Но в ответ тишина

Гет
NC-17
Заморожен
101
автор
Lilyanetta бета
Размер:
348 страниц, 51 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
101 Нравится 37 Отзывы 38 В сборник Скачать

☆Глава №39☆

Настройки текста
Примечания:
Тридцать первое октября. Прошло одиннадцать дней с того момента, как Мародёры и Маргарет пускали слюни в хрустальные колбы на полянке в Запретном лесу. Всё также уменьшенные колбочки лежали в небольшом отдельном внутреннем кармашке сумки Маргарет. Старшая Поттер каждое утро и вечер, точнее рассвет и закат, напоминала мародерам о заклинании, которое нужно было произносить до грозы, направляя кончик палочки на сердце: «Amato Animo Animato Animagus». Успев за это время тысячу раз лишиться терпения и разочароваться в верности Шотландии к своему климату, Мародёры, точнее Джеймс и Сириус, перебиваясь выполнением пары-тройки домашних заданий из скопившейся стопки до потолка, принялись за разработку очередного плана похорон нервной системы профессора МакГонагалл, как под руку так удачно подвернулся праздничный пир в последнюю пятницу месяца. Хэллоуин. За последнюю неделю почти всем старостам пришлось выползти из своих запылившихся раковин (просьба заместителя директора в резной и позолоченной рамочке «обязаны, потому что потому») в коридоры, где студенты, пытающиеся добиться такого же ошеломительного успеха, как Мародёры, пускали летучих мышей и оживляли гирлянды с тыквами, котлами и ведьмами, которые не очень приятно гоготали на весь коридор. Наблюдая за тем, как Римус и староста-семикурсник с Когтеврана — он был из тех учеников, которым всё равно, что происходит у других, и не принимал сторону забостующих против Гриффиндора — гоняются по всему третьему этажу за парой оголтелых сайгаков-гриффиндорцев на мётлах, а Лили (при одном только ее появлении в поле зрения Джеймс начинал по-дурацки ерошить волосы, из-за чего выглядел так, будто только что свалился прямиком с Астрономической башни) с прелестной пуффендуйкой-шестикурсницей пытается отловить тех, кто подбрасывает зловонную дробь в туалеты и нерабочие кабинеты. Мародёры начали ненароком задумываться о том, что даже они, в свое время взрывая туалеты и прожигая котлы, не заставляли такие толпы старост носится за ними по всей школе. Деланно недовольно качая головой и иногда хватая за шиворот тех, кто пытался наслать на других заклятия или простенькие сглазы по типу превращения головы в тыкву, Мародёры были серьезны как никогда. На публике, конечно. До вечернего пиршества ради сохранности оставшихся нервов МакГонагалл после вакханалии, которую устроили третьекурсники перед главным входом в замок — они разбросали кучу кричалок с хэллоуинскими песенками — Джеймс и Сириус, находясь на занятиях, максимум, что делали, так это оживление небольших бумажных летучих мышей, которые к концу дня были пойманы и запечатаны в большую стеклянную банку, что поставили рядом с кабинетом заместителя директора. Маргарет после последней пары по защите от темных искусств подошла к профессору Корнуэл, на лице которой заблестела всё та же теплая улыбка, будто две недели назад ничего не произошло, и договорилась с ней, что занятия не будет, но в следующий раз у нее точно получится применение изучаемых чар. В прошлую же пятницу они, следуя составленному профессором «плану» (без кавычек это нельзя было назвать планом, так как все держалось на импровизации и поддакиваниях), то есть Маргарет, начали упражняться в чарах обнаружения человека. Они ушли в дальнюю часть замка, где в позднее время для студентов не было нужды шататься; при помощи заклинания профессор Корнуэл запечатала его на время занятия и, наложив на себя дезиллюминационные чары, исчезла во тьме ночного коридора. Задача Маргарет была ясна: отыскать профессора при условии того, что она не должна зажигать свет, пользоваться только заклинанием «Гоменум Ревелио», и на всё про всё у нее был час; чтобы не оставаться в полной темноте, она взяла с собой Пуха. Но Корнуэл, по всей видимости, сидевшая под потолком, нашла Маргарет по истечении полутора часов, а не наоборот, что не могло не расстроить Поттер. Распрощавшись с профессором, Бетти поспешила к Марлин, которая в очередной раз поменяла своё настроение с грусти и печали на радость и счастье. Никто из тех, кто знал МакКиннон и Поттер и присутствовал на одном из самых затянувшихся дней в их жизни, так и не сознавался в том, что произошло в Большом зале. Даже, что неожиданно, слизеринцы. Когда рядом с какой-нибудь толкучкой проходила Маргарет, все переставали что-то обсуждать, смотря на Поттер и, будто от зловония из туалета Плаксы Миртл, морщили носы да брезгливо отходили в сторону. МакКиннон крутилась возле Лили и Мэри, что-то оживлённо им рассказывая, а когда к ним подошла Маргарет, то она чуть понурилась, отворачиваясь в сторону, и, шествуя в их общую спальню, двигалась чуть поодаль. Тем не менее, когда они выходили из гриффиндорской башни на ужин, настроение было более чем приподнято. У Марлин в косы были вплетены ленты с изображением тыкв, а по очкам Маргарет, дужкам и оправе, бегали небольшие скелеты, иногда останавливающиеся, чтобы станцевать беззвучную чечётку, что довольно сильно смешило до этого невозмутимую Лили, передние пряди которой были закреплены на затылке заколками с привидениями, из-за чего мимо проходящие отшатывались от них и постоянно озирались назад; прыгали шляпы, сильно смахивающие на Распределяющую. Придя в Большой зал, где студенты сидели в более повседневной для них одежде, Маргарет отделилась от Лили, которая присоединилась к шестикурсницам, что пытались напугать первокурсников рассказами об ужасном чудовище, что обитает в недрах загадочной Тайной комнаты, а после и от Марлин: она подсела к четверокурсникам, недалеко от мародеров. Маргарет прошла к началу стола, если смотреть со стороны преподавательского, где сидели Джеймс, Сириус, Римус и Питер. Рядом с мародёрами, к слову, сидели ещё несколько студентов-старшекурсников, оттеняя и закрывая их собой от пронзительно-строго и немного угрожающего взгляда МакГонагалл. Уместившись между Римусом и Сириусом, Маргарет поправила очки, обращая внимание на то, как в Большой зал влетает приведение башни Гриффиндора в больно странно-праздничном костюме. Почти Безголовый Ник опустился на скамью рядом с Джеймсом и семикурсником, качая головой и при этом подпирая ее ладонью, чтобы не повисла за спиной, держась на нескольких сантиметрах кожи. — Сэр Николас, — обеспокоенно спросила Маргарет, следя за тем, как По Франкс в компании сокурсников прошла к столу Пуффендуя, — что-то случилось? — Да будет вам известно, мисс Маргарет, что четыреста восемьдесят три года назад какой-то балван не смог полностью отрубить мне голову! — будто не веря в собственные слова, воскликнул Ник. — Сколько лет из-за него меня не пускают в «Клуб обезглавленных охотников»! Ещё никогда род де Мимси-Дельфингтон не был так опозорен, — обиженно отворачиваясь от Маргарет, которая хотела выразить, хоть и не самое искреннее, но как-никак сожаление, проговорил Ник и переключился на семикурсника, заново рассказывая то, что только что было брошено в лица, вывалено по частям на мародеров. Все студенты заняли места за своими факультетскими столами к тому моменту, когда профессор Дамблдор поднялся из-за преподавательского и вышел вперёд с жестом о просьбе тишины. — Итак, перед началом пира, хочу сказать вам несколько слов, — он обвел изголодавшихся и нетерпеливых студентов глазами, останавливаясь на гриффиндорцах — небольшой группе из пятикурсников, оглядывая, по крайней мере, двоих из них. — Олух, друзья и близкие. А, ещё слизни, — Дамблдор прошел обратно к своему месту, смотря на непонимающую МакГонагалл из-под своих очков-половинок. — Хотя нет, — он покачал головой и потряс указательным пальцем. — Фейерверк и нос. На этом, пожалуй, всё… Приступим к еде? — улыбнувшись, он тут же потянулся к сосуду с темно-красной жидкостью. — Я жутко проголодался. Пожав плечами после довольно-таки странной для младших курсов и кажущейся чем-то более чем обыденным страшим «речи» профессора Дамблдора, студенты принялись за еду, которая уже заполонила собой, ломила факультетские столы. Маргарет изредка поглядывала в сторону подруг, которые не очень рьяно пытались влиться в компанию других студентов, когда мародеры, иногда смотря на профессора МакГонагалл и рядом сидящего Дамблдора, как-то странно мычали друг другу. Выглядело это, честно говоря так, будто ранним утром на пастбище вывели небольшое изголодавшееся стадо коров, в этом случае, можно было бы сказать баранов, но блеять они пока что не пытались. — Сириус, — шепнула Пегги, тыкая Блэка в бок спустя более чем полчаса с начала праздника. Сэр Николас покинул стол Гриффиндора, как и Кровавый барон Слизерина, когда рядом с Большим залом пронесся Пивз с довольно-таки внушительных размеров ведром, из края которого разливалась темно-синяя, практически чёрная жидкость с неприятным, как сказали ближе сидящие студенты, даже отвратительным запахом. Сириус, загадочно переглядывающийся с Джеймсом и готовящийся с минуты на минуту превратить план в реальность, мгновенно повернул голову к Пегги, тут же обводя её вопросительным взглядом. Но она, ничего не сказав, кивнула наверх. Последовав за ее ускользающим взглядом, он посмотрел на зачарованный потолок зала, который был затянут тучами, когда за окнами слышалось рокотание грома, потрясающее черепицу. Нахмурившись и прищурившись, Сириус попытался вглядеться в потолок, но, приоткрыв рот, опустил глаза на Пегги. — Так в чем наша проблема? — решил он всё-таки уточнить, на что она, не очень звонко цокнув языком, закатила глаза и посмотрела на Джеймса, который, в свою очередь, выгнув бровь, смотрел то на Сириуса, то на Лилибет. — Молния, — пояснила девушка, но они лишь непонимающе уставились на нее. — Ну молния, — более нетерпеливо сказала она, но ответная реакция заставила ее закатить глаза. — При чем тут твоя сова? — смутился Джеймс, за что Лилибет под столом наступила ему на ногу. — Ай! Аккуратней! — он нырнул вниз, хватаясь за ступню. — А-а-а, — протянул Питер, тоже посмотрев на потолок. — Ты про эти молнии… — Мгновением позже по нему, потолку, проскочила серебряная раскидистая ветвь, освещая зал. Джеймс и Сириус переглянулись и, не говоря лишних слов, встали из-за стола, чуть недовольно кривясь, удалились из прогретого помещения большими, размашистыми шагами. Маргарет, Римус и Питер под облегченные, но немного разочарованные взгляды студентов быстро засеменили за ними, также удаляясь из Большого зала. Нагнать их получилось лишь на четвертом этаже, где лестница решила, что ей пора сменить свою дислокацию. И Джеймс, и Сириус были хмурые, как тучи над замком, ведь их планы, аккуратно выстраивавшиеся последнюю неделю небольшими, не всегда ровными, конечно, но прочными дощечками в уютный сарай, в котором они собирались жить после отчисления, кардинально изменились, чему было очень сложно радоваться. Быстро поднявшись в свою спальную комнату, Маргарет, встряхнув мимо пролетающего Пуха, прошла к стулу возле кровати, на спинке которого покоился ремень сумки, где во внутреннем кармане покоились уменьшенные колбы. Она, потянувшись к ней, чуть вздрогнула из-за внезапно раскатившегося по округе грома. Недовольственно вздохнув, Маргарет взяла сумку и вышла в Общую гостиную, где Джеймс, повернувшись спиной ко входу в спальни девочек и скрепив руки перед собой, уже вышагивал перед растянувшимся на ковре возле камина Сириусом, нервозно постукивающим ногой Римусом и неловко переговаривающимся с картиной Питером, на которой была изображена пара шахматистов довольно-таки увлеченного вида. Джеймс, услышав быстрые шаги по лестнице, обернулся к сестре лицом. В его руках была мантия-невидимка, которую он тут же начал сворачивать. Лилибет в несколько шагов оказалась рядом с ним, придерживая ремень сумки. Джеймс опустил невидимку в карман мантии Лилибет. Сириус перекатился с ковра на пол возле ног Римуса, а Питер оторвался от шахматистов. По очереди протиснувшись в проеме за портретом Полной дамы, они извинились перед начавшей возникать вечной подругой хранителя Гриффиндорской башни. — Куда это они вообще собрались? — привередливо протянула Вайолетт, но мародеры и Маргарет, пока дамы начали свой незамысловатый спор, уже прошли на другой конец коридора и спускались по лестнице к потайному ходу в «Сладкое королевство». Выйдя под мантией-невидимкой на улицу Хогсмида, на которой уже не было ни единого мага, волшебницы или волшебного существа, было решено идти на полянку неподалеку от Визжащей хижины, а не в неё саму, так как никто не уверен, что его анимагическим образом станет кто-то миниатюрный, вроде кролика или выдры, а не внушительных размеров, как мамонт или гигантский ленивец. Прийдя на полянку, Маргарет сильнее закуталась в свою мантию от ветра и начавшего капать дождя, когда Римус и Джеймс, переглянувшись между собой, тут же достали волшебные палочки и, не сговариваясь, произнесли заклинания, благодаря которым над полянкой появился еле заметный купол, не выходящий за границы верхушек деревьев (хоть когда и все они изрядно промочили, почти замочили одежду). Внутри стало чуть теплее после заклинания Калефактио и практически безветренно, когда за пределами деревья начали ломиться пополам из-за шквалистых потоков ветра. Сняв сумку, заранее передав ее Римусу, «чтобы хранил как собственные конспекты перед экзаменами», Маргарет достала четыре хрустальные колбочки, содержимое которых поменяло цвет на кроваво-красный, как и должно быть, и, увеличив их, отдала каждому из трёх мародеров свою. Каждый достал свою палочку, чтобы произнести заклинание, которым их мучила Маргарет каждое утро и вечер. — Ну что, кто будет первым? — смотря на переливающееся разными цветами имя на колбе, воодушевленно спросил Джеймс. Он точно ждал умоляющих слов «Давай ты, Джеймс!», Чуть ли не слез на глазах сестры, которая, к слову, была уверена в том, что хочет сделать этим вечером. Плаксивых просьб Питера и прошедшего на уступки лучшего друга. Но вместо этого Сириус подал голос: — Давайте я, — он посмотрел на непонимающего Римуса. Люпин точно не ожидал, что именно он, Сириус, вызовется первым. — Пойдем по старшинству, — пояснил он, ухмыляясь, на что Джеймс ехидно сказал: — Да, всё-таки стоит пропустить самого старого в коллективе. Сириус, не унимая ухмылки, покачал головой и, направив палочку на место, где находится сердце, четко произнес вызубренное заклинание, а после осушил хрустальную ёмкость, которая через секунду вывалилась из его рук на землю, чуть не разбиваясь. Он зажмурил глаза, пытаясь глубоко дышать, как его голова начала превращаться в морду, а тело уменьшаться. — Лилибет! У нас теперь есть собака! — восторженно воскликнул Джеймс через время, смотря на шатко стоящее животное с серыми глазами перед собой. Пегги опустилась на землю рядом с Сириусом и положила его морду к себе на колени. В голове моментально всплыли слова, точнее выкрикивание профессора Трелони в Большом зале за завтраком: «Хорошим знаком в Канун Дня всех святых будет встреча с собакой!» Его потрясывающиеся лапы тут же согнулись и тело рухнуло вниз. Сириус тут же перевернулся на спину, поднимая лапы вверх, и высовывая язык. — Так вот ты какая, собака-хороший-знак, — улыбнувшись, сказала Пегги, но Сириус чуть повернул голову, выражая непонимание, на что девушка лишь почесала ему за ушком. Глаза горели ярким огоньком радости, хоть и ситуация для него была явно не до конца понятна: Сириу, то и дело обращал свое внимание на то, как теперь выглядят его руки и ноги. Но, когда же он всё-таки встал, полянку огласил первый, но довольно громкий лай. — Ты ещё и лаять можешь, дружище! — восторженно прошептал Джеймс, будто задыхаясь от осознания, на что Сириус, будто нарочно, ещё несколько раз подал голос, благодаря чему заполнил полянку хохотом Поттера и улыбки Пегги с Римусом. Питер же, хрюкнув в сторонке, чуть не лопнул колбу, сильно сжав руку. — У тебя и хвост есть! — обратил внимание Джеймс, из-за чего Сириус, повиляв им из стороны в сторону, а потом посмотрев на друзей, тут же начал кружиться на месте, пытаясь дотянуться до него. — Я хочу быть следующей, — быстро сказала Маргарет, смотря то на Джеймса с Римусом, то на Сириуса, который взял свою палочку с земли в зубы и пытался засунуть её в сумку Пегги, залезая в нее наполовину. — Хорошо, — ответил за возмущенного Джеймса Римус. Маргарет, направив палочку на сердце, произнесла заклинание в последний раз и, откупорив колбу, выпила разом ее содержимое, чуть кривясь от послевкусия. — Ну что? — вскинув брови, раскрыв глаза до невозможности и приподнявшись на носках, спросил Джеймс. Лилибет неопределенно пожала плечами, кидая взгляд снова на Сириуса, который, весело гавкая и кружась в стороне, уже пытался ухватиться за свой хвост. Она отвела глаза, пытаясь понять, почему нет каких-либо ощущений. Меж бровей образовалась неглубокая складка, а правая рука легла на талию. Маргарет шумно потянула воздух, как кончики пальцев начало странно покалывать. Она, было, выпрямилась, как в голову ударила резкая боль, и сердце бешено застучало, поднимаясь из грудной клетки по пищеводу в горло и застревая в нем не сглатываемым комом. Оно будто начало раздваиваться, усиливаться. Зажмурив веки, Маргарет схватилась за голову, а ее ноги подкосились, из-за чего она упала коленями на землю. Перед глазами, в полной тьме, проявились очертания зверька. Сердцебиения практически полностью заглушили все окружающие звуки, но не чувства и ощущения: на ее спину с двух сторон легли две ладони разных людей, коленей коснулись лапы, и кончика ее носа коснулась морда. Конечности начали видоизменяться, уподобляясь образу животного. Очки не ощущались, как и подсохшая мантия на плечах. Лапы, покоившиеся на ногах, пропали вместе с ладонями со спины. Прошло несколько мгновений, после которых послышался облегченный выдох, и она упала на землю, касаясь ее носом. Сердцебиения слились в одно. Тихое, спокойное, не стоящее в ушах и не застреваемое в горле. Она, было, подняла голову, как Джеймс, растянувшись в улыбке, очень громко воскликнул, как показалось Лилибет. На самом же деле, он тихо, сладко, но не через чур приторно, протянул: — Какая ты маленькая, — Джеймс склонил голову на бок, из-за чего его очки чуть не свалились на землю. — Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — по другую сторону стоял Римус. Его рука придерживала Сириуса за холку. — Это же лисичка Фенек, да? — поинтересовался Питер, на что никто ничего не ответил, но все четверо продолжили смотреть на то, что сидело перед ними, как этот небольшой зверек чуть боязливо поднял мордочку и уткнулся носом к носу с опущенной мордой собаки. — Только он какой-то неправильный. Римус медленно отпустил Сириуса, который, полностью встав на землю лапами, тут же лег на землю напротив Пегги, высовывая язык и смотря прямо ей в глаза, вокруг которых были заметны большие тонкие круги — очертания оправы очков. Как и был прав Питер, маленьким животным была лисичка Фенек, правда не своего привычного окраса — песочного. Шерстка была тёмная, практически чёрная, как и у Сириуса. Правда грудка, как и должна была быть белой, так такой и осталась. — Больше на лисёнка похожа, — задумчиво протянул Джеймс. — Фенеки — маленькие сами по себе, — пояснил Римус. Они не отрывали друг от друга взгляда, когда Джеймс, не выдержав, аккуратно произнес заклинание и выпил зелье, после чего послышался протяжный свист, будто от только что закипевшего на кухне чайника, похоже, его издал Римус и взвизгивание Питера. Сириус поднял морду, подбирая язык и, будто случайно, касаясь им кончика носа Пегги. Рядом с Люпином и Петтигрю стоял большой олень с раскидистыми рогами, из-за которых голова качалась из стороны в сторону. Вокруг его глаз были точно такие же круги-оправа, как и у Пегги, а шерсть в некоторых местах неестественно топорщилась. В отличии от остальных, Джеймс стоял более чем уверенно, правда, когда решил опустить голову, рога перевесили его, и он полетел вперёд, быстро перебирая ногами и чуть взрывая землю копытами. Пегги, было, начала поворачивать голову, как Сириус, не мешкая после увиденного оленя, несущегося на полной скорости на него и не собирающегося тормозить, отскочил в сторону, хватая «лисёнка» за холку зубами и утаскивая его за собой. Питер же не стремился так быстро становиться анимагом. Тем более после того, как увидел превращение Маргарет. Если самой девушке стало страшно, вдруг её зелье было испорчено и сейчас вызовет неизвестные мутации, то что уж говорить о таком человеке как Питер. Но всё же после долгих речей Римуса и попыток объяснить, что то, как прошло перевоплощение у Мэгги, бывает не у всех, и у него точно не будет подобного, Питер сказал слова и выпил зелье, становясь через мгновение совершенно, казалось, невидимым. По крайней мере до того момента, как Римус подошёл к нему и чуть не наступил на крысу, пищащую в небольшой ямке. Его превращение было самым безобидным из тех, что были тем вечером, как и животное, которым он стал. Крыса. Маленькая крыса, которой Джеймс и Сириус наверняка уже придумывают применение, пытаясь не отрываться от реального мира, в котором они все стали анимагами, нелегальными анимагами. И это не считая некого ужаса и страха перед Министерством, ведь сейчас Поттеры не на самом приятном счету, было в духе того, что они, мародеры, были готовы сделать или поворотить, если бы только было возможно. Не менее чем через пару часов на спине Джеймса сидел Римус, когда за его рога цеплялись Сириус с одной стороны, и Лилибет с другой, а на голове сидел Питер, свернувшись калачиком. Поттер носился по поляне, круто заворачивая и часто резко затормаживая, из-за чего Люпин и Петтигрю чуть ли не слетали на взбудораженную копытами землю. Когда Джеймс уставал, Сириус, спрыгивая вниз, вилял хвостом и снова и снова начинал бегать за ним. Кружиться так, что когда дело доходило до крайней точки, где можно было освободить желудок при неправильном вдохе, он падал на землю и пытался уже на ней прокрутиться в обратную сторону, чтобы было не так плохо. Маргарет же, наоборот, оставалась рядом с Джеймсом, который наклонил голову так, чтобы один рог упирался в землю, а другой был чуть приподнят, шныряла под него, и Джеймс, как верный брат, начинал аккуратно почесывать ей спинку. Римус взял Питера на руки и положил в карман мантии, из которого тот частично выглядывал, повисая головой и передними лапками снаружи, и показывался всем остальным, и наблюдал за ними. В какой-то момент Пегги, лёжа на спине Сириуса, возле которого опустился Джеймс, прикрыла глаза, но, как после сказал Римус, она вместе с братом и парнем проспала два часа, за которые купол вокруг них чуть ослаб и пропустил немного капель дождя, который начался с той же силой, что и в начале месяца. Климат Шотландии всё-таки решил не изменять своим не самым приятным, но всё же обычаям. Римус, чуть ухмыльнувшись, показал им фотографию, которую он сделал: на переднем плане с Питером на плече стоит Римус, а за ним, на другой стороне колдографии, лежат бесформенной кучей они — Маргарет, Джеймс и Сириус. Когда же время близилось к рассвету, луна практически ушла, напоминая о себе лишь еле заметными чертами, и мародеры по, главным образом, просьбе Римуса начали пытаться перевоплотиться обратно в себя. Джеймсу и Сириусу это далось без какого-либо труда, когда Пегги и Питеру пришлось чуть попотеть. Обратившись в себя — человека — спустя три попытки, Маргарет, приложив руку ко лбу, едва касаясь оправы своих больших очков, слегка улыбнулась, посмотрев себе под ноги. Джеймс и Сириус уже достали свои палочки из сумки, когда Питер только пытался встать с земли. Римус убрал купол. Тот лопнул, словно мыльный пузырь, наткнувшись на колкую веточку, и весь теплый воздух улетучился. Тот холод, что встал на его место, будто нарочно издевался над мародёрами и Маргарет, ведь они только остыли после долгой беготни по полянке. По телам сразу побежали неприятные мурашки, от которых каждого передёрнуло. Снова накинув на себя мантию, вытащенную с большим трудом из бездонного кармана, они добрались обратно до «Сладкого королевства», на втором этаже которого уже горел свет в хозяйской комнате. Зайдя в магазин, они услышали скрип ступеней лестницы. Быстро, но осторожно пробравшись в подсобное помещение, пятерка гриффиндорцев по очереди спустилась в тайный ход и через, приблизительно, сорок с излишком минут пришла в Общую гостиную Гриффиндора, где, как ни странно, не было ни единой души. Махнув мародёрам на прощание, Маргарет поднялась вверх по винтовой лестнице к спальням, а подойдя к нужной, с дверной табличкой «Пятый курс» и перечислением фамилий жильцов, тихо открыла её, пробираясь в комнату с зановешенными окнами и закрытыми пологами трёх из четырёх кроватей. Под самым потолком парил Пух, еле освещая всю окружающую его тьму ночи, которая не давала покоя лишь одной душе в той комнате. Она покоилась на кровати, что была третьей от двери. Предпоследней. Она не смыкала глаз после возвращения с пиршества в Большом зале вместе со своими соседками и, по совместительству, однокурсницами, постоянно думая о том, что нужно сказать тому, кто спит на четвертой, последней кровати, к которой Маргарет пыталась пробраться как можно тише, без лишних скрипов половиц и шорохов от одежды, что была как попало брошена на стул со школьной формой.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.