Жить твоей кровью

После ванны, в которой Олег едва ли не комично отнекивался от помощи служанок, в то время как Серёжа даже с долей удовольствия позволил помыть себе голову, их проводили в комнаты. Серёжа неторопливо одевался в новую одежду, которая не пахла долгим путешествием верхом, и разглядывал свою спальню. Мало сказать, что она выглядела лучше его детской комнаты, она была даже лучше комнаты в гостинице. Кровать со шторками, вазы, картины цветов, большое зеркало, туалетный столик весь в узорах. Даже пахло здесь чистотой и свежестью. От такого приёма стало немного теплее на душе. Страх всё равно присутствовал, но уже не такой дикий, как в самом начале. Серёжа поправил перед зеркалом влажные волосы, вспоминая, что ленту для них оставил вместе с грязными вещами. Он заметил, что волосы уже ниже плеч. В детстве он носил длину до самой поясницы, но остриг, когда умерла мама. В монастыре ему не воспрещалось носить длинные волосы, но стоило им стать длиннее плечей, он сам их состригал, потому что ухаживать за ними было невозможно в тех условиях. Да и запрещено было. Даже такую длину он собирал в хвост, что на деле ему не особо это нравилось. Распущенные, отчасти, позволяли ему прятаться. Чуть наклонил голову, как они закрывают завесой весь мир вокруг. Да и эстетически ему больше нравились распущенные, намного больше, с собранными он казался себе каким-то несуразным. К счастью, зеркал в монастыре почти не было, поэтому думал о своём виде он крайне редко. Теперь они отросли, и Серёжа задумался, чтобы снова вернуть былую длину. Из комнаты он вышел тихо, оглядывая коридор. Он был пуст, где-то вдалеке слышались шаги, раздался женский смех. Его комната соседствовала с комнатой Олега, и Серёжа поспешил зайти в неё, прежде чем его заметят, сам не понимая, чего так боится. Он застал Волкова, когда пытался поправить фрак подмышками, стоя перед зеркалом. — Фрак мал, — ответил он на немой вопрос и опустил руки. Годы жизни отшельником, где приходится самому охотиться и колоть дрова, сделали Волкова действительно широковатым в плечах. — А тебе всё подошло? — спросил Олег, снимая фрак. — Да, — Серёжа провёл ладонями по идеально севшей рубашке и фраку. — Всё отлично. Олег развернулся к нему, было заметно, что и рубашка немного мала, но не так сильно, как фрак. Оказаться снова с Олегом один на один сейчас было необходимо, и Серёжа, повинуясь желанию, подошёл ближе. Он положил ладони ему на грудь, разглаживая незаметные складки. Хотелось просто коснуться его, ощутить близость. Волков наклонил голову набок, глядя на его лицо. — Переживаешь? — он коснулся пальцами его подбородка, заставляя посмотреть на себя, и снова опустил руку. — Как мне себя вести с ним? — Серёжа посмотрел в глаза, в который раз убеждаясь, что Волков смотрит на него не так, как на других. — Никогда не показывай свою слабость и страх. Даже если очень страшно, иди с поднятой головой. Он говорил так, словно сам всегда следует этому совету. Но Серёжа вспомнил его крик «беги», и там звучал страх. Но, с другой стороны, Олег тогда вставал снова и снова, не пуская Алтана погнаться за ним. Олег защищал его, невзирая на страх. Серёжа прижался к его телу, кладя подбородок на плечо. — Если он уже доложил Дагбаеву о том, что мы здесь? — спросил Серёжа. — Не доложил. Беринг не отчитывается перед ним. Он не станет улыбаться в лицо, а за спиной что-то строить. — Ты правда веришь в то, что говоришь? Олег крепко обнял его. — Давай спустимся к нему и сами всё узнаем. Та пара минут, что они смогли побыть вместе, позволила тревоге уйти. В любом случае, им некуда двигаться, если не вперёд и не вместе. В красном зале, который также располагался на втором этаже в конце их коридора со спальнями, было очень спокойно, стены хранили тишину, лишь далёкий ветер гулял среди деревьев, донося свой гул до здания. Стены действительно были красными, как и обивка кресел, в которых они сидели. У стен стояли небольшие белые колонны с маленькими пухлыми резвящимися ангелами, на полу лежал большой зелёно-желтый ковёр, на стенах висело много картин с разными живыми сюжетами. На круглом деревянном столике между их креслами стоял графин и два бокала, наполненные кровью. — Вам не предлагаю, Сергей, — с тёплой улыбкой сказал Владимир, беря один бокал. — Насколько я помню, вы не переносите человеческую кровь. Серёжа нервно сглотнул, едва взглянув на хозяина дома. Он старался смотреть куда угодно, даже попытался прочитать название книги, лежащей на столике в углу, хотя это не представлялось возможным. Когда заговорил Олег, он устремил всё внимание на него, чувствуя облегчение от того, что теперь может без возникающих вопросов пялиться, разглядывать его ресницы, двигающиеся губы и гладкую кожу. — Да, Владимир Адамович, всё так. И мы выяснили, что до обращения он часто пил отвар из адамовой головы. — Как же так вышло, Сергей? Не самый очевидный выбор утоляющего жажду напитка, — Беринг не оставлял своих попыток поговорить с Серёжей, хотя и наверняка заметил, что тот нервничает. Впрочем, возможно потому он и хотел с ним говорить. Стоит ли рассказывать ему о своём прошлом? В надежде найти ответ, Серёжа повернулся к Олегу. Заметив его замешательство, Олег только протянул к нему руку ладонью кверху. Не долго думая, Серёжа положил свою руку в его, и его тонкую ладонь крепко сжали. Владимир внимательно проследил за этим жестом. Что ж, если Олег позволяет такие жесты в его присутствии, возможно, стоит отложить неуверенность. — Вы, наверное, знаете, кто я, — начал Серёжа, теперь уже увереннее глядя на приютившего их хозяина. — Конечно, Сергей. Думаю, теперь многие это знают. Серёжа несколько раз кивнул сам себе, понимая, что вопрос был немного глупым. Не задавая больше никаких вопросов, он кратко рассказал о том, что с ним было. Слова сами складывались, его не перебивали и не смотрели с презрением, так что ничто его не сдерживало. В конечном итоге он рассказал всё до того момента, когда впервые попробовал человеческую кровь. Только после этого он подумал, что не стоило рассказывать всё так подробно. С другой стороны, что Беринг сделает с этой информацией? Ничего. А удовлетворить его любопытство может быть приятной платой за гостеприимство. — Очень интересная история, — Владимир пригубил кровь и поставил бокал на столик. — Приятно знать, что мы нашли причину вашей проблемы. Значит, адамова голова. К сожалению, я почти не успел переговорить со своими друзьями. — Простите, что появились так внезапно, — Олег взял бокал, при этом продолжая держать Серёжину руку. — Обстоятельства вынудили. — Я вовсе не против. Я всегда рад гостям. Тем более таким интересным. К тому же, у меня находят приют многие новообращённые, брошенные хозяином. Не хочу сказать, что я человек с большим сердцем, о себе такое не принято говорить. Но я определённо вампир, стремящийся помочь найти верный путь в жизни тем, кто его потерял. Серёжа наблюдал, как Олег небольшими глотками пьёт кровь. На этот раз у него не было такой тяги от вида крови, его собственный аппетит был удовлетворён. — Насколько мне известно, эффект настоек, которыми вас поили, должен был уже закончиться. Вы пробовали пить кровь в последние несколько дней? Холод окатил его с головы до ног, стоило вспомнить, как жадно он пытался напиться чужой крови. Мёртвое тело, залитое кровью, которая стекала на дорогу и ручейками прокладывала себе путь вниз по улице. — Пробовал, — Серёжа отвёл взгляд, но тут же решил, что это невежливо, и снова посмотрел на Беринга. — Ничего не вышло. — Я пошлю весточку своему доброму другу, он изучает наши организмы, думаю, она сможет помочь, — Беринг улыбнулся и снова отпил. — Она врач? — у Серёжи сердце дрогнуло, ему была настолько интересна тема анатомии и физиологии вампиров, что шанс поговорить с кем-то об этом уже стало мечтой. — И врач тоже. Вам близка эта тема? Серёжа только теперь понял, что едва не выскочил из кресла, даже отпустил руку Олега. Ему стало неловко от своего поведения, но отрицать свою заинтересованность не было смысла. — Я никогда не был близок к медицине, но в последнее время много читаю об этом. Мне крайне интересно, как всё работает. — Тогда вам будет о чём поговорить. К сожалению, это не моя направленность, я больше по истории. Ваше рвение к знаниям похвально, могу представить в ваше распоряжение мою библиотеку, вы сможете найти там много интересной литературы. — Благодарю, — Серёжа кивнул, тревога начала таять на глазах. — Если вы не против, расскажите, какие мысли возникают у вас по поводу всего происходящего? Вы были обращены по вынужденным обстоятельствам, явно не готовые к нашей жизни. К тому же, вам на роду написано убивать нам подобных. Это не вызывает у вас… Сложностей принятия себя? — Владимир Адамович говорил спокойно и мягко, словно он вёл диалог с ребёнком. — Возможно, у вас неверное представление о моей семье, — начал Серёжа. — Мне никогда не говорили, что все вампиры — зло. Родители много рассказывали мне о своих похождениях, где были исключительно убийцы. Те, кто до последней капли выпивали кровь, оставляя после себя трупы, — в голове пронеслось «я теперь один из них». — Как и любой зверь, убивший человека, эти звери тоже должны были умереть, чтобы больше никому не навредить. Надеюсь, вы меня понимаете. Но мне не говорили, что все вампиры отвратительны и ужасны. Поэтому у меня не было сильных проблем с принятием. — Вам самим доводилось участвовать в охоте? — даже этот вопрос он задал мягко и спокойно. — Нет, меня не успели обучить семейному ремеслу. — Хорошо, хорошо. Вы же знаете, что у нас тоже есть своего рода «охотники на вампиров»? Серёжа переглянулся с Олегом, тот выглядел железно спокойным. — Я слышал, что вы тоже следите за тем, чтобы не было лишних убийств, но не совсем понимаю, как это работает. — Ну, смотрите. Если вампир становится неуправляем и начинает убивать много людей, наши охотники его выслеживают. Его доставляют на суд старейшин. В лучшем случае кто-то может за него поручиться, в худшем — его убивают. Нам тоже невыгодно, чтобы люди умирали, а выжившие массово охотились на нас. — Тогда почему Мирослав делал это без последствий? — выпалил Серёжа, прежде чем понял, что сказал. Он испуганно повернулся к Олегу. Он всё ещё пытался выглядеть спокойным, но глаза выдавали его. Он принципиально не смотрел на Серёжу, кажется, он ни на кого не смотрел. Возможно, не стоило говорить об этом при нём, но поздно брать свои слова назад и делать вид, что ничего не произошло. — Мирослав Беспалов? — переспросил Владимир, хотя несомненно понял, о ком речь. Олег молча кивнул, словно мысленно разговаривал сам с собой, и покрутил в руке бокал. Он подпёр голову рукой, поставив локоть на подлокотник. — У него была власть. Понимаете ли, Сергей, Мирославу было чуть меньше, чем мне. А мне триста девяносто семь лет. Он был старейшиной, у него была большая власть среди вампиров. За эти годы он собрал много сообщников, были те, кто потакал его идее, но никто не осмелился зайти так далеко. — Вы были согласны с его идеями? — Серёжа сам удивился, с каким давлением он задал этот вопрос. — Я? Нет. И многие были не согласны. Но среди старейшин были те, кто поддерживал его. Поэтому его не судили. Пойми, здесь всё как у обычных людей, имеющих власть. — Ладно, я понимаю, — на самом деле Серёжу всё равно не устроил ответ. В голове не укладывалось, как такое большое сообщество позволило случиться массовым обращениям и убийствам. Но продолжать развивать тему не хотелось хотя бы ради Волкова. В конце концов, он был продуктом этого кровавого плана и был явно этому не рад. — Давайте не будем об этом. — Конечно. Олег, вы в порядке? — учтиво поинтересовался Владимир Адамович. — В полном, — Олег поднялся и налил из графина в свой бокал ещё крови. — Могу я задать вам ещё вопрос? — Серёжа решил перевести тему. — Конечно. — Как вы относитесь к тому, что меня обратили? Того, чьи предки убивали ваших? Владимир Адамович усмехнулся. — Сергей, я не испытываю к вам никаких отрицательных чувств. Во-первых, потому что вы сами сказали, ваш род не убивал обычных вампиров. Только тех, кто причинял вред людям. Во-вторых, после обращения вы переродились. У вас новая жизнь в новом для вас мире, и моё отношение к вам будет строиться исключительно исходя из поступков, которые вы совершите отныне. Но после разговора про Мирослава в воздухе словно повисло что-то тяжёлое и незримое. Серёжа чувствовал напряжение Олега, да и сам был напряжён от того, что Владимир, по сути, был молчаливым зрителем разворачивающейся трагедии того времени. Он сел поглубже в кресло, переваривая весь диалог, и даже не сразу заметил, как Олег с Владимиром начали что-то обсуждать. Когда Беринг начал рассказывать, что его жена сейчас находится в Будапеште, налаживая какие-то связи, Серёжа не выдержал. — Простите, не возражаете, если я вас оставлю? — тихо спросил он, всё ещё полный тяжёлых мыслей. — Если вам так будет угодно, — Беринг улыбнулся, а затем немного отклонился в сторону и негромко крикнул, — Аннушка! Через несколько секунд в дверях появилась служанка. Молодая девушка мягко улыбнулась находящимся в зале. Серёжа подумал, не является ли она одной из тех новообращённых, которая нашла приют и помощь в этом доме. — Проводи Сергея в библиотеку. Сергей, берите любые книги, какие вам приглянутся. Если наскучит чтение, вы всегда можете обратиться к кому-нибудь из слуг, вам расскажут, как можно провести время в нашем поместьи. — Благодарю, — Серёжа кивнул и подошёл к служанке. Неуютное чувство в груди гудело всё время, пока они шли до библиотеки. Но он прав, всё как у обычных людей. Ещё одно доказательство того, что не такие уж их миры разные.