Часть 14 Эйдан
21 февраля 2022 г. в 09:11
Всего три слова, и то невнятное чувство, что целый день свербело где-то внутри, отпустило. Словно гора свалилась с плеч, и стало легче дышать.
Все просто – я не хочу ее отпускать.
И твою мать, я не обязан ее отпускать. Если нужно будет договариваться с агентством, заплачу им сколько нужно.
Хрен знает, на каких кабальных условиях они заполучили эту девчонку себе, но я ее заберу. Не важно, что через несколько дней уезжать, она поедет со мной. В конце концов, мы тащим с собой херову тучу народа: администраторы, звукачи, гримеры и просто бесполезный народ, который просачивается в группу, гордо именуя себя ассистентами.
Уж ей место найдется.
Рядом со мной, подо мной.
Объедет со мной всю страну, повидает чуть больше, чем видела до этого. Ей понравится, я уверен, что понравится, она вовсе не выглядит избалованной такими вещами.
Решив это в один момент, я сам ошалевал от того, насколько рад. Только вот…
За нее я решить не могу. Будь моя воля, я нацепил бы ей строгий ошейник и не позволил, не то что бы отойти в сторону, а даже посмотреть куда-то, помимо меня.
Согласие, одно короткое «да», какой-нибудь знак, что она тоже не хочет, чтобы я отпустил ее – это все, что мне нужно.
А девчонка всхлипнула, ничего не сказав. И сердце, только что готовое было выпрыгнуть из груди от радости, сжалось с каким-то паршивым и непривычным чувством.
Я притянул ее к себе, запустил руки в копну волос. Хотелось целовать ее, сжать до боли, чтобы принимала решение быстрее, чтобы не накручивала себя, чтобы не томила глупыми отговорками, что рано, мало знакомы.
К херам это все. Возможно, я не так много знал о ней, но все, что знал, меня более чем устраивало. Даже не так – мне нравилось. Меня тянуло к ней, мне хотелось спрятать ее от всего мира, чтобы была моей не только в эти три дня.
И причина не в охуительном сексе, а в ней.
Пришлось сделать усилие, чтобы остановить себя, не давить на нее. Мне хотелось, чтобы она решила сама. В последний раз решила сама, потому что дальше все решать буду я.
В любом случае сейчас мне было важно, что она скажет. Я отпустил ее из рук, приподнял подбородок, заставив ее на меня посмотреть.
– Я должен уехать… На месяц или чуть больше. Ты хочешь поехать со мной? – спросил прямо.
Мелисса смотрела на меня испуганно. И молчала.
Она молчала, а у меня сжалось сердце. На какое-то мгновение стало немного страшно – вот уж действительно новое чувство. Но мелькнула глупая мысль: а вдруг она скажет «нет»? Вдруг я в ней ошибся и у нее на будущее другие планы. А я был всего лишь неприятной обязанностью.
– Ну же, девочка, – поторопил ее, и…
– Нет… – тихо сказала она.
Твою мать.
Просто, блядь, твою мать!
Я был готов скорее списать это на слуховые галлюцинации, чем на то, что она действительно это сказала.
– Нет? – повторил, всматриваясь в ее глаза, сжал пальцами ее подбородок сильнее, чтобы не отвернулась. – Почему нет? Я тебе не нравлюсь?
– Разумеется, нет…. То есть – да… То есть – ты мне нравишься… – поспешно, путаясь в словах, пробормотала она. – Очень нравишься! И я бы очень хотела поехать…
Ее голос дрогнул, на секунду она спряталась за ресницами, а потом снова взглянула на меня – прямо, открыто и жалобно.
– Но не могу. У меня… – она снова запнулась, – прости, у меня обстоятельства.
Ее взгляд сказал намного больше, чем могли сказать любые слова. Она хочет быть со мной, в этом сомнений не было. Осталось узнать, что это за блядские обстоятельства, которым она позволяет… вернее, хочет позволить нас разлучить.
– Значит так, Мелисса, – отпустив ее подбородок, я провел по нему костяшками пальцев, и она тут же начала ластиться, не желая прерывать этот контакт. – Сейчас ты расскажешь мне все. Абсолютно все. Начиная с детства, заканчивая тем, как ты в это вляпалась. Тебе нужна помощь? Я помогу. Но сначала ты должна сказать правду. Всю правду, поняла меня?
С кем-то другим я бы опасался, что слишком давлю. Но Мелиссе нравилось, когда я бываю жесткой. Давно заметил – это заставляет ее еще больше открыться, довериться, потому что она не боится.
И вот сейчас.
Промедлив лишь пару секунд, она покорно кивнула и стала рассказывать.
О смерти матери, о болезни сестры, о том, чего ей стоило решиться и сделать такой шаг. Она говорила обо всем этом отстраненно, без надрыва в голосе, сухо и коротко описывая ситуацию, словно бы старалась ни в коем случае не вызывать мою жалость.
А я смотрел на нее, такую маленькую и хрупкую, но в то же время такую сильную, и думал о том, что я полный мудак.
В какой момент жизни я решил, что за деньги можно купить все? Например, человека, попавшего в трудную ситуацию. Хер знает, когда во мне появилась уверенность, что мне можно все.
И главное, что ни хера за это не будет: я ведь щедро плачу.
А расплата всегда наступает, и примером тому то едкое, непривычное чувство, которое во мне вызвала девчонка, которая должна была стать всего лишь игрушкой на выходные.
И за которую хотелось сломать любого, кто ее обижал. Даже ее прошлое. Даже себя.
Лишь бы ей не было больно.
– Теперь все будет хорошо, – я обнял ее так сильно, что практически вжал в свое тело, чтобы она поняла: мы с ней неразрывны, плевать на все ее обстоятельства. – Все будет хорошо. Я тебе обещаю.
Примечания:
оп оп. Ловите проду. Знаю оч долго, но клавиатурап была сломанна, я просто не в силах писать что то с телефона поэжтому вот. PS я дописала чёртов итоговый проект, ураааааааааааааааааааааааааааааааааааа