Логово для чудовища

Дни с возвращения Нира сменялись неделями, недели — месяцами. Но поверить в то, что Нир за год стал из ребенка юношей, из едва читающего настоящим исследователем, не получалось. Казалось, что ребенка подменили, но и внешне походил, и привычки вроде те же, а это непробиваемое спокойствие всегда и везде и вовсе не оставляло сомнений. Точно Нир, кто еще так может? А еще Нир взял работу, но до сих пор молчал о мертвых землях. Да, вопрос сложный, но хоть рассказал бы, как дела, вопросы задал! Но издевательски гладко выбритый Нир в опрятной форме нормального кроя мирно завтракал и делиться своими успехами и проблемами не планировал. Мол, я послушный, старательный, не лезь ко мне. Нетушки! — Как запрос по землям? — Замеряю, — Нир кивнул на журнал наблюдений, конспекты. Эрлин взял со стола пухлый журнал. Идеально ровным почерком были записаны все теории, обоснования, ожидаемые и реальные результаты. Нир правда работал по всей науке. Отступник занимался с ним, похоже. Структура выверенная, мысли изложены от общего к частному, как учил Аркин. Настолько гладко, что проблема и путь решения кажутся очевидными. Но не тут-то было, версий много. Эрлин перешел к интересному — предположениям и их проверке. «Теория первая — нарушен обмен. Обоснование: удобрения не распределяются, эффекта не оказывают, теряют свойства, при попытке переноса земли то же самое. Действующих заклинаний не обнаружено, похоже на остаточный эффект. Предложения: …» Эрлин не смог понять слово, моргнул и понял, что написано на древнеэлькринском. — Эй, Нир, а почему на древнем пишешь, умным показаться хочешь, что ли? — Где? — растерялся Нир и заглянул. — А, я задумался, когда писал, наверное. Поправлю, когда буду чистовик оформлять. — Задумался и написал на древнеэлькринском? Да ну. — Бывает. Для меня древнеэлькринский первый, няня на нем разговаривала и писала. Позже уже современному научился. — Ничего себе няня, — поднял брови Эрлин. — А что за няня? — А я не знаю, Ари звали. Из общины Архи, у меня брат болезненным рос. Она и за ним присматривала, и в целом манерам, письму, всему нас троих учила. Потом брат окреп, она перестала приходить. — Ну-ка скажи что-нибудь на древнем. — Что-нибудь, — ответил Нир. — Вот это да! То есть ты говоришь, пишешь, свободно владеешь? — Ага. — Я запомню. Почему ты раньше ничего не сказал? — Так вроде и нужды не было, на современном все, — пожал плечами Нир. Эрлин посмотрел в непроницаемое лицо и вздохнул. Воспитание няней многое объясняло. И манеры Нира, и его режим дня, привычки, странную для ребенка и юноши «правильность» и послушность. Хотелось бы посмотреть на эту няню, что смогла из сына Отступника вырастить образцово-показательное дитя. Да, у Нира были промахи, видимо, няня не успела объяснить все, а Отступник и не пытался. Но это от незнания — Нир ведь сразу исправлялся, если укажешь, не спорил. Сказали форму сменить — сменил, побриться — побрился, выучить заклинания — выучил, мертвые земли исследовать тоже взялся, не раздумывая. Даже с перепиской, как подозревал Эрлин, Нир не спорил. Просто сделал то, что сказали. Плохо ли, хорошо ли умел читать — дело есть дело. Но как объяснить, что древнеэлькринским владеют далеко не все, а кто и владеет — не пользуется им свободно? Этому учат только в очень строгих семьях с историей. Наверняка и нянечка-целительница была из такой. Стало вдруг стыдно, что он, наследник общины Эрва, древнеэлькринским почти не владеет. Хотя почти никто в общине Эрва не владел, разве что исследователи раньше. В юности же постоянно то одно, то другое, и казалось, будто Учитель, который подскажет, как правильно перевести, будет рядом всегда. Эрлин посмотрел на портрет Аркина. «Ах, Учитель! Как же не хватает тебя».

***

В доме Учителя было шумно. За окном щебетали птицы, шуршали толстожопки-листоеды, ползали жужики и червяки, стрекотали насекомые, звенели бабочки, и никто даже не думал замолкать. Воздух здесь был приятный, чистый. Спалось хорошо. Но вот голова с непривычки первые дни даже ныла. Теперь дни стали длиннее, за теплым барьером сошел снег, расцвели поля и леса, и тело радовалось свету. Хотелось увидеть Ки. Но писем из урожайного рода не было, практики тоже. Зато были Мертвые земли каждый день. «Хотя бы не жарко пока», — подумал Нир, проверяя в очередной раз землю, что никак не хотела оживать. Нужны были катализаторы, многие на тесте прошлым летом показали хороший эффект. Но когда Нир написал об этом заказчику — урожайному роду, получил короткий ответ рукой их Главы — земля должна приносить кристаллы, а не поглощать. Мертвая земля, темный пустырь, все голое, безрадостное. Да, здесь никто не стрекочет, но от этой давящей тишины не лучше. Ниру тоже хотелось, чтобы земля его кормила, а не только выматывала замерами. Но для исследования данных не хватало. Чтобы их собрать быстрее, нужны были катализаторы, а тратить на них кристаллы было жалко — их и так немного после покупки формы осталось. Без катализаторов же приходилось приходить каждый день и собирать по крупицам признаки почти незаметных улучшений. И да, за это тоже не платили. Урожайный род от исследования отказался и больше не отправлял кристаллов. А закончить работу надо было — Учитель сказал, что такое исследование станет отличным вкладом для «искупления вины рода», достойным поста старейшины. Вот и до родника добрался. Нир отложил инструмент, умылся, потер лоб. Ради чего это? Чтобы оживить Мертвые земли, нужно целое состояние и очень много труда. Исследование поставят на полку? Или кто-то заплатит и восстановит? Нет, слишком дорого. Быть может, получится удешевить способ? Желудок напомнил, что пора обедать. Нир подхватил сумку и побрел в Дир — не хотелось возвращаться. Отвлечься бы. Но обед вне дома тоже же стоил кристаллов, может, приберечь? Нет, сегодня надо. Сменит обстановку, быть может, тогда придет новая мысль. Желудок согласно заурчал. Торговый город встретил гомоном и суетой. После давящей тишины пустыря шум принес облегчение. Нир свернул в снежный квартал, заглянул под навес закусочной. Обернулись, кажется, вообще все. «Что не так? Я всего лишь поесть. Наверное, потому что ни разу не был». Нир подошел к стойке и понял, что хозяйка-эльфийка удивлена не меньше. — Красавица, что сегодня на обед? — спросил Нир. — Это закусочная, — строго сказала она, поправила фартук на смуглом полуобнаженном теле и вздернула нос. — Я знаю, — сказал Нир. — Здесь можно поесть? За столиками загомонили. Голоса сливались, все было на эльфийском, и Нир ничего понимал. Но эльфийка за стойкой хитро улыбнулась и ответила: — Мясо. Много мяса. Жареное, вареное, тушеное, печеное, сырое и даже живое. Дичь крупная и мелкая, скот местных, что пожелаешь. — Я такого не пробовал. На твой вкус, — попросил Нир. Эльфийка улыбнулась шире. — Я люблю живность из соленого озера за горами. — Рыбу? — Увидишь. Она закинула на сковороду что-то очень странное, похожее на толстые короткие корешки, насыпала в тарелку зелень, выложила маслянистые желтые плоды, перемешала с сушеными кусочками лепешек. Взмах — и корешки легли поверх, сверху пролился темный соус, еще один — и тарелка проехала по столу к Ниру. — Как интересно выглядит, — похвалил он. Пахло травами, маслянистым плодом, жареным. Нир зачерпнул, положил в рот. Желтый плод таял на языке, травы будили аппетит, а корешки оказались хрустящими снаружи и нежными внутри, несравнимыми ни с чем, что он пробовал до этого. Сладкий соус дополнял. Нир зажмурился. «Вот она какая, эльфийская кухня! Очень ярко. Во рту настоящий праздник». — Хозяйка, как же вкусно, — выдохнул Нир. — Кажется, у меня во рту зародился мир счастья. Позади рассмеялись. — Конечно, вкусно, — улыбнулась эльфийка и снова вздернула нос. Оторваться снова оказалось невозможно до тех пор, пока тарелка не опустела. Нир проглотил последний кусочек и улыбнулся, будто довольный кот. — Сколько с меня? — За счет заведения, — рассмеялась эльфийка. — Первый раз вижу, чтобы друид ел мясо. Оголодал, бедный? — А… Да не особо, просто захотел попробовать новое. — Приходи еще, — пригласила она. Нир кивнул. После эльфийской еды показалось, будто горы свернуть можно. Необычно. Корешки странные, конечно, но сочетание трав с соусом и плодом интересное. Можно повторить самому. И зайти сюда еще.

***

Нир листал журналы, сверяясь. Да, он все ближе к разгадке. Поймать тот самый баланс, что оживит мертвые земли, уже хотелось даже без кристаллов и всяких «вкладов в дело общины» взамен. Нир взял заклинание отца для древоцветов, дополнил. Потом еще и еще. Дорисовал ветви с эффектами и сверился со справочником рун. «Что бы подошло? А взаимодействие какое? М-м-м. Да. А здесь можно объединить. И здесь». Нир моргнул и понял, что пришел к тому же, с чего начинал. «Но этого недостаточно! Что, если…» Лампа горела ярко. На светлый абажур опустилась бабочка, зазвенела лазурными крыльями. Нир моргнул. «Окно не закрыл, что ли? Сейчас как налетит!» Он бросился к окну, но оно было заперто. И дверь тоже. А непонятно откуда взявшаяся бабочка все шевелила лазурными крылышками на лампе. — Пойдем-ка отсюда, — Нир взял лампу, открыл окно. Обдало вечерней прохладой. Бабочка все никак не слезала. Вот настырная! — Давай-давай. Нир осторожно подтолкнул бабочку, и та все-таки вылетела. Спать пристраивалась уже, наверное, вот и не хотела слезать. В саду уже почти стемнело — спать надо. А схему утром можно закончить.