять как это случилось. Мне очень жаль" — она бросилась к двери, слишком быстро, чтобы кто-то из них мог её остановить. Джеймс уставился на то место, где она стояла на коленях, и его рука дёрнулась. "Я пойду"— сказал он Сириусу, останавливая мальчика прежде, чем тот успел побежать за сестрой. Теперь ему оставалось только найти её. Джеймс вздохнул с облегчением, когда нашёл Гермиону всё ещё возле портрета Варнавы Вздрюченного. Он тихо проскользнул в комнату, которую она создала, прежде чем дверь успела закрыться. Он огляделся широко раскрытыми глазами. Это была маленькая, простая спальня с пастельно-голубыми стенами, с большим книжным шкафом и простым письменным столом со стулом. "Тебя здесь быть не должно" Его взгляд метнулся к Гермионе, и он послал ей застенчивый взгляд. "Слишком поздно, не так ли? Где мы вообще?" Её ошеломлённый взгляд скользнул по её собственному творению, и она покачала головой. "Думаю, это чья-то спальня" Он изогнул бровь и прошаркал через комнату, присоединившись к ней на большой двуспальной кровати. "Я думаю, любой мог бы прийти к такому выводу. Не самый яркий момент, Гермиона" — добродушно пошутил он, надеясь, что на её лице появится улыбка, как раньше. Когда она нахмурилась, его очаровательная улыбка превратилась в гораздо более серьёзный взгляд. "В последнее время у меня таких моментов мало" — пожаловалась она, со стоном падая на мягкий матрац — "Я ненавижу себя" Он лёг на бок и внимательно посмотрел на неё. Её волосы развевались вокруг её головы, как ореол, и они были достаточно близко, чтобы щекотать его ухо, но он не двигался. "Это не твоя вина." "Ты даже не понимаешь, о чём я говорю" — пробормотала она, глядя в потолок — "Честно говоря, наши руки больше не приклеены. Тебе не нужно было приходить" Он фыркнул, бросив на неё сбитый с толку взгляд, хотя она не смотрела на него. "Ты хочешь сказать, что только потому, что мы не вместе, мы больше не лучшие друзья?" Угрюмое выражение её лица смягчилось. "Ты прав" — согласилась она, и при этом он чуть не поднял кулак в воздух. Гермиона Блэк нечасто говорила это кому-то, особенно Джеймсу. "Тогда расскажи своему лучшему другу, что тебя беспокоит, кроме… ну, всего того, что только что произошло с Ремусом" — подбодрил он её, поморщившись от того, что только что напомнил им обоим об этом событии. Это не было хорошим началом. Побеждённая, она сказала. "Хорошо, но без вопросов. Пожалуйста" — он кивнул, и она, вероятно, заметила его краем глаза, потому и продолжила — "Я только что разочаровала кого-то, кому уже трудно поверить, что я сильная" "Кто это? Это не Абраксас, не так ли?" — он спросил. Он не встречал старшего мужчину, но все равно находил странным, что Гермиона смогла поладить с Малфоем. Особенно после того, как она столько лет избегала Люциуса Малфоя. "Ты согласился, что не будешь задавать вопросов" "Правильно. Извини" "Это не Абраксас… скажем так, если я не заполучу его доверие, я не буду двигаться вперёд и делать то, что должна. Я не могу потерять время, Джеймс!" — она застонала, в отчаянии дергая себя за локоны. Он схватил её за руку и приподнялся на локте, чтобы как следует взглянуть на неё. "Прекрати, Гермиона. Я не понимаю, о чём ты говоришь. Это определённо не просто эссе, но, насколько я могу судить, ты слишком сильно напрягаешься. Ты возлагаешь на себя большие ожидания?" Она захлопнула рот и моргнула, глядя на него. "Что? Я… ну, я не уверена" — бормотала она, открывая и закрывая рот, слова, которые отказывались сорваться с её губ. Джеймс оставался там спокойно, позволяя ей возиться с словами, хотя он никогда не видел Гермиону такой расстроенной из-за того, что она чего-то не знает. "Смогут ли такие крестьяне, как мы, сделать то же самое так быстро?" — наконец уточнил он, как только она остановилась. Он подавил ласковую улыбку, когда в её глазах мелькнуло явное понимание. "Нет" — быстро ответила она, и он одарил её понимающим взглядом. "Ну, вот. Я чувствовал то же самое, когда присоединился к команде по квиддичу и хотел быть таким же сильным, как семикурсники" — сказал он ей. На самом деле это был первый раз, когда он признался в этом кому-либо. "Я пробрался ночью на поле для квиддича и попытался получить те же навыки, что и они, за одну ночь. В конце концов я просто понял, что время идёт своим чередом, и именно так оно и должно быть. Со временем" Мышцы его руки начали гореть, и он упал на матрас, но вместо этого Гермиона приподнялась на локте. "А теперь посмотри на меня. Я с гордостью объявляю себя лучшим охотником в Хогвартсе!" Она выглядела очарованной его историей, и он не мог сдержать самодовольной улыбки, которая тронула его губы. В конце концов, он был Джеймсом Поттером. Итак, он продолжал ухмыляться, как чокнутый, и она закатила глаза. "Я горжусь тобой" — сказала она ему мягким, но чётким голосом. Он посмотрел в её глаза — уголки их сморщились в собственных милых улыбках, хотя суматоха всё ещё была видна, — и у него заболело сердце. Болело жгучей болью. Достаточно, чтобы он отвёл взгляд, как бы невыносимо это ни было. Его глаза ненадолго переместились на висевшую на стене рамку, на которой была изображена семья из трёх человек, прежде чем они снова метнулись к Гермионе. Она быстро провела пальцами по его волосам и взъерошила их, заставив его протестующе зашипеть, пытаясь оттолкнуть её руки. "Я собирался сказать, что тоже горжусь тобой, но тебе просто пришлось испортить мои великолепные чёрные локоны!" Она откинула голову назад и рассмеялась, звук был сладким, как будто всё в ней начало казаться в последнее время. "Есть вещи, которые просто неизбежны" Он оторвал от неё глаза и сглотнул. Он очень хотел, чтобы это было неправдой. Джеймс обнял Гермиону за плечи и повёл её обратно в спальню, позволив её усталому телу опереться на него. В тот момент, когда они вошли, он заметил, что все лежат на своих кроватях, молча ожидая их возвращения. Когда они все подняли головы, глаза Гермионы тут же метнулись к Ремусу, и её черты исказились в гримасе, смешанной с явным смущением из-за всего происходящего. "Ремус, мне так жаль" Сириус мгновенно оказался рядом с ней, помогая ей добраться до кровати и следя за тем, чтобы ей было удобно, в то время как Джеймс шёл к своей кровати с бесстрастным лицом, все его внимание было обращено на Ремуса. Оборотень выглядел недоверчиво. "Гермиона, всё в порядке. Ты была под действием Зелья" "Ага. Луни прав" — сказал Сириус, хмурясь, когда посмотрел на близнеца. — "Но я должен найти того, кто это сделал" "Лили сказала, что это явно была шутка и над Гермионой, и над Ремусом" — вмешался Питер, выглядя сбитым с толку — "Она сказала, что они, должно быть, что-то увидели в этих двоих. Не говоря уже о том, что сегодня день святого Валентина, а вчера был его день рождения" Джеймс почувствовал, как воздух наполнился ползучей враждебностью, как раз в тот момент, когда Сириус усмехнулся, и его голова со стоном откинулась назад. "Ну, это, блять, не смешно, не так ли?" Он повернулся к Гермионе, которая выглядела более измученной, чем когда-либо. "Видишь это, сестра? Разве мы когда-нибудь так разыгрывали кого-нибудь?" Гермиона покачала головой. "Я бы убила тебя ещё до того, как ты попытался" — пробормотала она, закрывая глаза. — "Кроме того, ты бы никогда не сделал ничего подобного" — она легла и натянула на себя одеяло — "Я просто так смущена… и так устала" Сириус нахмурился и прижал тыльную сторону ладони к её лбу, чтобы проверить температуру. "Ты должна отдохнуть, малышка. У нас всё равно нет занятий" "Да" — пробормотала она, потирая глаза костяшками пальцев — "Я пропустила очень важный… бой… Волдеморт" "Что?" — пискнул Питер, вопросительно взглянув на Сириуса. Его нос дёрнулся, и Сириус пожал плечами. "Должно быть, у неё галлюцинации. Спи теперь, Малыш. У меня такое чувство, что ты не будешь много отдыхать после того, как проснёшься" — ответа от Гермионы не последовало, и он тяжело вздохнул. Они погрузились в уютную тишину, когда Джеймс взглянул на маленькую рамку, упавшую на пол. "Что это?" — спросил он, указывая пальцем на объект Сириус прошаркал к рамке, поднял её и с довольной улыбкой направился к Джеймсу. Он присоединился к нему на кровати и передал ему. "Мы нашли несколько фотографий в моём багаже" Та, что была у него в руках, была фотографией их второго курса, когда они все решили остаться в Хогвартсе на Рождество. Все пятеро, прижавшись друг к другу, завернувшись в большое одеяло, щекотали Гермиону, чтобы она улыбнулась. "Я выгляжу таким же красивым, как всегда" — Джеймс уверенно ухмыльнулся, и Сириус легонько ударил его по руке. "Конечно, да, приятель! Но я не хочу сейчас говорить о твоей идеальной внешности" Джеймс стёр улыбку с лица и кивнул, внимательно глядя на своего лучшего друга. "Что это такое?" "Я… хм, ладно. У меня нет причин ругать твою девушку, но она вела себя немного грубо по отношению к моей близняшке. Конечно, это дело Гермионы, и я обычно не вмешиваюсь" — он остановился, и Джеймсу это напомнило ему очень похожий разговор с другим близнецом несколько ночей назад — "Но... после сегодняшнего дня..." "Лили ничего не делала" — вмешался Джеймс, тут же вставая на защиту своей девушки. Нахмурив брови, он одарил Сириуса взглядом, показывающим, насколько он сбит с толку внезапным обвинением — "Бродяга, поверь мне. Она мне нравится уже пять лет, и я думаю, что знаю её достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что она никогда не сделает ничего подобного" Сириус сделал паузу, немного смягчившись. "Хорошо. Если ты думаешь, что я недостаточно опытен, чтобы видеть, как страдает моя сестра, и догадываться, кто это сделал. Но..." — он не сводил глаз с них и изогнул бровь — "Ты действительно знаешь её? Разве она не вела себя не так, как ты всегда видел её?" Джеймс выпрямился, обороняясь, и бросил на него жёсткий взгляд. "Чёрт возьми. Конечно, знаю. Она мне нравится… "Я не говорю, что она тебе не нравится" — быстро добавил Сириус, поднимая руки, чтобы успокоить его — "Я просто говорю, что ты замечал её в течение пяти лет, не обязательно узнавать её. Вы двое встречаетесь месяц. Как это вообще чувствуется?" Джеймс сглотнул, вспоминая всё то время, что он провёл с Лили до сих пор. Он дорожил каждым мгновением, хотя, смешавшись вместе, они казались слишком поверхностными. Однако она ему всё равно нравилась. Он был так счастлив, чёрт он был счастливее, чем человек на Луне. "Ты не знаешь, Бродяга. Встречаться с кем-то - это долгий процесс, и всем он покажется чем-то новым. Она делает меня счастливым" — возразил он, убеждённый, в том, как обстоят дела с Лили. И в этом нет ничего плохого. "Ладно, только не… меняйся, понимаешь?" — Сириус сокрушённо пробормотал, проводя рукой по лицу — "Я не хочу ругаться. Ты справился с моей сестрой, хотя она, вероятно, была невыносима под влиянием Зелья. И я не хочу снова проходить через процесс потери сестры" Джеймс покачал головой и тихонько усмехнулся. "Я до сих пор не понимаю, почему вы с Гермионой не любите Лили, но вы не потеряете меня. Я бы не поступил так с вами. Неужели Мародёры могут позволить себе потерять свою визуализацию?" Сириус бросил на него возмущённый взгляд. "Они не потеряют её, хотя бы в ближайшее время"