Ещё одна смешная история

— Завтра мы прибудем к следующему острову, — заявляет Нами-сан на обеде. — У меня есть некоторые подозрения, что на нём располагается мини-штаб Морского Дозора. А это значит… — Что у них может быть Этернал Пос, — перебивает Трафальгар. — Очень на это надеюсь. — Именно, — кивает девушка. — Через несколько часов мы войдём в климатическую зону острова, и тогда я уже точно смогу сказать, есть там штаб или нет. А за ужином составим план. Жую, впервые не чувствуя вкуса, зато ощущая прожигающий взгляд. И понимаю, что ужинать сегодня точно не буду, а про план потом у кого-нибудь узнаю. После последних событий ощущаю себя разбитой морально и физически. Хочется закрыться где-нибудь и долго сидеть в одиночестве, предстоящие приключения в стане врага никак меня не привлекают. Не сейчас. Благодарю Санджи за прекрасный обед и ухожу в комнату разработки Френки-сана, прихватив с собой альбом. — Привет, Баран-кун, — здороваюсь с местным обитателем. — Меня зовут Цезарь, чудовище! — верещит он. — А меня Минами, Баран-кун, — мстительно улыбаюсь я. Хоть на ком-то можно сорваться. Присаживаюсь напротив него и открываю альбом. Рисовать по памяти не так просто, как с натуры, но я и этому рада. — Как же меня достало тут сидеть! — жалуется Цезарь. — И вечно рожа этого киборга мелькает. И ведь не скажешь ничего — тут же пользуется своей газовой атакой, а я потом несколько часов дышать нормально не могу! Изверги, хотя б на воздух выводили иногда! Или это месть такая за мое прекрасное газовое оружие? Тихо хихикаю над его тирадой, чувствуя, что меня отпускает беспокойство. — Ты здесь не на курорте, Баран-кун, — напоминаю я, вырисовывая мандариновые деревья. — Или ты уже забыл, за какие заслуги тут сидишь? — Какие мы злопамятные, — огрызается он. Молча рисую под его забавное рычание, постепенно улетая мыслями куда-то далеко. Прошло так мало времени с тех пор, как я оказалась на этом корабле, а случилось столько всего, что мне на всю оставшуюся жизнь должно хватить. Ну, как меня угораздило влюбиться? — А что это у тебя с волосами? — уточняет Цезарь. — В прошлый раз они были другого цвета. Ты тоже фруктовик, что ли? — Фруктовик, но к волосам это никак не относится, — удивлённо отвечаю. — Они были покрашены пастелью. — Чем? Принимаюсь объяснять, что такое пастель, переходя и на другие виды красок. Заинтересованность Цезаря меня поражает, а на любимую тему я готова говорить часами. — Не знал, что в живописи столько всего разного, — подводит итог он. — Конечно, если всё время думать о том, как подгадить другим, — едко вставляю я. — Но я удивлена, что тебе интересно, Баран-кун. В мире вообще много чего необычного, поэтому мне никогда не понять таких баранов, как ты. — Я не баран! — вновь вопит Цезарь. — Козёл-кун? — уточняю с улыбкой. — Правда смысл особо не меняется. — Говорю же, я человек! В комнату спускается Френки-сан, прерывая наш конструктивный диалог. — Вот ты где, сестр-рёнка! А то все обыскались, — улыбается он, подходя ближе. — Чем занимаешься? — Рисую и с Баран-куном разговариваю, — возвращаю ухмылку. — А что случилось? — Я Цезарь! — Мы вошли в климатическую зону острова, — отвечает киборг. — Ты когда-нибудь видела снег? — Снег? — переспрашиваю с восторгом. — Нет, никогда! Прости, Баран-кун, как-нибудь ещё поболтаем. Френки-сан закидывает меня на плечо, как в прошлый раз, и мы поднимаемся на борт. Который уже завален снегом. Озираюсь по сторонам, не веря своим глазам. Огромные хлопья снега медленно оседают на палубу, кружась в причудливом танце. Ловлю руками пару снежинок и наблюдаю, как они медленно тают в моих руках. По палубе носятся довольные Луффи-сан и Чоппер, а Нами-сан пытается что-то разглядеть в небе. Ророноа-сан спит у фальшборта, уже почти полностью заваленный снегом. Зачерпываю руками немного пушистую массу, пытаясь понять текстуру и вообще — свои ощущения. Не знала, что снег такой холодный. — Минэ-сан, Минэ-сан, пошли играть в снежки! — зовёт меня капитан, едва завидев. Не думая, тут же бросаюсь к ребятам, наслаждаясь скрипом снега под ногами. — Круто! — широко улыбаюсь. — Только я не совсем понимаю как. Снег может лепиться? Чоппер тут же вводит меня в курс дела, пока к нам подтягиваются остальные. Принцип оказывается наипростейшим, так что я с нетерпением жду, когда Санджи-сан принесёт соломинки, чтобы разделить накама на две команды. Я, Санджи, Чоппер, Усопп, Брук-сан, Френки-сан, Кинемон, Луффи-сан и Робин-сан изъявили желание участвовать в баталии. — Жаль, что нас неравное количество, — жалуюсь, когда возвращается кок. — Так будет нечестно. Санджи косится на спящего Ророноа-сана, и мне хочется прикусить язык. — Эй, газон, — повышает он голос, кидая снежный ком в мечника. — Леди изъявила желание видеть тебя в битве. — Я не так сказала! — возмущаюсь, думая, куда мне деться. — Иди к чёрту, бровастый, я сплю, — рявкает Ророноа-сан. — Ясно, — сдаётся Санджи. — Извини, Минами-тян, маримо боится проиграть. Ну, нет же, почему всё так оборачивается? — Не приплетай меня в ваши разборки, — прошу с ноткой истерики в голосе. — Что сказал, тупой кок? Кто это здесь боится? Я готов выстоять один против всех, — хмуро говорит Ророноа-сан, отряхиваясь от снега, а потом тыкает в мою сторону пальцем. — А ты — оденься, а то заболеешь. — Сами живот прикройте, — говорю упрямо. — На мне одежды больше, чем на вас! Мечник злится, но ничего не говорит, подходя к нам. — Ну, ничего, — слышу я его бурчание, когда мы вытягиваем соломинки. — Когда-нибудь, обязательно… — Итак! — смеётся капитан. — За команду номер один сражаются: Зоро, Минэ-сан, Усопп, Чоппер и Френки! За команду номер два — Робин, Санджи, Кинемон, Брук и Король Пиратов! — Ещё им не стал! — прокатывается эхо по Новому Миру. — Какие правила? — интересуется Робин-сан. — Не использовать оружие, — предлагает Усопп. — Запрещать силу фруктов бесполезно, так как Луффи точно не сдержится. А у Робин-сан такая мощь, что у неё есть все шансы выиграть, но я так просто не сдамся. — Те, в кого попали, уходят с поля битвы, — говорит Санджи. — Я завалю тебя, маримо. — Это мы ещё посмотрим, эро-кок. Атмосфера накаляется, и мне кажется, что шуточная игра может превратиться в настоящее сражение. — Нами-сан! — расплывается в улыбке Санджи. — Объявите начало, пожалуйста! Навигатор шепчет что-то про непроходимых идиотов и начинает отсчёт. — Три, два, один, — без энтузиазма говорит она, и я перекатываюсь за спину Френки-сана, попутно лепя несколько шаров. — Грязный трюк! — восхищённо кричат Усопп и Чоппер. — На войне все средства хороши, — скалюсь я, кидая снаряды в Робин-сан. В первую очередь нужно вынести её. Но девушка быстро понимает ход моих мыслей и обрушивает на нас с Френки-саном град из снежков. Киборг прыгает в сторону, и я вместе с ним. — Френки-сан, кидайте в Робин-сан пару снежков, а потом чуть левее, — быстро говорю я. — Понял! Делаю выпад, слушая Волю и прыгаю на плечо мужчины. Кидаю ком влево, а Робин-сан как раз встаёт под его траекторией. — Я спасу тебя, Робин-тян! — появляется Санджи и берёт весь удар на себя. Прыгаю вверх, кидая ещё два снежка. — Санджи выбыл! — кричит Момо-тян. — А за ним Робин и Френки! Чёрт, пусть Робин-сан и выбыла, но Френки-сану досталось. Приземляюсь на вражескую сторону, и в меня тут же летят несколько снарядов. Но кувырками я возвращаюсь назад к своим. — В Усоппа тоже попали! — снова вещает Момо-тян. — Пока команды держатся наравне. Пытаюсь оценить ситуацию, но Луффи-сан, Брук-сан и Кинемон двигаются так быстро и хаотично, что я просто не успеваю уследить. — Чоппер тоже подставился. — Вот же! — вырывается у меня, пока я делаю с десяток снарядов. — Ророноа-сан, подкиньте меня на восемь часов! Мечник кивает, запуская несколько комков. Бегу так быстро, как никогда не бежала. Прыгаю и приземляюсь ногой прямо на руки парня. На доли секунды наши взгляды встречаются, заставляя меня забыть обо всём. Он что-то говорит, но я не слышу из-за смеха остальных ребят. Меня подкидывают так высоко, что я невольно пугаюсь. Однако поле битвы как на ладони. Капитан обладает всеми типами Воли, поэтому одной мне с ним не справиться. Так что нацеливаюсь на Брук-сана и Кинемона. Пусть моя жертва не будет напрасной… Хватаюсь за верёвку, чтобы скорректировать направление, и на бешеной скорости лечу на двух противников, попутно запуская снежки. Нападать сзади тоже грязно, но мне всё равно. — Брук и отец тоже выбыли! Врезаюсь в сугроб и чувствую, как в спину прилетает ком. — И Минами! — вопит Момо-тян. С трудом выбираюсь из снега, хохоча во весь голос. Никогда не думала, что умею так смеяться. — Это невероятно, но… — шокировано продолжает мальчик. — Но Луффи попадает под удар! Победила первая команда! Поворачиваюсь к капитану и смеюсь ещё громче. Его припечатало к стене огромным снежком так, что лица не видно. Понимаю, что Луффи-сан может задохнуться, поэтому тут же подбегаю, чтобы помочь ему освободиться, но от этого меня пробивает на хохот ещё больше. — Фэ-э-э! — глубоко вдыхает капитан. — Эй, Зоро, ты меня чуть не убил! А сам смеётся ещё громче, чем я. К нам присоединяются и остальные, отчего на корабле заметно теплеет. — Это было нечто! — говорю, утирая слёзы. — Минами, да ты, оказывается, стратег! — хвалит Усопп. — Только мне не нравится, что твоя стратегия подразумевает жертвы, — улыбается Ророноа-сан. — А, по-моему, всё логично, — усмехается Робин-сан. — Какая война без жертв? — Робин, ты меня пугаешь, — бурчит Чоппер. — И всё же, давай в следующий раз без самопожертвований? — смеётся Ророноа-сан, гладя меня по голове. Настроение тут же портится, и я скидываю его руку. — Не трогайте меня, пожалуйста, — тихо говорю я, отворачиваясь от него. — У Минэ-сан обострение! — во всё горло вопит Луффи-сан и сбивает меня с ног. Руки капитана совсем не горячие, и даже не тёплые, но очень родные и успокаивающие. — Луффи, отцепись, — жутким тоном говорит Ророноа-сан. — Я её сейчас сам лечить буду. Холодок проходит по моему телу и это явно не из-за того, что мой затылок в снегу. — Не-а! — заявляет капитан. — Минэ-сан сказала тебе её не трогать. — Луффи, как доктор заявляю, что тут поможет только Зоро, — говорит Чоппер, и мне кажется, что в его голосе проскальзывают ехидные нотки. «Предатель», — хочется мне прошипеть, когда меня взваливают на мускулистое плечо, словно какой-то мешок. Все слова встают комом в горле, и я в панике заглядываю в довольные лица накама. Путь до Вороньего Гнезда преодолевается быстро, и я не замечаю, как оказываюсь на круглом диване, укутанная в плед. И мне кажется, что прошло несколько лет с тех пор, как Ророноа-сан впервые укрыл меня им. — Держи, — говорит он, и перед моим лицом оказывается бутылка рома. — Не хочу, — отказываюсь из вредности, подбирая ноги. — С вами пить опасно для жизни. — Тогда рассказывай, — продолжает парень, всё ещё держа бутылку. — Сказать мне тоже нечего, — всё-таки принимаю спиртное. — Мы — накама, — продолжает настаивать он, нависая надо мной. — Мы должны доверять друг другу. Если тебя что-то беспокоит — скажи. Мне не нравится то, что мы вернулись к тому, с чего начали. — Да нечего мне вам сказать, как накама! — повышаю голос и отпиваю ром. Кстати, вкусный. — Вот как, — сухо констатирует он, опасно приблизившись. — А как не накама? Вновь это чувство, словно сердце перестаёт биться. Упрямо молчу, так как врать самому дорогому человеку я не собираюсь. Ророноа-сан отбирает бутылку и делает несколько глотков, после чего возвращает обратно. — Пей, — говорит он мне. Он так странно себя ведёт, что я окончательно теряюсь. Подношу бутылку к губам, но застываю, ведь только что его губы касались… — В чём проблема? — с лёгким раздражением спрашивает мечник. — У меня в заначке только это. Мы же накама и должны делиться друг с другом. Или ты так не считаешь? Чувствую себя, как на допросе и пытке. Судорожно сглатываю и зажмуриваюсь, отпивая ром, но тут же давлюсь и кашляю. Наверное, у меня уже всё лицо красное. — А теперь послушай меня, — вкрадчиво поясняет он, опускаясь передо мной на колени и ставя локти на мои ноги. — Я никогда не отличался терпением и ненавижу, когда мне что-то не договаривают. Поэтому я задам тебе вопрос, ответ на который я буду ждать в самое ближайшее время. Подумай над ним хорошенько, и имей в виду, что я распознаю любую ложь. Ты поняла меня, Минами? Киваю, прикидывая, смогу ли проломить окно своей головой, чтобы сбежать. — Минами, я хочу, чтобы ты сказала, что чувствуешь ко мне, — робко просит Ророноа-сан. Дышать, главное не забывать дышать. — Вы — мой накама, — говорю тихо, боясь выдать себя голосом. — Я уважаю и ценю вас. Это же не ложь. — Это не весь ответ, — злится Ророноа-сан, вставая. — И ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Не хочешь отвечать сейчас, я задам вопрос позже. И когда я это сделаю, то буду ждать других слов. И уходит, оставляя меня в полном ужасе от разговора. Что он от меня хочет? Почему вообще задал этот вопрос? И какого ответа ждёт? И почему я чувствую себя так плохо? Ророноа-сан вынуждает меня сказать правду, но я не могу и не хочу этого делать. Что я сделала не так, что всё обернулось катастрофой? Достаю пачку сигарет, с сожалением обнаруживая лишь пару штук. Выходить из Вороньего Гнезда я не намерена, так что придётся потерпеть. Курю, попутно отхлёбывая ром, и мечтаю забыться сном. Любым, каким бы не был, только бы не видеть перед глазами покрасневшее лицо Ророноа-сана. Я стою на фальшборте, смотря вдаль, где находится край света. Я знаю, что наша планета круглая, но мне приятно думать, что где-то там, за горизонтом видения моих глаз находится нечто опасное и страшное, от чего меня оберегает наш корабль. — Есть что-нибудь интересное? — спрашивает меня парень с тремя катанами, зарываясь рукой в мои волосы. — Ничего, — выдыхаю с улыбкой. — Только целый мир. — А тебе и целого мира мало? — смеётся парень, ненавязчиво вынуждая меня к нему повернуться. — Нет, — отвечаю тихо, касаясь пальцами его скулы. — Но мне мало тебя. Кончики пальцев горят под теплом чужой кожи и мечник накрывает их своими. А потом целует так, что меня пробирает дрожью. Но я хочу не только этого. — Я хочу тебя, Зоро, — шепчу, зная, что он услышит. И с наслаждением смотрю на проявляющийся румянец на скулах. — И я тебя, — вторит мне парень, целуя запястье. — Но дай насладиться моментом. Прижимаюсь к нему всем телом, не боясь потерять равновесие и запечатываю поцелуй на ключице, очерчивая рукой замысловатые узоры на его спине. — Просыпайся, — слышу его нежный шёпот. — Минэ-сан, проснись, простудишься же. С трудом разлепляю глаза и чувствую, что действительно замёрзла. На меня смотрит обеспокоенное лицо Робин-сан, а плед, в который была укутана, валяется на полу у моих ног. — Уже утро? — задаю глупый вопрос, ведь из окон светит луна. — Нет, — улыбается девушка. — Ещё глубокая ночь. — Простите за беспокойство, — шепчу я, пытаясь отогнать видение сна. — Я тут горе ромом запивала. — Понимаю, — кивает Робин-сан. — С нашим мечником сложно найти общий язык. А уж если вобьёт себе что-то в голову, то будет переть напролом. — Это точно, — тихо хихикаю, натягивая плед. — Вы сегодня дежурите? — Минэ-сан, — зовёт меня девушка, игнорируя вопрос. — Раз уж мы сёстры, может прекратишь так официально обращаться? Да, я знаю, но что-то внутри не даёт мне преодолеть этот барьер. И Робин-сан кажется такой неприступной, словно до неё не несколько сантиметров, а половина мира. — Наверное, не смогу, — признаюсь честно. — Всё это для меня слишком сложно. Робин-сан присаживается рядом и молчит. Видимо, чтобы сделать атмосферу ещё более неловкой. — Ты ведь знаешь мою историю, — не спрашивает, а утверждает она. — Наверное, мне, как старшей сестре, стоит взять всё в свои руки и попытаться слепить хоть что-то на подобии семьи, но я не знаю, что это такое Минэ. Прости меня за это. — Вы не должны извиняться, — тут же отвечаю. — Я тоже совершенно не понимаю, как себя вести. Но я так рада, что в этом мире у меня есть родной человек… И это правда. Какой бы невероятной и удивительной она не была. — Я всегда мечтала о семье, — со вздохом признаётся Робин-сан, прислоняясь головой к моему плечу. — Но мир, в котором мы живём, жесток и беспощаден. Подумать только, гонимая всем миром девочка и рабыня Тенрьюбито, что встретились слишком поздно, чтобы стать семьёй. И я не знаю, как это исправить. Да, мы разные, чужие, хоть и одной крови. — Не нужно ничего менять или исправлять, — улыбаюсь я, тоже прислоняясь к голове сестры. — Давайте попробуем просто жить. Может быть, со временем всё станет понятнее. Наши холодные пальцы переплетаются, но я всё равно чувствую тепло, и улыбаться становится легче. — Я принесла ножницы, — говорит Робин-сан спустя какое-то время. — Не хочешь подстричься? — Хочу, — довольно отвечаю я. — Но только чуть позже. Давайте ещё немного посидим рядом.