Незаконный арест

      Пять грёбаных сообщений.       В последний раз, когда Джеку пришлось отправить пять сообщений подряд, Белла собиралась его бросить. Вот только Уилла вряд ли беспокоило, что ему «не уделяют должного внимания», и такое его поведение не на шутку пугало Джека. От последней их беседы, касающейся Ганнибала, у него остались далеко не тёплые и приятные впечатления.       Уилл заверил его, что стоит буквально в шаге от доказательства того, что доктор является Чесапикским Потрошителем. Джек места себе не находил из-за Уилла, слишком глубоко погрязшего в этом расследовании. К тому же его собственные чувства к доктору также заметно охладели. Он до сих пор не мог поверить, что его друг оказался убийцей, но то, с какой самоотверженностью Уилл взялся за дело, и вся эта странная преданность Ганнибала Уиллу и правда казались до боли убедительными аргументами.       Давая добро на «рыбалку» Уилла, Джек молился, чтобы тот вернулся из психушки не настолько сбрендившим, каким считали его теперь Алана с Чилтоном. Он дал Уиллу два дня. Этого с лихвой бы хватило, чтобы либо доказать свою правоту, либо же навсегда отказаться от любых подозрений.       И вот пошли уже четвёртые сутки…       Когда все от души сдобренные ругательствами сообщения Джека остались без ответа, он позвонил Ганнибалу, не до конца уверенный, хочет ли предупредить доктора о намерениях Уилла или потребовать у Ганнибала предоставить алиби, потому что впору уже было писать заявление о пропаже Уилла.       Он позвонил трижды, но Ганнибал так ни разу и не снял трубку. Это подстегнуло Джека, и он на всех парах помчался в Вульф Трап. Ему было плевать, что на улице бушевала метель.       Джек припарковался позади «Бентли» доктора Лектера, про себя отметив, что на лобовом стекле и капоте успел скопиться снег. Значит, Лектер пробыл здесь по меньшей мере час. Это не предвещало ничего хорошего.       Вторым дурным знаком стала пританцовывающая возле входной двери стая Уилла. Собаки жалобно скулили, царапая побитую временем древесину.       — Вот же дерьмо! — Джек выхватил пистолет. Услышав, как в доме на полную громкость ревёт Шуберт, он невольно задумался, не пытается ли кто-то заглушить таким образом звуки борьбы. Собаки вертелись у него под ногами, пока он осторожно крался к окну.       Внутри у него всё сжалось.       Один из стульев был разломан в щепки, а второй опрокинутым валялся на полу в окружении осколков битого стекла и каких-то раздавленных растений. Уилл был прав! Ганнибал — Потрошитель! А Джек не послушал Уилла из-за своей же непроглядной глупости, и сейчас оставалось только надеяться, что Ганнибал ещё не успел его прикончить.       Джеку не терпелось обо всём сообщить. Но если Уилл ещё жив, долго он точно не протянет. С пистолетом наперевес Джек слегка приоткрыл дверь, следя, чтобы собаки не рванули в дом и не испортили место преступления.       Бегло осмотревшись по углам, он вошёл в гостиную и обнаружил прикованного к кровати Ганнибала. Рот доктора был плотно заткнут его собственным галстуком, костюм — разорван в нескольких местах, а на челюсти красовался сочный свежий синяк. Увидев Джека, он округлил глаза и тут же попытался подняться.       — Ганнибал! Не двигайся с места! — Джек направил пистолет на доктора. — Уилл! Ты ранен? Выходи, я держу этого ублюдка на мушке!       Ганнибал попытался произнести что-то через кляп, всерьёз борясь с наручниками.       — Даже не думай! — прорычал Джек. — Мне с самого начала нужно было прислушаться к Уиллу!       Шорох за спиной привлёк внимание Джека, когда дверь ванной распахнулась.       — Ты что-то сказал, Ганнибал? Должен предупредить, это вряд ли спасёт тебя от ареста, правда, есть один способ, которым твой хорошо подвешенный язык мог бы помочь тебе выкрутиться.       Уилл зашёл в комнату в кепке Новоорлеанского Полицейского Департамента, с пистолетом на ремне и… с впечатляющим стояком. Больше на нём ничего не было. Джек подавился воздухом и тут же повернулся к явно ухмылявшемуся даже с кляпом во рту Ганнибалу.       — Какого хера, Уилл?       Уилл замер.       — Джек? — они вытаращились друг на друга, и Джеку пришлось напомнить себе держать глаза подальше от пульсирующей плоти, возвышающейся над пахом Уилла. Пистолет он убирать не спешил.       В этот момент он как раз пытался определиться с тем, кого пристрелить первым.       Вероятнее всего, себя.       Уилл открыл рот.       — Штаны сначала надень! — рявкнул Джек. — Объяснять потом будешь!       Уилл нырнул в ванную и через несколько минут вышел оттуда с пылающим лицом и в спортивных штанах, топорщащихся здоровущей палаткой.       Сделав глубокий успокоительный вдох, Джек подошёл к стереосистеме и вырубил музыку. Он не был уверен, но, судя по подрагивающим плечам Ганнибала, тот смеялся.       После минутного молчания Джеку надоело смотреть, как Уилл переминается с ноги на ногу.       — Выходит, ты собирался поймать Ганнибала, так? Или ты сказал трахнуть, а я просто ослышался?       — Ну, я в некотором смысле… Я ж вроде как его поймал. Он в наручниках…       Нет, Ганнибал, чёрт его дери, точно смеялся!       Джек недобро уставился на Уилла. Если застрелить сейчас их обоих, а потом подтасовать улики на месте преступления, ещё можно успеть домой к ужину.       — Ты три дня не отвечаешь на мои сообщения, я приезжаю сюда и обнаруживаю следы борьбы, — Джек указал на стулья на кухне. — Захожу в дом и вижу в твоей кровати связанного человека. А потом заявляешься ты, в явно неуставной форме полиции Нового Орлеана… и вот тут-то я уже совсем ни черта не понимаю!       — Мы поговорили…       — Мне нужно больше, чем это, Уилл.       — Я решил, что в конце концов не держу на Ганнибала зла… И… эм… он на меня тоже.       — Ну зашибись! Я должен Прайсу пять баксов, — Джек оглянулся на Ганнибала. — Я так понимаю, это значит, он не Потрошитель?       Уилл замялся, чуть покраснев и потупив взгляд.       — А стал бы я тогда с ним трахаться?       Глаза Ганнибала искрились весельем. Джек почувствовал, как крепче сжимает рукоять пистолета.       — Отлично, просто замечательно. Теперь мы выяснили, что доктор Лектер не Потрошитель, и вы двое наконец-то перестали собачиться. Мазел тов. И прежде чем я отсюда уйду и утоплюсь в бурбоне, я хочу получить ответы на три грёбаных вопроса. И в как можно меньших подробностях!       Уилл кивнул.       — Первый. Объясни про стул и осколки.       Уилл опустил голову и провёл рукой по волосам.       — Оу, это моя вина. Запрыгнул к Ганнибалу на колени и не рассчитал силу. Ну, или стул просто не выдержал нашего общего веса, и ножка сломалась. Я попытался схватиться за стол, когда падал, и опрокинул цветы, которые он мне принёс. Я собирался всё убрать, но…       — Тебе нужно было поскорее произвести арест, да, понимаю. Вопрос второй: почему у Ганнибала синяк во всю челюсть?       На этот раз Уилл порозовел. Ганнибал устроился поудобнее, выглядя слишком уж довольным для человека, которого всё ещё можно было без лишних проволочек бросить на заднее сиденье полицейской машины.       — У него потрясающая линия челюсти. Я, наверное, малость перевозбудился, и…       — НЕ ПРОДОЛЖАЙ! — взревел Джек. Уилл поморщился, Ганнибал выпятил грудь и демонстративно повернул челюсть к Джеку. — И последний вопрос, — Джек вытащил изо рта Ганнибала кляп. — Он правду говорит или слетел-таки с катушек, как расписывает в своих статейках Фредди Лаундс.       Ганнибал пошевелил освобождённой от галстука челюстью, прислушиваясь к её хрусту при растяжении.       — Заверяю вас, Джек. Всё это произошло более чем по обоюдному согласию.       — Должен признаться вам, доктор Лектер, как по мне, лучше б вы оказались Потрошителем, — произнёс Джек, когда Ганнибал, всё ещё в наручниках, пододвинулся к Уиллу. — С трупами я уж как-нибудь смириться смогу, но со всем этим дерьмом в духе Кристиана Грея? Как мне теперь это развидеть?       Ганнибал поднял бровь, с любопытством посматривая на Джека, Уилл склонил голову набок.       — Что? Белла на прошлой неделе вела заседание книжного клуба.       Ганнибал улыбнулся, Уилл упорно продолжал смотреть себе под ноги.       — Что ж, джентльмены, это был поистине незабываемый вечер. Доктор Лектер, увидимся с вами в субботу за званым ужином. Уилл, ты мне в кошмарах до конца дней моих будешь сниться.       Развернувшись на каблуках, Джек ринулся к двери. Он распахнул её и пробрался через море собак. Джек достал свой мобильник и набрал домашний номер, пока плёлся к машине по свежевыпавшему хрустящему снегу.       — Детка, у тебя же ещё осталась та забористая травка? Вот и славно. Как вернусь домой, я чуток у тебя позаимствую. Позже всё расскажу. Хочешь, по дороге куплю шоколадных печенек или пачку Читос? — Джек рассмеялся. — Ладно-ладно, возьму и того, и другого. О, и Белла, я таки должен тебе двадцатку.