***
Эйр снова пропал ночью. Он выбирался из окна, тихо спрыгивая, но Критир все слышал и не мог уснуть. Особенно после того, как Эйр принес отвратительное исследование. А что, если он снова ушел терзать души? А что, если сунется на иллюзорное болото? А если… Ог советовал не вмешиваться, но Критир не мог. Он лежал, ворочался, беспокоился. Когда, наконец, услышал тихий звон барьера, выбрался из постели и заглянул в комнату — Эйр как раз забирался в окно. В какой-то балахон одет, это что еще за? — Где ты был? — тихо спросил Критир и глянул на Нира. Вроде крепко спал. — Гулял, — пожал плечами Эйр. — Мне не нравится, что ты гуляешь по ночам, я беспокоюсь. А если что-то случится? — Значит, в твоей жизни станет меньше поводов для беспокойства. Спи, старик. Я вернулся, со мной все хорошо. Эйр отстегнул оружие, стянул балахон и повалился на кровать. — Мы еще поговорим утром. — Угу, — легко согласился Эйр и накрылся одеялом. Критир с горечью ощутил, что ни к чему не пришел. Что он, в общем-то, ждал? Что Эйр скажет, что не будет ходить по своим делам? Что он расскажет, куда ходит? Это вряд ли. Хотел бы — рассказал. Что там говорил Ог, что-то про тыл? Надо сказать, объяснить. Критир сел на кровать и тронул непослушные кудри. — Я беспокоюсь, потому что ты мне дорог. Будь осторожен и знай, что я всегда буду ждать тебя. Выслушаю и помогу, чем смогу, что бы ты ни натворил. Спокойной ночи. — Спокойной, старик. Спасибо. Эйр ободряюще тронул руку — горячий. Перенапрягся снова, не берег себя. Но спорить бесполезно. Сам разберется, а пока пусть спит.***
Разумеется, Эйр не перестал уходить по ночам. Критир не спал толком, но и лезть не смел — у каждого свой путь. Но сегодня стало очевидно, где именно пропадал Эйр. Критир заглянул в гостиную и округлил глаза. На столе и рядом возвышались горы старых, очень знакомых книг. Эйр разбирал бумаги рядом. — Ты в темную гильдию ходил? — Да, — легко согласился Эйр. — Как ты договорился о книгах? — Попросил вернуть. — Как все просто у тебя! Критир вздохнул и сел рядом, сверяя со списком Ни. — Здесь все, я уже проверил. Еще письмо тебе было, не вскрывал. Но хочу прочесть, мне любопытно. Эйр пошарил среди книг и протянул свернутый серый лист из плотной бумаги старого Эрва. Критир расправил и стал читать. «Дражайший Глава! Видел, что интересовался кристаллом из древоцвета и мертвыми землями. В благодарность за помощь твоей ученицы и воспитанника дарю схему чар и краткое обоснование для библиотеки. Рассчитываю на дальнейшее сотрудничество. С бесконечным уважением, Тан». Он протянул лист Эйру — ничего такого. — Так вот оно что! Просит помощи! — рассмеялся Эйр. — В смысле? — Вот же письмо. Критир взял, перечитал, нахмурился. — Тану нужно лекарство от его же чар? — Думаю, да. Он скрывает болезнь и эмоции, но очень скованный, будто тело не слушается толком. — Зачем он их вообще придумал? — вздохнул Критир. — Столько проблем. — Может и не он. Вряд ли создатель применил бы такое на себя. Знаешь… У Тана тот еще видок, если честно. — Это да. Критир уткнулся в схему. Комплексное заклинание — изменили отказ от жизни так, чтобы силы не выливались, а передавались. Кто-то боролся со старостью, наверное. Но как восстановить то, что уже потрачено? Пробрал кашель. Нет, это не старость, приболел. Но не все в этом мире обратимо, и возраст тоже. Вспомнились слова Кона: «Я подарю тебе вечную юность, если увижу плоды вашей любви». Да, наверное и возраст все-таки можно изменить чарами. Но как обойти неприятие жизненных сил? Что, если? Критир зарисовал схему. Нет, это опасно, могут вылиться остатки того, что есть в теле. А если прикрыть? Вот так, но при этом изолировать от отказа от жизни… Насколько проще, когда есть схема! Так, вот здесь тоже изоляцию, тогда можно восполнить силы, а тут руну времени, теперь связать… Хо-хо, да так можно вечно оставаться молодым! Точнее, не вечно, а столько, сколько тело сможет принять. А если переложить на землю? Критир расчертил и понял, что мертвую землю оживить можно. Но очень долго и дорого. Может, упростить что-то, добавить чар друидов? Так… Кисть порхала над листками, пока Критир не остался доволен. Надо бы пересмотреть на свежую голову. А пока… Ярко светило солнце, и глаза слезились. Книг на столе уже не было. Зато стоял горшочек с чарами времени и запиской: — Покушай, папа, мы очень волнуемся. Пробрал надсадный кашель, голова разнылась, и Критир понял, что пропустил не один прием лекарств. Зашарил в кармане, достал подрагивающей рукой. Так, сколько там выпить… «О Ловы, я не дал лекарство Ни и Архе!» Критир побежал в сад и нашел белую шерстку среди серебристой травы. Жива? Арха спала, подергивая лапами. Жива. Надо бы огородить траву. Где Ни? Где Нир? В глазах вдруг потемнело, и Критир качнулся. «Осторожно, не упасть. Надо сладкоягоду под язык…» Но куст оказался ободран до самых зеленых ягодок, а подняться уже не получилось. Критир лег под ним и вздохнул. Не ползти же. Но так голова кружится. Где все? Он рассмеялся от собственной беспомощности. Сколько не спал? Сколько не ел? Лежал и ждал, как дитя. Нела выпрыгнула из кармана и убежала. Критир прислушался. Бабочки звенели. Гай намывал шерстку. А детей и Ни не слыхать. Он протянул руку к кусту и нашел-таки в глубине красную ягодку. Сейчас все пройдет. Надо найти Ни, дать ей лекарство и можно поспать. Послышались тяжелые шаги Эйра. — Эй, старик, жив? — Жив, голова кружится. Сколько я просидел в гостиной? — Почти неделю. Вообще ни на что не реагировал, мы и звали, и трясли, а ты все рисуешь, чертишь, под нос шепчешь… — Неделю! Как Ни? — забеспокоился Критир. — Я ей давал лекарство. И Архе. Понял, что ты в своем мире потерялся. — Огородить надо, она в траве грез спит снова. — От кошаков этих огородишь… — проворчал Эйр. — Давай в кровать тебя унесу, старик. — Да я сам, — смутился Критир. — Грохнешься еще, свою драгоценную голову повредишь. И Эйр осторожно подхватил. — За шею держись. — Меня еще ни разу на руках не носили, — признался Критир. — Все когда-то случается первый раз. Ты легкий такой, совсем исхудал. Ешь, а то дух испустишь. — Потяжелее тебя буду. Это ты сильный просто. — Чудовищам положено. Эйр прошел в дверь, стукнув деревянной табличкой «Ловам вход только аватаром!», в голове отдалось. Критир поморщился. — Тише. — Прости. В темном холле хотя бы глаза не резало. Аркин, казалось, улыбнулся со стены. Наверное, был рад, что теперь и у его ученика есть свой. «Да, дедушка, теперь я понимаю, сколько проблем доставляет молодежь. Но они не со зла, просто вот такие есть. Они любят нас».