🏮
В зале собрания оставались только король, министр Пак Паллю и Ким Исабу. Кроме них верховный судья, господин Ли, докладывал его величеству о совершенных преступлениях. Секретарь методично разворачивал и подносил на подпись и печать очередные приговоры. В основном король заверял их все, внимательно прочитав. Но на одном вдруг остановился. В этот же момент дверь открылась и вошёл какган. – Здесь сказано, что человек украл мешок риса и в свое оправдание пояснил, что ему необходимо кормить семью и восемь детей, – проговорил Чинхын. – Многие так говорят, ваше величество, – ответствовал господин Ли с приторной улыбкой. – Кто-нибудь проверял его слова? – взгляд короля стал суровым и пронзительным. – Ваше величество, согласно нашим законам, мы не обязаны проверять всю болтовню подсудимых. Если преступление совершено, у преступника обнаружено краденое, и он свою вину не отрицает, суд не проверяет прочие факты. Чинхын поднял взгляд на Паллю и какгана. – Это правда, – коротко поклонился Паллю. – Действительно, в случае признания вины, доводы преступников не проверяются. – Вызовите ко мне чиновника, отвечающего за законодательство. Слуга торопливо вышел за дверь, а через несколько минут вернулся в сопровождении нужного человека. – Я хочу, чтобы вы разработали новые поправки в законы. С этого дня, независимо от признания или отрицания вины, я требую проверять все факты в отношении подсудимых. Вы обязательно должны выяснять, что толкнуло человека на преступление, кроме очевидного. Останутся казнокрады и злонамеренные убийцы, но этот крестьянин украл мешок риса, чтобы прокормить семью. Отправьте инспекторов к нему домой и узнайте, действительно у него есть семья, насколько она велика и нуждаются ли они. Если это подтвердится, человек будет оправдан, а мешок риса верните его семье в качестве компенсации. – Но ваше величество! – судья пришел с ужасом посмотрел на своего повелителя. – Если мы будем вот так доверять преступникам, они совсем страх потеряют и будут врать напропалую! – Если гражданин моей страны вынужден воровать еду, потому что его семья голодает – значит я плохой король, – безапелляционно заявил Чинхын. – Выясните всё об этом крестьянине и сделайте, как я велю. Если они голодают, потому что у него нет работы, дайте ему работу. Если он болен, помогите зарабатывать его жене и старшим детям. Если все немощны, значит государство должно позаботиться о них и выделить необходимое содержание, пока дети не смогут содержать родителей. Министр Пак, до конца недели жду от вас и чиновников проект нового закона о преступлениях. А до тех пор никаких приговоров мне не приносить, пусть ожидают. – Слушаюсь, ваше величество, – поклонился Паллю. – Вы свободны, я больше ничего не буду сегодня подписывать. Мужчины поклонились и торопливо покинули залу. Остался лишь какган. – Сегодня я как никогда горжусь вами, – улыбнулся старик. – Как мы могли упускать подобное раньше, учитель? Почему никогда не проверяли слова людей? – нахмурился король. – Вы ведь не сразу стали заниматься разбором приговоров, было много других дел, которые требовали вашего внимания. А за год, с момента, когда вы решили сами этим заниматься, подобных случаев не имелось. Суд должен быть скор на расправу, чтобы другим не повадно было. – Но вы согласны, что нельзя признавать виновным человека в сильной нужде? – Абсолютно. Я полностью поддерживаю ваше решение. – Это хорошо, а то я переживал, что что-то неверно понимаю. – Нет, всё правильно. Это справедливое решение. Однако позвольте отвлечь вас другим вопросом, – старик задумчиво пожевал губу, словно не мог решиться на разговор. – Вы уверены в том, что мы можем доверять госпоже Мисиль? – Вот от кого, но от вас я такого не ожидал, – неловко засмеялся Чинхын. – Если я правильно понимаю, госпожа здесь не только в качестве советника. Я знал её семью. Очень хорошо знал, к слову. – Тогда вы знаете, что всё сказанное о ней сегодня – правда. – Не это меня тревожит, ваше величество. Насколько хорошо вы знаете её как личность? – Достаточно. Поверьте, ей многое пришлось пережить. – Не сомневаюсь. Но из моего опыта, когда людям приходится пережить многое, их души черствеют. Вспомните покойную королеву и себя до того, как вступили в хваранский корпус. Чинхын нервно заёрзал на троне, понимая, к чему клонит человек, чьему мнению он привык почти безоговорочно доверять. Но ведь Мисиль – не его мать, хотя обе женщины многого лишились и были вынуждены защищаться. Да и история его отношений с девушкой такова, что это он добивался её, а не наоборот. – Я вижу, что ввёл вас в смятение, мой король, – поклонился какган. – Не поймите меня неправильно, я обязан с подозрением относиться ко всем новым лицам во дворце, а особенно когда они так близко к королю. Если бы ваш интерес ограничивался только личным, я, вероятно, и слова не сказал. Но вы доверяете этой женщине государственные вопросы, вопросы безопасности. Так насколько хорошо вы ее знаете? – Я подумаю над вашим вопросом, – растерянно улыбнулся Чинхын и предложил учителю прогуляться у пруда и поговорить на отвлеченные темы. Подозрительность Ви Хва Гона задела правителя Силлы сильнее, чем он думал. Сомневаться в Мисиль у него не было причин, она ещё ни разу не дала для этого повода и казалась искренней. Но возможно, какган в чем-то прав, ведь чужая душа всегда потёмки. Он ведь даже своего брата до конца не знал, а жену ещё меньше, хотя казалось бы... Но ведь Мисиль – не они. Поразмышляв, Чинхын решил, что им просто нужно получше познакомиться, и тогда у старика не останется сомнений.🏮
Ей навстречу направлялась улыбающаяся Аро. Мисиль улыбнулась в ответ и помахала, она знала, что сейчас за ними наблюдают десятки глаз, но скрывать дружбу с лекаркой не собиралась. – Ну как всё прошло? – поинтересовалась Аро, поравнявшись с подругой. – Трудно сказать. Одно точно – меня не выгнали, – хохотнула Мисиль. – Попробовали бы они! У нашего правителя не забалуешь, – ответила ей Аро. – Но если серьёзно, учитывая твою историю… – Они не знают всей правды. – Как и я. – Прости. Но некоторые вещи лучше оставить в прошлом. – Это твое прошлое, и не мне туда лезть. Главное – наша дружба. Ты ещё не поняла, как скучно бывает при дворе. Вот только с Со Ён мне всегда есть о чём поговорить. Впрочем, мы дружим с детства. Кстати, приходи сегодня на ужин, Со Ён будет, а наши мужчины соберутся отдельно по своим делам. – Если это собрание политическое… – Оно не касается Каи, я уточнила, так что не ищи отговорок. – Не буду. Итак, сегодня вечером? – И только попробуй не явиться. – Да приду я, приду. Бедный Сон У, как он тебя терпит? – Сам виноват, смотреть надо было, когда замуж брал, – хохотнула Аро, беря подругу под руку. – О, кстати, смотри туда. – Она указала на пруд, вдоль которого прогуливался министр Пак с красивой молодой женщиной. Он взволнованно обходил её то с одной то с другой стороны, стряхивал с её плеч что-то незаметное, глупо улыбался и постоянно заглядывал ей в лицо. Таким Мисиль его ещё не видела. Обычно министр отличался нечитаемым выражением лица и изрядной строгостью. – Я же говорю они забавные, а он пылинки с неё сдувает, – засмеялась Аро и увела подругу в другую сторону. Со Ён оказалась настолько очаровательной, что Мисиль почти с первых минут её полюбила. И к ней супруга министра Пака отнеслась с такой лёгкостью и доброжелательностью, что сразу покорила. Мисиль опасалась возможной неловкости, ведь обе женщины замужем и имеют детей, а она рядом с ними как белая ворона. Но ни Аро, ни госпожа Пак ни разу не дали повода сомневаться в себе, избегали сложных тем, много шутили и веселились. Мисиль ещё никогда так хорошо не проводила время в обществе женщин. Разошлись подруги уже далеко за полночь, когда Луна ярко освещала землю всей окружностью. Только некоторые слуги ещё дежурили в этот час, но большая часть обитателей дворца давно спала. Провожая Мисиль, Аро сунула ей в руку корзинку с мешочками, пахнувшими травами. – Что это? – Я там написала, что и как пить, Чо Иль будет для тебя заваривать. И вообще, пусть сама следит за готовкой или возьми себе отдельную кухарку. – Это лишнее, Аро, подумаешь, небольшое отравление… – Это не для желудка, – прервала её лекарка. – Ты должна принимать это для женского здоровья, а ещё я буду ставить тебе иглы… – Аро, – Мисиль взяла подругу за руку и ласково обняла. – Я правда благодарна тебе за всю твою заботу, но ведь и ты признала правоту своего отца и лекаря королевы. Это бесполезно. – Ты не можешь знать, что полезно, а что нет. В любом случае, от моих трав вреда не будет, так что принимай их, как я расписала. – Ну хорошо, для твоего спокойствия… – Нет, Эм, всё, что ты делаешь, ты делаешь в первую очередь для себя. Я не могу тебя обнадёживать, однако не сдавайся. Пока мы живы, всё возможно. В порыве чувств Мисиль просто ещё раз обняла подругу, не находя нужных слов и понимая, что может снова расплакаться, поэтому искренне поблагодарила и откланялась. Верная Чо Иль заснула, сидя под дверью покоев своей госпожи. Мисиль беззвучно поставила корзинку на пол, осторожно потормошила служанку за плечо и с улыбкой посоветовала идти в свою комнату. Девушка осоловело огляделась, вспоминая, кто она и что тут делает, а потом встрепенулась, словно испуганная птичка. – Госпожа, там это… Я хотела за вами идти, но…. Дело в том… – Что случилось то? – уточнила Мисиль, когда служанка растерянно замолчала. – Ну, вас там ждут, прямо в покоях, – громким шёпотом протараторила Чо Иль. – Кто? – Его величество! – служанка даже округлила от удивления глаза. Король иногда приходил к ней, но обычно не оставался на ночь, видимо, именно это смутило Чо Иль. – Всё в порядке. Иди спать. – Как прикажете, госпожа. – Только никому ни слова. – За кого вы меня принимаете?! – обиделась девушка, но тут же улыбнулась и упорхнула. Мисиль тихонько вошла в свою спальню и увидела Чинхына, безо всякого стеснения заснувшего на её постели. После тех тревожных событий прошло ещё слишком мало времени, и они пока не оставались наедине. Во время заседания хвабэка она чувствовала на себе его тёплый взгляд и понимала, что он в любую минуту вступится за нее. Для Мисиль до сих пор была непривычна такая забота, но тем больше благодарности она чувствовала. Они не говорили об Эгами, её прошлом и выкидыше. Впрочем, пока всё хорошо, она не станет надумывать лишнего. Сбросив туфли и сняв верхнее платье, девушка осталась лишь в тонких паджи и свободной рубашке, осторожно прилегла рядом, чтобы не разбудить его. Почувствовав её, король что-то пробормотал, закинул на неё длинную руку и притянул к себе, уткнувшись носом в изгиб шеи. От его дыхания было немного щекотно, однако это терпимое неудобство. Мисиль показалось, что она лишь на секунду прикрыла глаза, а когда снова открыла их, вся комната была залита солнечным светом, а прекрасный мужчина, опираясь на локоть, пожирал её взглядом. – Доброе утро, – первой поздоровалась девушка. – Доброе. Не помню, когда ты пришла, но рад просыпаться вместе. – Мы засиделись допоздна. Ты напугал мою служанку. – Пусть привыкает, – улыбнулся король, потянувшись к ней за коротким поцелуем. – Я хотел рассказать тебе о наших планах, но уснул. – Расскажи сейчас. – Сейчас мои мысли уже ускакали в другом направлении. Мисиль засмеялась и спрятала лицо у него на груди. Казалось, между ними и правда ничего не изменилось. Он всё так же смотрел на неё влюбленным взглядом, всё так же нежно прикасался, надолго ли? Мысленно отругав себя за сомнения, девушка заставила его откинуться на спину, а сама взобралась сверху и склонилась лицом к его лицу. – Расскажешь, куда ускакали твои мысли? Чинхын хитро улыбнулся, провёл пальцами по её шее, погладил плечо. – Увидев тебя сонную, я хотел разбудить тебя ласками, но засмотрелся. Когда ты мне улыбнулась, собирался утомить поцелуями, чтобы ты молила о пощаде. А сейчас я хочу… – Достаточно, у меня уже щёки пылают. Чинхын мягко засмеялся и притянул ее ближе, завладевая губами. Нет, его Мисиль не способна на предательство.🏮
Они отправились на юг вместе. Чинхын в этот раз предстал перед жителями Тэкаи в королевском облачении, на площади громко зачитали его указ, а сам правитель произнёс торжественную и одновременно устрашающую речь. Он обещал безжалостно карать преступников и заботиться о землях Тэкаи, чтобы люди здесь ни в чём не нуждались и не подвергались набегам и грабежам. Народ к новому правителю отнёсся с подозрением, впервые видя воочию короля Силла, пока ещё чужого для них человека. Но выбора у тэкайцев всё равно не было, многие радовались освобождению от жестокого управления японского принца и были согласны на любого, кто будет добрее к ним. Отдав распоряжения, назначив чиновников на местах, Чинхын отбыл на север. Когурёсцы снова устраивали диверсии на северных границах, а в Пэкче происходило нечто мутное. Мисиль оставалась на юге, из дворца своего дяди она теперь будет ездить на переговоры с другими семьями конфедерации. Мисиль взяла с собой новое творение портнихи: ханбок, состоявший из шелковой чхимы черного цвета с вышитыми тонкой белой нитью узорами; черная чогори была расшита крупными белыми и красными пионами. Чогори была непривычно короткой и сшита из более тонкой ткани, но для конца лета это самая подходящая одежда, погода выдалась на редкость жаркой. В дороге девушка носила повязку на лице, чтобы никто не узнал её. Пусть крестьяне считают свою принцессу мертвой, им так будет спокойнее. А при посещении правящих семей своё лицо она открывала и давала понять, что теперь занимает совсем другое положение и носит другое имя, однако всё и всех помнит. Разговоры и споры отнимали очень много времени и сил. Мисиль и раньше это дело не любила, а теперь ей приходилось проявлять чудеса дипломатии и терпения, чтобы перетащить на сторону Силла как можно больше людей. Кстати пришлась библиотека дяди: множество книг содержали важные сведения и опыт чиновников Каи за последние три столетия. Мисиль и прежде училась по некоторым из них, но раньше от скуки многое пропускала. В первый месяц она так погрузилась в дела, что потеряла ход времени. Две недели второго оказались так же насыщенны, но она уже устала и сильно соскучилась. А вот третья и четвертая тянулись так долго, что Мисиль не выдержала и сорвалась в Сораболь. Даже если он ещё не вернулся, она хотя бы будет в столице, увидится с Аро и Со Ён и немного отдохнёт от бесконечных споров. К удивлению девушки, кортеж короля въехал в столицу тем же вечером, что и она сама, но несколькими часами позже. За это время Мисиль уже успела повидаться с подругами и принять ванну. Она была уверена, что ему доложат о её присутствии во дворце, поэтому не решилась идти в его покои сама. И, как выяснилось, не зря. Король работал. В его покоях собрались военные генералы и некоторые чиновники, почти до рассвета они занимались стратегией грядущей новой войны. Поэтому и ночью он тоже не пришёл, но девушка убеждала себя не расстраиваться по этому поводу. Всё-таки Чинхын её не избегает, а занимается государственными делами. В тягостном ожидании прошла ещё одна неделя. Они находились в одном дворце, но не вместе, и чем дольше это длилось, тем больше Мисиль начинала нервничать. Теперь она часто прислушивалась к разговорам вокруг и с неудовольствием заметила, что её тоже обсуждают за спиной. И обсуждают не в лучшем виде. Одни поговаривали, что она лишь пользуется королём, выкачивая из него богатства. Другие предполагали, что она просто постельная девка для утех и игрушка его величества, от которой он избавится, как только найдет себе другую. Третьи выражали мнение, что у Мисиль есть тайные планы, о которых никто не в курсе, и её стоит опасаться. Почти никто не видел в ней друга или поддержку. Невероятная обида затопила девушку. Но, поразмышляв, она поняла, что не особенно старалась завести друзей среди придворных или сформировать о себе какое-то мнение. Она скорее сторонилась их всех, памятуя, как с ней обращались на родине. Вот с хваранами девушке было комфортно, две подруги тоже вполне устраивали. Хотя вскоре она узнала, что Аро и Со Ён - не популярны при дворе, и как она сама, общаются преимущественно с королем и хваранами, девушку это нисколько не смутило. В другое время её бы не испугало такое положение вещей, но сейчас она почувствовала себя ненужной и одинокой. Если бы ещё хоть раз за это время увидеться с Чинхыном наедине, но он словно сторонился встреч с ней. Червь сомнения грыз изнутри, подкидывая мысли о том, что она больше не интересна любимому мужчине из-за своего недостатка. А может он тоже знает об этих разговорах и прислушивается к ним? Мисиль понимала, что ей срочно необходимо какое-нибудь занятие, иначе она с ума сойдёт от переживаний, поэтому несмотря на позднее время отправилась на тренировку с ножами.🏮
Утром Аро и Со Ён пришли к ней на завтрак, как заранее договаривались. Видя нервозность подруги, женщины не рискнули ничего спрашивать и старались отвлечь её. А когда в дверь почти вбежала взволнованная Чо Иль с округлившимися глазами, Мисиль подпрыгнула на месте от неожиданности. – Госпожа, там это… В общем, мне велели передать… – запыхавшись, служанка пыталась восстановить дыхание, а потому сбивалась её речь. – Сейчас собирают хвабэк, и вас тоже велели позвать. – Вот как? Хорошо, Чо Иль, передай, что я скоро. – Госпожа, начинают через полчаса, так что надо поторопиться. Мисиль так разволновалась, что даже растерялась сначала. Поднявшись на ноги, она расправила складки своего нового наряда и сделала пару вздохов. – Чего ты так переживаешь? Ты ведь была уже на собрании, – обратилась к ней А Ро. – Да, но… всё равно это волнительно и… А что мне надеть? Обычно я ношу паджи, но сейчас иногда и ханбок. Как правильнее? – Правильнее так, как тебе удобнее, милая, – улыбнулась ей Со Ён. – Если ты чувствуешь себя уверенно в этом наряде, в нём и иди. – Но он не слишком традиционный. Разве это никого не возмутит? – Мы для себя поняли вот что. Как бы ты ни пыталась угодить всем, не выйдет. А что до моды, она переменчива, так что здесь вообще нет смысла переживать. – Что ж, раз вы так говорите, то пойду в этом. Не хочу опаздывать. – Конечно, иди. И всё-таки когда она вошла в зал хвабэка, там уже было полно народу. Гражданские и военные чиновники, министры, король с королевой и прочие люди, которых она не знала. Среди них были писцы и секретари, собрание действительно выглядело важным. Его величество выглядел сосредоточенным и серьезным, как никогда. Из докладов военных советников она узнала, что с семьей королевы заключено соглашение для защиты восточных границ, а на северных снова взбунтовались когуресцы и подтягивали войска к Силла. Требовался новый военный союз, чтобы противостоять им и отстоять свои территории, заработанные кровью и потом. Мисиль понимала, что Чинхын мог бы и не вести захватнических войн, только в противном случае от Силлы уже не осталось бы даже записей в исторических хрониках, жадные соседи разорвали бы её на куски или превратили в подобие конфедерации Каи. Так что с политической точки зрения решения абсолютно верные, необходимые для выживания. Она уже знала, как привязан король к своим верным хваранам и даже простым солдатам, как тяжело переживает каждую утрату. Ей так хотелось остаться с ним наедине, утешить, приласкать, но он не звал в свои покои, а прийти сама она не могла. Через день он снова уезжает с войском на север, Мисиль же останется только ждать. Сомнения всё глубже закрадывались в душу, намекая, что, может, дело не в занятости, а просто король к ней охладел? Мисиль бросила взгляд на королеву, сидевшую по правую руку. Её очень уважали, прислушивались, её мнение имело немалый вес, а её красота не увядала с годами и рождёнными детьми. Мисиль ей позавидовала. Королева достойно исполняла свой долг и была прекрасной парой Чинхыну. Вместе они выглядели гармонично и внушительно, если забыть о том факте, что не проявляли тепла и нежности друг к другу. Это уже в открытую обсуждалось при дворе, о любовнице короля тоже знали практически все, но, что удивительно, у Мисиль пока не появилось явных врагов, никто не проявлял к ней агрессии, хотя и распускали грязные слухи. – Госпожа, время вашего доклада, – поклонился материализовавшийся откуда-то секретарь. Она сделала пару глубоких вдохов, расправила складки на наряде и вышла в центр залы. Казалось, все взгляды сразу обратились к ней. Мисиль вежливо присела и поклонилась королевской чете, заметила оценивающий взгляд королевы и нечитаемый – короля. Прочистив горло, она доложила, как обстоят дела на юге, на какой стадии переговоры с правящими семьями конфедерации и каких успехов удалось добиться за истекшие два месяца. Король холодно поблагодарил за доклад и пригласил следующего. У Мисиль кровь в венах застыла. Неужели её догадки верны? Он ведь даже никакого намека не дал, не улыбнулся, и голос звучал как натянутая струна каягыма. Впрочем, он никогда не клялся ей в вечной любви. Останется ли ей только любоваться им издалека? Девушка гордо подняла голову, не обращая ни на кого внимания, и так стояла до самого конца собрания, что длилось ещё около двух часов. По его завершении чиновники и министры начали расходиться, король подал руку королеве и лично проводил её до отдельного выхода. Мисиль смирилась. Выйдя из залы, она направилась к своим комнатам, подруги наверняка уже разошлись, всё же у них семьи и дети, а ей идти больше некуда. Но вдруг её позвали по имени, тот самый секретарь, что приглашал к докладу, девушка повернулась. – Его величество просит вас вернуться ненадолго, – негромко проговорил мужчина. – Хорошо, – кивнула она. Ненадолго. Вот как. В зале совещаний было пусто, её шаги гулко отдавались эхом, король всё ещё сидел на троне и что-то заверял печатью. Как только она приблизилась, он закончил работу, поблагодарил второго секретаря, и тот удалился, оставив их наедине. С минуту Чинхын просто глядел на нее, а потом сорвался с места, схватил девушку за руку и потащил за ширму, отделявшую трон от, как выяснилось, небольшого вспомогательного помещения, где хранились штандарты, какие-то шкатулки и прочие королевские принадлежности. Её прижали к стене и жадно поцеловали, Мисиль даже задохнулась от неожиданности, не успев сделать вдоха. Руки Чинхына уже по-хозяйски обвили тонкое тело, прижимая к себе так, что грозили раздавить. Оторвавшись от её губ, он огладил её лицо ладонями, взгляд стал привычно нежным, на лице расплылалась довольная улыбка. У Мисиль всё тело покрылось мурашками восторга и предвкушения. – Они меня и на час одного не оставляют, я решил, что если не украду тебя сейчас, потом опять может не выйти. Мисиль облегчённо вздохнула и обвила его шею руками. – Я было подумала, что надоела тебе. Он отрицательно покачал головой. – Я просто невероятно соскучился, даже злился, что так заваливают делами. А на собрании боялся выдать себя, поэтому держал лицо. Насколько ты скучала по мне, Мисиль? – Места себе не находила каждый день. Властные требовательные губы снова накрыли её, руки трепетно пробежались по талии и бедрам, безошибочно находя потайные разрезы чхимы, внезапно он приподнял её и заставил обхватить себя ногами, прижав спиной к стене. Вскрик девушки переплавился в утробный стон и утонул в горячем поцелуе.🏮
Садо́ вернулась в залу совещаний, чтобы обсудить с его величеством некоторые вопросы на время его грядущего отсутствия, но было пусто. Она пришла без сопровождения слуг, и в зале не осталось секретарей, поэтому узнать, где сейчас король, она не могла. Уже выходя, женщина услышала глухой звук. Прислушавшись, Садо́ пошла в направлении трона, звуки усилились. Теперь они напоминали стуки с определенным ритмом, который был очень похож на… Двойной стон мужчины и женщины лишь подтвердил её догадки и заставили прикрыть от удивления рот. Неужели? Мог ли Чинхын вот настолько потерять голову, чтобы заниматься ЭТИМ прямо в тронном зале? Совсем стыд потерял?! Садо́ не сомневалась, кто сейчас с ним. Но это уже совсем верх неприличия! А если бы это услышала не королева, а слуги или дворяне? Что они подумают? Сгорая от стыда за поступок мужа, коря на все лады его любовницу, её величество поторопилась уйти из помещения.🏮
В то же время Чинхын трепетно сжимал в объятьях любимую женщину, восстанавливая дыхание. Они оба взмокли, а наслаждение после долгой разлуки казалось тягучим и очень ярким. Мисиль подставляла лицо его поцелуям, медленно дыша и дожидаясь, пока сердце перестанет выпрыгивать из груди. По крайней мере она больше не сомневалась в его чувствах. Некоторое время спустя Чинхын поправил на себе одежду и помог ей разгладить чхиму насколько возможно. Растрёпанную причёску девушки было бессмысленно приводить в порядок, поэтому он просто разобрал волосы пальцами и вставил выпавшую шпильку. – Нам надо чаще встречаться, – улыбнулся король, спустя минуту. – Я бы и рада, но судя по сегодняшнему собранию… – К сожалению, да. Увы, я не знаю, когда смогу приехать снова, но если окажемся где-то вместе, сразу дай о себе знать, или приходи, никого не слушай. Я ведь не отслеживаю, где ты находишься каждый день. – Хорошо. Приду, разгоню твоих министров и устрою скандал государственного масштаба. – Отлично! Мне нравится! Меня свергнут с трона, и мы сможем уехать куда-нибудь далеко и жить только ради друг друга, – засмеялся Чинхын. Мисиль посмотрела ему в глаза грустно и ласково, провела пальчиками по его губам и тихо сказала: – Ах, если бы это могло быть правдой. Но ты не можешь бросить Силлу, особенно сейчас, а твои дети ещё слишком малы, чтобы править. Трон – это тяжкий груз. – Остается только мечтать и красть у жизни такие вот счастливые моменты. Если сегодня ночью меня оставят в покое, примешь меня? – Ещё спрашиваешь? – улыбнулась Мисиль, снова обнимая его. Такой дорогой и незаменимый, он стал неотъемлемой частью её жизни, и она уже не представляла, как может быть иначе. Отпускать его не хотелось, но дела не могли ждать, и им пришлось распрощаться. Вопреки надеждам ночью он был занят, и только на рассвете слуга пришел к её покоям. Мисиль сразу же побежала навстречу, рухнула в объятья любимого и не размыкала их, пока можно было. Но времени оказалось так преступно мало. Они вместе позавтракали, поговорили немного и успели лишь обменяться жаркими поцелуями.🏮
Весь сентябрь с границы Силлы и Когурё приходили вести об успехах короля, но ситуация затягивалась, и Мисиль лишь грустно вздыхала. Один раз она приезжала в столицу, чтобы повидаться с подругами. Прогуливаясь по территории дворца девушка впервые за долгое время встретилась с королевскими наследниками, что играли в саду. Принцы сражались деревянными мечами, а принцесса Борам выступала судьёй и внимательно следила за их боем, подмечая нечестные выпады, тут же сообщая о них. В перерыве Борам заметила Мисиль и помахала ей, приглашая присоединиться. Девушка не стала отказываться. Борам, казалось, была счастлива поболтать с человеком, не требовавшим от неё соблюдения этикета, и с упоением рассказывала об их забавах, энергично жестикулируя. Мисиль же буквально таяла в присутствии девчушки, получая искреннее удовольствие от общения. Не согласные с рассказом сестры, старшие принцы тоже подошли, чтобы представить на суд гостье своё видение ситуации. Мисиль пришлось выступать миротворцем, чтобы наследники не разругались, и она позже хвалила себя, когда удалось их всех рассмешить. Беседу прервала служанка, появившаяся за их спинами, а за ней на небольшом расстоянии стояла сама королева. Дети мгновенно приняли серьезный вид и поклонились матери, а затем поспешно собрав игрушки, последовали за служанкой. Мисиль тоже выразила почтение, внутренне сожалея, что им помешали. По равнодушному взгляду её величества невозможно было что-то прочесть, так что ей оставалось только догадываться, что подумала королева о столь фамильярном общении любовницы с наследниками правителя. Уже на следующий день Мисиль уехала из столицы, чувствуя себя неуверенно. В октябре Аро и Со Ён взяли детей и приехали к ней в Каю. Радости девушки не было предела. Осень в лесах была прекрасна, деревья только недавно начали менять наряды на разноцветные, воздух наполнился особенным благоуханием красиво умирающей природы, жара спала и гулять на свежем воздухе было лучше всего. Мисиль поселила их всех в охотничьем домике дяди, сама же наведывалась каждый день из Тэкаи. Аро и Со Ён погостили у неё до конца октября и уехали, как только похолодало. Король не возвращался всё это время в столицу, но как только с севера пришла такая весть, Мисиль бросила всё и помчалась в Сораболь. Даже с учётом поездки без отдыха, а выехала она рано утром, путь занял целый день, и девушка появилась в столице, когда армия вновь отправлялась в путь. Уставшие от сражения воины вернулись на заслуженный отдых, а вместо них король забирал свежих и отдохнувших. Он был среди них, во дворе хваранского корпуса, где многие уже сидели в сёдлах, готовые выдвигаться. Мисиль неспешно пустила коня сквозь толпу соратников, не сводя с него зачарованного взгляда. Казалось, при каждой их встрече после долгой разлуки, он становился всё мужественнее и притягательнее. Сейчас Чинхын улыбнулся в ответ на чью-то шутку, и её снова затопило восторгом. Кто-то обратил его внимание, и король тут же развернул коня, ища её взглядом, а когда нашел, сжал бока своего скакуна, понукая идти навстречу. Хвараны притихли, наблюдая за ними. Поравнявшись с конём Мисиль, Чинхын протянул руку, обхватил её голову и привлёк к себе, втягивая в глубокий поцелуй. Хвараны зашумели и заулюлюкали, подбадривая их, а когда Мисиль смущённо спрятала глаза на плече короля, добродушно засмеялись. Ему было всё равно, что и кто подумает. В кои то веки он хочет поступить, как чувствует, и уверен, что Мисиль не станет его пилить за это. К тому же здесь все свои, почти братья, знающие почти всё об их отношениях. Он снова её поцеловал, а потом прижался лбом к её лбу. Никто не осудит их, а Чинхын слишком соскучился. – Как хорошо, что ты приехала. – Выходит, только на минуточку. Береги себя там. – И ты будь осторожна. Я постараюсь вернуться побыстрее, но если будет осада, мы там на всю зиму можем застопориться. – Я бы поехала с тобой. – Нет, я не стану рисковать твоей жизнью. – Хорошо. Тогда я буду ждать здесь или в Кае. Главное – возвращайся. – Обязательно. Мир сейчас для них двоих остановился, Мисиль старалась запомнить каждую чёрточку его лица, а потом испугалась, что это выглядит так, будто они навсегда прощаются. Где-то раздался громовой голос Сон У, командующий выступление. Чинхын ободряюще улыбнулся, выпустил её из объятий и первым пришпорил своего коня.🏮
Садо́ направлялась в свои покои, когда услышала крики во дворе хваранского корпуса. Велев придворным ждать, она подошла к окну, откуда просматривалась часть дворика. Глаза женщины округлились от увиденного, она едва не вскрикнула, но быстро прикрыла рот рукой, взяла себя в руки, а потом энергично развернулась и пошла очень быстро, чтобы у придворных дам не оставалось времени разбираться, что её так взволновало. Королева бушевала и злилась, она хотела впервые в жизни устроить скандал, накричать на супруга, упрекнуть в глупости и легкомысленности. Она понимала, что придется выдержать шквал его недовольства, возможно, они сильно рассорятся, но сейчас её снедал гнев. Садо́ могла бы списать его на ревность, но... нет. Она уже давно ничего не испытывала к королю, он лишь пугал её своим характером и утомлял страстностью. Вначале ей нравилось, и она понимала – чем скорее родит наследника, а лучше двух, тем полезнее для неё. Наследники появились, прошли годы, но пыл Чинхына не уменьшался, и когда он пришел советоваться насчёт наложниц, Садо́ даже обрадовалась. Девушки, выбранные из хороших семей, скромные и не амбициозные, не станут угрозой, ей будет несложно их контролировать, и её власти ничто не помешает. Но король не проявил к ним интереса. Садо́ как могла отказывалась от близости, но иногда приходилось подчиняться. Интимная сторона брака лишь утомляла её. А потом появилась эта женщина. Над ней у Садо́ не было власти, и Чинхын твёрдо дал понять, чтобы жена не лезла в их отношения. Зато сам провалился в них с головой. Какая-то чуждая северянка с замашками солдата смогла так увлечь короля, что он буквально терял с ней голову, если судить по сегодняшнему происшествию. Как только он посмел целовать её на глазах всего отряда?! Неизвестно кто ещё видел это безобразие! Если бы эта женщина родила ему сына, её детям он стал бы угрозой. Но лекари в один голос твердили – госпожа Мисиль бесплодна. И тут бы королеве успокоиться. Но ведь дело уже не в наследниках, а в бессовестном, по её мнению, поведении супруга. Теперь Садо́ чувствовала опасность, ведь эта женщина заставляла короля вытворять всякие неприличности! Ладно ещё они предались разврату в тронном зале, хотя бы за ширмой и без свидетелей, но вот так, у всех на глазах… А ну как над ним начнут смеяться и королеву станут унижать или ещё хуже - жалеть, раз король так себя ведёт? Впрочем, при дворе её отца и не такие страсти происходили, однако же за десять лет брака Чинхын никогда не терял голову, соблюдал приличия и умеренность во всем. А эта женщина однозначно плохо на него влияет. Подумав, королева решила, что скандал не поможет разрешить ситуацию, тем более она не знала, когда король в следующий раз вернётся, поэтому села за стол и принялась выливать свои эмоции на бумагу.🏮
Ноябрь плавно перетёк в декабрь. Деревья совсем оголились, и уже не было никакой красоты в природе. Выпал первый снег. Мисиль почувствовала себя больной и вскоре пригласила местного лекаря, который лишь подтвердил её догадки - госпожа подхватила простуду. За эти два месяца ей много удалось добиться в переговорах, на что Мисиль не жалела усилий, в любую погоду направлялась на встречи. Результатом стало переутомление и вот теперь болезнь. Из столицы пришла весть, что армия снова меняет состав, и, возможно, король прибудет в столицу. Мисиль не смогла бы поехать, её бил озноб и мучила лихорадка. Тогда девушка написала письмо подругам, попросила их извиниться за себя в случае, если о ней спросят. В ответном письме Аро заверила её, что так и поступит, и дала несколько своих рекомендаций по лечению. Король прибыл в Сораболь поздно ночью под проливным дождем. Лошадь одного из хваранов поскользнулась на раскисшей дороге и сломала ногу. Пришлось окончить мучения бедняжки. Король жутко устал и вымотался, эта война высасывала слишком много сил, а холодная погода не добавляла сил. Сегодня почти ледяные струи дождя противно лезли за ворот одежды, даже сапоги промокли, он был зол и расстроен. Слуги уже поторопились нагреть его величеству ванну и сейчас согревали простой домашний ханбок у очага, пока Чинхын отмокал в ароматной воде и приходил в себя. Подали простой ужин из фруктов, холодного мяса и хлеба. Он рассчитывал лишь переночевать, а завтра снова отправиться в путь. Но к утру ливень усилился и дороги так развезло, что по ним невозможно было пройти пешком, не говоря уже о повозках и лошадях. Чинхын с разочарованием узнал, что Мисиль заболела, и он не может приехать к ней из-за своих обязанностей и этой треклятой погоды. Теперь он вынужден остаться в городе, как в клетке, пока дожди не прекратятся, а дорога не просохнет достаточно, чтобы по ней можно было уехать. Весь день он занимался бумагами, изучил новые законы о преступлениях и рассмотрел несколько приговоров. Вечером король навестил сыновей, потискал милую Борам в объятиях и поиграл с ними в детской некоторое время. Дети всегда были его отдушиной. Уложив малышей спать, его величество неторопливо прогулялся по тёмным коридорам дворца в сопровождении одного слуги. Он не находил себе места, переживал за Мисиль и нервничал из-за вынужденной задержки. А такие прогулки, когда можно было поразмышлять в тишине, очень успокаивали. Уже за полночь в своих покоях Чинхын неторопливо развязывал пояс ханбока, когда в дверь тихо постучали и вошла Садо́. Она мило улыбнулась и склонилась в изящном поклоне. Выглядела королева свежей и отдохнувшей, явно прихорошилась для этого визита. Чинхын развернулся к ней всем корпусом и приготовился слушать.