Из 107

Вы когда-нибудь замечали, что почти во всех фильмах о паранормальщине призраки выбирают богатые американские дома, а вся дичь творится на втором этаже в детской комнате? Кто-нибудь слышал о призраке, который встаёт ранним утром в «однушке» на окраине Москвы и, ругая хозяина квартиры за разбросанные носки, улетает греметь кухонным гарнитуром времён твой прабабушки? Это случилось около года назад. Дима съехал в однокомнатную квартирку на краю великой Москвы, откуда в последствии планировал перебраться в самый её центр. Пожилая и ворчливая хозяйка квартиры (имя которой парень уже и не помнил) протянула ключи и, севшим то ли от старости, то ли от алкоголя голосом, поведала историю о приведениях этой квартирки. — Бред какой-то, — тогда прошептал парень и поспешил уйти от сумасшедшей старухи. Открыв замок в свою «конуру», Дима с облегчением вздохнул и кинул сумки у входа. По спине табуном пробежали мурашки, но значение этому он не придал. Сняв с себя кроссовки, Масленников поспешил пройти в кухню, которая для однушки была достаточно большой. Он лёг на сложенный диван, пристроенный в углу комнаты и отключился. Проснулся только ночью, когда за окном крупными хлопьями валил снег, и не сразу понял причину пробуждения. Под телом было что-то мягкое, видно хороший матрац, а через стол от него не стоял холодильник. Да и стола, быть честным, тоже не было. Осознав это, Дима тут же подскочил с кровати, оглядываясь. Это была обычная гостиная — самая большая среди всех комнат. За последние несколько часов он увидел её впервые. Большое окно было зашторено, плотная ткань не пропускала лунный свет. Вместо дивана была двуспальная кровать, рядом стоял шкаф-стена, на котором удобно располагался телевизор. Плазменный черный экран гордо поглядывал из густого полумрака. Вдруг в коридоре что-то зашуршало, по дверному проёму проскользнул луч. Дима, испуганный всеми этими странностями, шарахнулся прочь. По полу медленно, но верно разливался свет. Но откуда он взялся? Хозяйке здесь делать нечего, да и она бы не появилась столь поздно. Уж больно сильно она верила в свои небылицы, половина из которых ей «белочка» принесла. Тем временем по квартире прошёлся ветерок, шторы затрясли свои тяжёлые ткани. В дверном проёме стал вырисовываться силуэт парня, а в глазах резко потемнело. Мурашки табуном пробежались по спине, а в горле встал жёсткий ком, не давая глотнуть воздуха. Страх наступал из темноты, и совсем не поддавался описанию. С паранормальным он, если честно, столкнулся впервые. Попытка нащупать телефон около себя оказалась провальной, ведь тот, скорее всего, лежал на кухне. Под гнётом этого нечто (а оно даже четкого образа и не имело), парень поддался чувствам внутри. Завалившись на кровать, он зажмурился. Сквозь шум крови в ушах он еле различил шаги и усталый вздох. Во второй раз Дима проснулся уже в обед. Шторы были по-прежнему закрыты, постель в районе спины мокрая от пота. На кухне, как и в коридоре, было тихо. Парень поднялся на локтях, чуть ли не падая от резкого головокружения. Когда картинка перед глазами снова обрела четкость, он все же поднялся на ноги. Голые, вспотевшие ступни прилипали к ламинату, отрываясь с противным чавканьем. Коридорчик был светлый, лампочка горела скорее всего с самой ночи. Типичные советские обои с цветочками, медленно теряющие цвет, кровати на скрипучих пружинах и единственный царь — плазменный телевизор, гордо взирающий на гостя черным экраном. По правую сторону от арки гостиной была дверь в ванную, напротив — выход. Входная дверь была чуть обшарпана снизу, а порванный теплоизолятор, который он в последний раз видел в деревне, неаккуратно зашит черными нитками и заклеен скотчем. В самом конце коридора дверь в «тёщину комнату»* а слева вход на кухню. Парень ткнул старый, уже пожелтевший от времени выключатель, и прошёл в ванную. Комнатка была очень узкая, и почти все её место занимала стиральная машина. Над старой раковиной висело пыльное зеркало в голубой витиеватой рамке. Плитке на стенах было явно больше трех лет. Из нескольких лампочек горела лишь одна, и та, как бы выразился отец парня «Как в жопе огарочек». Дима открыл воду. Кран противно захрипел, словно старый дворник с утра, убирающий за детворой мусор. От этих мыслей стало не по себе. В голове, как у ребёнка на картинках, ярко вырисовывалась дряхлая карга, превратившая старенького мужа в кран, а внука в телевизор. Холодная вода помогла отделаться от навязчивого желания сбежать из квартиры, и от голосов у предметов. «А если это все и вправду заговорит? Нихуя себе сказка. Если я красавица, то где мое Чудовище?» — подумал Дима, улыбнувшись уголком губ. Умывшись, парень вышел и направился на кухню. Маленький коридорчик сворачивал влево, напротив арки стоял старенький потрёпанный шкаф. Бок его был заклеен наклейками из Несквика, наверху громоздились коробки из-под пылесоса и микроволновки. Дима подошёл ближе, рассматривая собственное отражение. Растрёпанные и чуть мокрые у лба волосы, голубые глаза, юношеское лицо. Типичный ботаник. Вдруг Дима — тот, который был по ту сторону зеркального озера — дёрнул рукой. — Че за нахуй? — в шоке спросил сам у себя парень, протирая глаза, но это не помогло.