Право долга

      Это была свадьба. Одна из тех многочисленных свадеб, на которых приходилось бывать Эккену и Аэрису, по нескольку раз в год. Когда обладаешь достаточным количеством племянников, племянниц и внучатых племянников - такое неизбежно. А свадьбы у нордеа принято праздновать на широкую ногу. Ни Хагир, ни Хаке не жалели на это денег, чтобы пригласить всю родню, накрыть богатый стол и позвать музыкантов, чтобы развлекать гостей и хозяев после пира. Обычно сначала танцевали девушки, потом шли парные танцы, и по степени опустошения кувшинов с вином, танцы становились все сложнее и сложнее, пока не доходило до самых опасных забав, в которых они с Аэрисом участвовали всегда.        Танец клинков. Сложный, долгий, опасный и для выносливых. Аэрису он давался проще, чем Эккену, который был тяжелее и уже к этому времени наелся так, что скорее клонило спать, чем плясать. Но, участие в таком танце было делом чести и приходилось отрываться от вкусной еды ради этого.        Танцоры танцевали босыми в прямоугольнике, который выкладывался из восьми клинков, соединившихся по углам - нельзя было в танце сдвинуть клинки, нельзя переступить через них, нельзя было нарушить границы. И у каждого в руках, поднятых над головой, был меч, одной рукой его аккуратно держали за дол, а второй за рукоять. Сначала танец был медленным, танцоры сближались, почти грудь в грудь, потом отступали, но ритм музыки становился все быстрее и быстрее и танцоры были обязаны попадать в него, и постараться не поранить себе ноги и не уронить клинка над головой, потом ритм становился бешеным, почти нестерпимым, по лицам и рукам мужчин тек пот, но они не уступали музыкантам, и танец заканчивался или проигрышем танцоров - когда-то один из них отступал за меч, или победой - когда первыми выбивались из сил музыканты. За победу танцоров щедро одаривали гости и хозяева свадьбы.         Ни разу они с Аэрисом не отступили, не сдались, хотя Эккену казалось, что еще миг и сердце остановится и он зарекался столько жрать, но, конечно же, нарушал слово данное самому себе.        Почему-то сейчас ему казалось, что на свадьбе, на той самой где они танцуют с Аэрисом, но танец бесконечен, и танцоры играют один и тот же ритм, пот уже заливает ему глаза, нестерпимо жарко, но остановиться нельзя, чтобы ненароком не поранить Аэриса, а ладонь, уже мокрая, скользит по клинку и нужно стараться удержать пальцы на доле. А танец не прекращается, и никого и ничего кругом нет, кроме ритма и Аэриса. И это длится часами.         - Нет, - палата княжеского личного госпиталя охранялась как сокровищница, гвардией и приказом дознания. И кому-то из дежурных приходилось докладывать начальству о состоянии старшего дознавателя Иррен. Но, пока новостей не было никаких. В столице все стояло вверх дном, все только и гудели о заговорщиках в самом сердце княжеской власти - его канцелярии и управах, управа дознания и городская стража сбивались с ног, раскручивая клубок, первую нить из которого вытянул именно дознаватель Иррен.  ____       Примчавшийся на взмыленном коне посреди ночи молоденький Ястреб не принес никаких вестей, кроме имени “Тамир” и того, что его отправил эрн Иррен, но, Иддеру хватило и этого, чтобы помчаться в управу, и поднять там всех на уши. Но, он все равно не успел. Не успел помочь Эккену.        Отправленный на помощь отряд дежурного конвоя прибыл слишком поздно - эрн Иррен живет неблизко, и все уже было почти кончено, Ястребы взяли только одного пленника, за остальными напавшими была или погоня или они были убиты. Как убит и Аэрис Линегар и трое городских стражников и очень тяжело ранен сам дознаватель Иррен.        И раньше, чем взошло солнце - все было закончено. Эрни Тамир и другие заговорщики, оставшиеся в живых, вели себя по-разному. Мальчишка сразу сдал всех, кого знал, надеясь спастись от смертного приговора, прикрываясь юностью и глупостью, и масштаб того, что могло случиться, не встреть случайно эрн Иррен секретаря управы в таверне - поражал.               Мятеж. Глупый мальчишка Тамир оказался втянут в мятеж, продуманный теми, кто желал сократить свой путь к власти. Власть у нордеа всегда захватывалась мятежом и кровью, от династии Гвалтер к династии Хелльстрем, хотя бы, и на этот раз было решено, что и последние засиделись под венцом. Но, если Гвалтер и Хелльстрем отвоевали свое право на княжеский престол оружием, то в этом случае противник решил все сделать чужими руками. Более изощренно. Зачем проливать кровь самим, если ради них это сделают другие? Они еще не успели назвать свои имена, а план уже сорвался, благодаря дознавателю Иррен, представляющему для них наибольшую опасность. Подготовить все, чтобы жители столицы были недовольны сегодняшним положением дел - налогами, работой управ, ценами, и чем угодно. Для этого и нужно было это людское изобретение - газета. Как нельзя лучше подходила для того, чтобы донести сплетни и ложь до самых дальних углов княжества. И стравить между собой исконных врагов - Истелин и Хелльстрем.        Убийство было продумано до мелочей, и выбран тот самый глупец, на которого подумать легче всего, вспыльчивый и ревнивый. Кто примелькался в столичных кабаках, кто известен своим дурным нравом. Остальное было лишь искусной работой, продуманной и тонкой, и с частью этой работы Лэйхо Истелин прекрасно справился сам, публично затеяв ссору со своим возлюбленным. Далее они действительно разошлись в разные стороны, Фаэлар Халио угодил в руки убийц, а Лэйхо в руки собутыльников, с кем пил до потери сознания и жалуясь на юного эрни Халио. Его гнев умело подогревали, так, что в голове все спуталось… А испачкать оружие и одежду было еще проще. И все, вполне достоверное убийство Ястребом несовершеннолетнего юноши и Ястреб в таком состоянии, что сомнений быть не должно. Пьян, зол, окровавлен. По расчету заговорщиков - дело не должно было попасть в руки дознавателя Иррен, потому что вроде как его не привлекали к таким убийствам, да и за доказательствами вины дело не стояло. Но, все пошло не по плану. Казалось бы, с одной стороны это и на руку - о неприязни между Ястребами и Охотником известно почти всем, и с чего бы Иррен не использовать возможность отомстить врагам, возможность, которая упала сама к нему в руки. Для чего было так дотошно браться за это дело?! Настолько дотошно, что даже привлечь к своей охране Ястребов! Конечно, и это можно использовать против дознавателя, как и любой его вздох...       _____        - Нет, я не буду подписывать ваше прошение об отставке, эрн Найеха. - Князь Эаран Хелльстрем порвал бумагу напополам, - уж точно не сейчас, когда клубок все-таки почти распутан и вы справились с гораздо большим, чем поручалось вам и вашей управе.        - Моей заслуги тут нет никакой, Ваше Высочество, - Иддер с грустью подобрал бумаги, - скорее, если бы я вовремя прислушался к Эккену, сразу, когда прозвучало первое предупреждение, возможно, Фаэлар Халио остался бы жив. И я все равно пока не могу понять, как эрни Тамир обвел нас всех вокруг пальца. Он не первый год работает в управе и причин сомневаться в нем не было. Некая юношеская ветренность, присущая его возрасту и не более. Однако, он сумел обмануть даже Эккена.        - Значит, обмануть Охотника вполне возможно, и мы должны это учитывать в будущем, эрн Найеха. Сейчас у меня нет причины быть недовольным работой управы, потому что вы сумели отстоять свою правоту в деле расследования убийства эрни Халио и были внимательны там, где мы отмахивались от ваших слов. Единственное, что беспокоит меня - это жизнь эрна Иррен.        - Я планировал отправиться в госпиталь, после того, как вы подпишете бумаги, Ваше высочество. - вздохнул Иддер, только что распрощавшись с мечтой о свободе, - но исходя из последних новостей, он пока так и не пришел в себя. Змея говорит, что надо ждать.        - Значит, буду ждать. Хотя бы для того, чтобы извиниться и поблагодарить. Если, он, конечно, услышит наши извинения после всего случившегося.        “Хотелось бы надеяться”, подумал Иддер. В госпиталь он пойдет в любом случае, и будет там до тех пор, пока его не сменит кто-то из Стаи. Иддер и вовсе бы не отходил от Эккена, но дела и Дагейд требовали его присутствия в управе. С Дагейдом они почти не разговаривали, после того, как Иддер сообщил о своем намерении покинуть пост. Меньше всего Змея, оказывается, хотел бы быть главой управы. Тогда его должность следовало отдать Эккену, как он того и заслуживал. Против этого Дагейд вовсе не был, и место старшего дознавателя его устроило бы полностью.        Еще ничего не закончилось. Волна арестов идет, ровно в соответствии с тем, как уже арестованные сдают друг друга, надеясь оказаться как можно больше не причастным к мятежу. И как Эккен был опять же прав - дело напрямую связано и с оружием. Тот, кто владеет огнестрельным оружием или может вооружить армию - тот и может править Келлин, а пока оружие в руках Ястребов, отчего-то не намеренных направлять его в сторону княжеского трона…        Вот только что он скажет Экке, когда тот придет в себя? Что все случилось так, как он и говорил? Для Экке, он знал, это не так уж и важно, по сравнению с другими вестями. А тут сказать нечего, кроме правды. Аэрис мертв. Он умер сразу, потому что убийца не промахнулся. И этой новости Эккену он говорить не хотел.       Только не он…        И снова никаких новостей. За несколько дней в этой комнате княжеского госпиталя побывало столько людей, что Эккен, будь он в сознании, не поверил бы своим глазам. Но пришли все Иррен, кто-то из родни Аэриса, и даже все братья Эккена, и Инце присылал посыльного каждый день, справиться о состоянии младшего брата. Вряд ли дело было в завещании, оно и так давно известно, что все достанется Линегар и “вторым Лойте”.        Один раз пришел сам  Кайетан Ахола и попросил известить его о том, когда старший дознаватель Эккен Иррен придет в себя.        В этот раз Иддер застал Хагира, который почти жил тут, несмотря на дела и семью. Все тот же запах смоченных травами бинтов, которыми перетянут весь живот Эккена. Серое лицо, с запавшими глазами, бледные губы. Экке прошел по грани между жизнью и смертью, но еще не выбрал то, в каком мире ему остаться.        В княжеский госпиталь его привезли раньше, чем о том распорядился князь, потому что тут могли справиться с таким ранением и Иддер поставил себе на ум то, что и управе дознания следует обзавестись таким лекарем, а не только Скойре, способным любого отправить в мир грез или Дагейдом, который умело вывернет при допросе наизнанку.        По всем предположениям Эккен должен справиться с этой раной, он сильный, крепкий мужчина с отменным здоровьем.         - Знаешь, что я подумал? - обратился вдруг к Хагиру Иддер. - Что нам не стоит тут сидеть постоянно. Если он очнется - с ним должны быть лекари. Пусть посадят тут кого-то стеречь, а мы, мы быстро выдадим тайну и он может сразу передумать возвращаться. Я лучше пусть сам буду умирать от неизвестности, чем вспугну Экке.        - Мы говорили с Хаке о том же, сразу после похорон Эри, - согласился с ним племянник Эккена, - наверно так будет лучше. Пока. Но, потом он нас всех спросит об этом.        - Пусть спросит, я отвечу. Главное чтобы были силы спросить. Я оставлю тут Лина, за дверью, чтобы он, если что, помчался ко мне. Завтра утром его сменят. И скажу, чтобы никого, кроме лекарей, не впускал.        В Управе Иддера ожидала нескончаемая череда дел. Бумаги теперь было разбирать некому, он уже пожалел, что отослал Лина, но, бумаг было невпроворот. Одна хорошая новость, ненавистную Эккену газету прикрыли, а ее владельцев арестовали, за причастность к мятежу. Да те особо это и не скрывали, Туре Нандор вообще чувствовал себя героем, и на каждом допросе упорно твердил, что это была лишь первая попытка повернуть колесо истории, и попыток этих будет немало и что когда-нибудь, все это будет рассматриваться не как мятеж, а как подвиг.        “Хелльстрем не усидят на своем троне вечно. Рано или поздно, или Ястребам надоест быть на вторых ролях, или кому-то еще, как в этот раз. Кому-то, кто может позволить себе оплатить мятеж. И в следующий раз, эрн Найеха, будут учтены все ошибки, которые совершили мы. Это случится не в ближайшие годы, но, рано или поздно! Вся ваша родовая порука и покрывательство делишек рухнут! “        Такими речами Туре Нандор баловал и дознавателей, и самого Иддера, а вот эрн Тиэрнан, тот самый неудачливый вор мехового плаща, все больше молчал, но и был мало интересен всем, кроме того, что умело прятался от дознания в погребе родни, владеющей бакалейной лавкой на окраине Келлин. Глупый мальчишка. Иддер даже подумывал, как можно смягчить его участь, потому что одно дело украсть и вернуть плащ, а второе - пособничество мятежникам… Но, судя по настроению и князя, и Ястребов, шансов было мало. Крови хотели все. И, скорее всего, захочет Эккен. И лучше бы подождать с судом до того момента, как тот очнется.        ____       Был уже вечер четвертого дня с тех пор, как он принял решение о том, чтобы никто не входил в палату Экке, и очередной вечер в управе, когда Иддер устал от бессоницы и почти нескончаемой работы так, что готов был уснуть сам в покоях Стаи и даже подумывал об этом. К чему возвращаться домой? Кто его там ждет?        Меньше всего он желал бы, чтобы Экке стал вдовцом. И страшно подумать, как Охотник воспримет эту весть…        Для Эккена управа сродни тюрьме, из которой его не выпустят и в которую его умело загнали, благодаря старания эрна Тиадар, а теперь эта тюрьма забрала того, кого Экке любил больше жизни.       Может быть, когда-то давно, Экке любил и Иддера, но, скорее всего, их связывало первое юношеское чувство со стороны Экке, и постель, которую они делили много раз и много лет. Но искал Экке всегда другого. И ведь нашел.         - Эрн Найеха! - теперь все сразу стучали в дверь его кабинета, а потом, через мгновение, открывали, так сделал и Лин. - Эрн Найэха! Эрн Иррен, хольд, он пришел в себя! И просит вас прийти…        Вот и настала пора расплачиваться за то, что они сделали с эрном Тиадар и Дагейдом… Иддер немедленно перевернул бумаги. Экке спросит с него за все.        Конец первой части.