Без названия

Когда они вернулись, в Куантико шел дождь, но на него никто не обратил внимания. Все были слишком вымотаны напряжением последних трех дней, когда счет шел на часы и минуты. Неспокойный сон в самолете чуть взбодрил их, но короткий перелет - это очень мало, чтобы отдохнуть от такого. С ними не было Рида, которому после тяжелой болезни врачи запретили даже думать о работе по крайней мере месяц, и это тоже накладывало отпечаток. Не только потому, что в его присутствии у них было больше возможностей, и все продвигалось быстрее, но и потому, что он был неотъемлемой частью их семьи, а потеря, пусть и временная, одного из ее членов, особенно, всеми любимого - это сильный психологический стресс для остальных. Когда Дерек Морган завершил все бумажные дела, уже начинало темнеть. Ливень прекратился, но в воздухе продолжала висеть липкая морось. Отказавшись от предложения поужинать всем вместе, он попрощался с остальными и поспешил выйти из здания. Каждый вечер он звонил Риду, узнать, как его здоровье и самочувствие. Тот неизменно отвечал, что все хорошо, они перебрасывались парой фраз о том, как идет расследование, и разговор завершался. Дерек замечал, что после этих коротких разговоров ему легче работается и думается. Все больше он укреплялся в мысли о том, что следует сказать Риду то, что он не успел сказать там, в больничной палате. Сказать, чтобы раз и навсегда разобраться в том, что с ним творится последние пару лет совместной работы, в том, что острой болью отдалось в сердце, когда захлопнулась стеклянная дверь лаборатории, и Спенсер остался один на один со смертельной болезнью. Когда Морган остановил машину у многоэтажки, в которой жил Рид, дождь окончательно прекратился, и тучи потихоньку уходили прочь от города. На открывшихся участках неба уже показались неуверенные звезды. Дерек вышел из машины, глубоко вдохнул и нажал на телефоне кнопку быстрого набора. - Я тебя не разбудил? - Ээ, нет, я читал… а что? - Ты не против, если я к тебе загляну, проведать? - Нет, не против. Морган вошел в дом и направился к лифтам - Скоро буду. Короткий, хорошо освещенный коридор, незнакомая дверь с нужным номером. Морган раньше никогда не был здесь. Звонка не было, и он несколько раз постучал. Спенсер открыл почти сразу, улыбнулся: - Я так и предполагал, что твое «скоро» уложится в одну-две минуты. - Я не привык заставлять людей ждать меня. Рид отступил от двери, пропуская Дерека в квартиру, освещенную лишь настольными лампами. - Неприятно смотреть на яркий свет? - Морган расшнуровывал ботинки, одновременно рассматривая помещение и его хозяина. В квартире не было коридоров, и прихожая была лишь частью большой комнаты, основное пространство которой занимали книги. Среди книжных стеллажей совершенно терялись узкая подростковая кровать, заваленный теми же книгами письменный стол, и старенькое низкое кресло. При более внимательном взгляде в одной из стен обнаруживалась дверь, за которой, скорее всего, скрывался шкаф. Чтобы до него добраться, необходимо было сдвинуть несколько башен книг, выстроенных просто на полу у стены. - Да, немного. Последствия заболевания, это скоро пройдет. В домашней одежде Дерек видел Рида впервые, впрочем, она не была в контрасте с его повседневным образом. Простые свободные брюки и футболка неяркой расцветки, растоптанные, но наверняка очень удобные тапки. - У меня редко бывают гости, поэтому я не могу предложить тебе сменить обувь – у меня просто ничего такого нет. Кофе? - На ночь? - Воздействие кофе на организм индивидуально… - Да-да, я знаю. Морган прошел в комнату, присел в кресло – стул у письменного стола и сам стол свидетельствовали о том, что там только что сидел Рид, и продолжил мысль: - Сейчас я все-таки от него воздержусь, иначе еще долго не смогу заснуть. - Хорошо. Спенсер, который выглядел вполне здоровым, разве что круги вокруг глаз стали немного темнее, или сам он стал бледнее, развернул стул так, чтобы видеть Моргана, и тоже сел. - Ты кроме кофе с сахаром чем-нибудь еще питаешься? - Конечно, в период реабилитации требуется здоровое сбалансированное питание и поскольку я хочу быстрее придти в норму, я соблюдаю все рекомендации… Почему ты смеешься? - Я просто рад, что ты в порядке. Нам тебя сильно не хватает. - Хорошо быть нужным, – Рид, наконец, улыбнулся. – Мне тоже не особенно нравится сидеть тут. Я прочитал много книг, но работать мне интереснее. Врачи говорят, что я скоро смогу вернуться. Произнося это, он внимательно смотрел на сидящего в кресле Моргана, и отмечал, что тот необычно напряжен и взволнован, хотя изо всех сил пытается казаться таким, как всегда. - Ты ведь пришел не просто проведать меня? Ты что-то хочешь сказать помимо обычных разговоров о моем здоровье, так? По тому, как Дерек ощутимо вздрогнул, словно вопрос внезапно отвлек его от глубоких размышлений, Рид понял, что угадал. - Да, хочу. Морган усилием воли попытался взять себя в руки. То, что творилось с ним, не укладывалось ни в какие рамки. Несколько лет назад он и предположить не мог, что сможет испытывать подобные чувства и эмоции. Сначала Рид был для него кем-то вроде младшего брата, которого просто необходимо было защищать и оберегать. Так сложилось, что Морган неосознанно взял на себя ответственность за юного гения и стал оберегать его от всего, начиная ночными кошмарами и заканчивая теми, кто направлял на Рида оружие. Первый звоночек прозвенел в тот раз, когда Рида похитили. Тогда все не находили себе места, но Моргану хотелось выть от бессилия, от того, что не смог уберечь, и что Спенсеру пришлось вынести подобное. Тогда Дереку казалось, что это нормально, так переживать за младшего друга, всеми силами помогать ему избавиться от последствий пережитого, и испытать невероятное облегчение после того, как Рид справился со всем и «вернулся» полностью. Все чаще после этого Дерек отмечал, как у него замирало сердце каждый раз, когда юный гений, с позволения Хотча, или без него, без оружия и защиты пытался разрешить патовую ситуацию с очередным психопатом разговором. Иногда у него получалось, но чаще самому Моргану или кому-то еще приходилось стрелять. После таких случаев Дерек ловил себя на мыслях, что ему хочется одновременно обнять Рида от радости и убить за то, что заставляет так переживать. Он отмечал, что каждый раз радуется, когда видит Спенсера утром в офисе, в который только-только начинают подтягиваться остальные, что иногда просто смотрит, как тот смеется, читает, играет с остальными в карты или дремлет, свернувшись на самолетном сиденье по пути к дому. От последнего на душе становилось необычно тепло, словно при виде спящей любимой. Однажды появившись, эта мысль, хоть и всплывала не каждый день, не оставляла Моргана в покое, слишком уж схожими были ощущения и эмоции. Самоанализ не помогал, ассоциировать Рида с любимой казалось чем-то из ряда вон, но деваться было некуда, и подобные мысли уходить не собирались. Дерек смирился с ними, списав все на собственное чувство ответственности за Спенсера. Когда видишь, как сладко спит любимый младший брат, ведь тоже ощущаешь тепло. Так продолжалось довольно долго. Ровно до того момента, как Рид оказался заперт в стеклянной тюрьме, воздух в которой был самой смертью. Именно в те бесконечные часы, когда Дерек, не имея возможности помочь и не в силах уйти и оставить его одного, смотрел, как, превозмогая начинающуюся болезнь, Спенсер ищет способ найти того, кто был виновником происходящего, и спасти тех, кто уже пострадал, он понял, что если Рида не смогут вылечить, то это будет гораздо больше, чем потерять друга и коллегу. Осознание этого ударило настолько внезапно, что, когда все почти закончилось, Морган практически беспрекословно подчинился просьбе Рида наконец уйти и помочь остальным. - Морган, ты в порядке? - Да, я в порядке. – Дерек понял, что молчание затянулось, поднял глаза на все так же сидящего на стуле Спенсера. – Я хотел тебе сказать, еще тогда, в больнице… Я долго думал, пока ты спал и понял, что должен сказать. Чтобы разобраться. Рид склонил голову к плечу, поправил очки в ожидании продолжения. Они были все те же, старомодные, в толстой оправе, которые он перестал носить на работе несколько лет назад, перейдя на линзы. Внезапно Морган подумал, что для Рида подобное признание может быть не очень понятно, или приятно, и, наверное, не стоило вообще начинать. Почему он вдруг решил, что Спенсеру нужно знать о его переживаниях, ему и так нелегко пришлось. «Ты дурак, Дерек Морган». - Если ты сейчас встанешь и соберешься уйти, а ты явно думаешь именно об этом, то лишишь меня на некоторое время сна, потому что я буду думать, что такое важное ты мне собирался сказать, но так и не собрался. Да и тебе самому будет нелегко держать это в себе, чем бы оно не являлось. Внутренний конфликт повлияет на твою работоспособность, и это может закончиться плачевно. Морган заставил себя посмотреть в глаза ожидающему ответа Риду и произнес: - Ты себе не представляешь, как сильно я боялся, что тебя не смогут вылечить. До того дня я не понимал до конца, насколько ты мне дорог, и мысль о том, что тебя вдруг не станет, приводила меня в ужас. К тому времени, как Дерек договорил, на лице Спенсера появилось выражение удивления и смущения. - Но… разве это не нормальные переживания, когда кто-то из друзей в опасности, нет? - Нормальные, если бы они не были столь сильными, чуть ли не до боли. Я понятия не имею, как я пришел к этому. Я никогда раньше не замечал за собой подобного, но, похоже на то, что я люблю тебя, потому что не представляю, как назвать эти чувства по-другому. Морган выдохнул последние слова и опустил голову, прикрыв глаза. Появились вопросы, которые следовало задать себе прежде, чем говорить. Какую реакцию вызовут его слова у Рида? Насколько тот вообще представляет, что такое любить кого-то, кроме матери? И не сделал ли он хуже ему, облегчив ненадолго жизнь себе? Со стороны стола долгое время не доносилось никаких звуков, кроме дыхания. Спенсер Рид обдумывал услышанное единственным доступным ему способом – анализируя все, что было связано с Дереком Морганом с тех пор, как он появился в его жизни как коллега, и, в последствии, друг. Сколько он себя помнил с момента вступления в команду, Морган так или иначе был рядом. Когда это было необходимо, ободрял, поддерживал, подставлял плечо, парой нужных слов, сказанных вовремя, помогал разрешить мучительную проблему, всегда замечал, когда ему, Риду, было плохо и некомфортно, не важно, по какой причине. В его присутствии Спенсер чувствовал себя спокойным и защищенным. Вероятнее всего, Дерек долгое время ассоциировался у него с отцом, которого он лишился в далеком детстве, и которого ему так не хватало всю жизнь. Размышляя и анализируя дальше, Рид все больше убеждался в том, что если Моргана вдруг не станет, то пережить это будет очень и очень трудно. Спенсер раньше никогда не задумывался о том, как это – любить кого-то. Разумеется, он любил свою мать несмотря ни на что, любил команду, ставшую ему новой, крепкой и дружной семьей. Наверное, то, что он испытывал по отношению к Дереку, то чувство благодарности за его поддержку и помощь, тоже в какой то мере являлось любовью. Более личной, чем та, что он ощущал по отношению к остальным, и другой, чем та, что он испытывал к матери. - Мне тоже будет очень плохо, если тебя не станет. Но ты же не допустишь этого, так? Не было слышно, как на стол легли снятые очки, стул и пол даже не скрипнули, когда Рид поднялся, подошел к креслу и присел рядом с ним, поэтому погруженный в тяжелые раздумья Морган снова вздрогнул, услышав его голос у себя над ухом. - Ты вздрагиваешь второй раз за вечер, это необычная для тебя реакция. Дерек сглотнул: - Так и обстановка не повседневная, не так ли? - Согласен. Ты услышал то, что я сказал, или повторить еще раз? - Услышал. И теперь думаю, как мне это воспринимать. - В этой ситуации я думаю, что тебе можно воспринимать мой ответ как положительный. Я не считаю тебя ненормальным, не считаю твое признание чем-то невероятным и недопустимым, я примерно представляю, чего тебе стоило признаться в этом, и я пришел к выводу, что боюсь тебя потерять, наверное, не меньше, чем ты меня. Знаешь, мне никто не говорил, что любит меня, кроме моей мамы. И я этого никому не говорил, кроме нее. Я могу предположить, что говорю сейчас не о том, что вкладываешь в это понятие ты… Пока он говорил, Морган неотрывно смотрел на немного спутанные волосы Рида, от которых веяло чем-то едва уловимым из далекого детства, чувствовал тепло его тонкого и хрупкого с виду, угловатого тела, в котором, казалось бы, нет ничего привлекательного, особенно для другого мужчины, слушал его голос. Вспомнив о том, что юный гений может рассуждать почти бесконечно, Дерек решился прервать его. Самый нелегкий момент был уже позади, и мучительно хотелось подтвердить свое признание. - Черт бы тебя побрал, малыш… Неужели нельзя было просто сказать «я тоже тебя люблю»? Не дав ему ответить, Морган запустил пальцы в волосы Рида, притянул его к себе и поцеловал, отбросив последние мысли о том, что все это как-то ненормально, и целовать и любить надо женщин. Да и разницы никакой он не почувствовал. Поцелуй он и есть поцелуй, и неважно, кого ты целуешь, особенно, если человек для тебя значит больше, чем ты сам ожидал, и ты для него значишь не меньше. Спенсер отвечал неловко, и долго поцелуй не продлился, но ощущения от прикосновений губ к губам оказались ему приятны, и захотелось почувствовать их еще раз. Справившись с участившимся дыханием, он ответил на вопрос: - Теперь я думаю, что можно было бы и так. Рид выпрямился, но возвращаться на стул вроде не собирался, и Дерек попробовал потянуть его к себе в кресло. Неловко присев, Спенсер внимательно посмотрел на глубоко дышащего Моргана. - Ты же понимаешь, что отношения между коллегами недопустимы даже в их общепринятом виде? - Если они отрицательно влияют на качество работы. Дерек заставил себя успокоиться, дышать ровно, и не думать о том, что скрывается под тонкой домашней одеждой, и почему его тянет это узнать, несмотря на то, что у него в объятьях не женщина, а юный гений с угловатой фигурой подростка. - Ты теперь будешь переживать за меня еще больше, это может сказаться на твоей трудоспособности. – Рид ладонью убрал с лица волосы. - Я в любом случае буду волноваться, если ты в очередной раз полезешь в пекло. Если тебя беспокоит, что кто-то заметит, что что-то изменилось, то, даже если так, они знают, что я всегда переживаю за тех, кто мне дорог. - Кстати об остальных… - Я не думаю, что им необходимо немедленно сообщить о происходящем. - Они все равно догадаются. - Тогда и будем об этом думать, хорошо? Рид оценил все за и против и утвердительно произнес: - В рабочее время только работа. - Согласен. Дерек не думал, что будет слишком тяжело сдерживать это обещание. С их работой, во время расследования, особенно, когда счет идет на часы и минуты, отвлекаться на что-либо, кроме дела, в любом случае довольно проблематично. Придя к такому выводу, Морган обнял Рида, радуясь тому, что сейчас еще только вечер, и до начала следующего рабочего дня еще очень долго. Снова захотелось дышать чаще, вдыхать запах его волос и прикоснуться к теплому, непривычно худому телу не через ткань футболки, чтобы понять для самого себя, есть ли хоть какие-то отличия в ощущениях, если дело не в физическом желании, а в самом человеке, которого любишь. - Дерек… Рид прочитал много разных книг и прекрасно осознавал, чего сейчас, скорее всего, нужно Моргану. Он и сам был не против попробовать, потому что испытывал тягу ко всему новому, к тому, чего еще не познал. Но он так же прекрасно знал, что сейчас это ничем хорошим не закончится, и обоим может стать очень плохо и неловко. Спенсер почувствовал прикосновение губ к своей шее, ощутимо горячие ладони на спине, неловко выгнулся, понимая, что ему не хватает воздуха. Новые ощущения захлестывали его, и хотелось еще, но… - Сегодня, сейчас… не стоит. Он обнял Моргана за шею и посмотрел ему в глаза. - Ты подумал, что я захочу от тебя получить все и сразу? Дерек тихо рассмеялся: - Я не верю в то, что сейчас происходит, и боюсь спугнуть это как сон. Я надеялся, но даже не ожидал, что все завершится чем-то подобным. Не бойся, малыш, я умею держать себя в руках. - Я и не боюсь. Рид сам потянулся за поцелуем. В жизни случаются разные вещи, но если ты при этом чувствуешь себя хорошо, то пусть они случаются и дальше, решил он.