Те самые истории

      Иногда такое бывает, что человек не понимает и не знает своих чувств. Это его как-то удаляет от общества, что даёт ему пищу для сомнений в себе. Возможно, что всё можно перевести на молодой возраст, но не всё так просто. Он заканчивается, а человек потерян. И вроде бы у него есть цель, мечта, надежда, но нет чувств. Он становится куклой, марионеткой, только вот… Кто же кукловод?       А может они когда-то чувствовали, но жизнь сыграла с ними в плохую шутку? Теперь их чувства находятся в темнице разума. Ядовитые шипы и море кислоты постепенно поглощают в себе всё самое светлое и нежное. Ты пытаешься об этом сказать, но из твоего рта летит желчь, тем самым обжигая собеседника. Ты злодей, всегда будешь злодеем. Никто не захочет тебя понять. Только некоторые лица, которые любят всё романтизировать. Но ты не такой, ты свой, живой. Ты не их образ. Романтиков это огорчает, и вот ты снова стал плохим.       Твой язык механический. И это не из-за малого словарного запаса, а потому что ты привык быть злодеем-клише. Ты не можешь говорить и писать о высоких и ранимых чувствах, ты их можешь только осуждать. Это так ужасно. Ты хочешь нарисовать счастье, а рисуешь смерть. Ты просто трагичный герой, потому что так кто-то решил. И пока ты не возьмёшь себя в руки, то тебя возьмёт кто-то другой.       Весна, время любви и жизни. Пол никогда не понимал — почему любовь? Возможно, что тут можно объяснить с биологической точки зрения, но устроил бы его этот факт? Не думаю. Ему ничего не мешало найти себе пару в другие времена года, но сейчас он в этом не нуждался. Как тогда…

«Я думал, что люблю его, а оказалось, что я всех обманул»

      Ворду, мягко говоря, не везло. На него клевали только педодяди или типичные пикаперы. Забавно, да? Да и нужны ему эти отношения? Думаю, что нет. Он думал, что нет. — Ты меня слушаешь?       Звонкий голос разрезал мысли бровастого. Тихонько почесав подбородок с колкой щетиной, парень посмотрел на источник голоса. Пришлось приподнять голову, но оно того стоило. Длинные, паучьи пальцы с аккуратными ноготками накрыли чужие глаза, чуть-чуть играясь с ресницами голландца. Спокойной убрав руки, Пол снова посмотрел на лицо озорника. Чуть смуглая кожа мягко переливалась в лучах весеннего солнца. Орлиный нос довольно подергивался при каждой удачной шалости. Тонкие губы искривились в довольной улыбке, как и глаза. Ох уж эти глаза, ни у кого таких не было. Они читали тебя, они изучали тебя, они топили тебя в таком желанном океане из малахита. Лёгкий пушок на коже слегка дрожал из-за весёлой игры мышц. Он был идеален… Для художника. Многие бы хотели изобразить его в стиле Аполлона. А может и что-то лучше.       Момент радости исчез. Ворд снова начал сравнивать, снова начал примерять. Ему недостаточно сделать просто комплимент или сказать хорошее слово, обязательно нужно сравнить или найти применение. Раздраженный вздох не заставил себя долго ждать. Повернув голову так, что лицо уперлось в чужое бедро, юноша недовольно буркнул — Нет, я тебя не слушал. Прости              Лёгкий фырк одарил теплом лицо мальчишки. Пальцы-спицы снова начали блуждать по чужой голове, правда иногда поправляя кудрявые пряди волос — Зато честно, а я это ценю. Но твоя правда так ранит меня — Патрик нагнулся над чужой щекой и оставил невесомый поцелуй. — О чем же ты тогда задумался? Снова учёба?              Внизу снова закипела жизнь. Удобно улегвшись на чужом бедре, Пол заглянул в чужие глаза и недовольно процедил. — Я могу думать и о других вещах, не нужно ставить мне рамки. — Замечание вышло холодным и желчным, но иначе, он не мог. Юноша быстро схватил реакцию грусти на лице его бойфренда — Нет, не так, то есть… Я пытаюсь, прости — Я верю тебе. Это тяжело, но ты меняешься, я вижу это. Давай, забыли. А ты дальше продолжай свою мысль.       Бжегозшикевич умел поддержать. Движением, словом, взглядом — не так важно. Он не бежал от тебя, он не вешал на тебя ярлыков, он просто был рядом. Он терпел твои выходки, он лечил тебя. Он был твоим спасением. Спасение, которое так тяжело отпускать. Именно поэтому ты и ограничил себя в чувствах, чтобы никому не причинить вреда. Всё из-за любви. — Я это… Просто я вспомнил нашу встречу. Помнишь? Это было весной… — Той весной, апрель. — Да, ты прав. Той нашей весной. Я ещё такой — «Как глупо, весна, любовь, бе-бе». А теперь я тут, с тобой. Лежу у тебя в ногах и говорю о слащавых вещах. Так тупо — Но ты меня любишь, да?       У Ворда всё упало. Он не знал ответа на этот вопрос. Он любит свою собаку, но там другое. Он любит свою семью, но и это другое. Любит ли он поляка? Или это так, мгновение? Он никогда никого не любил. Он никому не говорил приятных вещей, он не обнимал. Чёрт, его первый поцелуй был в 17 лет, когда многие его ровесники перетрахали половину города. Возможно, что та вещь, которую он кликал любовью, вовсе не любовь. Уважение или привязанность. Дружба в конце концов! Но не та химия, которую показывают в комиксах или фильмах. Совсем не та. Устало прикрыв глаза, курильщик прикусил губу. Вот бы сделать затяжку, снова спрятаться. Чтобы больше никто не задавал таких противных вопросов. — Ты же знаешь. Вот что ты хочешь от меня услышать? Правду или ложь? Когда я честен с тобой, то ты только грустишь. А врать тебе я не буду. Ты же знаешь, честность для меня всё. — Пол нервничал. Слова путались, а слюна заполняла рот. — Ты снова много говоришь. — слабый голос заткнул мысли школьника. О как же он любил его и ненавидел. Это был голос спасения, этот звук буквально вытягивал маленького Ворда из пучины жестоких мыслей. — Успокойся. Я просто пошутил. Больше я так не буду, мы с тобой ещё не готовы. — Но ты бы хотел услышать ответ? — Конечно. А кто не хотел бы?       Пол промолчал. Он боялся всё испортить. Как бы повёл себя другой человек в такой ситуации? Может надо что-то сказать или сделать? Атака лучшая защита, но не против родного человека. Мысли снова начали тянуть его вниз. Было невыносимо плохо. Какой же он слабый. Как же противно от самого себя. — Ты же поможешь мне? Я не смогу это сделать один. — Я рядом, я помогу. — Патрик взял чужую руку и поднёс к губам, оставляя мелкие поцелуи. Поднеся её к своей щеке, поляк посмотрел на любимое лицо. — Хорошо, я верю тебе.              Неловкая улыбка озарила лицо пухлого парня. Появилась какая-то сила, которая наполняла его грудь. Ему сейчас было так хорошо. Может он счастлив? Как долго он останется таким?       Поймав хитрый взгляд парня, Ворд невольно заинтересовался. Придвинувшись чуть ближе к стройному телу, бровастый одарил его затейливым взглядом. Озорник лишь довольно зажмурился — Наверное, что ты уже догодался. У меня есть идея, которая должна нам помочь. — поляк взял своего парня за щеки и продолжил. — Тебе это покажется сложным, но не мне. Так что я начну — Я люблю тебя.       Повисла неловкая тишина. Пол, конечно, ожидал что угодно, но признание в любви? Серьёзно? — И как мне это поможет? Ну, я просто не понимаю тебя? — Приподняв бровь, Пол осуждающе взглянул на бойфренда. — Какой же ты забавный. Тут и понимать нечего. Я люблю тебя. Я люблю тебя за то, что ты просто есть. Я люблю тебя, потому что ты забавно шутишь. Я люблю тебя просто так. Я люблю твой голос, твою внешность, твой характер, твой ум. Я люблю в тебе всё. Но любишь ли ты меня? Меня всего?       Ворд молчал. Ему была приятно всё это слышать. На какое-то время мозг погрузился в приятный тёплый песок гармонии. Но снова всё обрушилось, ведь нужно было что-то ответить. Его сердце кричало, но мозг упорно блокировал все чувства. Если бы не всё это, то он мог бы сейчас петь, танцевать, кричать от радости. Сиплый писк вырваля из чуть приоткрытого рта. Нужно что-то сказать. — Ну… Я, это, люблю тебя. Тоже — Пол поежился, было так неловко. И что он только что ляпнул. Нужно было просто заткнуть Патрика и закончить эту глупую прогулку. — Молодец! Вот можешь же! — Бжегоз зарылся в чужое лицо и начал оставлять мелкие поцелуи. Ресницы, щеки, нос — всё это попадало под раздачу. — Я верил в тебя, дорогой. А теперь дальше. Развивай мысль.       Пол задумался. У него получилось? Ворд поерзал. А может ну его, стоит попробовать? Громко взглотнув, юноша выпрямился. — Патрик, я люблю тебя. Ты мой стимул. Ты заставляешь меня бороться. Ты моё лекарство, ты моё спасение. Я боюсь тебя потерять, но также боюсь тебе об этом сказать. Мне нравится твоя улыбка, твои лисьи глаза, и… Ты мне нравишься. Я обещаю, что буду работать над собой. Ради нас. Ради тебя…       Это было быстро, но правдиво. Ворд даже чуть-чуть вспотел. Почесав затылок, парень отпустил взгляд. Но тут чужие руки аккуратно стали водить по массивной спине. Было так спокойно, он был в безопасности. — Ты молодец, ты большой молодец… Я так горжусь тобой. — Патрик погрузился в копну густых волос. Вдыхая запах шампуня и сигарет, поляк довольно сопел. — Я так тебя люблю — И я тебя       Солнце уже садилось. Ветерок стал более холодным, а на траве выступала влага. День подходит к концу, но не период химии. Людей становилось больше, смех разливался по всему городу. Всё таки весна не так уж и плоха, может она и обладает магией. Ведь именно этой весной Пол почувствовал себя счастливым.