(In)compatible | (Не)совместимы

- Ну, выкладывай давай. - С чего тебе вдруг стали интересны мои проблемы? - Хонджун, даже не взяв кружку в руки, плотнее кутается в одеяло, будто это спасет его от всех проблем. - Хонджун, я жду. - подперев лицо рукой, старший пристально смотрит на омегу, однако тот совсем не хотел идти на контакт. На какое-то время в комнате образуется давящая тишина и Джун, опасаясь её, с головой прячется в своеобразном коконе из одеяла. Парень не знает почему, но по его щекам текут слезы, а сам он тихо всхлипывает. Сонхва лишь тяжело выдыхает и поднимается со своего места, присаживаясь рядом с младшим. Пак не любит успокаивать кого-то, однако всё равно кладет руку на спину Хонджуна, нежно поглаживая. От такого жеста омега только сильнее начинает рыдать, немного склоняясь в бок, поближе к старшему. Альфа и сам не понимает почему, но ему ужасно больно смотреть на такого Джуна. До этого он видел лишь гордого и стойкого парня, который не станет показывать свои слабости, однако сейчас перед ним сидел уставший и сломанный парнишка, которому была нужна поддержка. - Расскажи мне, что тебя беспокоит. Станет легче, вот увидишь. - тихо произносит Пак, обняв комок из одеяла. Хонджун, после этих слов, не спешит вылезать, однако через пару минут, когда ему удается более-менее себя успокоить, его голова показывается из своеобразного укрытия. Сонхва тут же берет со столика горячий чай, протягивая его младшему. Тот, шмыгнув носом, принимает чашку. На глазах снова наворачивались слезы, но уже от того, что он давно не мог ни с кем просто поговорить, выплеснув свои эмоции. Маме и брату было тяжело не меньше его, а рассказывать Минги и Уёну о своих проблемах, чтоб они оба волновались, не очень хотелось. Но сейчас, когда Пак рядом и готов выслушать его, омега готов немного открыться. - У меня же нет выбора, верно? - слабо улыбнувшись, произносит темноволосый. Сонхва в ответ лишь кивает и садится чуть удобнее. - На самом деле... Проблема в отце. Все мои проблемы лишь в отце. Как бы странно это не звучало, но в роду Ким всегда рождались лишь одни альфы и отец думал, что у него будет два прекрасных сына-альфы, с которыми он сможет проводить время. Когда родился мой старший брат-альфа, он был очень рад. Мама говорила, что тогда отец от радости места себе не находил и с нетерпением ждал второго ребенка, меня. Однако... - Хонджун опускает голову и прикрывает глаза, стараясь сдержать слезы. Ему тяжело говорить об этом. Вдохнув, парень слабо улыбается и смахивает побежавшую слезу. - Однако родился омега. Мама давно мечтала об омеге и была ужасно рада, но отец на разделил её радости. Он не воспринял меня, как своего сына. В детстве, когда я был младенцем, он просто не обращал на меня внимания, но когда я стал старше и умнее, отец начал оскорблять и унижать меня. Отец каждый раз говорил о том, что я позорю честь и имя семьи, хотя даже мой дедушка, который был приверженцем строгих правил, так не считал. Все члены нашей семьи были рады рождению омеги, но отец... Он возненавидел меня. Этот человек ненавидит каждый мой шаг и вздох. Я думал, что смогу справиться с его ненавистью, смогу получить хотя бы каплю его любви, но у меня нет сил терпеть это. Я устал, Сонхва. Я так устал... Отставив кружку обратно на стол, Ким накрывает лицо руками, тихо рыдая. У него на душе ужасно тяжело и больно, и сейчас лишь одно желание - спрятаться от всех проблем и не вылезать. Или уснуть на долгое время, чтоб никто его не мог побеспокоить. Наверное, он поступает глупо и опрометчиво, раз рассказывает свои семейные проблемы Паку, но тот так был сейчас нужен. Даже если их не связывает ничего, кроме секс-партнерства - Сонхва был нужен. Хонджуну просто хотелось, чтоб рядом с ним был кто-то, кто сможет выслушать и поддержать, и как иронично, что это оказался Пак Сонхва. - Ничего, я рядом. - крепко обняв младшего, альфа выдыхает, прикрыв глаза. Сильный с виду Ким Хонджун, оказался совершенно беспомощным перед родным отцом. Словно все препятствия и преграды ничто, по сравнению с ненавидящим тебя родителем. Сонхва не понимал этого, ведь родители его очень любили и оберегали, но смотря на омегу, который устал от всего - он начинает понимать. Нет ничего страшнее, нежели близкие, которым ты совершенно не нужен. Почему-то от этой истории у Пака больно екает сердце и душа ужасно болит. - Не так давно ты сказал мне, что если бы я не соврал о своем вторичном поле с самого начала, то ничего бы не было. Но... Я соврал из-за отца. Я думал, что притворяясь альфой он заметит меня и будет проявлять хоть немного заботы и любви. Я, как дурак, так отчаянно стремился к нему, надеялся, что он сможет меня полюбить, но он... Отец ненавидит меня просто за мое существование. Меня ненавидят просто за то, какой я есть. Это так невыносимо. - Знаешь, когда-то давно мне мой отец сказал, что если сил идти дальше нет, то не стоит опускать руки. Пережди, отдохни немного и иди дальше. Пусть в детстве я не часто слушался отца, но его советы мне очень помогали. Тебе не нужно стремиться к тому, кто тебя не любит. Не пытайся идти на уступки таким людям, потому что они не будут замечать твоих стараний. Для своего отца ты был, есть и будешь самой большой ошибкой. Смирись с тем, что ты ему не нужен и живи дальше. Живи ради друзей, матери, брата, да кого угодно. Я уверен, что у тебя есть люди, которые помогут тебе в любой ситуации и именно ради них ты должен бороться за самого себя. Не опускай руки, думая, что ты бесполезен. Тихий и успокаивающий голос старшего смешался с всхлипами и не громкими завываниями Джуна, который отчаянно, будто это спасательный круг, вцепился в рубашку Пака. Старший еще очень долго пытался успокоить омегу, пока в нем боролись очень противоречивые чувства. Сам Сонхва, что бы не говорил, никогда не показывал людям свои чувства и эмоции. Он открывался только двум людям - Юнхо и Сану. Но сейчас, видя перед собой правда страдающего человека, он захотел открыть маленькие дверцы своей души. Захотел показать страдающему Джуну, что мир не так плох, как ему кажется, и в нем есть свои прелести. - Почему ты помог мне? - совсем тихо спрашивает омега, уставше хлопая глазами. Выплакав целый океан слез и, наконец-то, успокоив свою душу, Ким просто хотел спать. Правда, через пару секунд он хрипло смеется и так зная ответ на свой вопрос. - Только не говори, что это забота о секс-партнере! - Хорошо, не буду. - Пак довольно улыбается и пожимает плечами, из-за чего Хонджун цыкает и слабо бьет его по плечу. - В любом случае, спасибо. - эти слова было очень неловко и тяжело произнести, но темноволосый просто не мог не сказать их. Всё таки, какой бы скотиной Пак Сонхва не был - сегодня он очень помог ему. - Но кроме простых "Спасибо" больше ни на что не надейся, понял? - Понял я, понял. Может слезешь с меня наконец, а? Все тело из-за тебя уже болит. - Да пожалуйста! Больно надо было. - фыркнув, Хонджун кое-как садится ровно, после чего плюхается на спину, приятно потягиваясь. Сидеть в одном положении крайне не удобно и некомфортно. - Всё равно спасибо, Сонхва. Я правда благодарен тебе. - Я знаю, знаю. - тихо произносит альфа, кивая головой. Он делает глубокий вдох, после чего поднимается с места, направляясь к двери. Замерев около выхода из спальни, Хва немного поворачивает голову в сторону. - Сегодня останешься здесь. На улице все еще идет дождь, да и поздно уже. Можешь спокойно спать в моей комнате, а я посплю в другой. Если что-то понадобится, то просто напиши мне. Договорились? - Да, договорились. - перевернувшись на бок, Хон кивает, после сонно зевая. - Вот и отлично. Приятных снов, Хонджун. Простояв минуту, Пак так и не получает ответ, а когда поворачивается назад, то видит, что Ким уже спит, так и закутавшись в одеяло коконом. Слабо усмехнувшись, темноволосый разворачивается и наконец выходит, оставляя омегу наедине со сновидениями. Наверное, завтра утром Хонджуну будет ужасно стыдно и неловко за сегодняшнее, но эти вечерние откровения определенно сделали Хва чуточку счастливее.