Сердце Мертвого Дракона

      — Вот уж кого не ожидал увидеть. Привет, Стас. У тебя ведь все ещё длятся уроки. Прогуливаешь?       Стас качнул головой и дёрнул плечами, облокотившись на стену, обделанную тёмными обоями.       — Я просто хотел зайти поздороваться, да и записка об уходе у меня есть. Ещё хотел уточнить насчёт тренировок.       Гордей, чистящий булаву, усмехнулся.       — Да ты мазохист, как я погляжу.       — Мазохисты ходят к Канто. А я хотел поинтересоваться, не могу ли вместо его тренировок посещать твои.       Лестратов оторвался от своего занятия и удивленно уставился на Стаса. Едва вернувшись в Клыково, он взял свою прежнюю фамилию.       — Интересно. И что же тебя на это сподвигло?       — Ты хорошо меня обучил бою с холодным оружием. Не думаю, что у Канто есть время проводить со мной занятия по специальной подготовке. А если и будет… — Стас сглотнул и прочистил горло. — Не дай Боже будет, он меня на кусочки порежет.       Гордей хохотнул.       — А я, значит, не порежу? — Стас выразительно на него посмотрел, и мужчина улыбнулся. — Ладно, ладно, я поговорю с этим старым лисом. А зачем Тимофей сюда пришёл?       — Мне тоже интересно. Ему было нужно увидеть Гейла. Можешь проводить меня к ним? А то, думаю, сам я в вашей деревне потеряюсь.       Гордей кивнул и, отложив оружие и тряпку, поднялся из-за стола. Они вместе вышли из полузаброшенного здания и пошли вдоль таких же, минуя встречающихся Огненных волков. Кто-то узнавал Стаса и приветливо махал ему, кто-то был увлечён тренировками. Гордей, проходя мимо, иногда бросал замечания и советы, на время отвлекая соперников друг от друга.       Они дошли до обветшалого двухэтажного дома, внутри которого горел свет. Северное племя уже начало потихоньку обустраиваться: в некоторых постройках уже стояли новые окна, кто-то усердно достраивал крышу. Похоже, они всерьёз решили здесь обосноваться.       Гордей зашёл на порог и постучал. Спустя некоторое время дверь открылась, и в проходе показался Игорь. Заметив его, Стас оживился и прошёл первым, здороваясь с другом.       — Не думал, что увижу тебя здесь, — изумился Кащеев. — Решил жить рядом с главой?       — Между прочим, он взял меня к себе в ученики, — с гордостью заявил Игорь. — Не думай, что я к нему подлизываюсь! Гейл заметил во мне задатки великого мага. Как думаешь, он считает меня своим будущим преемником?       — Эй, мечтатель, — окликнул Игоря Гордей, и Литвин тут же осекся. — Где твой мастер?       — Они в подвале. Проверяют, что случилось с колье.       Стас насторожился.       — А с ним что-то случилось?       Гордей и Игорь одновременно повернулись к нему. Литвин нахмурился.       — А Тим тебе не сказал? Тогда на тренировке, когда он чуть тебя не пришиб, он слегка превысил свой предел и артефакт чуть на части не разлетелся. Ты не помнишь?       Стас шокированно моргнул.       — Как только я выхожу из режима, память стирается. Во время его действия я четко ориентируюсь и различаю, кто есть кто, но когда возвращаюсь в нормальное состояние, воспоминания исчезают сами собой.       — Тим тогда чуть не убил тебя. Если б не Димка, ты б сейчас так ровно не стоял.       Стас не нашёл, что ответить. В этот момент открылась неприметная дубовая дверь, и наружу вышли Гейл и Тимофей. Зверев, заметив Стаса, сразу подошёл к нему.       — Ты закончил?       Стас прищурился.       — Ничего рассказать не хочешь? — сухо осведомился он. — Что с твоим артефактом?       Тимофей никак не отреагировал, лишь оттянул ворот толстовки. Стас тут же заметил трещину, и Зверев спокойно ответил:       — Ничего страшного. Просто впредь буду осторожней пользоваться магией.       Стас закипел.       — Как ты можешь так равнодушно об этом говорить?!       Игорь хотел вмешаться, но Гордей и Гейл его остановили. Литвин потупился и сделал шаг назад. Тимофей вздохнул и устало взглянул на Кащеева.       — Мне что, начать истерить и биться головой о стену? Это поможет?       — Это не какая-то проблема, о которой можно забыть!       — Это как раз такая проблема. Я в порядке.       Стас сжал кулаки, но Тимофей обогнул его и, подхватив с вешалки куртку, направился на выход. Кащеев затрясся от сдерживаемого гнева, но вдруг почувствовал, как кто-то положил руку ему на плечо.       — Стас, — пробормотал Гейл. — Я тоже не смог его образумить.       — Образумить?       — Трещина далеко не безобидна. Мы не знаем, какие последствия она за собой несет, но это вовсе не означает, что её возникновение не несёт за собой никаких негативных последствий. Следи за Тимом, пожалуйста. И не творите глупостей, из-за которых он может сорваться.       Стас помрачнел.       — Не думаю, что в силу отсутствия чувств он вообще на это способен.       — Способен. Если он пренебрежёт силой, то на место пустоты, которую раньше занимали его эмоции, придут эмоции Морт-Дэ-Нэву. И поверь, лучше обойтись без этого. Случись такое хотя бы раз, он уже не остановится. Барьер слетит, и нам придётся покончить с Тимофеем собственными руками.       Кащеев отшатнулся от Гейла. Его словно окатили ледяной водой, которая смыла всю бушевавшую в нем ярость.       — Вы не посмеете… — только и пролепетал он.       Гордей отвернулся. Гейл прикрыл глаза и задрал рукав рубашки. На всем предплечье виднелись вырезанные узоры, обугленные по краям. Вместе они складывались в одну большую костяную маску-череп с витиеватыми рогами и острыми клыками. Изо всех отверстий лезли терновые стебли, похожие на колючую проволоку.       — Я, глава Королевского Зодиака и глава Парда заключили соглашение, согласно которому если Тимофей Зверев потеряет над собой контроль, его ждёт неминуемая смерть. Мы не можем рисковать.       — Н-нет…       — Выполнения условий договора не избежать, — Гейл опустил рукав вниз. — Поэтому мы и просим тебя не сводить с Тимофея глаз. Как только он превратится в воплощение воли демона именно в нашем присутствии, мы тоже не сможем себя контролировать и положим ему конец.       Стас ничего не ответил. Он просто вышел наружу, вдыхая полной грудью отрезвляющий свежий воздух. Тимофей стоял у ступеней и опирался спиной о дряхлые деревянные перила, разговаривая с кем-то по телефону. Заметив Кащеева, он быстро попрощался и, бросив «я перезвоню», сбросил трубку и убрал телефон в карман. Стас внимательно следил за ним и понял, что трещина его и правда абсолютно не колышет.       — Пойдём? — спросил Тимофей, кивая в сторону выхода.       Стас молча спустился, и, когда он поравнялся со Зверевым, друзья вместе пошли к куполу. Зверев запомнил дорогу, поэтому сейчас они шли безо всякого сопровождения. И не разговаривая.       Когда они дошли до перелеска, у которого стоял купол, их встретили два Огненных волка. Их звали «фонарями»: представители этого спецотряда носили неприметные магические кольца, помогающие им ориентироваться у границ защитного барьера. «Фонари» вывели Тимофея и Стаса за пределы и тут же ушли, исчезая из виду. Когда парни дошли до дороги, Тимофей все-таки заговорил первым.       — Я знаю про договор.       Стасу хватило самообладания не потерять достоинство и не оступиться.       — И ты так спокойно об этом говоришь? — Тим дёрнул бровью, и Кащеев не удержался от едкого смешка. — Ах да, совсем забыл. Ты у нас теперь постоянно спокоен.       — Ты злишься потому, что я не рассказал тебе о трещине? — они повернули в сторону «Пандемониума». — Я не хотел об этом распространяться.       — Я злюсь потому, что тебя это вообще не беспокоит! — Стас схватил Тимофея за плечо и с силой развернул к себе. Зверев чуть скривился, но Кащеев продолжил. — Ты совсем не понимаешь, чем это грозит?! Демон может снова взять над тобой верх! Ты умрешь, если это произойдёт!       Тимофей извернулся и неожиданно ударил Стаса кулаком поддых. Кащеев согнулся пополам, а Зверев подбил его под колено, заставив рухнуть на снег. Он перевернул Стаса на спину и встал коленом на грудь, придавив его к земле.       — Это необходимая мера безопасности, — процедил Тимофей, глядя пустым взглядом, от которого мурашки бежали по спине. Стас даже брыкаться перестал, ошеломлённо пялясь на товарища. — Во всех трех собраниях проводилось голосование, а после каждый круг публично самостоятельно связывал своего главу узами договора. Гейл и Платон Евсеевич не имеют права решать за своих подопечных самостоятельно после того, как их авторитету недавно был причинен серьезный ущерб. Глава Парда выражает мнение всех оборотней, и я не стану винить его в этом, потому что он действует с целью защиты своих соратников. Мне и так дали второй шанс. Я не стану жаловаться на какие-либо ограничения просто потому, что тебя они не устраивают!       Тимофей поднялся и, взяв Стаса за ворот куртки, поднял на ноги и его. Кащеев стоял, отведя глаза, и Зверев прищурился.       — Мне не нужны враги, да и самому неприятно осознавать, что меня заперли в клетке, как неотесанную птицу. Но это единственное разумное решение, ты и сам это понимаешь. Нет смысла его оспаривать.       — Почему ты так говоришь? — в отчаянии воскликнул Стас. — Неужели тебя не волнует твоя судьба?       Тимофей усмехнулся.       — Меня волнуют люди, которым я могу причинить боль. Меня волнуют люди, которыми я дорожу. Какой смысл дорожить самим собой, если при этом окружающие будут страдать? Уж лучше умру я, чем умрет кто-то невинный. Моя судьба беспокоит меня в самую последнюю очередь. Давай, идём. И на будущее: сломаешь мне кости ещё раз, я отвечу тебе тем же. Сомневаюсь, что ты вылечишься также быстро, как и я.       Стас растерянно посмотрел на чужую руку.       «…Стас схватил Тимофея за плечо и с силой развернул к себе. Зверев чуть скривился…»       Едва заметно, но со слышимым хрустом кости уже срастались. Похоже, в порыве он не заметил, как применил силу и переломал Тимофею руку.       Зверев неторопливо двинулся вперед. Стас нагнал его лишь несколько секунд спустя.       — Это и была веская причина наведаться во второй клан, о которой ты говорил? — отстранённо поинтересовался он.       — Да. Я расспросил Гейла о случившемся в академии. Он сказал, что это похоже на призрака, и пообещал поискать информацию. Если найдёт, он нам сообщит.       — Но сначала поговорит с руководством академии. Если это и правда что-то серьезное, он вряд ли нам расскажет.       Тимофей улыбнулся.       — Поэтому у нас и имеется план «Б».

***

      Димка сидел у кабинета директора, раздраженно поглядывая на настенные часы. Их тиканье уже начинало его изрядно подбешивать. План с одной стороны был гениальным, но если посмотреть с другой, то ужасно рискованным и практически нереальным. Все зависело исключительно от удачи. И от умения Димки обращаться с компьютерным оборудованием, что и ставило под сомнение всю операцию. В компьютерах Трофимов, конечно, разбирался неплохо, но с камерами видеонаблюдения ему работать ни разу не доводилось. Пусть он и изучил уже все инструкции вдоль и поперёк, все равно сидел как на иголках.       Наконец дверь желанного кабинета открылась, и Лариса Аркадьевна позвала Димку внутрь. Трофимов отправил сообщение, поднялся и, вовремя сделав чуть виноватый вид, вошёл. Елена Фёдоровна сидела за своим столом, и, стоило Димке показаться, перевела на него укоряющий взгляд.       — Я все ещё поверить не могу, что ты в одиночку сорвал уроки. Какая муха тебя укусила?       — Я не хотел.       — Ты сорвал все сегодняшние уроки. Если ты так сильно хотел меня увидеть, мог просто прийти на одной из перемен.       — Я правда не хотел. Оно как-то само все вышло. В смысле, не поймите меня неправильно, я просто нехорошо себя чувствую последнее время. Наверное, мой недосып проявляется в моей чрезмерной гиперактивности. Столько всего происходит, я глаз сомкнуть не могу. Как вообще спать после того, как Конева навернулась с лестницы?       Елена Фёдоровна вскинула брови, и Димка прикусил язык. Сболтнёт сейчас чего лишнего, и все пропало. Директриса поправила очки.       — Если ты хотел поговорить о ней, то, опять-таки, мог просто зайти и спросить. Безо всяких цирковых представлений вроде кудахтанья на мифологии и намеренной ошибки в варении зелья. К слову, именно это и будет твоим наказанием: завтра будешь отмывать весь кабинет испорченной лаборатории, — Елена Фёдоровна повернулась к Ларисе Аркадьевне. — Сколько там гусениц?       — Не сосчитать. Анатолий Сергеевич говорил, что они заполонили собой весь кабинет.       Димка вжал голову в плечи. На самом деле, в его планы не входило портачить на зельеварении, он и так практически на каждом уроке неосознанно путает ингредиенты. Сегодня надо было всего навсего сделать из гусеницы бабочку, а Димка сделал другое: вместо того, чтобы видоизмениться, гусеница размножилась и до смерти перепугала весь класс.       Телефон Елены Фёдоровны зазвонил, и Димка закусил губу, сдерживая облегчённый вздох.       — Да, Платон? Что?! — директриса вздрогнула и, переведя взгляд на Димку, уже тише добавила. — Сейчас приедем.       Она выключила телефон и рывком поднялась с места. Лариса Аркадьевна поспешила за ней, и Димке ничего не оставалось, кроме как пройти следом.       — Мы продолжим позже, — оповестила директриса, закрывая дверь. — А сейчас иди к себе и безо всяких фокусов.       Димка вместе с руководством вышел из учебного корпуса и пошёл в сторону общежития. Когда машина мелькнула и исчезла за поворотом, Трофимов исчез прямо у дверей жилого здания, словно его там и не было.       Если эксперимент провальный, он себе все кости переломает.       Мир смазался, и в какой-то момент Димка попросту вывалился из небольшой открытой форточки. Трофимов рухнул на пол, чуть ли не опрокидывая стол со всеми бумагами и оборудованием, и со стоном поднялся, держась за подоконник. Руки и плечи содраны в кровь, отчего толстовка постепенно становилась мокрой.       Димка осмотрелся и с трудом сдержал восторженный вопль. Спасибо архитекторам, которые сделали не ожидаемые фрамуги, а именно квадратные форточки!       Трофимов взглянул на одну из них, из-за него распахнутую настежь, и уяснил первое: если разогнаться, то он все-таки может носиться по вертикальным поверхностям; и второе: на полной скорости он способен пролезть даже туда, куда обычно не пролезает, но в таком случае из-за силы трения стирает себе все, что только можно. Хорошо, что в форточку не пролезали только плечи и он додумался заранее извернуться, чтобы не переломать себе все кости.       Димка считал свой официальный визит к директрисе бессмысленным, но все остальные на этом настояли. Серафима посоветовала узнать, где расположены мониторы с камерами, а Стас настаивал на проверке окон: если б они были закрыты, Димка бы перед уходом их открыл. Но если с Серафимой поспорить нельзя, то в аргументе Стаса было прилично недочетов: например, на окна можно посмотреть и с улицы.       Вспомнив, зачем он здесь, Димка поспешил к давно подмеченным камерам. На них мелькали ученики, сновавшие туда-сюда, но Трофимова сейчас интересовало другое. Быстро разобравшись, что к чему, он отмотал время назад и уставился на нужный прямоугольник. Вроде время совпадает. Димка достал телефон и начал снимать все на камеру.       Звука, как и ожидалось, нет. Но зато отчетливо видно, как раздуваются занавески. Вот в коридор из комнаты высунулась голова Маши Коневой. Посмотрев по сторонам, девушка ушла к себе.       Димка нахмурился. Это все?       И тут дверь резко распахнулась, и Маша пулей выскочила в коридор. Она начала кричать и бежать, но тут вдрyг пораспахивались все окна: и Димка понял, что именно из-за них Машу никто не слышал, списав все на сильную метель, бьющую в стёкла. Окна распахивались по мере движения Маши, словно сопровождая каждый её шаг. Конева остановилась лишь у лестницы и, обернувшись, замерла.       Затем она уже начала спускаться по лестнице, но в этот момент из комнаты вышел силуэт. Димка посмотрел на него и распахнул глаза от удивления: на камере виднелся лишь размытый силуэт, изредка мелькающий помехами. Даже по очертаниям не понять, мужчина это или женщина! И человек ли вообще…       Преследователь двинулся за Машей. На каждом его шагу ветер раздувал занавески ещё сильнее, так, что они практически касались противоположных стен. Конева рванула по лестнице, и, когда пятно оказалось у ступеней, споткнулась и покатилась.       Димка онемел. Силуэт ещё недолго постоял, а затем двинулся по коридору, исчезая в самом его конце. С его уходом исчез и беспорядок: ветер успокоился, и створки окон перестали биться друг о друга.       Послышались шаги. Димка не сразу догадался, что они доносятся из-за двери. А когда до него дошло, Трофимов начал лихорадочно настраивать камеры на настоящее время.       —…Кто тогда нам звонил? — слышался недоумевающий голос Елены Фёдоровны. — Это точно был Платон!       — Платон так не шутит, — отозвался Егор Зверев. — Кто-то специально собрал нас всех, чтобы от чего-то отвлечь.       Димка в панике повертел головой головой по сторонам. Они так быстро раскусили обман?! И что ему теперь делать?!       Трофимов ломанулся к шкафам. Открыв один полный, он кое-как залез между верхней одеждой и, рискнув, все-таки поднялся на одну из полок для обуви и устроился в самом углу, закрыв дверцу. Так его ноги не будет видно среди пол немногочисленных шуб и пальто.       Как только он спрятался, дверь кабинета отворилась.       — Звонок поступил с домашнего телефона, — рядом открылся другой шкаф, и Лариса Аркадьевна, скорее всего, повесила в него верхнюю одежду. Хорошо, что Димке хватило ума лезть в забитый. — Платон же сообщил нам, что в это время его вообще не было дома. Кто там был?       — Сказали, что Серафима. Но вряд ли ей бы удалось подделать запись, — звук пришедшего сообщения. Егор на секунду замолчал, а затем простонал. — Ладно, теперь все потихоньку складывается. Недавно в особняке были Тимофей Зверев и Стас Кащеев. Может, это кто-то из них?       Димка ухмыльнулся. Они не знают, что Тим все ещё может использовать способности Дракона. «Лик» им очень пригодился, когда Зверев превращался в Платона Евсеевича и обзванивал весь Королевский Зодиак. Серафима, в свою очередь, сама набирала номера с видоизменёнными голосами собеседников, чтобы не раскрыть личности членов круга. Она была доверенным лицом, поэтому знала, кто какие должности занимает. Ей, конечно, не хотелось этого делать, но Тим припомнил ей должок за возобновленные отношения с Климом.       — Прости, Егор, но с криминальным прошлым Тимофея я не удивлюсь, если он все-таки сумел переделать голос, — Елена Фёдоровна осеклась. — Я разве оставляла форточку открытой так сильно?       Димка чуть не хлопнул себя ладонью по лбу. Вот он идиот! Надо было все перепроверить, прежде чем скрываться! Он полез рукой в карманы. Стоп…       Послышались шаги.       — Чей это телефон? — спросил Егор.       — Похоже, Трофимова, — ответила Лариса Аркадьевна. — Его так часто отбирали учителя и приносили мне, что я уже из всех гаджетов его распознаю. Любопытно.       Сердце Димки ухнуло куда-то вниз. Он как можно тише снова проверил карманы брюк. Он и про телефон забыл?! Там же запись! А если они захотят проверить?!       — Трофимов, вылезай, — угрожающе приказал Егор. — Поверь, будет куда хуже, если мы сами тебя найдём. Мне начать стрелять молниями?       — Не думаю, что использовать тотем в моем кабинете хорошая идея, — скептически подметила Елена Фёдоровна. — Дим, тебе лучше и правда выйти самому. И желательно объясниться.       Димка не высунулся. Пусть только откроют шкаф, он мигом смоется отсюда. Будто его тут и не было никогда. А про телефон скажет, что забыл во время визита к директрисе, вот и все. Да, все просто. Хотя нет. Если его найдут, все это будет очень трудно объяснить. Что же делать?       Послышались приближающиеся шаги. Димка вытаращил глаза и вжался в угол. Кто-то открыл шкаф, и сквозь щели меж одеждой прорезался свет.       В этот момент открылась еще одна дверь. Похоже, входная.       — Простите, что я без стука, — Тимофей прошёл внутрь. — Но Димка, кажется, забыл свой телефон, когда приходил. Можно я его заберу?       — Тим? — Егор, похоже, оперся о стол. — Что ты так поздно здесь делаешь?       — Я же говорю вам. Димка забыл телефон. Попросил меня забрать, потому что сам боится приходить сюда во второй раз.       — И правильно делает, — Елена Фёдоровна отпустила одежду, за которой прятался Димка, и повернулась к ней спиной, но шкаф не закрыла. — Тим, ты сегодня заглядывал к Серафиме?       — Да. Давно хотел с ней пересечься. Стас зашёл за компанию. А что?       Димка попытался размять ноги, но те неприятно свело.       «Тим, если ты не придумаешь отвлекающий манёвр, я скоро своих ног лишусь» — проскочило в голове Трофимова прежде, чем он услышал хлопки. В щели между одеждой мелькнула тень, и взрослые в один голос начали возмущаться. А она мелькнула снова и исчезла.       — Тим, что это было? — гневно поинтересовался Егор.       — Я же уже, по-моему, два раза просил отдать мне телефон. Пока вы не соглашались, я решил, что Сноу будет куда удобнее его забрать. Надо было сразу его позвать. Ну ладно, я тогда пойду… Сноу, нет!       Послышался грохот. Все закричали, а Димка от испуга чуть не слетел с насиженного места.       — Тим, преврати его обратно в сову! — рявкнул Егор.       — А я могу?!       Тим либо хорошо отыгрывал свою роль, либо и сам находился в шоке. Учитывая то, что Сноу сейчас - считай, бывший характер Зверева, Димка с большей вероятностью поверит во второй вариант: прежний Тимофей любил в каждый ситуации действовать по-своему.       — Он сам это сделал, честно! — попытался оправдаться Зверев, подтверждая догадку Трофимова. — Черт бы тебя побрал, дурачина пернатая, прекрати, мне потом расплачиваться за это! Где я деньги возьму?!       Тимофей выбежал из кабинета. Взрослые, похоже, напрочь позабыли о Димке, потому что втроём поспешили следом за парнем. Трофимов ещё недолго подождал, а потом буквально вывалился из шкафа, чудом стоя на ногах. Он с интересом приблизился к окну. Что там происходит?       — Очуметь, — выдохнул он.       По стадиону гулял гигантский зверь, размером примерно с его половину и высотой с трехэтажное здание. Две пары перьевых крыльев то раскрывались, то складывались, длинный хвост с чёрной кисточкой на конце был приподнят вверх. Нечто, похожее на грифона, ещё недолго походило, а затем улеглось, положив на сложённые лапы с изогнутыми когтями голову. В тумане блестело ещё что-то, похожее на чешую и закрывавшее шею и живот.       — Так, хорошо, больше Сноу бесить не стану, — проговорил Димка себе под нос. — Иначе он меня не покатает.       Трофимов показался в окне и показал большой палец вверх. Сноу, похоже, увидел его, потому что издал урчание, похожее на смех, и парень, улыбнувшись, вмиг исчез из кабинета, пока не попался во второй раз.