Выжить после...

Чуя потянул Дазая на себя, опёршись задом об стол. Чувствуя нарастающее возбуждение, Осаму с трудом себя сдерживал, чтобы не набросится на любовника и не овладеть им тут же на столе без какой-либо подготовки. — Чу-уя, — простонал Дазай в губы партнёра, пробираясь руками под его одежду и оглаживая тело. — Что? — рвано выдохнул тот, зарываясь пальцами в каштановую шевелюру. — Может не стоит? Ты можешь заразиться. — Мне уже всё равно. Твоё ДНК и так попало в рану, смешавшись с моим, если я не заражусь от этого, значит, ничего не случится, если мы потрахаемся. — Не верю, что это говоришь мне именно ты. — Почему? — Потому что в наших отношениях всегда я проявлял инициативу, а не наоборот. — Просто заткнись. — Оглаживая пальцами лицо Осаму, Чуя снова потянул его на себя, и тот, не выдержав, впился в его губы жадным поцелуем, срывая с парня одежду. — Пошли в спальню, — прошептал Дазай, увлекая за собой Чую, продолжая его целовать. Проходя рядом со складом, он остановился и, оторвавшись от желанных, манящих губ, прошептал: — Подожди. Дазай зашёл в помещение склада, а вернулся через минуту. В руках он держал детское масло, точно такое же, как и то, которое нашёл на складе в прошлый раз. Подойдя к Чуе и обняв его, он снова накрыл губы парня своими, увлекая того в спальню. Когда оказались возле кровати, Осаму снял с Чуи остатки одежды, продолжая осыпать поцелуями лицо и тело и мягко уложил его на постель. Сняв с себя одежду, Дазай лёг рядом, оглаживая обнажённого любовника, глядя в бездонные голубые глаза, целуя лицо парня. Чуя запрокинул голову назад, подставляя шею горячим губам и постанывая. Осаму переместился ниже, проводя языком по груди любовника, затягивая в рот соски, поигрывая с ними. От этой ласки, Накахара выгнулся и простонал имя Осаму, а тот провёл рукой по его животу вниз, коснулся возбуждённого члена и, обхватив ладонью, задвигал ею вдоль ствола; сжимая, провёл пальцами по влажной от предэякулята головке, размазывая по ней естественную смазку, заставляя Чую вновь застонать. Накахара потянулся рукой к члену любовника и, сжав его ладонью, задвигал ею вверх-вниз, наслаждаясь стонами партнёра. — Дазай... — с придыханием произнёс он. — Да, милый? — Осаму посмотрел в голубые глаза, затуманенные пеленой страсти. — Мне помнится, на днях ты хотел быть снизу, — охрипшим от желания голосом, произнёс Накахара. — Хм... Да, что-то припоминаю. Но тебе-то хватит на это сил? — Я вполне нормально себя чувствую. — Ну хорошо, если ты этого так хочешь, я не против. Да, и можешь не заморачиваться с растяжкой, боли я всё равно не чувствую, — с этими словами Осаму лёг на спину, а Чуя навис над ним сверху. Неотрывно глядя в глаза цвета огненного опала, Накахара провёл ладонью по щеке любовника. Накрыв манящие губы поцелуем, сразу же углубляя его, Чуя зарылся пальцами в тёмные волосы, оглаживая затылок Дазая, чувствуя, как учащается дыхание и сердцебиение парня. Разорвав поцелуй, Чуя принялся целовать лицо партнёра; переместился к уху, затянув в рот мочку, начал её посасывать, провёл языком за ним, лаская чувствительную точку; спустился к шее, осыпая её поцелуями, сам сгорая от желания, ощущая возбуждение партнёра, который прикрыв глаза, постанывал от удовольствия. Взяв в руки бутылочку с маслом, Накахара обильно смазал им анус любовника и свой член, приставив его ко входу, толкнулся внутрь, входя головкой. Заметив, что Осаму поморщился, Чуя спросил: — Больно? — Что-то вроде того. Возможно, ко мне возвращается чувствительность. — Давай растяну. — Нет. Это вполне терпимо, но я даже рад чувствовать боль. Так я снова ощущаю себя человеком. — Дазай, ты мазохист, что ли? — Чуя, я же говорю, что терпимо. Чувствительность вернулась не полностью, а благодаря регенерации, всё заживёт почти мгновенно, если даже порвёшь. Накахара мысленно пожал плечами, удивившись настрою любовника и вновь толкнулся внутрь, удерживая того руками за ягодицы, входя глубже. Двинув бёдрами ещё несколько раз, Чуя проник в партнёра до конца, заполняя его без остатка. Тот снова поморщился, и Чуя ненадолго замер внутри Дазая, целуя его в грудь. Осаму обхватил Чую ногами за бёдра и двинулся ему навстречу. Это стало сигналом к действию, и Накахара подался назад, чтобы снова толкнуться вперёд. Внутри любовника было слишком узко и горячо, упругие стенки ануса до безумия приятно сжимали его член. Чуя двигался медленно, со стонами проникая в Осаму; тот, прикрыв глаза, тоже постанывал, подаваясь бёдрами навстречу толчкам партнёра. Желая ускорить темп, Осаму сам принялся двигаться быстрее, ощущая внутри нарастающий жар, при каждом толчке и попадании члена по простате. Чуя также ускорил движения и теперь входил более резко, проникая всё глубже. Его дыхание стало учащённым, а сердце стучало всё громче. Пальцы Дазая больно впились в его плечи, но Чуя этого будто не замечал, продолжая удерживать партнёра за бёдра и вбивать его в постель. Закинув ноги Осаму себе на плечи, Чуя принялся ещё быстрее вколачиваться в любовника, срывая с его губ всё более громкие стоны. Разгорячённый и вспотевший Дазай метался под ним, постанывая и вскрикивая. Его дыхание и сердцебиение всё более учащалось. В какой-то момент пламя внизу живота стало нестерпим, и Осаму выгнулся на кровати, задрожав всем телом, а с его губ сорвалось: «Чу-уя», когда он изливался на свой живот. Накахара кончил почти одновременно с ним, может, на несколько секунд позже, резко и грубо толкаясь в податливое тело, и обессиленный, тяжело дыша, свалился на своего любовника сверху, пачкаясь в его сперму. Осаму положил руку на голову Чуи, убирая мокрые от пота пряди волос со лба. — Тебе понравилось? — минуту спустя, когда восстановилось дыхание и сердцебиение, спросил Чуя. — Ты чудо, — прошептал Дазай, целуя Накахару в губы. — Я кончил без помощи рук. — Я заметил. — Нужно в душ сходить. — Пошли. Чуя встал с постели, а Осаму за ним, и оба направились в душ. Приняв водные процедуры, парни прошли на кухню, Дазай начал варить кофе, а Чуя спросил: — Что будем дальше делать? — Попозже повторим. — Я не об этом. Потом. Ты вернёшься к людям? — Зачем? Чтобы убивать? — Но ведь ты и так будешь убивать, такова твоя сущность теперь. — И что ты предлагаешь? Перебить половину города? — Почему половину? — Потому что так и будет, Чуя. Я, если честно, не знаю что мне делать. Так или иначе я буду убивать, в этом ты прав. Сдохнуть я не могу, может, убраться куда-нибудь подальше, на какой-нибудь отдалённый континент или остров? — Это не выход. — Тогда где выход? Я не знаю. — Осаму развёл руками. — Нужно проверить вариант с кровью. Может тебе всё же будет её достаточно? — Сомневаюсь, но если настаиваешь, проверим потом. Осаму сварил кофе и поставил одну чашку перед Чуей, вторую перед собой. Сделав несколько глотков, Накахара произнёс: — Тебе ещё, кстати, прибраться здесь нужно и машину вымыть от крови. — А без этого никак? — Никак. Насколько я понимаю, нам придётся здесь задержаться. — Видимо да, я не готов сейчас возвращаться к людям. Хотя тебя не удерживаю, ты можешь уехать в Ниигату в любой момент. — Ну уж нет, от меня ты не избавишься, суицидник хренов. Стоит оставить тебя одного, и ты снова будешь пытаться сдохнуть. — Чу-уя, ты думаешь, что сможешь мне помешать? — Дазай, ты же обещал, что завяжешь с этим. — Я постараюсь. — Когда мы поедем в лабораторию в Токио? — Через пару дней, тебе нужно окрепнуть. — Я в порядке. — И всё же я не хочу рисковать. Чуя допил свой кофе и, по настоянию Дазая, лёг в постель, а тот принялся убирать следы крови в бункере, после чего вымыл машину. Закончив с делами, Дазай прилёг рядом с Чуей и вскоре уснул. Проспав несколько часов, Осаму проснулся, но даже не из-за того, что выспался, а от чужих прикосновений. Накахара оглаживал его тело, целуя грудь и живот, поднимая в любовнике волну возбуждения. Осаму непроизвольно застонал, когда губы Чуи накрыли его член, а язычок прошёлся по головке. Нежно её посасывая, Чуя двигал рукой вдоль ствола, затягивая член в рот глубже. Немного отстранившись, он снова провёл языком по головке, поиграл с уздечкой, вновь срывая протяжные стоны с губ Дазая, заскользил вниз, обводя каждую венку. Минуту спустя Чуя, убрав с члена ладонь, принялся глубоко заглатывать, подчиняясь руке Дазая, которой тот направлял его голову и, вскидывая бёдра вверх, проникал глубже. Через пару минут Чуя почувствовал солоноватый привкус во рту и отстранился, частично сглотнув сперму. — О, Чу-уя, — протянул Осаму. — Что это на тебя нашло, солнце? — Тебе что-то не нравится? — задал вопрос Накахара, глядя в красноватые глаза. — Ну что ты, конечно, мне нравится. — Дазай притянул Чую к себе ближе и прошептал в его губы, переворачивая на спину: — Просто на тебя это совсем не похоже. Чуя ничего не ответил, лишь обвил шею любовника руками, губы его приоткрылись в ожидании поцелуя, и Осаму не разочаровал. Зарываясь пальцами в рыжие пряди, он жадно впился в манящие и жаждущие поцелуев уста. Чувствуя стояк партнёра и упираясь в его пах своим, Дазай оглаживал плечи парня, затем стянул с него футболку, проводя ладонями по груди, спускаясь ниже и осыпая тело поцелуями. Накахара постанывал и выгибался, лаская спину Дазая, пробравшись руками под его майку, часто дыша и изнемогая от желания. — На этот раз ты снизу? — с придыханием прошептал Осаму, продолжая поглаживать тело любовника руками и покрывая его поцелуями, оставляя влажные дорожки от языка. — Если хочешь, — ответил Чуя, стаскивая с Осаму футболку и отбрасывая её на пол. Дазай с удивлением посмотрел на Чую и тихо произнёс: — Откуда столько покорности, Чуя? — Заткнись, Скумбрия, иначе жестоко выебу. — Напугал, — Дазай усмехнулся и сбросил с Чуи штаны вместе с нижним бельём, снова целуя Накахару в губы. Быстро избавившись от собственных брюк, которые были спущены Чуей вниз, когда он делал ему минет, Дазай воспользовался маслом и проник в тело любовника одним пальцем. Застыв ненадолго, через какое-то время Осаму задвигал им и тут же протолкнул в Накахару второй, дав ему немного времени, чтобы привыкнуть, после чего возобновил движения. Разводя пальцы в стороны, на манер ножниц, растягивая упругие стенки, Осаму протолкнул в парня ещё один палец. Нащупав простату, он сорвал с губ Чуи тихий стон и почувствовал, как тот двинул бёдрами ему навстречу, насаживаясь на пальцы сильнее. Осаму ускорил движения, вгоняя их в любовника с характерными хлюпами, срывая с его губ пошлые стоны. Добавив к трём пальцам четвёртый, Осаму надавил на простату, заставив Чую вскрикнуть от этого действия. Накахара часто и тяжело дышал, интенсивно двигая бёдрами навстречу руке Дазая, его сердце бешено колотилось, а по телу пробежала дрожь. Вытащив из него пальцы, Осаму услышал разочарованный стон партнёра и снова вогнал их в него до упора, неотрывно глядя в голубые глаза, которые Чуя закатил от удовольствия, прошептав имя любовника. — Вставь уже, — сквозь стоны выдавил Накахара, и Дазай вытащил из него пальцы. Смазав свой член и анус партнёра маслом, Осаму выполнил просьбу Чуи и вошёл в него в несколько толчков, замерев ненадолго, давая время привыкнуть. Ощущение дискомфорта у Накахары прошло довольно быстро, и он двинул бёдрами вперёд, обхватывая Дазая за талию своими ногами, сам насаживаясь на член. Осаму сжал ягодицы парня руками, подтягивая его к себе ближе и резко толкаясь внутрь, стараясь сразу же подобрать правильный угол вхождения, чтобы попадать по простате. Склонившись над Чуей, устроившись между его бёдер, Дазай снова толкнулся вперёд, накрывая губы любовника поцелуем, заглушая стон. Оторвавшись от его уст, Осаму сразу же взял ускоренный темп, резко и глубоко проникая внутрь, долбясь в партнёра всё быстрее, срывая с его губ громкие стоны и не в силах сдерживать своих. Несколько раз полностью выйдя из любовника, он резко входил в разъёбаную дырку, отчего Чуя вскрикивал, двигая задницей ему навстречу, ощущая приятное покалывание и нарастающий жар внизу живота при каждом толчке Дазая. Темп нарастал, а жар всё усиливался, тело Чуи раскраснелось, его покрывали мелкие капельки пота, он интенсивно подмахивал любовнику, ускоряя движения, желая приблизить разрядку. Неожиданно Осаму вышел из разгорячённого парня, и тот разочаровано застонал, от ощущения почти болезненной пустоты внутри. Перевернув Чую на живот, Осаму подтянул его к краю постели, заставляя встать на колени возле кровати, при этом сам с неё слез и, пристроившись к партнёру сзади, резко толкнулся вперёд, проникая на всю длину. От этого толчка Чуя вскрикнул, ощутив абсолютную заполненность внутри, а Дазай принялся резко толкаться в любовника, всё сильнее вбивая его в кровать. Стоны и крики обоих парней смешались с пошлыми хлюпами и шлепками. Жар внутри Чуи всё нарастал, сердцебиение парня ускорилось настолько, что казалось мотор выскочит из груди. Не сдерживая себя, Чуя стонал во весь голос, а когда его накрыло волнами острейшего огразма, он с криками излился на пол, немного испачкав край простыни. Крепко сдавив его плечо, так что Чуя застонал от боли, Осаму резко двигал Накахару на себя, яростно насаживая его на свой член, спустя ещё несколько секунд и таких движений, Дазай кончил, излив своё семя в любовника, и навалился на него сверху. — Дазай, сволочь! — возмущённо прошипел Накахара, сбрасывая с себя Осаму. — Что такое, солнце? Тебе не понравилось? — Ты мне чуть ключицу не сломал, идиот! — Чуя попытался подняться на ноги, потирая правое плечо, но Осаму его удержал. — Прости, я совсем забыл о том, какая теперь у меня сила. — Осаму чмокнул любовника в щёку и провёл рукой по его плечу, там уже расцветал бордовый синяк. — Да пошёл ты! — Чуя всё-таки поднялся на ноги и натянул на себя футболку. — Ну, Чу-уя, ну не злись. Я же не специально. Хочешь я поищу на складе какую-нибудь мазь от ушибов и синяков? Наверняка там что-нибудь есть подходящее. — Иди нахрен, придурок. Я в душ. С этими словами Накахара надел боксёры и отправился в душевую, а когда он оттуда вышел, Осаму намазал его пострадавшее плечо мазью, которую всё-таки нашёл на складе, среди медикаментов. — Так лучше? — спросил Дазай, целуя эспера в губы. — Не знаю. Сразу эффекта не будет. — Ты голоден? — поинтересовался Дазай у Чуи, когда тот снова надел футболку, которую снимал, чтобы Осаму мог намазать его плечо. — Наверное. — Иди на кухню, я сейчас что-нибудь принесу со склада. Чуя не стал возражать и проследовал в столовую, через пару минут туда пришёл Осаму и поставил перед ним банку тушёнки и пакет с сухарями. — Пойду тоже перекушу, — произнёс Дазай, а Чуя сказал, принимаясь за еду: — Не хочу об этом знать. Осаму улыбнулся и вышел из комнаты. Вернулся он минут через десять, Чуя к тому времени уже поел и теперь варил кофе. Поставив одну чашку перед Дазаем, а вторую перед собой, Накахара снова сел на своё место и, посмотрев на Осаму, спросил: — Дазай, ты когда трансформируешься, понимаешь, что происходит? — Да, — Осаму кивнул. — Честно сказать, когда это произошло впервые, я ничего не соображал, и вряд ли осознавал кто я. Но во второй раз и в третий, когда трансформировался сам, я всё понимал. — Значит, ты осознано убил тех людей? — Да, — Дазай снова кивнул. — Я боялся, что могу причинить тебе вред, мне нужна была пища, я сделал свой выбор и не жалею об этом. По правде сказать, в таком состоянии мне очень сложно контролировать свою жажду человеческой плоти и крови. Даже при том, что я всё понимаю и осознаю. Боюсь, что даже не желая кого-то убить, я могу это сделать. — Понятно, наверное, это всё же хорошо, что ты осознаёшь свои действия. — Наверное. И трансформация теперь происходит по моему желанию. Я могу её контролировать, но не уверен, что она не произойдёт сама по себе, если я буду голоден. Чуя сделал несколько глотков кофе, Осаму последовал его примеру. — Тебе не кажется, что нужно, как можно быстрее разобраться с этими лабораториями. Наверняка тем, кто за всем этим стоит уже известно о том, что одна из них уничтожена и о том, что антидот был похищен, а мутанты уничтожены. Что если они снова выпустят монстров? — Да, я думал об этом. Но ты не можешь идти туда прямо сейчас. Если придётся активировать порчу, это может убить тебя, ведь ты ещё не достаточно восстановил силы после прошлого раза. Но я могу пойти один. — Это плохая идея. — Почему? Я могу и сам там всё уничтожить. — Можешь, не спорю. Но теперь ты снова ощущаешь боль, что если им удастся вырубить тебя электрическим разрядом? И потом, что-то мне подсказывает, что ты можешь снова попытаться покончить с собой, активировав самоликвидацию лаборатории. — Об этом можешь не волноваться, Чуя. Пока мы не разберёмся с этими мразями, я не буду пытаться умереть, это точно. Ведь без меня вам с ними не справиться. А если и справитесь, может быть много жертв. — Да что ты мне тут пытаешься втюхать, Дазай? Когда ты разбил колбу с антидотом, ты что-то не слишком переживал о выживших. — Я сорвался. После того, как осознал, что мне теперь всю жизнь придётся жрать людей, а может быть, даже вечность? Я не задумывался об этом раньше, но вдруг я теперь никогда не умру? Это ужасно. — Действительно, — Чуя усмехнулся. — Суицидник, получивший вечную жизнь. Это прям какая-то насмешка судьбы. — Это вовсе не смешно, Чуя, — сказал Дазай, задумчиво постукивая пальцами по столу. — А по мне, так смешно. Кстати, уверен, что ты снова можешь сорваться и попробовать умереть. Нет гарантий, что этого не произойдёт. — Я же обещал тебе, что не буду. Ты мне не веришь? — Нет. — Ладно, без тебя не пойду. Ты это хотел услышать? — Да. — Вот и хорошо. — Дазай допил свой кофе и, встав со стула, чмокнул Чую в макушку, собираясь уйти. — Куда ты? — спросил тот. — Хочу осмотреться получше. У нас горючка на исходе. Может найду здесь что-то. — Там же была канистра в машине. — Была и есть, но этого мало, если ничего не найду придётся в какой-то город ехать в ближайшее время. — Ладно, иди.

***

Проснувшись среди ночи от какого-то шума, Накахара огляделся по сторонам и, не обнаружив рядом Осаму, встал с постели и направился к выходу из бункера, узнав звук, который его разбудил. Открыв массивную железную дверь, Чуя вышел наружу. Дазай сидел в машине, двигатель Хаммера был заведён. Попытавшись тронуться с места, Дазай понял, что его план провалился, так как заметил красное свечение, окутавшее авто, а затем кто-то постучал в окно машины со стороны водителя. — Далеко собрался? — задал вопрос Чуя, когда Дазай приоткрыл дверь и вышел. — Прогуляться, — невозмутимо ответил Осаму, хотя он бессовестно врал, и Чуя это сразу понял. — Где и с какой целью? — поинтересовался Накахара. — Не ври мне, Дазай. Ты собрался в лабораторию в Токио, один, без меня. — Ладно, раскусил, — проговорил Осаму, облокачиваясь спиной о машину и скрещивая руки на груди. — Хотел побыстрее разобраться с этим делом. — Ну ты и гад, Дазай. Ты же обещал. — Я не обещал. Я сказал: «Ладно, без тебя не поеду». По-моему, это мало похоже на общение. — Вот же урод, — пробормотал себе под нос Накахара, садясь за руль и делая Осаму приглашающий жест рукой. — Поехали. Осаму вздохнул и произнёс: — Я же говорил, что тебе ещё рано вставать в строй. — Я прекрасно себя чувствую и скорее еду с тобой для того, чтобы тебя проконтролировать. — Ладно. Нужно взять еду и воду, мне-то всё это теперь без надобности, но тебе может пригодиться. — Иди, бери. Одного рядом с машиной я тебя не оставлю, даже без ключей. Дазай снова вздохнул и вернулся в бункер.