Жить твоей кровью

Немного задремав, Серёжа не заметил, как они добрались до поместья Беринга. Воздух пах утренней свежестью, солнце уже высоко светило, поднявшись над лесом. Он вышел из кареты, поправил одежду и дождался, когда к нему присоединится Селин. Она подхватила его под руку, и они неторопливо пошли ко входу. Не такому украшенному и впечатляющему, как у госпожи Расхожевой, но тоже симпатичному. — Что думаешь? О вечере в целом. — Что это было странно, — признался Серёжа, вспоминая странный транс, в котором провёл не один час. — Я обязательно оповещу тебя, когда будет следующая встреча, — Селин игриво толкнула его плечом, прежде чем открыть дверь. Серёжа улыбнулся, но сам подумал, что больше не хочет испытывать этого. К тому же там настолько разные вампиры, с некоторыми из которых он не хотел бы иметь ничего общего. Ему не нравилось терпеть навязанное общество. С кем он теперь хотел бы встретиться… так это со старшими вампирами. Ему хотелось бы узнать причину их такой «никакой» политики. Вампирскому сообществу нужна структура и правила, иначе они так и останутся страшной сказкой, которой пугают обычных людей. На деле же многие из них готовы к переменам. В зале после дверей они сразу наткнулись на Волкова. Тот сдержанно улыбнулся, возможно, улыбку даже нельзя было заметить невооружённым взглядом, но Серёжа научился улавливать её. Отойдя от Селин, он крепко обнял Олега, глубоко вдохнув его запах. Олег несильно сжал его в ответ и отстранил. — К Владимиру Адамовичу приехали гости, — шёпотом сказал он, — люди. Обычные. Так что надо быть немного сдержаннее и следить за языком. — Я лучше закроюсь в мастерской, — Селин закатила глаза. — Догадываюсь, кто это. Не хочу видеться с этим сальным Алексеем. — Да, это Алексей Остапов, — подтвердил Олег. — С ним что-то не так? — Всё не так, — фыркнула Селин, решив ничего не объяснять. — Вам тоже лучше где-нибудь скрыться, он если увидит друзей Беринга, прилипнет, как лист банный. У Серёжи щёлкнуло в голове. — Может, возьмём лошадей и прогуляемся в лес? — предложил он. — Или одну, — напомнил Олег. — Обычная лошадь устанет вас двоих тащить, — отозвалась с лестницы Селин. — Берите Буяна. На имя не смотрите, он спокойный, только выглядит устрашающе. Они переглянулись. — Я только переоденусь, — сказал Разумовский, оглядывая свой не очень подходящий для прогулки по лесу наряд. — Встретимся у конюшен? Олег коротко поцеловал его в щёку и похлопал по плечу, прежде чем они расстались, отправляясь каждый в свою сторону. Наверху лестницы Серёжа нагнал Селин. Она внимательно посмотрела на Серёжу. — Будешь Волкову про Михаила рассказывать? — тихо спросила она, продолжая путь рядом. — Не уверен, что ему стоит знать. — Насколько мне известно, Волков человек спокойный и сдержанный, но была история… О ней мало кто знает, но Беринг среди просвещенных. А так как тайн у нас нет, я тоже узнала. В общем, есть у Волкова страшная сторона, имей в виду. Серёжа нахмурился, пытаясь вспомнить, рассказывал ли Олег ему что-то такое. Ничего на ум не пришло, а если это такое страшное происшествие, то он точно запомнил бы. — А что случилось? — спросил он, останавливаясь, потому что им с Селин нужно было в разные стороны. — Спроси у него про Милу. Расскажет сам. Думаю, он доверяет тебе. Лучше пусть сам расскажет, чем ты услышишь от другого. Селин продолжила свой путь к мастерской, а Серёжа остался на месте. Он оглянулся вокруг, заметил в конце коридора служанку, зацепился взглядом за грубый каменный силуэт у лестницы. Мила… Сколько он ещё всего не знает об Олеге. О Селин, о Беринге. На секунду его охватило холодное чувство растерянности. То, что знают друг о друге вампиры, к тому же те, кто намного старше его самого, казалось необъятным. Сколько пройдёт времени, прежде чем он сможет сказать кому-нибудь: «Вы не знали?», но пока это относилось только к нему. В комнате он быстро переоделся для прогулки, забывшись на секунду, он провёл ладонями за шеей. Хотел вытянуть волосы из-под рубашки, но коснулся лишь воздуха. Обещал же себе не жалеть об этом, это только волосы. Оставив ночной наряд небрежно лежать на кровати, Серёжа вышел из комнаты и поспешил к конюшням, надеясь миновать Беринга с его гостем. Ему хотелось рассказать Олегу о том странном опыте, какой он испытал ночью. Может, он что-то об этом знает, о видениях, конечно. Жаль, что он не поехал с ними вместе, тогда удалось бы избежать неприятной встречи с Михаилом. С другой стороны, если не удалось бы, то Олег… Так что это за Мила? Что она такого сделала? Тоже вампир, управляла людьми? Или человек? Может, жертва вампира с гипнозом? Воровато оглянувшись, Серёжа выскочил во двор. Олег был там, где условились. Рядом с ним стоял парень, держа за повод огромного, просто огромного коня. Серёжа уставился на бурого гиганта, даже шаг замедлил. Олег с конюхом, тот что-то негромко рассказывал, периодически поглаживая коня. — Это и есть Буян? — удивлённо спросил Серёжа, подойдя ближе. — Господин Разумовский, — конюх поклонился ему, что удивило Серёжу. Служанки в поместье тоже кланялись ему, но привыкнуть к этому было сложно. К тому же, у него нет никакого статуса, кроме гостя. — Знакомься, Буян, — Олег сделал к нему шаг. — Английский тяжеловоз, — торопливо добавил конюх. — Подарок господину Берингу от английского графа. — Тяжеловоз? — повторил Серёжа, оглядывая лошадь. На морде была белая полоса, тёмные глаза следили за ним со спокойствием. — Разве их можно седлать? — Отчего же нет? — удивился конюх и как-то взбодрился. — Он жеребёнком к нам попал, как тяжеловоз не воспитывался, порода такая только. Спокойный очень, умный. Серёжа неуверенно подошёл ближе и протянул руку к морде. Буян вытянулся, пальцы обдало горячим дыханием, потом он отвернулся, словно потерял интерес к его персоне. — Вы не бойтесь, это самый добрый конь на свете. — Голова большая, мозгов, поди, тоже много, — вставил комментарий Олег. — Чего боишься? Сломает тебе пару костей — срастутся. Серёжа удивлённо глянул на него, но быстро сообразил, что тот прав. Теперь-то он может почти любые раны зарастить, по Олегу и не скажешь, что недавно того помотало так, что обычный человек не один месяц восстанавливался бы, а то и помер. Не теряя больше ни минуты, Олег поставил ногу в стремя и прыгнул, оказываясь наверху. Буян перешагнул, но не сдвинулся с места. — Удобно, — сказал Олег. — И высоко. Давай, лезь. — У нас есть и другие… — неуверенно сказал конюх. — Нам одного хватит, — заверил Олег, Серёжа уже последовал его примеру, забираясь на коня. Серёжа тут же обхватил Олега, прижимаясь всем телом. Было действительно высоко, но очень удобно. Седло было шире и длиннее привычного, чтобы удобнее лежало на спине коня. Конюх непонимающе моргнул и отошёл в сторону. Серёжа, стараясь не обращать на это внимания, крепче прижался к Волкову. Конь шёл неторопливым прогулочным шагом, Олег вёл его в сторону леса по протоптанной дорожке. Похоже, Беринг или Селин часто катались на прогулки в лесную чащу, трава на дорожке почти не росла. Серёжа положил голову ему на плечо и прикрыл глаза. Так приятно чувствовать его в своих руках. Хотя они давно покинули домик в лесу, от Олега всё ещё пахло им. Или тот дом пропах им. Сложно описать запах. Древесный и тёплый, словно горячее молоко. Серёжа вдохнул его полной грудью. — Как ваш… Вечер? — спросил Олег, вытаскивая Серёжу из мыслей. — Это было очень странно. Он рассказал всё по порядку. И про странную госпожу Ирину Расхожеву, про маски у её слуг, фотографии, странного мага, видения. Упомянул даже Михаила, чей гипноз действует на вампиров. — Кстати, Селин сказала, что то, что я могу гипнотизировать животных, это не так уж странно, — добавил он, вспоминая их разговоры в карете. На фоне мелькнул последний разговор, к щекам тут же прибежала кровь, но он отмахнулся от этих мыслей. — Правда? Я никогда не слышал о таком, — они въехали в тёмное царство соснового леса. Запах сразу изменился, а солнце перестало припекать голову. — Ты же, на самом деле, не так много знаешь о вампирах, — осторожно добавил Серёжа. — Ты ведь жил отшельником столько лет. Олег немного помолчал, обдумывая это. — Ты прав. Наверное, моя компания не самая интересная, особенно для тебя. Тебе всё хочется знать, а я могу дать так мало ответов. — Ничего, это не главное, — быстро ответил Серёжа. — Главное, что мне с тобой хорошо. А информацию я всё равно найду. Видишь, уже нашёл ответ один — некоторые вампиры могут гипнотизировать не только людей. Хмыкнув в ответ, Олег повёл коня по менее очевидной тропинке, заваленной сухими иголками грязного цвета. Вспомнив, как в прошлый раз Олег поступил с ним, когда они ехали вместе, Серёжа прикусил улыбку и опустил руки по его животу вниз. Олег же никак не отреагировал. — Ещё я поговорил с ней о том… Как убил того мужчину в городе. — Правда? — Олег звучал спокойно. — Тебя это волновало? — Да, волновало, — Серёжа потёр пальцами напряжённое тело ниже живота. — Но больше, наверное, не так сильно… — Ты мог поговорить со мной, — напомнил Олег, всё ещё не обращая внимания на его руки. — Ты бы не стал меня здраво судить. А она… — Что она сказала? — Олег повернул голову, голос прозвучал резко. Разумовский цокнул языком. — Ничего. Сказала, со всеми случается по первости. Серьёзно, ничего такого, она меня успокоила. Олег кивнул и повернул голову обратно. Серёжа набрался духу и опустил одну руку совсем низко, поверх его тут же легла чужая ладонь и подняла руку наверх. Серёжа разочарованно опустил плечи и сдался. — Я тебе не нравлюсь? — с отчаянием спросил он, прижавшись лбом к спине Олега. — Просто не хочу портить прогулку, — выкрутился Олег. Серёжа несильно ударил кулаком ему между лопаток, туда, где только что была его голова. — А если серьёзно? — Серёжа продолжал гнуть свою линию. — Тогда ты, конечно… В ту ночь… — Прости, я выпил много крови, это немного разожгло меня. Поджав губы от обиды, Серёжа обвил руки вокруг Волкова и крепко-крепко сжал. — Я бы хотел, чтобы такое случалось чаще, — заставил он сказать себя. Было очень неловко, но надо было это сказать. Ему хотелось, очень хотелось Олега. Но всегда это было не к месту, портило атмосферу, отвлекало или мысли были забиты чем-то более серьёзным. Сейчас всё разрешилось в лучшую сторону, они в безопасности, Серёжу больше не терзают никакие сомнения и воспоминания. В его жизни случилось слишком много резких вещей, вынуждающих меняться: смерть родителей, своя смерть, приезд Алтана за ним. Сейчас было затишье, может, перед бурей, а может, не стоит искать подвохов. В любом случае надо им пользоваться, чтобы разобраться в своих отношениях с Волковым. Конь остановился, Олег заёрзал на месте, затем перекинул ногу на другую сторону и спрыгнул вниз. Конь зафыркал и тряхнул головой. Олег протянул руку Серёже, желая помочь слезть. Серёжа нахмурился, вставил ногу в стремя, перекинул вторую и начал спрыгивать, но Олег всё же поймал его и поставил на землю. — Я и сам могу слезть, — буркнул он, недовольный тем, что Олег ничего не ответил на его последнее замечание. — Не кисейная барышня. — Причём здесь это? — Олег взял коня за повод и медленно двинулся вперёд. Серёжа пошёл рядом, едва касаясь локтём его руки. — Дело в заботе. Я хотел помочь, не потому что считаю тебя какой-то барышней, а потому что хочу… Окружить тебя заботой. Серёжа потупил взгляд, переваривая сказанное. Вот так просто, окружить заботой. Это принесло какой-то покой в его душу, словно Олег сказал волшебное слово и можно теперь расслабиться. — В это всё и упирается, — продолжил Олег с улыбкой на лице. — Я чувствую, даже не так, я хочу заботиться о тебе и защищать. И поэтому какое-то действие по отношению к тебе, что-то… Когда я думаю о тебе в том самом смысле… Слова явно не вязались у него на языке, он то и дело пытался что-то объяснить, но тормозил себя и обрывал фразы. Серёжа внимательно посмотрел на него. Ох, Олег был смущён. Впервые Серёжа видел на его суровом лице какие-то оттенки смущения, потерянности. И подумать было сложно, что Олег так потеряется при поднятии этой темы. Чтобы как-то поддержать его, Серёжа осторожно коснулся его ладони пальцами и, раз тот не убрал руку, он сжал её в своей. Чужие пальцы сжались поверх. Толпа мурашек пробежала по коже. — Я всё ещё боюсь использовать своё хозяйское влияние против тебя, — наконец, сказал он и быстро взглянул на Серёжу, но тут же отвернулся и вообще опустил голову. — Ты чист и невинен, портить тебя… Да ещё чтобы я, обычный деревенский… никто… — Но это не так, — запротестовал Разумовский. — Мне вообще всё равно, кто ты. В смысле, какое у тебя происхождение или как ты предпочитаешь жить… — Только потому, что я твой хозяин, — как-то резко сказал Олег, но по глазам было видно, как пожалел об этом. Они остановились. — Я же говорил уже, — устало сказал Серёжа, — я не сомневаюсь в искренности своих чувств. То есть… Немного, да. Но ты всё равно самое дорогое, что у меня есть. И я хочу сделать большее, с тобой. Даже если бы я был вампиром, а ты обычным крестьянином, который нашёл меня, забрал и согрел. Может, мои чувства отличаются от твоих, но я вижу, ты же искренен. И всё вместе, в совокупности мы… любим друг друга. Так почему же ты пытаешься оттолкнуть меня? Я же совсем не против. В доказательство, Серёжа встал перед ним и положил ладони на его лицо. Тогда Олег посмотрел на него, на этот раз не отрывисто, а прямо в глаза, надолго. От его взгляда сердце с душой жались. Возможно, Олег не самый красивый, не самый умный, но для Серёжи он именно такой. Его кожа самая мягкая, запах самый приятный, взгляд самый любимый, лицо самое правильное, глаза самые честные, а слова самые искренние. Может лучше, если это чувство никогда не пройдёт, пускай остаётся эта зависимость, потому что она — лучшее, что Серёжа испытывал. Он влюблён. Повинуясь своим чувствам, Серёжа прижался к его губам, сразу сильно, не спрашивая разрешения. Губы открылись ему навстречу, на талию легли обе руки, прижимая к себе. Горячий, желанный. Серёжа крепко закрыл глаза, чтобы ничто не могло его отвлечь от этого чувства, от чужого языка и губ. Вот то чувство, когда душа воспаряет от счастья, от простого поцелуя в его руках. Хотелось плакать и выть от этой любви, и совсем не хотелось ничего менять. Серёжа сделал шаг, чтобы быть ещё ближе, вжаться в него всем телом. — Я люблю тебя, — прошептал ему на ухо Олег, соскользнув с его губ. — Я тоже тебя люблю, — совершенно искренне сказал Серёжа. Они ещё долго стояли обнявшись среди высоких сосен, которые тянулись к свету в небе. В тишине, которая нарушалась лишь редкими перекличками птиц. Наедине, с недовольным от простоя конём, роющим копытом слой сухих иголок.