Жить твоей кровью

Приятно полежать в ванной после всего произошедшего. К тому же, волосы сильно пропахли теми травами, которые жёг маг, и запах был не самый приятный, хотя Волков не сказал ни слова. Разумовский даже немного задремал, лёжа в тёплой воде, пока одна из служанок неторопливо натирала голову. Олег же быстро разделался с ванной, всё ещё не подпуская к себе никого в помощь. Даже не понимает, какое это удовольствие, когда кто-нибудь вытягивает твою руку и обмывает её с заботой и нежностью. Разговор в лесу подвёл к тому, что Олег перестанет шарахаться от тех самых мыслей, и они что-нибудь попробуют. Точнее, Серёжа уже знал, что он попробует. Нельзя сказать, что он был абсолютно уверен в этом, но любопытство и желание сделать приятно Олегу было сильнее своей неуверенности. Прежде чем идти к Олегу, Серёжа зашёл к себе в комнату, чтобы немного собраться с духом. На это ушло около часа, за это время волосы подсохли, а уверенности как-то не прибавило. Ему было неловко от собственных мыслей и фантазий, но приходилось об этом думать, чтобы разработать точный план. И если всё пройдёт как надо, Олег и заикаться о том, что ему стыдно, перестанет. Но в чём Серёжа был уверен, так это в том, что идти надо в халате. Никакой лишней одежды, наоборот, чем меньше — тем лучше. Так вернее. В коридоре вытирала пыль одна из служанок, она обтирала громадную вазу, в которой стояли колосья пшеницы, что-то напевая красивым голосом. Настолько красивым, что Серёжа, задержавшись возле двери, ожидая её ухода, даже забылся. Было немного завидно её голосу, так мелодично он струился. Стоило ей уйти за угол, как Серёжа очнулся и в два шага оказался у двери Волкова. Что ж, принимай. Олег сидел за столом, кажется, что-то писал. Серёжа осторожно продкрался к нему, хотя и знал, что тот его заметил, дверь-то скрипит, и положил ладони на напряжённые плечи. Вчитываться в чужое письмо не стал, как-то неприлично это, только быстро взглянул и тут же зарылся лицом во влажные, лохматые волосы. У Олега они жёсткие, не такие, как у него. — Ты что-то хотел? — Олег отложил перо и наклонил голову назад, чтобы взглянуть на Серёжу. — Возможно, — уклончиво ответил он. — Я тебя отвлекаю? Олег повернулся и положил руку ему на талию, обнимая, притягивая к себе. Серёжа, не раздумывая, обошёл его и сел на колени. Отсюда наступление планировать удобнее. Он решится, точно решится на это, сделает, как говорила Селин, всё по правилам. А правила неясными воспоминаниями мелькали в голове, не собираясь в единую структуру. Олег смотрел на него расслабленно, хотя точно слышал, как у того колотится сердце. — Анисиму пишу, но ничего важного и срочного. Ты какой-то взволнованный? Не хватало ещё объяснять ему причину своих волнений. Поэтому Серёжа тут же качнулся вперёд и прильнул к его губам. Те раскрылись, соглашаясь на поцелуй, и стало сразу проще. Как же хорошо было так целовать Олега, и как это сводило с ума. Нет, волнениям тут было не место, они начали уходить в туман возбуждения. А Олег только крепче обнимал его тело. Ворот халата съехал, обнажая плечо, сразу хотелось почувствовать на нём руки. Чтобы не одежды касались, я прямо кожи, чтобы мурашки побежали. Серёжа немного отстранился, заглядывая в глаза Олега. Надо понять, на какой он сейчас стадии. Олег посмотрел в ответ полуприкрытыми глазами, чей взгляд тут же метнулся обратно на губы. Но следующий поцелуй Серёжа оставил на свежевыбритой щеке. Да, борода у Олега была знатной, если он не брился, как бывало в лесу. Но у Беринга он начал бриться почти каждый день. Серёже и так, и так нравилось, ему только своя щетина никогда не нравилась, на других та как-то органичнее смотрелась. Опускаясь ниже, уже задевая шею, Серёжа почувствовал руку на плече и шумно выдохнул. В ответ на это Олег спустил ткань со второго плеча и, отрезав Серёже путь к своей шее, прикоснулся губами к его коже. Очень быстро его губы с плеча перешли на грудь, в которой сердце колотилось, как у загнанного на охоте кролика. Вытащив руки из рукавов халата, Серёжа осторожно, пальцами, поднял лицо Волкова на себя. Чтобы снова поцеловать, и за поцелуями незаметно опустить руки ему на пах. Олег уже был твёрдым внизу, отчего Серёжа сильно выдохнул и прикусил губу. Олег не стал убирать его руку. Не стал ничего говорить. Но отвёл взгляд, не стал больше смотреть в глаза. Тогда Серёжа снова повернул его голову на себя, держа его лицо в ладонях. — Тебе нравится? — шёпотом спросил он. — То, что ты видишь? Моё тело, моё лицо? — Очень, — также прошептал Олег. — Тогда не отворачивайся. Они снова слились в поцелуе, пока Серёжа расстёгивал его брюки. Он торопливо боролся с пуговицами, попутно прокручивая в голове наставления Селин, и всё думал, как на самом деле это странно. Хотя таким же странным можно назвать и обычный поцелуй, в котором происходит просто соединение губами и языками, но почему-то именно так лучше всего выражается любовь. Серёжа быстро съехал с колен Волкова на пол, садясь на свой халат, который едва прикрывал его наготу. Грудь сдавило от волнения. Он посмотрел снизу на Олега, боясь, что тот снова запротестует, прогонит его, но этого не случилось. Волков смотрел на него заплывшим взглядом, даже не просто смотрел, а разглядывал. Тело, руки, плечи, лицо, его взгляд был везде. Серёжа сглотнул и схватился за края брюк, а потом потянул их вниз. Олег приподнялся, помогая стянуть их. Некогда было думать о том, что он впервые видит обнажённого ниже пояса мужчину, что в жизни чужой орган не держал, что он всё может испортить своей неопытностью. Не этого Олег от него ждёт. И вообще, нельзя отступать! Серёжа приподнялся, взял его член в руку и всего на секунду замер, прежде чем коснуться его губами. Было странно. Конечно, иначе быть и не могло. Сверху раздался резкий выдох и короткий вдох. Серёжа приоткрыл рот, коснулся верхушки языком, услышал ещё один выдох, горячий такой. Олегу нравится. Всё что угодно, лишь бы он был доволен. Если ему будет хотя бы частично так хорошо, как в ту ночь было Серёже, то стоит отбросить остатки стеснения. Как говорила Селин, сначала неглубоко. Челюсти было тяжело сначала, хотелось закрыть её, но Серёжа держался, наклонялся ниже. Олег вцепился ему в руку, которая лежала на бедре, но тут же разжал. Хотя, конечно же, больно не было. Первые несколько движений головой были всё ещё неловкими, и неясно, с какой скоростью стоит это делать. Быстрее? Чтобы как во время самоудовлетворения? Или помедленнее, чтобы лучше насладиться? Серёжа выбрал среднее между двумя вариантами. Волосы упали на лицо, закрывая весь обзор, да глаза всё равно были закрыты. Слюна наполнила рот, полилась с губ. Олег тихо застонал, отчего Серёжа принялся за дело с новыми силами. Ему стало нравиться это, потому что чувствовал, как Олег отдаётся наслаждению. Нравится, Волкову нравится это, самая главная цель была достигнута. Серёжа не очень понимал, как работать языком, но старался делать им хоть что-нибудь, что вызывало новые вздохи сверху. Его самого захватило возбуждение, до безумия хотелось коснуться себя. Возможно, сделай он это, то в ту же секунду всё бы закончилось. Ему оставалось только наслаждаться лёгким трением о ткань халата, которое только лишь сильнее раззадоривало. Вдруг Олег положил руку ему на голову и поднял её, заставляя выпрямиться. Серёжа посмотрел на него испуганно, решив, что сделал что-то не так, но взгляд у Олега был всё такой же — на грани сознания. Вытерев слюну с подбородка, Серёжа снова смутился. Выглядит он сейчас, должно быть… Совсем не как подобает приличному юноше. Но тут Олег, всё ещё ничего не сказав, отодвинулся на стуле и встал, протянул ему руку, помогая подняться. Халат остался на полу, теперь его ничто не прикрывало. Притянув Серёжу, Олег поцеловал его, медленно отступая назад. К кровати. Почти упав на простыни, Серёжа прикусил губу от нетерпения. Олег быстро снял рубашку, бросив её на пол, и лёг сверху. Кожа его была непривычно горячей, наверное, как у того, кто не перерождался. Продолжились поцелуи, Олег осыпал его губы, щёки и шею, целовал и целовал, пока Серёже не стало тяжело дышать. Он просто задыхался от удовольствия, потому что впервые всем телом чувствовал тело Олега. Оно было красивым, по-настоящему красивым, мужественным, сильным. И Серёже хотелось быть его. И чтобы больше никого не было у Олега, никогда, чтобы он только на него так смотрел и так трогал. Сейчас всё так и было. Олег лёг так, чтобы их члены оказались на одном уровне, и взял оба в руку. Серёжа громко выдохнул, получился даже скорее стон, чем просто выдох. Мышцы на животе начали сокращались от напряжения, между поцелуями Серёжа дышал только ртом, пальцы сжимались на спине Олега. Когда Олег начал целовать его шею, стало совсем тяжело. — Укуси меня, — простонал Разумовский. Эта мысль пронеслась молнией и показалась самой восхитительной. — Зачем? — Пожалуйста, я хочу, чтобы теперь ты меня укусил. Больше Олег ничего не сказал, он только коснулся губами шеи, ближе к плечу, и Серёжа почувствовал его клыки, ещё до того, как они впились в кожу. Хотелось отдать Олегу свою кровь. Пускай и он его попробует. Без какой-либо боли клыки прошли сквозь кожу, горячая кровь полилась на кожу. Та, которую Олег не заглотил, тонкой струйкой скатилась на одеяло и тут же впиталась. Серёжа закрыл глаза. Его тело дрогнуло, после сильного спазма наступило тягучее, душное удовольствие. Меньше, чем через минуту, он услышал рваный стон от Олега, потом почувствовал, как тот изливается на его живот. Стон Олега застрял в голове. Такой же красивый, как сам Олег. Такой же приятный, как его руки. Его голос ласкал. Олег лежал рядом, положив руку поверх Серёжи. И когда тот открыл глаза, их взгляды встретились. Олег был по-привычному серьёзен, словно сейчас случилось что-то очень важное. Хотя, для Серёжи это было важно. Они стали ещё ближе. Настолько, насколько это вообще возможно. — Я никогда, никому тебя не отдам, — с положенной серьёзностью сказал Олег. Не было сил что-то ответить. Серёжа повернулся на бок и подвинулся ближе, Олег обнял его, прижимая к своей груди. Серёже и не хотелось никуда уходить. И никто больше был не нужен. А слова Волкова ощущались… как крылья за спиной.