You Come Beating Like Moth's Wings

Переводчик просит у вас прощения за задержку, но мы ведь не злимся, так? :) Приятного прочтения :з Гарри и Луи проводят большую часть последнего дня в Берлине в Тирпарке, обширном зоопарке на востоке города. Они часами оглядывают экспонаты, смеются над детьми, бегающими за павлинами, а также изучают закрытые места обитания. Они пьют пиво и держатся за руки, наблюдая за тем, как лев спит на солнышке, маленькие желтолицые обезьяны ухаживают друг за другом, тюлени рассекают воду, а пушистые коричневые панды глодают ветви деревьев. Двадцать минут они смотрят за ламантинами, лениво плавающими кругами по своему бассейну, еще двадцать — за зевающим гиппопотамом, чей рот открывается широко и даже устрашающе. Гарпии не нравится Луи, поэтому она распушает перья и сердито вскрикивает, пока парни стоят возле ее клетки. Козлики в зоопарке, наоборот, совсем не против них: они подбираются к их коленям и начинают жевать края шорт, в то время как Гарри смеется и снимает на видео Луи, кормящего их кусочками сахара прямо с ладони. После того, как они заканчивают прогулку по зоопарку, слегка загорев и натерпевшись сильного ветра, они направляются обратно в город и проводят вечер в квартале Николая, блуждая по мощеным улицам и выбирая паб для ужина. - Знаешь, - задумчиво начинает Гарри, крутя стакан пива в руке. - Думаю, больше всего денег за время в Берлине я потратил на пиво. Луи пожимает плечами, делая глоток своего собственного напитка, чья янтарная жидкость отражается в синеве его глаз при тусклом освещении, придавая фиолетовый оттенок. - Разве не в этом суть отдыха? - Потратить непомерную сумму денег на алкоголь? - удивленно спрашивает Гарри. - Нет, - со смешком отвечает Луи, пиная ногу парня под столом. - Повеселиться и попробовать то, чем славятся эти места, - он откидывается на спинку стула, макает несколько чипсов в кетчуп и поднимает их ко рту. - Если бы я был на Ямайке, поверь, я бы не выпускал из рук ром. - Да, конечно, - подтверждает Гарри. - Попусту бы потратил время, если бы обошелся без него. - Точно. Гарри качает головой, но улыбается и тянется через стол, чтобы взять несколько чипсов себе. - Ты рад, что мы поедем в Кельн? Гарри жует чипсы и смотрит на Луи в ожидании ответа. Луи качает головой из стороны в сторону, раздумывая. - Может быть. Но еще больше я рад Амстердаму. - Раз так, - бормочет Гарри с задором в голосе. - Ммм, - Луи проводит своей ногой по ноге парня под столом, подмигивает ему и говорит с улыбкой: - Травка возбуждает меня. ~ Они уезжают в Кельн утром, поймав такси даже раньше восхода солнца, и снова уснув после посадки на поезд. Дорога занимает чуть более четырех часов, и Гарри просыпается где-то в середине пути, находя Луи за чтением путеводителя. - Что ты смотришь? - сонно спрашивает Гарри, двигаясь ближе к парню. Тот целует его в лоб, не сводя глаз со страницы. - Просто читаю о соборе, - он проводит пальцем по небольшой картинке. - Он странно выглядит. Знаешь ли ты, что его начали строить в тысяча двухсотых? Гарри качает головой, утыкаясь носом в шею Луи и широко зевая. - Так давно, - едва различимо говорит он, гладя ногу шатена от бедра к колену. - Что ты делаешь? - спрашивает Луи, отталкивая его руку. Гарри пожимает плечами и поворачивает голову, чтобы упереться подбородком в плечо парня. - Поцелуй меня. - Хорошо, - отвечает Луи, убирая книгу в сторону, а затем поворачивается на сиденье к Гарри, ладонями обхватывает его щеки и прижимается своими губами к его. Они не углубляют поцелуй, потому что поезд переполнен, но Гарри счастливо выдыхает, когда Луи отстраняется, а затем он двигается на сиденье и ложится на бок, чтобы положить голову на колени Луи и снова уснуть, чувствуя пальцы, путающиеся в кудрях. Хостел, который они выбрали, удивителен, ибо каждый номер оформлен в особом стиле. Они проходят мимо номера, который построен в стиле леса, а постельное белье на каждой кровати уложено так, что походит на гамак, и люкса космической тематики, с туманностями, изображенными на стенах, кроватями в форме космических кораблей, установленных так, что кажется, будто они плывут. В комнате, которую они забронировали, двухъярусные кровати, оформленные в старомодном стиле. Накрыты они плотной тканью, похожей на кожу, и завешаны шторами, сделанными для того, чтобы дать человеку на кровати больше личного пространства. Гарри улыбается, оглядывая комнату. - Обидно, что мы тут только на одну ночь. Луи изгибает брови, оттягивая занавеску, обрамляющую одну из кроватей. - Да, посмотри, какая уединенность. А также никаких металлических спинок. Думаю, мы могли бы пошалить здесь, если ты будешь потише. После регистрации и душа они садятся на трамвай через Рейн к Кельнскому Треугольнику и поднимаются на лифте до смотровой площадки. Башни собора возвышаются над горизонтом через реку, а арка Гогенцоллернского моста похожа на взлетно-посадочную полосу, ведущую прямо к церкви. Гарри ходит по периметру площадки, то делая панорамные снимки города со всех четырех сторон, то останавливаясь рядом с Луи. Шатен прижимает ладони с растопыренными пальцами к стеклу, ограждающему площадку, наблюдая за водой, медленно сбегающей вниз по реке, баржами и туристическими лодками, что снуют через весь город. Гарри кладет подбородок на плечо Луи, чтобы посмотреть на автомобили, катящиеся по улицам, трамваи и пешеходов, пересекающих мост, настолько крошечных, что они напоминают муравьев. Вдруг Луи поворачивается к Гарри, убирая руки со стекла. - Сделай фотографию, давай. Мы на фоне моста и собора. Гарри поворачивается спиной к городу, но Луи качает головой, обхватывает его плечи и поворачивает обратно, так что теперь они стоят лицом друг к другу. Он берет телефон у ничего не понимающего кудрявого и поднимает его так, чтобы в кадре точно были и они сами, и собор и мост на фоне. Убедившись в этом, Луи обнимает Гарри за шею свободной рукой и притягивает, чтобы поцеловать. Гарри едва слышит звук затвора, когда автоматически опускает руки на бедра парня. Он слышит щелчок еще несколько раз, но ему все равно, потому что он слишком занят поцелуем. Когда Луи отстраняется, он выглядит абсолютно возбужденным, облизывает губы и смотрит в телефон, чтобы убедиться, что фотографии вышли хорошо. Гарри наблюдает, как он проводит пальцем по экрану, изучая изображения, и сглатывает внезапно возникший комок в горле, когда Луи выбирает одну и кидает самому себе по электронной почте. Он поворачивается к мосту, не совсем в состоянии думать о том, что когда-то Луи вернется в Англию и обнаружит эту фотографию в своем почтовом ящике. Еще несколько минут он любуется городом, а затем чувствует руку шатена на своей. - Готов идти дальше? Они спускаются к нижнему этажу и направляются к мосту. Лишь ступив на него, Гарри замечает маленькие цветные замочки, прицепленные к ограде, хмурится и наклоняется, чтобы лучше рассмотреть их. Замки расположены по обоим сторонам моста и увеличиваются в числе по мере приближения к воде. Он останавливается, чтобы провести пальцем по одному из замков, ярко-красному, с двумя выгравированными переплетенными сердцами. - Что это? - спрашивает Луи, останавливаясь рядом с ним. - Замок. На нем есть имена, - Гарри оборачивается, чтобы махнуть рукой вниз ограды. - Посмотри, там их еще больше. Они медленно идут по мосту, и Гарри проводит рукой по замкам, чей металлический звон смешивается со звуками трамваев, пересекающих мост, и лодок, проплывающих под ним. Они встречают самые разнообразные размеры, формы и цвета, от маленьких круглых замков до больших, как ладонь Луи, с замысловатыми узорами; замки, сделанные из латуни и железа, тех или иных неоновых оттенков, а также в форме сердца. - Они любят замки, - шепчет Гарри, внимательно изучая один из них. Он сделан из тяжелого железа, со звеньями цепи вместо обычной дуги, а также на нем есть инициалы «Д + Р» и дата «19.7.88» на передней панели. Желудок Гарри сводит, и он мигает, сглатывая жгущую боль в задней части горла, и говорит: - Это сегодня. - Что? - Луи опускается на корточки рядом с парнем, слегка обдавая теплом, так что Гарри едва может дышать. - О, и правда, круто. Луи протягивает руку, чтобы обвести дату — девятнадцатое июля, как и сегодня, не считая более двух десятилетий, разделяющих эти даты. Гарри наблюдает за ним, не имея возможности сфокусировать взгляд и концентрируясь лишь на вдохах и выдохах. Его окружает еще сотня замков с признаниями в любви и преданности, охватывающая целые десятилетия. Он задается вопросом, вместе ли еще «Д» и «Р», оправдал ли замок свое волшебство, возвращались ли они еще к нему за эти двадцать четыре года. Он надеется на положительный ответ и на какой-то момент думает о том, как будет чувствовать себя, если однажды добавит сюда и свой собственный замок, наблюдая за тем, как Луи пробегает пальцами по различным замкам по всей длине ограды и бормочет имена, высеченные на металле или просто написанные. Он сразу же выбрасывает эту мысль из головы, говоря себе, что такое вообще никогда не произойдет. У них осталось две недели. Две недели, после которых они разъедутся. Луи вернется к своим друзьям, а Гарри начнет новую жизнь в университете, познакомится с новыми людьми, заведет друзей и вообще не будет думать о Луи. Конечно. После того, как они переходят на другую сторону моста, Гарри поворачивается, чтобы взглянуть на него в последний раз, задерживая глаза на замках, а Луи берет его за руку, переплетает пальцы и сжимает. Но Гарри не сжимает их в ответ. Они поворачивают влево от моста, чтобы посетить Музей Людвига, здание странной формы, которое является родиной коллекции современного сюрреализма, от Пикассо до Шагала, от Уорхола до Раушенберга. Они не разговаривают, ходя по музею, а Гарри все еще беспомощно думает о замках на мосту и пальцах Луи, очерчивающих имена и даты. В голове прочно сидит этот ясный, как день, образ его пальцев, что вставляют дужку замка в звено на ограде, высеченных на передней стороне замка букв «Г + Л», сверкающих на солнце, Луи, крепко прицепляющего замок к выбранному месту, и их двоих, поворачивающихся, чтобы вместе выбросить ключ в реку. Это видение усиливает боль в груди и сдавливает горло, так что он решительно качает головой, пытаясь сосредоточиться на реальных картинах перед собой. Гарри знает, что Луи не очень любит художественные музеи, поэтому они не задерживаются тут долго, смотрят только всю коллекцию Пикассо и еще несколько наиболее известных произведений искусства, а затем переходят в Кельнский собор. Луи остается странно молчаливым, пока они блуждают по залам, и Гарри задается вопросом, заразился ли парень его настроением или мост так же потряс его, но решает, что, вероятно, лучше не спрашивать. Внутри собор прекрасный, длинный и узкий, с витражами, возвышающимися к потолку и льющими лучи разноцветного света на скамьи. Парни не поднимаются к верхним башням, вместо этого они подходят к Heinzelmaennchenbrunnen, фонтану, построенному в честь легендарной расы эльфов, которые помогли жителям Кельна сделать всю работу за одну ночь, пока не были обнаружены женой портного и не исчезли. Они прислоняются к забору, граничащему с фонтаном, и Гарри позволяет Луи читать ему эту историю об эльфах с телефона, с закрытыми глазами слушая голос парня, становящийся то громче, то тише, слабый гул разговоров из ресторана в нескольких метрах отсюда и плеск струек воды, выбрасываемых фонтаном. После этого они останавливаются в старой кельнской пивоварне, чтобы выпить, а потом отправляются на поиски места для ужина поближе к хостелу. Ужин тоже проходит в молчании, настроение у обоих подавленное, они заказывают еще больше пива к еде, так что к тому времени, как они возвращаются в свой номер, голова Гарри приятно кружится и не выдает мысли о замках любви дольше целого часа. Все так же тихо они готовятся ко сну, и чувствуется некоторая неловкость, несмотря на несильное опьянение, но, когда они забираются на кровать, Луи наклоняется к Гарри, задергивает занавеску, опускается на матрас рядом с парнем и сразу же целует его. Они целуются мягко и без дальнейших намерений, целуются, кажется, часами, пока губы Гарри не немеют, а сам он не чувствует такую усталость, что едва может держать глаза открытыми. Он разрывает поцелуй, чмокает Луи в щеку, переворачивается и ждет, пока шатен прижмется к его спине и положит руку на грудь. Он засыпает с ощущением теплого дыхания Луи на шее и тихим стуком дождя за стеклом. ~ Пятничная заря серая и туманная, тяжелые дождевые облака нависают над городом. Несмотря на туман, Гарри и Луи надевают свои пончо и придерживаются расписания, отправляясь к фуникулеру через Рейн. Они мало что видят, потому что густой туман застилает землю, но они в этом автомобиле в своем распоряжении, поэтому Гарри садится на скамье боком, расставив ноги так, чтобы Луи мог сесть между ними и спиной прислониться к нему. Они могут рассмотреть лишь зелень газонов, серую воду реки и разноцветные автомобили, мчащиеся по мосту, но все настолько туманно, что Гарри переводит взгляд на небо и водоворот туч, играя с пальцами Луи. Погода слишком плоха для того, чтобы задержаться в Рейнпарке, но они все равно устраивают небольшую прогулку, а затем занимают другой фуникулер и отправляются в противоположную сторону, на экскурсию в Преториум, след того времени, когда Римская Империя управляла этой зоной. В Преториуме почти нет людей, а большинство знаков на немецком, но они больше часа блуждают по подземным руинам и канализационным тоннелям, потрясенные лабиринтом комнат, разрушающимися стенами, древними гончарными изделиями, подвешенными к потолку и стоящими на полках для лучшего рассмотрения. Дождь прекращается к тому времени, как они покидают Преторий, так что они идут по берегу реки к Франкенверфту, сняв и свернув свои пончо. Они бродят по окрестностям, находят место для того, чтобы пообедать и выпить пива, и потом останавливаются в нескольких магазинах и ищут почту, чтобы отправить домой открытки. - Знаешь, у меня есть, кажется, около пятисот открыток из других городов в сумке в нашем номере, - говорит Луи, хмурясь, и просовывает открытку с изображением собора через щель почтового ящика. - Моя сестра наверняка убьет меня, когда я вернусь домой. - Приготовь им подарки, они и не вспомнят, - отвечает Гарри, пожимая плечами. - Эй. Гарри поднимает бровь, когда шатен поворачивается и тычет пальцем в его бок. - Что, Лу? - Угадай, куда мы пойдем дальше. Стайлс закатывает глаза и говорит со стоном: - Не могу поверить, что позволяю тебе убедить меня сделать это. Мы будем пахнуть весь оставшийся день. - По крайней мере, мы будем пахнуть хорошо, - пожимает Луи плечами. Они находятся всего в нескольких минутах ходьбы от музея, и Гарри останавливается перед входом в здание, чтобы подготовить себя. Луи настойчиво тянет его за руку, хныкая. - Пойдем же, Хаз, я хочу узнать историю парфюма. - Ты ужасен, - заявляет Гарри, но позволяет Луи вести себя внутрь через парадную дверь. Экскурсия занимает чуть больше часа, к ее концу у Гарри болит голова, и он уверен, что будет чувствовать все ароматы на себе, по крайней мере, в течение следующих двух дней. - Я хочу сжечь свою одежду, - заявляет он, как только они выходят на улицу, а Луи в ответ закатывает глаза, достает флакончик духов, который им выдали за билет, и наносит на внутреннюю сторону запястья. - Теперь я буду хорошо пахнуть весь оставшийся день, - счастливо выдыхает он, растирая аромат по обоим запястьям. - Ненавижу тебя. Теперь мы можем поесть шоколада? Солнце выглядывает из-за туч, когда они снова выходят к реке. Вода мутно-коричневая, но солнце отражается на поверхности, рассыпая звездопады света на вершины мирно качающихся волн, остающихся от проплывающих лодок. Парням приходится пересечь мост, чтобы попасть в музей шоколада. Очередь в него небольшая, и Гарри поворачивается лицом к небу, наслаждаясь согревающим солнечным светом, пока они ждут. Продавец билетов также вручает им небольшие плитки шоколада. В самом музее есть огромный шоколадный фонтан, где им дают вафли в шоколадной глазури, и Гарри уже причисляет этот музей к своим любимым. Он поворачивается к Луи и говорит с набитым ртом: - Это мой самый любимый музей из всех. Может, мы останемся здесь и вычеркнем из планов Амстердам? Луи широко распахивает глаза и сразу же возражает: - Нет! Раз уж на то пошло, мы можем пропустить Копенгаген, - он наклоняется ближе к парню, чтобы прошептать: - Я хочу поймать кайф и целоваться с тобой в течение нескольких часов. Не отнимай у меня эту привилегию, Стайлс. Гарри давится своей вафлей, и Луи отстраняется от него с самодовольной улыбкой, забирая чашку воды у человека из обслуживающего персонала. Они ходят по музею в течение часа, узнавая об истории шоколада и его производстве, а потом изучают ассортимент магазина у входа. Гарри покупает несколько коробочек для мамы и обещает себе не забыть отправить их по почте как можно быстрее, чтобы не таскать с собой на протяжении всего оставшегося путешествия. Когда они покидают музей, на улице по-прежнему солнечно, поэтому они проходят по мосту и возвращаются к Франкенверфту, чтобы найти поросшее травой место возле реки, расстелить там пончо и расслабиться. Луи вытягивает ноги и постукивает носками кроссовок в ритме с песней, играющей в голове, а Гарри ложится головой к нему на колени, закрывая глаза. Томлинсон играет с его волосами, оттягивая отдельные пряди кудрей и располагая их по своему бедру. Становится холоднее, когда садится солнце, так что им приходится уйти, чтобы успеть на поезд. У них как раз хватает времени на то, чтобы поужинать в пабе, а затем они спешно возвращаются в хостел на трамвае, берут вещи и едут на такси до железнодорожного вокзала. Удобно расположившись в поезде, Гарри садится спиной к окну и усаживает Луи между ног, обнимая его за живот. Луи откидывает голову на плечо парня и умиротворенно вздыхает, когда поезд начинает движение. - Мне понравился Кельн. Думаю, я вернусь сюда в один прекрасный день, - Луи моргает, опускает голову, хватает пальцы Гарри, поднимает одну из его рук и прижимает к своей ладони. Гарри сгибает кончики пальцев, а затем немного двигает руку так, чтобы переплести их пальцы и плотно обхватить руку парня. Луи поднимает их сцепленные руки, целует запястье Гарри и бормочет: - В следующий раз я прицеплю свой собственный замок на ограду моста. У Гарри в животе сворачиваются все внутренности, и он быстро закрывает глаза, медленно делает вдох и старается не думать о том, как Луи напишет свое имя на одной стороне замка, а на другой будет чье-то еще. Вместо этого он отклоняет голову к окну и говорит, так и не открыв глаза: - Конечно, Лу. Я тоже.