Соперники

Чимин вернулся за кассу, чтобы обслужить постоянно прибывающих посетителей. После того, как заказы были переданы Момо, он облокотился на столешницу и взглянул в сторону Чона. Присмотревшись, Чимин понял, что тот выглядит не так, как в школьной форме. Под черным бомбером виднелась белая оверсайз футболка, на ногах были черные джинсы с белыми сникерами. Густые волосы зачёсаны на бок, а на глазах чёрные очки с толстой оправой. Выглядел он хорошо, но поменялся не только внешний вид. Этот Чонгук больше не раздражал — не считая его извращенных мыслишек — был очень приятен и дружелюбен. — Я думала, ты его ненавидишь. — Так и есть, я просто пытаюсь понять. — Понять что? — Его. Почему он ведёт себя не так, как в школе, почему изучает научную хрень, почему так хорошо выглядит. — Думаю, последнее ты выяснить точно не сможешь — он всегда был таким. — Возможно, сейчас он какой-то другой для меня. — Особенный, да? Поэтому я с ним и дружу, он очень смешной и приземлённый, не зазнаётся и не выпендривается. В общем, хороший человек. — Ты за него замуж собралась? — Достал уже, прекращай. Лучше на себя посмотри — абсолютная его противоположность: противный, нахальный, высокомерный извращюга. Неудивительно, что у вас не получается подружиться! — Чего? Я вообще не такой! Из-за репутации «бэд боя» никто не видит моей доброй стороны. — Так избавься от неё! Попробуй быть хорошим, и заработай себе такую репутацию! Можешь начать хоть сейчас. — Это вызов? — Мы можем заключить пари. — Это уже второе… Какие условия? — Если за две недели подружишься с Чонгуком, с меня будет бесплатный кофе каждый вторник и четверг. Если не успеешь, то будешь заниматься кофейней один — вместо меня — до конца школьного года, — Момо говорила с ухмылкой. — А ты шутки не шутишь… окей, я в деле, — девушка улыбнулась и вышла за кассу. — Отлично, иди давай. Но чтобы всё было по-честному, он должен будет сказать «мы стали друзьями», хорошо? — Да, да Пак глубоко вдохнул и пошёл к знакомому столу. — Чонгук! — Что опять? — Да ладно тебе, расслабься, давай поболтаем! , — сказал Чимин с улыбкой, причина которой Чону была непонятна. — Всё нормально…? — Да, я в порядке. Что читаешь? — Всё равно не поймёшь. — Я, вообще-то, не тупой. — Ну не знаю… — Ц, ладно. Как дела у Юнги, Хосока и, эм, Сокджина? — Нормально. — Ты не хочешь разговаривать? — Нет. Я пытаюсь почитать, а ты мне мешаешь. — Ты можешь это сделать и попозже. — Не могу. Я прихожу сюда, чтобы читать. Мы можем поговорить в школе, хорошо, малыш? — В школе — ни за что. Кажется, всё идёт не по плану… Чонгук приблизился к дующемуся Чимину и тыкнул в щёчку. — Ты сейчас такой милый, как рисовый пирожок, — выдал Чон с глупой улыбкой, щёлкнув тому по носу. — Я не милый, придурок! — О чём ты хочешь поговорить? , — Чонгук закрыл журнал и занял заинтересованную позу. — Не знаю. Может, расскажешь что-нибудь о себе? Я не так много знаю, — Пак пожал плечами. — Что ж, мне 18 лет, живу с отцом, люблю смотреть фильмы и читать комиксы, а ещё Железного человека. Ну и еду, конечно. Я умею… всё. — Железного человека? Да ты ещё ребёнок! — Людям может нравится всё, что угодно. Это их выбор. — Ладно, согласен… Грустно, что это понимают не все. Иногда приходится делать то, что выгодно другим, а не тебе, — признался он, отведя взгляд. — Да, когда кто-то хочет спокойно жить своей жизнью, а потом оказывается, что за тебя уже всё решили, и выбора не остаётся… Это очень грустно. Чимин на секунды завис и уставился на Чонгука, а потом прокашлялся: — Окей, давай не будем тут разводить нюни, — неловко усмехнулся. — Теперь ты расскажи о себе. — Мне 19, родители богатые, но я с ними не живу. Своя квартира неподалёку отсюда, работаю в этой кофейне, потому что… да, я больше не так богат. — Значит, ты перешёл из категории «избалованные коротышки» в просто «коротышки»? — Беру свои слова обратно. Ты самый отвратительный и ужасный собеседник! , — сказал Пак, поднимаясь с кресла. Чонгук схватил его за руку и потянул обратно. Тот сел, но глаза не поднимал. Даже всем телом отвернулся. — Извини, я не думал, что это так тебя оскорбит. Думал, ты из тех детишек, что пытаются быть крутыми, говоря, что сами зарабатывают и всё в этом духе, — объяснил Чон. — Меня выгнали из дома. Поздравляю, можешь издеваться, сколько хочешь. Младший нахмурил брови и отпустил руку Пака. — Я не буду издеваться из-за такого, Чимин. Я, в принципе, не издеваюсь. Только в школе и конкретно над тобой, потому что мы типа враги и всё такое. — Не важно, забудь. Я должен вернуться к работе, — старший сказал это с грустной и отстранённой улыбкой, уходя затем к кассе. Чон снял очки и накрыл лицо ладонями. « ненавижу такие улыбки… лучше уж ничего, чем это «выдавливание» из себя хоть чего-то… хочу видеть его счастливым » Он взял журнал и вышел из кофейни, в последний раз встретившись взглядом с Чимином.