Очень Важный День

Ло Бинхэ не показывался с самого утра и это было странно. Непривычно. Обычно он был на расстоянии слова, сверкал малиновым взглядом из-под темной копны волос, а когда думал, что Шэнь Цинцю не замечает, сам смотрел пристально и долго, порой — до теплых мурашек, бесцеремонно пробегавшихся по спине одного горного лорда. Нет, поссорься они с утра, было бы понятно. Но они разделили утреннюю трапезу и Бинхэ даже получил поцелуй. В уголок рта. А когда решил закрепить успех и развить события — получил по рукам. Шэнь Цинцю не был настроен на ласки, да и дел после возвращения из Бездны было невпроворот. Обычно подобное недопонимание ненадолго останавливало Бинхэ — не успевала сгореть благовонная палочка, а он являлся с подносом, где умудрялся уместить чайник, тарелочку с пирожными и нарезанные фрукты (из тех, что по сезону). В последний раз в пиале густилось варенье из лепестков роз, украшенное кусочками сладкого шербета. Шэнь Цинцю мечтательно вздохнул и почти отложил свиток, но чувство ответственности взяло верх. Вторая и третья благовонные палочки давно догорели, осыпавшись пеплом и оставив по себе тонкую завесу дыма, а Бинхэ так и не явился. Не явился, несмотря на объем работы и свитки, что громоздились один на другом и по высоте могли с легкостью переплюнуть башню из нескольких наборов «Дженги». Это Юэ Цинъюань попросил помочь с прошениями, обращениями, прочей корреспонденцией и, к удивлению Шэнь Цинцю, Бинхэ не только не отказался, но и с энтузиазмом взялся за работу. Чего здесь только не было! Пик Аньдин просил выделить средства на закупку дополнительных одеял (зима обещала быть холодной), а также дополнительных листов бумаги и туши — для упражнений в каллиграфии (ага, как же, братец-Самолет!), Цяньцяо мешками запрашивал целебные травы, из Цзуйсяня интересовались, скоро ли празднование в честь восстановления Цанцюн (не иначе, закончилось хмельное), и даже из Кусина прислали свиток. Если уж там не хватало риса — дела были плохи. Только пик Байчжань молчал, но Шэнь Цинцю было не до выяснения причин. Поняв, что в третий раз перечитывает «Смету на строительные работы» и «Запрос на возведение дополнительных кладовых», Шэнь Цинцю отправился искать Бинхэ сам. В Бамбуковой роще, куда Бинхэ любил сбегать при случае, ученика не наблюдалось, мирно шелестели высокие стебли и листья, присыпанные первым снегом. У пруда, где ворковали несколько пар уток-мандаринок — тоже. Шэнь Цинцю на несколько минут невольно застыл, наблюдая, как парочка мирно плывет по озерной глади, еще не скованной льдом, и раздраженно мотнул головой, приводя себя в чувство. К вящему удивлению, ученик обнаружился на террасе дома. Он увлеченно склонился над свитком, лежащим на низком столике, выписывая размашистые иероглифы, щурясь и бормоча себе под нос. Рядом ждали своего часа еще несколько. Шэнь Цинцю пристально посмотрел. Не помогло — его не замечали. Сложил руки на груди — безрезультатно. Негромко кашлянул… Уж тут-то Бинхэ точно должен был отвлечься, улыбнуться и воскликнуть: «Учитель!», но… ничего не произошло. Шэнь Цинцю нахмурился. Оскорбился. Шагнул ближе, чтобы расслышать… — Демонические черви. Прорывают норы, перемалывают острыми зубами все, что попадется на пути… Нет, не то, он догадается. Прогнившие балки в главном зале? Случайная молния? Бинхэ кровожадно прищурился, кисть под его рукой послушно вычерчивала символы. Не кровью, тушью, но сути это не меняло. Шэнь Цинцю присмотрелся, машинально щелкнул веером… Ло Бинхэ мгновенно оторвался от свитка, также мгновенно спрятал его в рукав и просиял улыбкой, совсем непохожей на оскал, что Шэнь Цинцю наблюдал несколькими мгновениями ранее. — Учитель! Он порывисто поднялся навстречу, зашелестели одежды. Шэнь Цинцю, коль скоро его все же заметили, принял самый непринужденный вид, а спустя должное мгновение приподнял бровь и выжидательно посмотрел. Ло Бинхэ сделал вид, что не понял намека, улыбнулся еще лучезарнее, протянув руки навстречу. — Бинхэ? — Да, Учитель? Шэнь Цинцю подошел ближе. Опасно близко к свиткам. Ло Бинхэ предусмотрительно загородил собой столик. — Бинхэ? Что это? — Шэнь Цинцю прищурился, указав веером куда-то за спину ученика. — Работа, Учитель, — беззаботно пожал плечами Ло Бинхэ. — Не утруждай себя, тебе вовсе ни к чему об этом волноваться, этот ученик обо всем позаботится. Шэнь Цинцю нахмурился сильнее. «Ни к чему волноваться», произнесенное именно этим беззаботным тоном, значило ровно обратное. Но Бинхэ никогда не сдавался легко. Впрочем, сдаваться не собирался и Шэнь Цинцю. Задумчиво постукивая веером по раскрытой ладони, он вопросил. — Работа? Возможно, этот Учитель мог бы тебе помочь? — Разумеется, Учитель, — Бинхэ отозвался слишком быстро и это тоже было не к добру. Шэнь Цинцю приготовился к катастрофе. Что стряслось и о чем ученик так упорно умалчивает? — Дай мне руку? Шэнь Цинцю прищурился, но руку церемонно протянул. Сплелись пальцы и в груди ёкнуло, а сердце подскочило к горлу. Шэнь Цинцю тут же придал лицу на редкость строгое выражение. На всякий случай. Бинхэ же плеснул рукавом и на ладонь упало… кольцо. Точь-в-точь какое Шэнь Цинцю носил в Бесконечной бездне. Сверкая рассветным золотом, оно расходилось изысканными темными трещинами, что сплетались в узор демонической метки. Как на связных-мотыльках или на лбу Ло Бинхэ. — Надень его, Учитель. Стоило ли удивляться, что кольцо обвило палец и село, как влитое? Шэнь Цинцю невольно залюбовался. Ему словно вернули давно потерянное. День на глазах становился лучше, даже облака, висевшие последние дни серой пеленой, разошлись прорехами, обнажая лазурь. Шэнь Цинцю почти улыбнулся, но Бинхэ вдруг добавил. — А теперь сними. Что это за проделки? Шэнь Цинцю принял отстраненный вид и даже не поджал губы, гордо игнорируя непослушное сердце, после этих слов ухнувшее в пятки. Это все адская работа, которой с возвращением на Цинцзин не стало меньше. Все она! Он, не глядя, стряхнул кольцо в ладонь Бинхэ. И обомлел. По коже вилась невесомая татуировка, вязь узоров, что покалывала кожу, словно он вовсе не снимал кольцо. Оно же сверкнуло, рассыпалось горстью темной пыльцы, та взметнулась в воздух коротким фейерверком и осела на пальце тяжестью металла, обретя прежний вид. — Хм… — Шэнь Цинцю был впечатлен. Но тут же подумал кое-о-чем. Он столько переживал, когда утратил кольцо, неужели все решалось так просто? — Скажи, Бинхэ, почему было не дать мне его раньше? Там, в Бесконечной бездне. — Но ведь этот ученик, — Бинхэ мягко приобнял его за талию, увлекая подальше от стола. — Этот ученик не знал, что они с Учителем состоят в браке. Согласно Демоническим законам, без брачных уз такую магию нельзя приводить в действие, но теперь… Теперь Учитель больше не потеряет кольцо. А еще, Учитель помнит, что сегодня за день? Бинхэ смотрел с надеждой. Шэнь Цинцю замер, не произнося ни слова — так велико было его смятение. На лице Ло Бинхэ тут же отразилось беспокойство. — Учитель… сердится? Шэнь Цинцю отчетливо почувствовал, как краска приливает к щекам. Поспешно прикрылся веером и нечитаемо сощурился, наблюдая, как то свет заливает темные трещины, то темнота выплескивается наружу, чтобы вновь собраться в узор. В груди разливалось теплое. Такое, от которого хотелось порывисто обнять, еще лучше — поцеловать, или даже… Именно поэтому лицо его приобрело еще более непроницаемое выражение.  — Учитель, все в порядке? Ты…злишься? О, нет. Он знал этот тон. Что ж, отвертеться не получится. Шэнь Цинцю вздохнул и пояснил нехотя, не отводя глаз от кольца, а от лица — веера. — Этот Учитель… пытается уложить в голове осознание того, что наша женитьба — первая вещь, о которой надо было тебе сказать при встрече… «А не вся вот эта муть с бесконечной работой…» — добавил он про себя. Бинхэ просиял и попытался было в порыве чувств подхватить его на руки, но Шэнь Цинцю ловко и вовремя отшагнул в сторону. — Может быть, Учитель вспомнил, какой сегодня день? — с надеждой осведомился Бинхэ. — М-м-м, — неопределенно протянул Шэнь Цинцю, сделав шаг обратно, еще один, и ловко выхватив свиток из окаймленного алым рукава. — Учитель, нет! Поздно. Свиток развернулся, являя взору «Приглашение №54 на пик Байчжань». «Цинцю, сколько можно тебя звать?! Здесь гораздо удобнее, чем на Цинцзин, еще и без твоего… этого. У вас там столько порушили! Я выделю тебе покои, ничуть не хуже моих». Под прошением красовалось размашистое: «Адские плотоядные цветы?» Шэнь Цинцю посмотрел строго и решительно направился к столику, ступая по мерзлым осенним листьям. Бинхэ, покаянно опустив голову, пошел следом. Не стоило рассчитывать на то, что Учитель не догадается. Не поймет, что Бинхэ прятал все эти свитки, и что он… Но со стороны Лю-шишу, чьи прекрасные глаза идеально смотрелись бы в пальцах Бинхэ, верхом наглости было приглашать Учителя на Байчжань! Да как у него язык повернулся и кисть такое написала! Надо же иметь хоть какой-то инстинкт самосохранения! Да, у них была гора работы выше Цюндин, да, пик Цинцзин пострадал больше всех, даже Бамбуковую хижину застилали новой крышей, но это не повод… ни для чего не повод! Разве Ло Бинхэ не сможет позаботиться о супруге?! Тот и так день и ночь сидит над свитками, а если начнет уделять время шишу Лю… Который, ни о чем не подозревая, одно за другим слал приглашения «погостить на Байчжань». Первые двенадцать Бинхэ спрятал. Вторые отлично подошли для демонических талисманов. На третьей партии Бинхэ вспомнил, что не так давно освоил способы убийства на расстоянии, без внедрения паразитов в кровь. На четвертой приступил к делу, записывая варианты — один привлекательнее другого. Тут его и застал Учитель, чья проницательность включалась в самый неподходящий момент! Ладно, пусть, со вздохом подумал Бинхэ, наблюдая, как разворачиваются свитки. Учитель видел и не такое. Шэнь Цинцю, тем временем, погрузился в увлекательное чтение. «Приглашение #5» «Цинцю, у нас великолепные горные виды». (Подпись — «Абсолютно случайное и ни капли не подозрительное падение с высоты»?) «Приглашение #13» «В этом году лучший горный воздух — на Байчжань. Цинцю, отлепись от своих бумаг!» («Отравление подземными ядовитыми газами?» — приписал Бинхэ.) «Приглашение #25» «Цинцю, я научу тебя сражаться как следует». («Вселить в меч злобного духа.») «Приглашение #39» «Цинцю, я должен сообшить тебе кое-что очень важное. Я…» Здесь пергамент без лишних слов отсекли мечом. Бинхэ сжал пальцы в кулаки, напряженно размышляя, когда же Учителю надоест и он, наконец, отругает своевольного ученика. Потом будет сердиться, а потом они, наверное, как-то помирятся. Тем более, Учитель твердо решил идти до конца. Он читал про ядовитые облака и монстров, о которых не знал даже хозяин пика Аньдин, случайное падение в Бесконечную бездну на горной прогулке, портал на необитаемый пик из спальни лорда Байчжань, внезапное увеличение рисовых зерен до размера камней с последующим рисовым обвалом. Тоже случайным. Бинхэ следил очень внимательно. Вот сейчас Учитель обернется, скажет, что разочарован, а потом… Но вот уголки изящных губ Учителя вздрогнули один раз. Второй. А потом он рассмеялся так, что смех отозвался эхом в Бамбуковой роще и в сердце этого ученика. Бинхэ облегченно выдохнул, но на всякий случай уточнил, кончиками пальцев тронув обтянутое лазурным шелком плечо. — Учитель… не сердится? — Учитель не будет сердиться, — заверил Шэнь Цинцю. — Если этот ученик… если этот супруг пообещает оставить в покое шиди Лю. Ло Бинхэ задумался. Шэнь Цинцю подхватил лежащую без дела кисточку и размашисто начертал на трех приглашениях сразу: «Отказать». Бинхэ довольно просиял. Если все так, он не станет сейчас убивать Лю-шишу. Не только потому, что не увидит его лица, но и потому, что… Потому что, когда Учитель был не с Бинхэ (даже в мыслях было нелегко произнести «мертв»), Лю-шишу не раз и не два отвоевывал его тело. А Ло Бинхэ умел быть благодарным. Когда же Учитель шагнул к нему, сам взял за руку, да еще и поцеловал, мысли вовсе выбило из головы. — Бинхэ? — поинтересовался Учитель вечером, умывшись и устроившись в постели, после того, как Бинхэ взбил подушки, принёс сладкий, мятный чай и тарелочку со свежими, очищенными личи. — Так какой сегодня день? Ты говорил… Ло Бинхэ с нежной улыбкой покачал головой, устраивая подбородок на переплетенных пальцах и наблюдая, как край фарфоровой пиалы прижимается к красивым губам Учителя. И, пока тот не начал перебирать и угадывать, погладил по руке и заверил. — Не беспокойся, Учитель. Просто очень хороший день. Хребет Цанцюн мирно спал. Мин Фань нес стражу у ворот с новоприглашенными (рабочими) адептами, безмятежно купались в лунных лучах сестры с пика Сяньшу, спали даже свитки с приглашениями, но Ло Бинхэ бодрствовал. Он сидел, прижавшись затылком к краю постели, охраняя сон Шэнь Цинцю. — Ты хотел знать, какой сегодня день, Учитель? — произнёс он, запрокинув голову и глядя снизу вверх на лицо спящего, где длинные ресницы отбрасывали на кожу тени и в груди вновь зашлось, заболело от любви и нежности. — Очень важный день. «Еще один день с тобой». Ло Бинхэ улыбнулся и показалось — супруг улыбнулся в ответ.