GOJO: A Sorcerer in the Soul Society / ГОДЖО: Экзорцист в Обществе Душ

В бесконечной белой пустоте, заполненной облаками, девушка и мужчина, которые могли бы сойти за брата и сестру, смотрели друг на друга. Несмотря на то, что у одного из них были завязаны глаза, не было никаких сомнений в том, что они бросали друг на друга вызывающие взгляды. Несмотря на это странное чувство напряжения, в уголках их губ виднелась улыбка. Но исходили ли эти улыбки из глубины их сердец, было другим вопросом. — Коротышка… Не могла бы ты повторить то, что ты сказала? — Хех, ты думаешь, я стесняюсь своего роста? Посмотри на меня. Я — идеальное воплощение привлекательности и сексуальности в одной упаковке. — Не смеши меня, только лоликонщики будут интересоваться тобой. — Ха-ха-ха~! Должна ли я напомнить тебе, что родилась из твоей души? Что это говорит о тебе? Несмотря на то, что они наносили друг другу подлые удары, улыбка на их лицах не пропадала. Это было до такой степени странно, что любой наблюдатель счел бы это чрезвычайно жутким. — Хм. Похоже, тебя нужно отшлепать. — Кяаа~! Мне так страшно. Изобразив притворное выражение страха, она взмахнула рукой и в ее руке появился меч: — Иди сюда. Возможно, еще одно избиение поможет тебе услышать моё имя, в конце концов, именно за ним ты и пришёл, верно? Меч в её руке отличался от Занпакто Годжо. Это был длинный изогнутый меч с черно-белой рукоятью. Напряжение нарастало на короткое время, прежде чем Годжо медленно опустил и расслабил плечи. В её последней фразе не было прежней ярости, скорее в ней была какая-то скрытая горечь. — Что? Больше не собираешься драться? Годжо пристально посмотрел на неё, прежде чем отвернуться и еще раз оценить свое окружение. Бело. Бесконечная белизна. Несмотря на то, что он уже был здесь в течение короткого мгновения, он чувствовал, что сходит с ума. Тогда, что насчет нее? Более того, он вспомнил её предыдущее предложение. — Ты всё ещё не слышишь моего имени. Он вспомнил времена, когда его меч пытался дотянуться до него. Каково это — звать кого-то снова и снова, только для того, чтобы этот человек всегда игнорировал тебя? Насколько хуже вы чувствовали бы себя, если бы тот, кто игнорировал вас, был причиной вашего существования, тем, кто должен был быть ближе всех к вам? Сколько боли, печали, гнева и отчаяния вы бы почувствовали, оставаясь в одиночестве в этой бесконечной пустоте? Достигнув этого, весь гнев исчез из сознания Годжо и был заменен довольно подавляющим чувством вины. — Остановись! Этот крик вывел его из задумчивости. Опустив голову, он снова посмотрел на невысокую девушку, стоявшую перед ним. Меча исчез из её рук, и на этот раз она повернулась к нему спиной. — Я не нуждаюсь в твоей жалости. Я не пала так низко. — Ты можешь читать мои мысли? — тихо спросил Годжо. — Читать? Нет, но у нас с тобой одни и те же чувства. В конце концов, сначала мы были одним целым. Хотя я думаю, что в настоящее время я единственная, кто разделяет это. Покачав головой, она подошла к своему трону и снова села на него лицом к нему. Выражение её лица не выдавало ни одной из ее мыслей, когда она наклонилась и положила голову на ладонь правой руки. — Итак, Сатору Годжо. Поскольку мы не собираемся ссориться, не мог бы ты любезно выйти? Я устала снова и снова кричать на того, кто отказывается меня слышать. Годжо не ответил, хотя и не мог разделить ее чувств, но инстинктивно что-то понял. Если он уйдёт отсюда… то никогда не сможет разбудить свой Шикай. — Черт, я чувствую себя отцом-ублюдком, который надругался над своей дочерью. Почесав в затылке, он подошел к трону и присел на корточки, чтобы оказаться лицом к лицу с девушкой на одном уровне. Положив руку ей на голову, он спокойно улыбнулся, — Честно говоря, даже сейчас, я думаю, у меня есть некоторые сомнения по поводу использования Занпакто. Он не извинялся. Он уже уловил проблеск её индивидуальности. У этой девушки тоже была своя гордость. Она действительно не нуждалась в его жалости. Ибо только слабые нуждались в жалости. — Знаешь, этот мир полон сильных людей. Их так много, что это может привести к отчаянию… что довольно захватывающе, не так ли? -… — Сражаясь, растя, карабкаясь, медленно, но верно, пока однажды я не окажусь на вершине пирамиды и с гордостью не заявлю, что снова стал самым сильным. -… — Я сильный, сильнее большинства. Но что с того? Почему я должен сравнивать себя с обычными людьми? Единственное и неповторимое место, достойное меня — это вершина. Его глаза сверкнули яростным блеском. Его гордость и высокомерие, очевидные в этом мире. Не имело значения, с чем ему придется столкнуться и сколько времени это займет. — Но здесь и сейчас, это просто принятие желаемого за действительное. — Ну и что? — наконец спросила девушка с серебристыми волосами, в её голосе слышалась дрожь. Как будто она могла чувствовать надежду, но слишком боялась снова столкнуться с разочарованием. — Стоять на вершине довольно одиноко, знаешь ли? Не было бы интереснее поделиться этим мнением с кем-нибудь? Тогда кто может быть лучше моей второй половинки? Улыбка озарила её лицо. — Что, если в конце концов ты потерпишь неудачу? — Неудача? За кого, черт возьми, ты меня принимаешь? Я Сатору Годжо. Сильнейший экзорцист, и скоро я стану сильнейшим шинигами. Неудачи не существует в моем словаре. Годжо сохранял улыбку, полную уверенности, когда произносил эти слова. — Ха-ха-ха~! Девушка с белыми волосами рассмеялась смехом, полным радости и счастья. Но Годжо не перебивал её. Как только она наконец остановилась, она оттолкнула его руку от своей головы и встала. Опустив повязку, она показала ему свои прекрасные алые глаза, похожие на драгоценные камни. — Тогда эта королева даст тебе последний шанс. — Конечно. Положив руку на грудь и гордо пыхтя, она продолжила: — Я, без сомнения, самый сильный меч, поэтому моему владельцу подобает стать сильнейшим шинигами. — Действительно, иного быть не может. — Тогда запомни хорошенько. Мое имя… --- Там, на тренировочной площадке, с того момента, как Годжо закрыл глаза, прошло всего несколько коротких мгновений. Но разница была поразительной. Его аура, которая уже была выше большинства лейтенантов, продолжала медленно, но верно расти, заполняя каждый угол комнаты. Его духовное давление стало настолько сильным, что даже Унохана начала чувствовать некоторый легкий дискомфорт. Но чем больше она это чувствовала, тем страшнее становилась улыбка на её лице. Настолько, что она, казалось, едва не смеялась в безумии. Несмотря на то, что он еще не активировала свой Шикай, этот дискомфорт явно означал, что Годжо преодолел порог и теперь его можно было сравнить с капитаном, хотя и неопытным, и это было еще до того, как он выпустил свой Шикай. Когда он наконец открыл глаза, Унохана почувствовала, как по её телу пробежала дрожь. — Мне жаль, что я заставил тебя ждать. Жар Уноханы усилился, в то время как её сердце бешено колотилось в груди. Сглотнув, отчаянно сдерживаясь, чтобы не порубить его, она спросила — Ты пробудил его? Она была похожа на человека, заблудившегося в пустыне, который наконец-то нашел оазис, но должен был остановить себя, чтобы не выпить всю воду залпом. Или на наркомана, смотрящего на последнюю дозу. Вместо ответа Годжо положил руку на рукоять своего меча. — Может, продолжим? Это было всё, что нужно для Уноханы, чтобы потерять всякую сдержанность. Мчась со скоростью, намного превосходящей всё, что она показывала до сих пор, она взмахнула мечом. Но как раз в тот момент, когда удар почти достиг тела, она внезапно остановилась и отступила на полной скорости. Она не знала почему, но её инстинкты кричали ей, что то, что должно было произойти, могло представлять для нее опасность. Годжо, даже не глядя на нее, вспомнил имя беловолосой девушки, прежде чем произнести одно предложение. Фраза настолько ностальгическая, что заставила его улыбнуться. Конечно, с одной небольшой разницей, — Между небом и землей, лишь Мы одни достойны, Тенгоку-но-Кого!