Логово для чудовища

Время шло. Вода все так же журчала, жуки жужжали, а Си с шелестом перелистывала страницы. Клонило в сон. Хотелось прилечь прямо на ковре вместе с тетушкой Ни и кошками. «Нет! Я же не такая глупая!» Но глаза закрывались, и Юру уже начала клевать носом, когда дверь тихонько хлопнула. «Может, дядюшка Тир?» Юру вышла в коридор, но увидела не дядю, а Нира, причем не то что без шапки, а в одной вязаной жилетке поверх рубахи. От одного взгляда на него уши заныли снова. — Ого, какие гости-э! Привет, Юру-э! — Привет. Не замерз? — Не, у меня кровь горячая-э. Как у тебя де-эла? Нир снял ботинки, поставил с краю коврика, корзинку с фруктами подхватил. — Да ничего. А твои? Жаловаться Ниру как-то не хотелось. Да, папа пил. Да, ухо ныло. Да, было скучно. Но причем здесь Нир? — Тоже потихо-оньку-э. Мертвые земли ищу способ оживить-э. Но это долго, наблюдаю пока-э. — Ничего себе! — удивилась Юру. — Там же проклято все, пустырь. — Ну да-э. Юру зашла следом за Ниром на кухню. Он помыл фрукты, часть в горшочек закинул, часть начал нарезать. Высоченным уже вырос, неудобно было наклоняться к столешнице, похоже. Кухня казалась детской, когда здесь возился Нир. — Тебе помочь? — Можешь-э с лечебной травы листиков в чайник надерга-оть, а то стебелек горчит-э, — Нир кивнул на небольшой пучок. Он резал быстро и ровно, уверенными движениями, видно, что готовил часто. «Хорошо у Нира получается. А я редко готовлю, даже неловко. Вроде как должна стать хозяйкой, но у нас папа в основном готовит, иногда мама. А почему Си не помогает? Разве прекрасной деве необязательно?» Нир достал из кастрюльки вареные плоды, выдавил в миску мякоть, замешал с травами и мукой, шарики скатал. Юру наблюдала. Было в готовке Нира что-то особенное — не просто пожарить или нарезать, а аккуратно разложить салат, ягоды, фрукты, из пюре слепить, добавить трав для украшения и вкуса, много блюд из ничего. Нир явно любил и есть, и готовить. Глядя на него, даже листики в чайнике хотелось разложить аккуратнее. «Будто на праздник готовим». Юру сглотнула слюнку. — Все так вкусно выглядит. — Ага-э. «И это все, что ты хотел сказать?» Нир подхватил тарелки руками и энергией, отнес в гостиную. — Си-э, паальрь иииа Эйр-э а…? Слова разобрать в переливах древнеэлькринского получалось смутно. «Он что, дома на древнеэлькринском говорит?» Си на вполне общедоступном пожала плечами. — Пообедаем-э, — предложил Нир. — Не будем ждать-э, оставим им. В животе забурчало. Тетя тоже зашевелилась, и Нир обмыл ей руки полотенцем из рукомойника. — Мам, покушае-эм. — Да! Приятного! Тетушка оживилась быстро, перетекла за стол упитанной гусеничкой. «Толстуха такая. Раньше симпатичнее была». Но тетя села, просторное платье без пояса расправилось и скрыло уродливые складки. «Кстати, почему без пояса? Это же неприлично. Хотя она и раньше вроде бы без пояса ходила, а я и не замечала. Ладно уж, дурочка, что с нее взять?» Си вдруг поднялась и зашелестела прочь. — Си-э… — растерялся Нир. — Си, ты куда? — Я не голодна-э, — ответила Си. — Если хоче-эшь, Ю-уру, приходи-э ко мне-э. — Вечно так она-э, не ест ничего-э. Кушай, Юру, не-э обращай внимания-э. Ароматные шарики с аппетитной корочкой, салат, фрукты, ягоды — все манило невероятно. «Как можно отказаться от такого?» — удивилась Юру, глотая слюнки. На вкус оказалось даже лучше, чем на вид. Корочка хрустела, нежное пюре таяло на языке, вкусы играли — сладость, пряности, легкость — идеальный баланс. «Если бы счастье можно было попробовать, оно было бы таким. Вроде бы обычное пюре, но как же вкусно!» — Нир, это лучшее, что я пробовала в своей жизни! — призналась Юру. — Спасибо, очень вкусно! — Пожа-алуйста. Я рад-э. Нир ел, не торопясь. На его невозмутимом лице не проскальзывало и тени эмоций. Все хорошо в Нире — и красивый, и работящий, и готовил вкусно. Но это вечно отрешенное выражение лица с одной стороны, успокаивало, с другой — портило впечатление, казалось, что ему все безразлично. Может, так и было. Может, и нет. По Ниру сложно понять. Юру, кажется, смела со стола даже больше тетушки Ни, и теперь осоловело моргала. Глазам хотелось еще, но внутрь больше не помещалось. Клонило в сон теперь даже сильнее, чем прежде. Нир переложил остатки еды в одну большую тарелку, вывел пальцем над ней руну заморозки времени. Чары вспыхнули золотым. Он обмыл золотым потоком опустевшую посуду, унес. От каждого его движения веяло заразительной расслабленностью и спокойствием, и от этого сонливость одолевала все сильнее. Кошки резонировали, будто выделяя сон. Тетушка Ни схватила опустевший чайник, унеслась в сад на удивление проворно для ее-то комплекции и аппетита. Больше всего хотелось лечь на стол и спать. Все равно делать нечего, да и атмосфера расслабляла. «Си звала, но ведь она будет читать, а я чем займусь? Да и вставать неохота. Может, дядюшку дождаться?» Ухо вдруг стрельнуло снова, и Юру сморщилась, зажала рукой. — Надуло-э? — с пониманием спросил Нир. — Ага. — Давай закапаю-э, — предложил он. — Давай. От капель стало еще больнее, а потом внутри разошлось тепло и полегчало. — Спасибо, — поблагодарила Юру. — Ты такой заботливый, Нир. — Пожалуйста. А где матушка-э? — С чайником убежала в сад. — Пойду посмо-отрю. «Что на нее смотреть?» — удивилась Юру, но все-таки поднялась и вышла за Ниром. Тетушка сидела у родника темной горой с золотистыми косами. — Упала, ма-ам? — Порезалась. — Дай гля-ану, нет ли стекла-э. Он сел рядом, взял кровоточащую руку, осмотрел. — Сильно болит? — спросила Юру. — Щиплет только, — тетя Ни улыбнулась так счастливо, будто бы ничего и не произошло. — Ноги и руки не держат. Споткнулась, чайник разбила. — Стекла вроде бы не-эт, — заключил Нир. — Давай перевяжу-э. Нир был так спокоен, совсем не переживал. Да и сама тетя Ни все осколки разглядывала, кажется, ей чайник было жалко сильнее, чем руку. Нир промыл широкий лист, приложил к ране, перевязал чистой тканью. — Удобно-э? Тетя Ни согнула и разогнула пальцы. Они двигались странно, неравномерно, видимо, и вправду не слушались. — Ага. Спасибо. Она обняла Нира, и Юру увидела, как плечи тети Ни затряслись. «Неужели так больно, что заплакала?» — Ну же, ма-ам. Все хорошо-э. Сте-экло уберем се-эйчас, — Нир погладил ее по спине, а сам золотой энергией собрал осколки, измельчил в пыль, ссыпал в ящик возле дома и плотно закрыл его. — Я боюсь, — тихо сказала тетя Ни. — Ничего-э, ты обязательно поправишься. Пе-эй лекарства, слушай папу. Тебе намного лучше, чем раньше, совсем умненькая стала. И память придет, и координация восстановится. Нир заговорил на современном языке на удивление чисто и с непривычной интонацией. Дядюшку Тира напоминал, наверное, за ним и повторял. Тетушка всхлипнула, но потом затихла, а Нир все гладил ее по спине. «Тетушка Ни правда болеет. Хоть и дура, но жалко. Что с ней сделали такого, что до сих пор не выздоровеет?» — Проводить, ма-ам? — Я сама. Тетушка шмыгнула носом и дошла до куста со сладкоягодой, чуть припадая на одну ногу. — Кажется, сильно ударилась, — шепнула Юру. — Да не-э, это нога отходит так. Не-э переживай-э. Я присмо-отрю, иди к Си. К Си не хотелось. Уходить тоже. Но что сказать Ниру? — Очень вкусный был обед. — Спасибо-э. — У тебя акцент, как у Си. Тебе никто не говорил? — С древнеэлькринского переучились, по привычке говорим так. Я могу правильно, но забываю-э. Вот опять. Нир меньше распевал слова, и хотя акцент еще оставался заметен, но едва-едва. — Да ладно. Красиво, когда на древний манер. — Ага. Повисла пауза. Нир взял толстую тетрадь с полки, принялся листать. «Что еще сказать Ниру, чтобы только не уходить?» — Что ты делаешь? — Журнал наблюдений смотрю, буду заполнять сейчас. Надо заказы осмотреть, все проверить и записать. — Заказы? — Да, проращиваю травы, наблюдаю, все ли в порядке, записываю, как все прошло. — Понятно. Юру почувствовала себя очень одиноко. У всех были свои дела, а у нее ничего, кроме торговли в маминой лавке. «Может, наряды попридумывать? Здесь спокойно. Красиво. В непривычных местах часто приходят хорошие идеи, надо только попробовать. Главное, на платья Си не смотреть, а то все идеи померкнут. Не знаю, кто ей шьет, но Си явно на наряды не скупится». Стало страшно завидно. «Почему у Си все есть просто так? Не работает, не готовит, сидит себе, книжки читает. Я бы на ее месте книжки, правда, не читала. Но чем заняться тогда? Все равно бы маме помогала, а если не помогала бы, то свое бы что-то придумала. Скучно же! Правда, вот сейчас сижу и бездельничаю вместо того, чтобы придумывать». Нир все осматривал свой огород, отмечал что-то в журнале. Работал. Юру ощутила укол совести. — Нир, а что ты делаешь, если неохота работать? Он обернулся. — Не знаю, — признался он. — Работы всегда много-э, хочешь-не хочешь, а делать надо-э. Но я стараюсь соблюдать режим дня-э, делать за-арядку и правильно питаться, чтобы на все хватало сил-э. — Тебе никогда не скучно? — полюбопытствовала Юру. — Бывает сложно, бывает устаю-э. Но это не скучно-э, скорее значит, что пора сделать зарядку или спать-э. А что такое-э? Спина болит-э? — Да не. Ноги ноют, бывает, но дело не в этом. Не знаю, чего хочу. Точнее, знаю, но как этого добиться, не имею ни малейшего понятия. — А что ты хочешь? — Ну… Свой дом хочу. «А еще влюбиться, чтобы папа с ума не сходил, чтобы мама с эльфами не равняла. Но не говорить же об этом?» — Так накопи-э. Я тоже коплю. Не очень пока что получается, правда-э, но заработаю еще. Или можешь замуж выйти-э, — предложил Нир. — Да кому я нужна? — вздохнула Юру. — В смысле-э? Ты очень милая. — Это ты говоришь, потому что мой брат. — Да не-э. — Тогда почему никто не подходит? — Это сложно-э. Ты сама подойди-э. — Сама? — Ну да-э, покажи, что ты не против-э. «А ведь и вправду. Зачем ждать, если можно взять все в свои руки? Но разве это не по-эльфийски? Но…» Нир все возился со своими растениями. Спокойнющий. — А тебе кто-то нравится, Нир? — Да-э. — А ты подошел? — Да-э. — А она что? — Дружим-э. — Ну Нир, ну что из тебя тянуть надо! Ну расскажи! Какая она? Какие у вас планы? — Она очень красивая, как солнышко-э, цветы любит-э. Я жду, когда землю выделят-э, коплю на дом-э, очень хочу показать ей свой сад-э. — Покажи этот сад. Красиво же. — Это же папин-э, — возразил Нир. — Вот получу землю, тогда-э. «А Нир, оказывается, романтик, никогда бы не подумала. Эх, может, мой герой тоже копит на свой сад, чтобы показать его мне? Ага, конечно, размечталась». Кристалл на поясе дрогнул. Юру тронула, вызвав рыжую вспышку. Послышался голос мамы. — Юру, ты далеко? — У Си. — Заказы большие пришли и срочные. Поможешь? — Хорошо, мам. — Спасибо. Кристалл потух. От тоски не осталось и следа, захотелось бегать, работать. «Большой заказ — это хорошо. Наверняка свадебный, будут красивые наряды, интересные. Главное, чтобы за вышивку не посадили. Может, Си позвать? Нет, ее ждать долго. Сами справимся. Хотя сейчас сезон пойдет, может, и попозже работа найдется». Вспомнилось, как Си читала, не обращая внимания ни на что, и звать расхотелось. «Не, в другой раз». — Я побежала, Нир. Бывай. — Бывай-э. Юру подлетела, обняла Нира, в щеку чмокнула. «Давно надо было не страдать, а работать идти! Настроение сразу появилось. И скуки никакой».