Ещё одна смешная история

Что же я делаю? Последние два дня буквально избегаю капитана, хотя он несколько раз пытался со мной поговорить. Из-за этого почти не выхожу из женской каюты, чем расстраиваю Зоро и вызываю вопросы у остальных. Почти постоянно медитирую, поглощая всё новые детали не только будущего, но и прошлого, постоянно совершенствуя способности и периодически делая зарисовки особенных моментов, пока никто не видит. У меня словно появилась возможность пересматривать одно и то же видео бесконечное количество раз. И, несмотря на то, что мне больно видеть путешествия моей команды без меня, я, словно какой-то мазохист, смотрю снова и снова. Я бы всё рассказала ребятам, но в голове постоянно возникает фраза, брошенная Луффи-саном, когда Усопп спросил про Ван Пис у Рейли. Интересно, когда до капитана дойдёт, что я знаю обо всех приключениях, попросит ли оставить корабль? Хотя, это же не преступление, а лишь мои способности. Но, если подумать… от знания того, чем закончится путешествие, мне невыносимо плохо. Хотя бы потому что я, как и остальные, хотела узнать обо всё по факту, а не как человек, читающий книгу с конца. Имею ли я право участвовать в этом приключении? Судя по тому, что вижу — нет. — Минами, ты как? — спрашивает меня Момо-тян с такой грустью в голосе, что мне становится совсем неловко. Мы в каюте одни. Мальчик расчёсывает мои волосы перед тем, как начать разукрашивать. — Не знаю, — признаюсь я. — А как может себя чувствовать человек, который знает будущее? А самое странное то, что я могу поделиться этим только с Момо-тяном. Вот как иногда жизнь поворачивается. — Я бы хотел знать будущее, — признаётся он. — Страшно, когда не знаешь, что ждёт. А мне жутко от того, что скоро этому ребёнку придётся очень быстро повзрослеть. — Лучше не знать, Момо-тян. — Мы с Кинемоном думаем рассказать всю правду, — вдруг говорит он. — Я верю Луффи и остальным, поэтому… думаю, что обманывать их неправильно. Это оно? То, что может изменить хотя бы часть будущего? У меня пересыхает во рту от этой мысли. — Что именно ты хочешь рассказать? Что вы с Кинемоном не отец с сыном? Или то, что ты истинный сёгун страны Вано? О Красных Ножнах? О чём, Кодзуке Момоноске? — спрашиваю устало. Волосы несильно дёргают, и я слышу, как падает на пол расчёска. — Значит, ты действительно всё знаешь? — тихо уточняет мальчик дрожащим голосом. — Тогда у меня есть ещё одна причина рассказать всё это. Увижу ли я другое будущее, если Момо-тян это сделает? И насколько сильно оно будет отличаться от того, что я видела? — Я не знаю ничего кроме того, что вижу, — отвечаю на вопрос. У меня дрожат руки и, кажется, не только они. — А я могу увидеть? — вдруг приободряется мальчик. — Хоть что-нибудь? Думаю, что я смогу показать. Прикрываю глаза и глубоко вздыхаю. Знакомые нити тут же уносятся во все стороны, но я пытаюсь представить, как несколько из них тянутся к Момо-тяну, что сидит позади меня. Нужно показать что-то, что не относится к нему напрямую, и я выбираю… — Да ладно?! — восклицает мальчик, и я слышу знакомый хлопок превращения в дракона. — Похоже, сегодня я остаюсь с седыми волосами, — смеюсь над его реакцией. — Луффи, он… он правда будет сражаться с Кайдо?! Дверь отворяется прежде, чем я успеваю ответить. — Конечно, он будет сражаться с Кайдо, — говорит Нами, притворяя за собой дверь. — И обязательно победит. Успокаивающе поглаживаю розового дракона по носу, внимательно рассматривая лицо накама. Вроде ничего лишнего она не услышала, но не стоит больше так беспечно болтать, ведь даже у стен могут быть уши Робин. — Надеюсь, — мямлит Момо-тян, устраивая голову на моих коленях. — Но звучит невероятно. — В любом случае, не стоит пока ничего предпринимать, Момо-тян, — говорю максимально безразлично. — И беспокоится. Всему своё время. Нами присаживается на свою кровать и тяжело вздыхает. — Вот именно, а вот у тебя, Минами, будут проблемы, если ты и дальше собираешься тут сидеть, — констатирует она, заставляя все мои внутренности сжаться. — Луффи сказал, чтобы мы с Робин больше не приносили тебе еду. И ещё Зоро ждёт тебя за дверью. Он сказал, что разнесёт каюту, если ты не выйдешь. — Снова все беспокоятся за меня, — хмурюсь до боли в бровях. — Что ж, выбора у меня нет. Аккуратно отстраняю Момо-тяна и решительно встаю. Я должна была дежурить вчера, но не выполнила обязанность, так что капитану есть на что злиться. Но я знаю, что сказать в своё оправдание. И Зоро я тоже не страшусь, намного сильнее я хочу его увидеть. Выхожу на палубу и тут же натыкаюсь на хмурый взгляд. Весь его вид говорит о том, что парень как минимум сердится, а как максимум готов порезать меня на маленькие кусочки. — Привет, — тихо здороваюсь я, почувствовав стыд. — Это всё, что ты можешь мне сказать? — жутким тоном спрашивает он, отталкиваясь от стены. — Я люблю тебя, — так же негромко отвечаю и вижу, как у Зоро поджимаются губы. Не хочу ругаться, чувствую себя ужасно. Подхожу к нему и касаюсь его руки, чтобы попытаться увидеть будущее. И, к своему облегчению, ничего не вижу. Парень что-то находит в моих глазах, и выражение его лица смягчается. — Что же с тобой происходит? — говорит он, очерчивая пальцами контур моего лица. — Проблема явно не во мне. — Кончено не в тебе, — тут же отвечаю, подставляясь под невесомую ласку. — Я стала полностью контролировать силу своего Фрукта и знаю, как мне удалось положить тех дозорных в штабе. Правда, если я попытаюсь ещё раз провернуть этот трюк, то снова свалюсь на несколько дней. — И из-за этого ты просидела взаперти два дня? — спрашивает Зоро, усмехаясь. — Не только, но даже не спрашивай, я ничего не скажу, пока сама не буду готова. Это сложно. Вот бы вернуться в тот день, когда я впервые сделала попытку увидеть будущее. И не делать этого, не развивать чёртов Фрукт. Но на самом деле я понимаю, что это был лишь вопрос времени, а я только ускорила процесс. Теперь же меня сильно беспокоит отсутствие Этернал Поса до Дресс Роуз, хотя совсем недавно это меня волновало меньше всего. Ведь, как только он попадёт в руки Мугивар, направление этого корабля сразу же изменится. А исходя из того, что до Дресс Роуз команда доберётся без меня, значит я… со мной… чёрт возьми! Дёргаюсь в объятиях Зоро, не в силах сдержаться. — Что случилось? — тут же спрашивает он. — Мне нужно срочно подумать, — мямлю нервным тоном. — Это очень важно. — Тебе нужно поесть, — напоминает парень. — У тебя было два дня на раздумья. — Пожалуйста, попроси Санджи-куна подождать, я знаю, все уже поужинали, но мне надо немного времени, пожалуйста. Зоро неохотно кивает и отпускает меня, и я сломя голову несусь в Воронье Гнездо в надежде, что больше никому не попадусь на глаза. Стоит мне упасть на круглый диван, как с усилием заставляю нити сознания притянуть будущее. За эти два дня я точно выяснила, что вижу на три месяца вперёд. Более того, каждая прожитая секунда времени добавляет видение новых секунд будущего, поэтому я могу посчитать, сколько дней у меня осталось, пока мы не расстанемся. Сердце бешено бьётся, когда я начинаю считать, прокручивая события будущего в ускоренном темпе. С каждым новым рассветом возрастает моё отчаяние, а дышать становится всё сложнее. Но когда от паники накатывают слёзы, я упираюсь в тёмную стену, за которую силы моего Фрукта пробиться не могут. Надо же, как бездарно я провела последние два дня. С учётом трёх дней, которые являются условием видения будущего, если б я только знала… Что у меня осталось шесть дней.

***

Уважаемые читатели. То, что написано далее — личное откровение Автора, которое он пропустил через себя и которое имеет для него огромное значение. — Ты так и не спустилась поужинать, — говорит Зоро, приход которого я полностью игнорирую. — Да, я в курсе, — отвечаю очень тихо. — Нет аппетита. Совсем недавно на этом самом диване мы занимались любовью, но у меня такое чувство, что прошло несколько месяцев. Копание в будущем словно оторвало меня от реальности, к которой, как оказалось, очень больно возвращаться. Но сейчас лежать здесь в одиночестве не кажется мне правильным решением. — Все волнуются, — подмечает Зоро, присаживаясь передо мной на корточки. — И я тоже. — Ничего страшного не произойдёт, если я один раз не поем, — силюсь улыбнуться, но знаю, что выходит плохо. — Я принёс сакэ, не хочешь выпить со мной? Может быть, но есть кое-что, что мне нужно сильнее алкоголя. — Хочу, но ещё больше я хочу в душ и тебя, — говорю, смотря на сжатые губы Зоро. — И желательно всё сразу. Обожаю смотреть, как меняется выражение его лица в такие моменты, как прерывается дыхание, как дёргается кадык при сглатывании, как выступает лёгкий румянец на щеках. — Ты уверена? — А ты всегда будешь меня спрашивать? — наконец-то улыбаюсь я. Ну что за человек, в самом деле. Вместо ответа меня целуют так бережно и нежно, что внутренняя тоска уступает щемящему чувству безграничной любви. До ванной меня несут на руках, а после раздевают. Я заворожённо смотрю, как Зоро медленно стягивает каждый предмет одежды, и даже немного помогаю, выдавая этим своё нетерпение. А после прижимаюсь всем телом, с удовольствием чувствуя его возбуждение. Но стоит мне протянуть руки, как Зоро меня останавливает, качая головой. — Почему? — удивляюсь, когда он ненавязчиво толкает меня к ванной, что оказалась наполненной до краёв. — Сегодня я хочу, чтобы всё было для тебя, — тихо отвечает он, подхватывая меня на руки. — Хочу, чтобы ты забыла обо всём, что тебя тревожит, и сделаю всё от себя зависящее. Поэтому расслабься и получай удовольствие. Сомневаюсь, что нахождение в воде будет приятным, но вновь вспоминаю о том, что мы творили в душе, и низ живота стягивает тугим узлом. — То, что нужно, — выдыхаю, облокотившись спиной о торс парня. — С тобой и вода не кажется отвратительной. Вместо ответа чувствую поцелуй на шее и прикрываю глаза. Слышу, как Зоро открывает какой-то флакончик, и по запаху понимаю, что он намыливает губку. — Это то, о чём я думаю? — спрашиваю, не сдерживая предвкушающий стон. — Именно, — слышу шёпот у самого уха. И на моё плечо опускается ароматная губка. Ведомая руками Зоро, она медленно проходит по руке и возвращается к шее, чтобы продолжить свой незамысловатый путь по другой руке. И пока я ещё могу думать, пытаюсь понять, что нашло на этого невозможного парня. Ощущаю, как мыльная пена стекает по ложбинке груди, а губка продолжает свой путь по ключице. Чувствую касание горячего языка за ушной раковиной и не могу сдержать тихого стона. Свободная рука Зоро массирует грудь, размазывая стекающее мыло. Ноги непроизвольно раздвигаются, и я моментально вспыхиваю от предательской реакции своего тела. Словно приободрившись, руки парня ныряют под воду и мучительно медленно перебирают выступающие рёбра, опускаясь ниже, очерчивают тазовые косточки и совсем невесомо касаются внутренней стороны бедра. — Зоро, — вырывается у меня полустон-полувсхлип. — Да? — спрашивает он, и я слышу в его голосе улыбку. — Я хочу тебя немедленно, — озвучиваю единственное желание. — Нет, — следует короткий ответ. И втягивает губами мочку моего уха, явно наслаждаясь моей мукой. И я тоже наслаждаюсь, несмотря на тугой узел в животе, который с каждой секундой стягивается всё сильнее. И если это такая изощрённая месть за моё двухдневное отсутствие, то я с удовольствием приму все её последствия. Не сразу понимаю, что меня снова поднимают и усаживают на бортик ванны, и только то, что мою спину подпирает деревянная стена, не даёт мне свалиться. Смотрю, как Зоро устраивается у моих раздвинутых ног, как жадно осматривает моё тело и вновь берёт чёртову губку. Парень продолжает намывать мой живот, внимательно следя за движением своей руки, и я понимаю по чуть нахмуренным бровям и закушенной губе, что ему сложно оставаться спокойным. А когда его рука начинает дрожать, меня тоже пробивает дрожью. — Зоро, хватит, — прошу я, когда на его виске проступает испарина. — Я же вижу, что ты… что тебе… Но меня останавливает острый взгляд, от которого по всему телу проносятся мурашки. Не церемонясь, он поднимает мою ногу и вбирает в рот пальцы стопы, вырывая из моего горла очередной стон. — Моя жизнь всегда состояла из битв и пути к осуществлению мечты, — вдруг начинает он, нежно проводя ладонью по икре. — Я никогда не думал о любви и об отношениях в целом, но ты… Знаешь, Минами, оказывается внутри меня так много нерастраченной нежности, что я не хочу больше держать это в себе. У меня прерывается дыхание, непроизвольно выступают слезы, и я не могу больше сдерживаться. Мне нужно почувствовать его. Сейчас. — Минами, нет, — останавливает меня Зоро, когда я делаю попытку прикоснуться к его лицу. — Иначе я не смогу сделать то, что хочу. А у меня уже перед глазами всё расплывается. И так хочется ощутить его в себе, что я стискиваю зубы, но киваю, поражаясь своей выдержке. — Почему ты так упрямишься? — тяну жалобно, когда он заставляет мою ногу упереться ему в плечо. — Пожалуйста, возьми меня, а потом делай всё, что хочешь. Могла ли я представить, что когда-то буду о таком умолять? Конечно нет, но сейчас я готова упасть перед ним на колени, лишь бы получить желаемое. — Нет, — хрипло отвечает Зоро. — Я должен закончить. Но я не понимаю… зачем устраивать эту борьбу с собственными желаниями? Бледность кожи моей ноги на смуглом плече режет глаза, но я продолжаю дышать и борюсь с собой, потому что этого хочет Зоро. И мне остаётся только восхищаться его железным самообладанием. Тем временем парень переходит к другой ноге и его движения кажутся ещё более медленными, но теперь я вижу по его лицу, что эта пытка над нами приносит ему удовольствие. Или же он тоже радуется, что осталась только спина. Однако, омыв меня чистой водой из кувшина, он вновь касается языком местечка между пальцами стопы. И, наблюдая за моей реакцией, проводит языком по стопе, вынуждая хныкать. Но, словно сжалившись, опускает ногу обратно в воду, от чего у меня вырывается выдох облегчения. Его пальцы очерчивают замысловатый узор по внешней стороне бедра, а губы касаются внутренней. Я не могу смотреть и не могу не смотреть, как его губы недвусмысленно направляются к точке сосредоточения моего дикого, необузданного желания, но всё равно вскрикиваю, когда язык касается там, где больше всего на свете я хочу почувствовать его. — Что ты со мной делаешь? — едва шевеля губами говорю я, позволяя себе зарыться пальцами в жёсткие волосы. — Люблю, — следует ответ. И этот ответ заставляет меня взорваться сумасшедшим наслаждением и забыть обо всём. Не сразу понимаю, где я и что, собственно, делаю. И всё же я ничего не делаю, разве что дышу, пока Зоро осторожными движениями берёт меня. Смотрю на раскрасневшееся от желания лицо Зоро и не могу оторвать взгляда. Я рада, что могу видеть его искажённое безумием лицо, пока мы занимаемся любовью, и пережитое наслаждение не даёт разуму снова затуманиться. Улыбаюсь Зоро, но не уверена, что он видит мою улыбку. Его лицо напряжено, а хаотичные движения выдают крайнюю степень возбуждения. Тяну к его груди свои руки, полагая, что уже можно, и получаю низкий, гортанный стон. И ощущение его оргазма. И нет ничего лучше этого ощущения. Он смотрит на меня, тяжело дыша, опираясь рукой о стену, бездумно бродя взглядом по моему телу, пока не стонет снова, сползая в ванну, и я увлекаюсь вслед за ним. Укладываюсь на Зоро на этот раз лицом к лицу и целую сухие приоткрытые губы. Меня всё ещё прошибает дрожь, а внутри нарастает новая волна возбуждения, пока ещё не сбивающая ясность сознания. Его глаза закрыты, брови чуть нахмурены, а дыхание прерывисто, пока я целую каждый миллиметр его лица. — Постой, — выдыхает Зоро, когда я перемещаюсь на его шею. — Я должен закончить. Но почему? Всё же я не понимаю, чего он пытается всем этим добиться. Послушно кладу голову ему на грудь, когда его ладонь бережно собирает волосы набок, освобождая доступ к спине. Обвиваю руками Зоро, борясь с желанием пересчитать все позвонки на его спине. Зато сам парень всё так же медленно прокладывает путь от шеи до копчика, сначала пальцами, а затем губкой. Стараюсь дышать размеренно и глубоко, полностью сосредотачиваюсь на ощущениях, на ритме сердца под моим ухом, на пряном аромате, что исходит от его тела. — Откуда столько силы в таком теле? — вдруг бормочет парень, поглаживая ягодицу. — Иногда мне кажется, что я оставляю синяки, когда просто обнимаю тебя. Ты выглядишь такой хрупкой и ранимой, но постоянно доказываешь обратное. — Поэтому ты всегда спрашиваешь меня, всё ли в порядке? — задаю вопрос, приподняв голову. — Ты прекрасно знаешь, что не можешь мне навредить. Даже если что-то и произойдёт случайно, я не буду это воспринимать как намерение причинить боль. Не нужно меня жалеть, Зоро. И не нужно недооценивать. На его лице возникает открытая улыбка. — Кажется, ты уже это говорила, — с тихим смешком напоминает он. Шумно выдыхаю, когда ладони сжимают ягодицы, и наконец-то расцепляю руки. Без малейших усилий Зоро чуть приподнимает меня только для того, чтобы поцеловать так же тягуче медленно, как и всё, что он делал до этого. — Остались волосы, — предупреждающе говорит он, когда мои руки начинают блуждать по его груди. — Ты сейчас серьёзно? — спрашиваю со стоном негодования. — Абсолютно, — улыбается он. — Я должен быть уверен, что касался каждого сантиметра твоего тела. Только мысли о том, что в следующий раз я заставлю его испытать всё это на себе, придают сил привстать и развернуться спиной к Зоро. Правда, когда он намыливает голову, я понимаю, что парень вряд ли позволит мне сделать то же самое. В конце концов, он не похож на того, кто любит подобное, да и вообще… Зоро редко бывает сдержанным и, как Луффи-сан, предпочитает переть напролом, получать то, что хочет. Но, как он сказал? Нерастраченная нежность? Прокручиваю эти слова в голове и до боли зажмуриваюсь. Я не буду плакать, не в такой момент. — Ты хоть представляешь, какого мне было, когда ты в первый раз упала в обморок от моего прикосновения? — вдруг продолжает он, смывая пену. — Наверное, в тот момент я пообещал себе, что сделаю всё возможное, чтобы когда-нибудь сделать то, что делаю сейчас. — Что? — звучит резче, чем хотелось. — Ты хочешь сказать, что уже тогда… — Да, — отвечает он совсем тихо. — Но, если говорить честно, то я понял, что пропал, когда мы с тобой вдвоём впервые выпивали. Но ведь это было на второй или третий день моего пребывания на корабле. Разве такое может быть? — Зоро, даже я тогда ещё не поняла, что чувствую, — не выдерживаю и оборачиваюсь, чтобы посмотреть на смущённое лицо. — Да, знаю, — кивает он. — Мне Чоппер потом рассказал. — Что? — ещё громче переспрашиваю я и со стоном опускаю лоб на бортик ванны. — Вот же олень-предатель. Слышу смех за спиной и надеюсь, что моё лицо не сильно красное. — Не злись на него, — просит парень, вновь укладывая меня на себе. — Раз уж мы говорим об этом, то стоит сказать, что в тот день, когда я вернулся на корабль после трёхдневной отлучки, я пришёл к Чопперу. Он же разрабатывает новые лекарства, и я надеялся, что у него есть что-нибудь, что помогло бы мне справиться с эмоциями. Пришлось объяснить, в чём дело. А потом наш доктор позвал Усоппа… — Давай угадаю, — перебиваю, смеясь. — Они о чём-то шептались, а потом торжественно заявили, что я в тебя влюблена? — Всё верно, — отвечает он, поглаживая мою ладонь. — А потом мы разработали нечто вроде плана и подключили ещё нескольких накама. В том числе и чёртового кока. Правда, от него толка вообще никакого не вышло. Хотя сейчас я понимаю, что, если бы мы все начали на тебя давить, то ни к чему хорошему не пришли, учитывая твою болезнь. Да уж, теперь я понимаю, что это ненормально — бояться испачкать кого-то своей кожей. Вспоминаю свои истерики и тяжело вздыхаю. — Но ты, вопреки всем опасениям, справлялась со своими страхами так быстро, что мне оставалось только гордиться и восхищаться тобой, — продолжает Зоро, — хоть мне и было трудно сдерживаться. Я решил, что будет правильным, чтобы ты сама делала шаги навстречу ко мне. Ты должна была быть уверена в своих чувствах, эмоциях и желаниях, и я ждал, когда ты будешь готова. — Ждал? Тогда почему на следующий день ты устроил предрассветные догонялки? — фыркаю я. — А если бы я снова в обморок свалилась? — Помнится, за несколько дней до этого, я нёс тебя на руках, и ты вполне спокойно это перенесла, — парирует парень. И ведь не поспоришь. — Хорошо, а как же твой вопрос о том, что я к тебе чувствую? — не унимаюсь я. — Ты же им буквально меня к стенке прижал. Я, между прочим, всерьёз думала утопиться, чтобы не отвечать. — Ты была готова, Минами, — говорит он с такой нежностью, что у меня перехватывает дыхание. — Сказав мне про поцелуй из сна, ты дала понять, что наконец-то можешь говорить о чувствах. Хотя, возможно, я немного перегнул. — И как удачно я подставилась на корабле Дозора, что мы оба попали в плен, который, к слову, тоже был спланирован, — не могу сдержать холодных ноток в голосе. — Да вы, ребята, те ещё заговорщики. — Я понимаю, что ты злишься, но все мы в первую очередь — накама. Тебе нужна была помощь, а мне — ты. Мы плаваем в опасном море, а ты была дезориентирована, напугана и совершенно не готова к трудностям, что нас ждут впереди. Нам нужно было как можно скорее заполнить твою жизнь новыми воспоминаниями и положительными эмоциями. Только сейчас я в полной мере понимаю, что для меня делает моя команда. Наверное, такие же эмоции испытывала сестра, когда Усопп сжёг флаг Мирового Правительства. Не могу сдержаться: слёзы сами рвутся наружу. Пусть ради меня Мугивары не объявляли войну всему миру, зато победили всех моих внутренних врагов и буквально заставили стать другим человеком. Шаг за шагом каждый из моих накама вынуждал меня переступать через себя, через свои страхи и сомнения. Моя семья, мой дом, моя жизнь… и всё это я скоро покину. Плачу тихо, спрятав глаза рукой, а Зоро поднимает меня на руки и выходит из воды. Потом вытирает полотенцем, словно ребёнка, и молчит, давая мне возможность выплеснуть эмоции. Успокаиваюсь только тогда, когда он пытается просушить волосы. — Ничего страшного не произойдёт, если ты нечаянно дёрнешь меня за волосы, — говорю гнусавым голосом. — Тебе удалось выбить из меня все отвратительные воспоминания, так что прекрати переживать. — Хорошо, — легко соглашается он. — Тогда пообещай мне, что не будешь упрямиться и поужинаешь со мной. Шмыгаю носом и послушно киваю. — А сакэ будет? — спрашиваю с такой надеждой, что Зоро смеётся. — Всё, что пожелаешь.