Логово для чудовища

Снова много грязной одежды! Ни закинула белье в купальню, взялась за мыло. Она помнила, что до болезни умела колдовать, и одежда очищалась легким золотистым потоком. Но сейчас Ни не чувствовала, не могла сделать то, что приходило тогда само собой. Теперь, когда закрывала глаза, Ни видела лишь темноту, а не разноцветный свет Источников многих Ловов. Но грустить не в ее правилах — перестирает и руками, несложно. Хотя помечтать о том, что глаза закроешь — и снова увидишь магию, не придется возиться с мылом, приятно. Все ушли. Скучно. Но ничего, стирка успокоит. Рубашки за рубашкой замыты, теперь прополоскать, развесить, и все. А пока набирается вода, можно и помечтать. Ни прислонилась к купальне и прикрыла глаза. Вода успокаивающе журчала, мечталось не о магии, а любимом. За годы привыкла, что занятой, все некогда и некогда. Вот бы он всегда был рядом, и в настроении не только бумажки смотреть, но и поиграть! Он так вкусно пах, и голос глубокий, утонуть можно, и руки ласковые… Ни тронула себя между ног. Ради тех ночей, что он провел с ней, можно что угодно отдать. Даже магию, которой столько училась. Жалко, конечно, но что теперь. Смутные воображаемые прикосновения становились все ярче, и плечи вдруг сжали по-настоящему. — Ни, — позвал любимый голос. Сердце сжалось и забилось от восторга, жаркая волна прокатилась по телу трепетом, и Ни развела ноги. — Любимый… Было очень мокро и тепло, даже жарко. — Так и знал, что нельзя оставлять, — вздохнул любимый и отпустил. — Нельзя, — согласилась Ни и открыла глаза. Все плавало — вода переполнила купальню и теперь подбиралась к порогу комнаты. Откуда? Любимый стал полоскать одежду, отжимать, ловко помогая себе золотистой энергией. Ни стянула мокрое платье и поспешила помочь, правда, только руками. Чем скорее закончат со стиркой, тем скорее можно будет продолжить. Она прижалась разгоряченным снами телом. Еще рубашечка, еще… Все! — Скучала, — прошептала Ни и запустила руки под рубаху. Прохладная кожа, аромат листвы, такой любимый! Ни потянулась губами, и Критир ответил. Хотелось всего и сразу, но он тянул, тянул! Она припала жарче и развязала штаны. Так скучала, так… Он прижал к бортику, и Ни села, принимая в себя. — Милый… Он толкался, уткнувшись в плечо, и шептал, щекоча ухо. Что именно — Ни не разбирала — слишком много эмоций расходилось с каждым толчком от низа живота. Только жарко дышала и постанывала, обвивала ногами и прижимала к себе еще крепче. Удовольствие достигло пика, голод сменился сытостью, а страсть уступала ленивой неге. Любимый излился и уткнулся в плечо влажным лбом. Ни вяло погладила его по спине. — Обмоемся и спать? — М, — согласилась Ни. Воды вокруг уже не было — Ни больше не спала на сливе. Зато в купальню уже набралась и ждала чистая. Ни залезла внутрь и бросила цветов из баночки. Запахло жасмином — вкусно, бодряще. Хорошо, когда есть баночки — каждому своя. Ни с любовью оглядела подписи на стекле. Красиво, Си сделала. Белый жасмин — их с Си, синеватый морозный корень для Нира, темные ягоды бодролиста для Эйра. Что нравилось любимому, Ни не знала. Он всегда доверял выбор ей. Вот и сейчас он сел рядом и прикрыл глаза. Устал, наверное. Ни полила ему голову из кувшина и взялась за мыло. Кусочек мыла у него был свой, с цветами яблони. Правда, его он тоже выбрал не сам. Мыло оставляло запах, и яблоня хорошо дополняла молодую листву, которой пах сам любимый. Высокий, стройный, руки и ноги от худобы на веточки похожи — чем не деревце? А еще семя яблочное. Ни облизнулась, и поняла, что не против повторить. Нельзя же уходить без самого вкусного?

***

В сад стало приятно выйти — ухожено, полито, грядки прополоты, и даже сам Нир умиротворял, вызывал улыбку. Подрастающий великанчик с чертами их с Ни, выражение лица всегда такое спокойное. Вот и сейчас возился с чарами под деревом — готовился к экзамену. Отвлекать не хотелось, но Нир и сам заметил, махнул рукой. — Пап, посмотри. На экзамен выучил, может, основной сдам. Он показал Очищение — чисто, точно по учебнику, безлико. Захотелось вдруг поправить, но все было верно, только абсолютно бездушно исполнено. С заклинаниями для урожая Нир так не поступал, откуда вдруг эта манера? — А покажи Сердце Эрва, — попросил Критир. Нир с гордостью сплел высшую технику, ускорявщую рост, и все зашелестело, а яблоня рядом расцвела. Да, от души. Не оглядываясь на учебник, не задумываясь о схеме. Критир кивнул. — А теперь Очищение. Нир послушно применил. Ровненько, чистенько. Никак. Критир мотнул головой. — Зачем ты выучил Очищение, Нир? — На экзамен, — он пожал плечами. — Учитель говорит, что для урожая нужно поддерживать баланс, а чтобы его поддерживать, надо уметь применять любые чары. Не знаешь, с чем столкнешься завтра. — И в какой бы ситуации ты применил Очищение? — Даже и не знаю. Мне сложно представить скверну в землях общины Эрва, но в книгах написано, что в Старом Эрве такое случалось. Критир кивнул и сел рядом. — Давай, я покажу тебе скверну, Нир. Когда старый мир умирал, все было покрыто ею. Нир кивнул, и Критир прислонился своим лбом к его. Вонючий искаженный лес, полный гнилого серого тумана, обезумевшие звери с провалами вместо глаз и рта, нежить… Некстати вспомнилось чудище из горы тел и мертвый старейшина, сшитый с собственными медведями, и Критир отстранился, поняв, что показал лишнего. — Кошмар, — выпучил глаза Нир. — Это было на самом деле, пап? — Да. Это первый серьезный прорыв. Смотри, как мы жили. Критир прислонился снова и показал гнилые пустоши, от которых отделяла зыбкая радужная стена барьера. — Хорошо, что переселились в Новый Эрв, — поежился Нир. Критир кивнул и тихо вздохнул. Рассказать ли о секте? Или не стоит запугивать? Ладно, это же для учебных целей. — Так, Нир, представь, что хочешь очистить от скверны, и попробуй еще. Нир прикрыл глаза, и в руках Нира вдруг впыхнула изумрудным и прокатилась мощная волна — Критир едва успел убрать ногу. — Убедись сначала, что в зоне действия нет ничего живого! — возмутился он. — Прости! Я случайно, и не думал применять, оно само вырвалось, — Нир виновато улыбнулся и осмотрелся. На траве рядом дрожал полосатый Крин. Нир кинулся к нему, но кот даже мяукать не мог — истекал кровью буквально отовсюду — она брызгала струйками из мелких ранок по всему телу. — Папа! Критир темной вспышкой прикончил и прикрыл затихшему коту глаза. — После Очищения любое животное обречено на мучительную смерть, если целителя нет рядом. Если такое произошло, лучше добей, чтобы не мучилось. Нир всхлипнул. — Крин всегда такой любопытный был, магии совсем не боялся, все изумрудные искорки ловил… Как же я так! Критир обнял Нира. — Так бывает. Когда работаешь с живым, цена ошибки очень высока. Нир кивнул и разрыдался, уткнувшись носом в грудь. — Папа, папочка, ну как так! — Я тоже не уследил. Не заметил даже, что он есть там. — А он из засады нападал, — Нир шмыгнул носом. — Часто притаится, а потом на чары прыгает. — Допрыгался, — заключил Критир. Было жалко, и остался неприятный осадок — Нела назвала кота прошлым именем Критира. Сам кот был незаметным, существовал будто сам по себе. Но существовал. А теперь его не стало. Барьер дрогнул со звоном, и кто-то тяжелым шагом приблизился со спины — Эйр вернулся. — Что у вас тут? — хрипло поинтересовался он. — Снова кошачьи жертвоприношения? Можете подавать заявку в сектанты. Сразу на повышение, мол, опыт имеется. — Эйр! — возмутился Критир. — Давайте похороним, пока Си не увидела. Скажем, старый стал. Эйр взял лопату и стал раскапывать все под тем же кустом с клубничными грушами, где лежали Кон с Истом. — От этих кошаков никакой пользы, слезы одни, — проворчал он и тоже шмыгнул носом. Критир обнял Нира крепче и вздохнул. Есть у Эйра сердце все-таки. Хоть и пытается быть стойким, циничным, кота жалко ему. И души, наверное, тоже жалко было. Зачем выдумал про свое «стану чудовищем», не надоест ему играть в эту ерунду? Благо, хоть не напоминает больше про экзамен старейшин, видимо, убедил его Ог, что рано пока. А Крина жалко. Ужасно жалко.