Королю опасны чувства

      Принцесса Садо́ так аккуратно исполняла свою роль, что казалась идеальной, чем иногда даже раздражала молодого короля. Её знания этикета, традиций и правил поражали. Порой, она даже ставила на место старших чиновников, указывая на их промахи. Чинхын гордился супругой и немного завидовал.       После первой ночи остальные так же были наполнены взаимным удовольствием. Садо́ пылко отвечала на ласки супруга, когда они были в своих комнатах ночью, но днём пресекала любые тактильные контакты, даже если они оставались наедине. Свои действия она поясняла тем, что это неприлично и недостойно правителей, вести себя излишне пылко перед придворными. Сперва Чинхына это умиляло, но со временем начало напрягать.       Невозможность взять супругу за руку на людях, поцеловать в тёмном коридоре дворца или сказать что-нибудь пылкое на ухо, пусть и в присутствии слуг. Он не видел в этом ничего плохого, но Садо́ жёстко пресекала такие проявления нежности. Впрочем сразу извинялась и объясняла, что с радостью примет знаки внимания в рамках их покоев. Они не говорили о чувствах, и Чинхын был уверен, что для этого ещё будет время. Кроме того, он пока не был готов сказать, что любит её, это чувство ещё не созрело в короле. Он решил не придавать значения причудам королевы.       Первый наследник не заставил себя долго ждать и родился ровно спустя девять месяцев после свадьбы, а за ним сразу появился и второй. Чинхын, успокоенный такой последовательностью реализации своих планов, полностью отдался работе.       Забот, конечно, прибавилось, ведь теперь надо оберегать и королеву и наследников. Но Садо́ сама упростила задачу: она не любила покидать дворец и детей растила в его пределах, ограничиваясь садом четырех сезонов, искусственным прудом для купаний и небольшим зверинцем. Чинхын не противился, ведь его дети обеспечены всем необходимым и под защитой надёжных стен и охраны.       Он сам часто ездил по стране, навещал провинции и пытался договориться с пиратами, но их лидер – Атсуко Микадо оскорбился отказом принять его сестру Амаяту в качестве супруги короля, а потому на контакт не шёл.       Король сохранял привычку переодеваться в наряд хварана и всегда путешествовал в таком виде, по прежнему не афишируя своего лица и используя придуманное имя. Так было намного безопаснее, противники не знали, в кого целиться, а потому и хвараны были менее уязвимы и имели фору. Только неделю назад отряд хваран вернулся из плановой инспекции, и теперь король занимался государственными вопросами.       – Ваше величество! – Сон У широкими шагами пересекал двор королевского дворца с серьезным лицом. Чинхын оторвал взгляд от нескольких срочных бумаг, принесенных на подпись. Судя по жёсткому взгляду и напряжённым плечам капитана, что-то случилось, не иначе.       – Хорошо, что я ещё не ел? Или новости не так плохи? – шутливо спросил Чинхын, надеясь вызвать у друга улыбку, но Сон У не изменился в лице.       – Люди Вэ, – выдал капитан хваранов, на лице его заходили желваки, губы упрямо сжаты. – Эти твари напали на нашу приморскую деревню, вырезали охрану и крестьян, сожгли дома и хранилище риса, забрали все припасы.       Король втянул воздух сквозь зубы. Пираты, и прежде нередко нападавшие, никогда не заходили так далеко, чтобы разорить целую деревню и вырезать население. Обычно они довольствовались мелкими грабежами, редко нападали на женщин и почти никогда не портили жильё.       – Вряд ли они стали бы делать это по собственной воле. Надо поискать, кому выгодно. Я сам съезжу туда и всё узнаю.       – Хорошо. Я соберу людей и возглавлю отряд.       – Надо привезти людям еду и вещи. Поедем небольшой группой, обоз пойдёт позже. Ё Уль ещё на севере? Отправь к нему гонца, пусть там поспрашивает, пираты не действуют разрозненно, их должно что-то связывать. Солдаты пусть оденутся слугами и сопровождают обоз с едой.       – Я не думаю, что нам стоит опасаться нападения и брать, они уже уплыли.       – Никогда нельзя быть уверенным, – отрезал король. – Отдай приказания солдатам и хваранам, я распоряжусь насчёт продуктов, лекарств и одежды. Наверняка там есть раненые, нам нужен лекарь.       – Я спрошу у А Ро, кого взять, – обронил Сон У, наблюдая за его реакцией, но взгляд короля оставался бесстрастным при упоминании имени лекарки. Наверное, королева всё-таки смогла его влюбить в себя, подумал хваран и облегчённо выдохнул.       – На твоё усмотрение. Выезжаем после полудня, – равнодушно ответил король, все его мысли занимала сейчас ситуация на восточном побережье.       А Ро уже пятый год управляла лекарской службой дворца и отлично справлялась с распределением людей и лекарств, вовремя пополняла хранилища, а потому король научился ей доверять. Сначала мужчины-лекари возмущались, что над ними поставили женщину, но король пресёк их недовольство, пояснив, что в его государстве недопустимо оспаривать чьё-либо решение без веских аргументов, а уж тем более приказ короля. Привести что-то убедительное, кроме того, что А Ро – женщина, лекари не смогли и в итоге смирились.       Чинхыну перехотелось есть, но перед дорогой придется подкрепиться, путь займёт два дня с обозом, налегке они бы доскакали за сутки, но людям нужна помощь. Он вернулся во дворец, вызвал слуг, распорядился об отъезде и велел передать королеве, что его не будет неделю или больше. Сам заходить в её покои не стал, Садо́ не спала всю прошлую ночь из-за детей, и он не хотел её тревожить, пусть отсыпается. Всё же она хорошая мать.       Дорога вела отряд через тракт, поля периодически сменялись лесами, вдали виднелись горы. Чинхын решил придерживаться границы с Пэкче, заодно проверить лично, всё ли там в порядке. В целом деревни, что они проезжали, выглядели миролюбиво и благополучно. Хваранов короля встречали с улыбками, делились свежей водой и угощениями.       Король велел спрашивать у людей, всего ли им хватает и какие есть проблемы, но жалоб не поступало. Уже на границе трёх государств – Каи, Пэкче и Силлы, где дорога резко брала влево, Чинхын засмотрелся на широкую долину, раскинувшуюся впереди. Там паслись стада овец и три лошади без седла, на высоком камне сидел одинокий пастух.       Благодать и умиротворение. Именно о таком он мечтал, когда страну трясло от голода и постоянных конфликтов в его детстве. Но это лишь маленькая частичка его страны. Сейчас он направлялся в разорённую пиратами деревню на юге, а на севере назревал острый конфликт с Когурё, и опять же пираты одолевали северные берега. Были ли они связаны с южными, ещё предстоит выяснить, но хотя бы с Пэкче и Каей сейчас всё спокойно.       Отряд тронулся дальше. За спиной осталась граница с Пэкче, справа раскинулся широкий лес, принадлежащий Кае, слева пока ещё шёл луг, но через пару миль он тоже сменится лесом, теперь уже принадлежащим Силла. Обоз отставал от хваранов часа на три, его сопровождали простые воины и король не особенно беспокоился. Дорога в лесу тихая и утоптанная, дождей давно не было, как и иссушающей жары. Высокие деревья создавали надёжное укрытие от солнца и дарили желанную прохладу, стрекотали белки, где-то вдали стучал дятел, и этот звук эхом разносился по всему лесу.       Почему он напряг короля, Чинхын так и не понял. Дятел словно предвещал нечто зловещее, его стук звоном отдавался в голове правителя. Чинхын слабо представлял, что увидит в разорённом селении, и переживал о том, что не смог предусмотреть такое несчастье. Впрочем, он не мог знать заранее, и всё же ответственность за жизнь людей с него никто не снимал. Стараясь развеять невесёлые размышления, он завёл новую тему беседы с хваранами. К вечеру, незадолго до заката, отряд въехал в деревню.       Представившееся им зрелище оказалось куда хуже ожидаемого. Практически все дома и общественные постройки были сожжены, на холме сложены трупы погибших крестьян, которых ещё не успели похоронить. Женщины с заплаканными лицами пытались достать что-нибудь ценное из обугленных остовов домов. Чумазые босые дети носились по деревне, мешая старшим. Судя по голодным мордашкам, скоро они затребуют пищу.       Хваранов заметили сразу. Пятеро высоких мужчин с военной выправкой в темно-красных одеждах не могли остаться без внимания. Люди потянулись к ним, стеная и прося помощи. Чинхын первым заговорил:       – Послушайте меня. Мы прибыли по поручению короля. Скоро здесь будет обоз с продуктами и вещами, потерпите немного.       – Король знает о нашей беде?       – Он поможет?       – Почему король не защитил нас?! Я потеряла мужа и старшего сына! Чёртов король! – рыдала какая-то женщина на пороге дома, прижимая к груди младенца.       Чинхын подошёл к ней, присел на корточки и заглянул ей в глаза.       – Я знаю, что вашу утрату не восполнить. Король знает о вашей беде и поможет, он понимает свою ответственность. Он сделает всё, чтобы впредь подобного не случилось.       – Вам-то откуда знать, что там понимает король?! – выкрикнула несчастная. Чинхын послал ей долгий внимательный взгляд и тихо произнёс.       – Я виноват. Я сделаю всё возможное, чтобы помочь.       Женщина икнула и перестала рыдать, испугано воззрившись на него. Может ли сам король приехать сюда? Неужели ему настолько важны простые крестьяне, что он рискует своей жизнью, отправляясь в путь в сопровождении лишь четверых солдат? Она ещё не могла поверить в это, но слова мужчины и его взгляд были очень убедительны. Да, её потерю не восполнить, но если король и правда тут, теперь он просто не может не защитить их. Она кивнула, всхлипывая, и сосредоточилась на своём ребёнке.       Чинхын поднялся во весь рост и обратился к жителям деревни, что неловко толпились рядом.       – Мы выслушаем ваши жалобы и просьбы и передадим королю Чинхыну. Он уже выслал обоз, так что скоро вы сможете поесть и получите новую одежду. А пока мы осмотрим ущерб и подумаем, как вас защитить.       Со всех сторон раздались благодарности, люди немного успокоились и разбрелись по улице. Кто-то собрал костер из обломков досок от стен домов, кто-то принес обгоревшие одеяла, чтобы укрыть детей, несколько женщин пытались раздобыть немного еды в погребах своих домов.       Хвараны сели на лошадей и стали объезжать деревню. Все дома, хозяйственные постройки и поля в непосредственной близости оказались сожжены. Потом они спустились к гавани. Сюда не заходили торговые суда, местное население занималось рыбной ловлей, но даже лодки сейчас были обуглены или разбиты. Колодец в деревне оказался засыпан, за водой пришлось отправить людей к источнику в скалах.       Чинхын гадал, кому же выгодно было вот так разорять деревню. Из рассказов крестьян они узнали, что некоторые убежали в лес во время нападения, другие спрятались в пещерах на берегу, некоторые укрылись в небольших каменных погребах. Но половину деревни разбойники всё-таки успели вырезать. Не щадили ни женщин, ни детей. К сожалению, крестьяне не смогли пояснить, кто были эти разбойники, под чьим руководством действовали.       Хвараны вместе с выжившим старейшиной и несколькими мужчинами соорудили вокруг погибших что-то вроде костра, насобирали множество веток и досок, провели поминальный обряд и устроили похороны. Хоронить всех этих людей в земле было бы слишком сложно, поверхность здесь каменистая, а оставлять на жаре неразумно.       Уже ближе к полуночи прибыл обоз с провиантом. Людям раздали рис и овощи, нескольких кур зажарили на огне, установили палатки и распределили одежду. Утомленные событиями крестьяне скоро разбрелись по временным пристанищам и заснули.       Король спать не мог. Слишком взбудоражила его эта ситуация, дополнившая тревогу с севера. Какие новости привезёт ему оттуда хваран Ё Уль? Благодаря своей преувеличенной манерности и кажущемуся легкомыслию, Ё Уль прекрасно умел вводить в заблуждение и легко вписывался в любую компанию. Мало кто воспринимал его всерьёз, а потому при нём часто велись опасные разговоры и раскрывались секреты. Иногда Ё Уль переодевался женщиной и настолько удачно, что никто не догадывался о его истинной сущности. В общем, как разведчик и информатор он был незаменим, и только узкий круг доверенных лиц знал, насколько он ценен.       – Может, поспишь? – подсел к нему Сон У, зевая. Он встал по нужде, но заметив короля у костра, не смог пойти спать дальше.       – Не хочется.       – Что думаешь делать?       – Деревню нужно отстроить заново до осенних холодов, но если пираты опять нападут, это не поможет. Люди и так сильно пострадали, сейчас они бы ещё смогли добыть себе пропитание, но зимой вымрут от голода. Оставлять эту гавань без надзора тоже нельзя. Это же последняя деревня на границе с Каей?       – Да, кажется больше нет поселений.       – Границы надо защищать. Этого не делали раньше, значит я начну. Здесь много камней, и старейшина рассказал, что неподалеку есть заброшенная каменоломня, раньше она использовалась, но потом её выкупил старый какган и засыпал. Там остались инструменты и телеги. Восстановим её, пока мы здесь, я оставлю солдат для охраны, они же помогут построить крепость.       – То есть не будем восстанавливать деревню? А где им всем жить?       – Если захотят, могут построить себе дома. Но они смогут жить и спасаться в каменной крепости, так надёжнее и выгоднее, удобнее защищаться.       – Что ж, мне нравится идея с крепостью.       – Я хочу сделать ещё кое-что. Я освобожу этих людей от податей на год, пока не закончат крепость и не восстановятся после этого разгрома. А потом объявлю их «нобу». Так у них будет смысл жить здесь, они будут приписаны к крепости, как государственные «нобу». Надо поставить сюда толкового человека наместником, эти земли я не передам никому в кормление. Они принадлежат мне, и я их защищу.       – А гарнизон? В крепости без него никак.       – Солдаты, что пришли с обозом. Когда достроят крепость, они смогут перевезти сюда свои семьи или взять в жены местных женщин, кто остался без мужчин. Направим сюда несколько более опытных воинов для обучения.       – Умно. Считаешь, этого будет достаточно?       – Я пока не вижу других вариантов. Не переселять же этих людей? Да и куда? Они родились и выросли здесь, хорошо знают местность, здесь похоронены их предки, так что им есть что защищать.

🏮

      Наведение порядка на юге заняло у него почти две недели. Король развил бурную деятельность. Первым делом очистили колодец и выкопали ещё один, во дворе будущей крепости. Затем он распорядился расчистить засыпанный вход в шахту, построить временные бараки для крестьян, лично заложил основание крепости, определил солдат в гарнизон и пообещал дополнительную оплату.       Построили несколько рыбацких лодок, а потом людям сообщили о разрешении охотиться в лесах до холодов, чтобы обеспечить себя пропитанием, но запретили истреблять всю живность. Местный егерь должен будет следить за этим. Позже сюда приедет наместник и продолжит начатые работы, а пока Чинхын сделал всё возможное.       Перед отъездом крестьяне благодарили хваранов и низко кланялись, король чувствовал удовлетворение от проделанной работы. Если всё пойдёт по плану, эти люди не сбегут и не предадут его. По пути они заехали на верфь и отдали распоряжение построить качественный боевой корабль, максимально быстрый, потому что суда пиратов были лёгкими и юркими, вот их и не удавалось изловить.       Вернувшись в столицу, Чинхын был раздражён и утомлён больше обычного. Он жаждал отдыха, объятий жены и спокойствия. Первым делом он отдал приказы насчёт южной деревни, затем тщательно вымылся после двух недель напряжённой работы и, переодевшись в лёгкий наряд, отправился в ту часть дворца, где жила его семья.       Садо́ гуляла у пруда с детьми и пятью няньками. Завидев супруга, она вежливо поклонилась и улыбнулась ему. Вот она, его тихая обитель, его источник. Чинхын отдал распоряжения своему нанду и направился прямо к ним. Дети радостно побежали навстречу отцу, что-то лопоча. Король подхватил их и закружил, а потом каждого звонко чмокнул в щёчку.       Смутившись, малыши вырвались из отцовских объятий и побежали прятаться за юбки своих нянь. А король направился к супруге, взял её за руку и повёл к ближайшему амбару, где хранился садовый инвентарь. Зайдя внутрь, Чинхын припёр супругу к стене и жадно поцеловал. Сначала она ответила, но потом вдруг забилась в его объятиях и вынудила остановиться.       – Что такое? – мужчина вовсе не ожидал такого отпора.       – Я же просила соблюдать приличия и не вести себя так в присутствии прислуги, – сморщила носик королева, глядя на него осуждающе.       – Твоя прислуга давно завидует тебе, видя моё отношение. Уверен, сейчас они шушукаются о том, как повезло госпоже, чей супруг так пылок с ней.       – И что они подумают потом? Что королева распутна и способна думать лишь об удовольствиях?       – Что за… – возмутился было Чинхын. – Не говори глупостей, невозможно быть распутной с собственным мужем. И потом, мы две недели не виделись, я соскучился.       Договорив, он сразу же впился в её губы, показывая всю меру своей тоски, какое-то время Садо́ не могла сопротивляться, потому что едва дышала от такого напора, Чинхын стиснул её в объятьях, погладил грудь и сжал пониже спины, королева мгновенно вспыхнула, но ей было стыдно, что они занимаются этим почти на виду, ведь все знали, где они, и в любой момент могли побеспокоить.       Она снова вырвалась из объятий супруга и обидчиво взглянула.       – Я не могу так. Мне неприятно, что они догадываются, чем мы здесь занимаемся, это непристойно.       Брови короля взлетели вверх, губы сжались, ему было сейчас плевать на мнение окружающих, и он прекрасно знал, что никто из слуг не посмеет сунуться сюда, а даже если заглянет неосведомлённый, ему же хуже. Да и потом, кто станет упрекать законных супругов за страсть?       – Хорошо, я сохраню твою гордость на этот раз.       Он развернулся и вышел, хлопнув дверью. Ладно пираты, но почему собственная жена сбегает от него, видя, как он возбуждён? После рождения второго ребёнка Садо́ переехала в отдельные комнаты, чтобы быть ближе к детям. Мальчики оказались весьма привязанными к матери и плохо спали, если её не было рядом, а потому начали болеть. Лекарь посоветовал матери проводить ночи с детьми, и теперь она приходила к супругу на пару часов и то далеко не каждую ночь.       У короля снова начались кошмары и бессонница, но он терпел и старался понимать ситуацию. Конечно, он не хотел, чтобы его дети болели, а супруга постоянно беспокоилась. Но и заводить наложниц ради удовлетворения своих желаний тоже не хотел, хотя ему постоянно намекали об этом. Те робкие чувства, что зарождались в нём к Садо́ в первый год их брака, так и не окрепли, а после рождения второго сына он и вовсе перестал ждать их проявления. Только вот сама королева подливала масла в огонь своей правильностью, излишне точным соблюдением традиций и этикета.       Чинхын раздражённо фыркнул и отправился на поле для тренировок, чтобы выместить накопившуюся в молодом теле энергию.