Сказка с плохим концом

Наконец наступило полнолуние. Как же он долго ждал этого! Уилмор Барма чувствовал себя опустошенным, измученным, брошенным всеми. Никто не понимал его! Никто! Все эти мерзкие людишки не смогли понять прекрасное, они не смогли увидеть чудо в его творениях! А она смогла. Лишь она понимала смысл его спектаклей, она ценила то, что он делал! Лэйси Баскервиль… ее имя до сих пор звучит в его ушах. Нежное, доброе, но в то же время столь жестокое имя! - Моя милая Лэйси… наконец настал тот день, когда я смогу исполнить свое обещание! Дождись меня! Умоляю, только дождись! Сегодня свершится чудо! Ты будешь по настоящему счастлива. Никто не сможет причинить тебе боль, никто не посмеет назвать тебя отвратительным созданием! Сегодняшней ночью ты преобразишься, станешь совершенной! Молю, только дождись меня! Голос кукольника звучал звонко, уверенно, внушительно. Его глаза горели неистовым пламенем, каждый его мускул был напряжен. Набросив капюшон на голову, мужчина стремительно шел по лесу. Его не пугали заунывный вой волчьей стаи, уханье совы, зловещий вид деревьев. Мысли Уилмора Бармы были заняты совершенно другим. Сердце колотилось так, что, казалось, в любой момент могло разорваться! Но это было вовсе не от страха, нет! Мужчина весь дрожал от нетерпения! Он старался как можно скорее покинуть этот лес и прийти к той, которая так долго его ждала! Он стремился к ней всей душой, желая сделать ее счастливой, подарить обещанное чудо. Уилмор Барма был один. Ни одна из его кукол не следовала за ним, лишь одноногая сова парила в воздухе, сопровождая своего покровителя. Лишь она всегда была рядом с ним, единственная свидетельница всех тех ужасных происшествий, причиной которых был ее хозяин. Мужчина резко остановился перед высокой каменной башней. Наконец-то он достиг цели. Сердце забилось еще быстрее, а глаза жадно впились в одно-единственное окно на вершине башни. Уилмор Барма знал, что сегодняшней ночью Лэйси никто сторожить не будет, так как она успела отправить ему письмо с этой радостной новостью. Не этим ли можно объяснить его радостное выражение лица?! Так мог бы подумать человек, совершенно не знающий Уилмора Барму. Однако кукольник не станет думать о таких пустяках. Даже если бы башню Лэйси сторожила целая армия, это не остановило бы его, слишком уж долго он ждал этой судьбоносной ночи. Тем временем одноногая сова залетела в открытое окно и приземлилась на краю кровати. Хитрое, злое и отвратительное создание уставилось на девушку, которая мирно спала, совершенно не замечая присутствия постороннего в своей комнате. Сова недовольно поморщилась и громко захлопала крыльями, любой ценой желая разбудить девушку. Лэйси медленно открыла глаза и сонно посмотрела в сторону совы. Девушка, видимо, узнала незваную гостью и мигом поднялась с кровати. Довольная тем, что Лэйси очнулась и так поспешно встала, одноногая сова взмахнула крыльями и вылетела из окна. Девушка не стала медлить и, набросив поверх ночной сорочки плащ, поспешно выбежала из башни Освальд спешил к сестре. Его страх еще не прошел, хотя Лэйси уже оправилась от болезни. Однако кто мог объяснить это ее родному брату?! Освальд не хотел верить словам врачей, когда они говорили, что опасность миновала – он чувствовал, что что-то обязательно произойдет, эта мысль не выходила у него из головы. Пока Лэйси лежала в постели с жаром, Освальд ни на минуту не отходил от нее, даже уговорил Глена оставить девушку в своей комнате, лишь бы быть поближе к сестре. Леви позволил своему приемнику поступать так, как тот посчитает нужным, и решил не занимать Освальда ничем, пока Лэйси окончательно не оправится. Юный Глен Баскервиль почти не ел, а засыпал лишь под утро, сидя на коленях перед постелью больной. Такое поведение Освальда было непривычным и удивляло всех обитателей особняка Баскервилей. Однако, мужчину не волновало чужое мнение, все его мысли были заняты больной младшей сестрой… Освальд спешил к Лэйси. Он понимал, что ей больше ничто не угрожает, что все беды давно позади, но ноги сами несли его к каменной башне. Однако не успел Освальд подойти к двери, как перед его глазами возникла странная картина. Он видел свою сестру в объятиях какого-то незнакомца. Сердце юного Глена словно проткнули острым кинжалом! Мужчина еле устоял на ногах и поспешил скрыться за деревом, дабы «влюбленные», как показалось Освальду, не заметили его присутствия. В мужчине вновь проснулся тот жестокий и хладнокровный зверь, который не желал ничего делить с окружающим миром, а Лэйси была его самым дорогим сокровищем. Освальд с жадностью наблюдал взрослым мужчиной и молодой девушкой, испепеляя незнакомца своим взглядом, однако не спешил вмешаться. Совершенно не подозревая, что за ними следят, Уилмор Барма схватил Лэйси за руку и поспешил увести за собой в лес. Будущий Глен Баскервиль не стал медлить и последовал за ними. Прячась за деревьями, Освальд бесшумно следовал за своей сестрой, готовясь в любой момент наброситься на незнакомца, который так стремится куда-то увести девушку. Однако идти пришлось не долго – «влюбленные» скрылись в заброшенной часовне. Освальд не сдвинулся с места. Он ждал, словно хищник, который готов на все, дабы поймать свою добычу. Он умел ждать. Совы удивленно таращили на мужчину свои круглые глаза, а волки не решались подойти к человеку, чье хладнокровие было намного страшнее любого гнева. Подождав еще немного, Освальд вынул из ножен свой меч и медленно вошел в старую часовню. * * * Уилмор Барма крепко сжимал руку Лэйси. Девушка чувствовала, как мужчина нетерпелив, как он нервничает и как спешит куда-то. Это можно было прочитать по его бледному лицу и ласковой улыбке, которая казалась безумной. В одной мгновение мужчина выпустил руку девушки и подошел к каменному пьедесталу, на котором лежал красиво расписанный гроб. Уилмор Барма судорожно вздохнул и отодвинул крышку гроба, в котором на мягких алых подушках лежала его новая кукла. Она была самой прекрасной из тех, что когда-либо создавал кукольник! Словами невозможно описать красоту этого создания, ни один художник не смог бы изобразить ее на холсте. Как только Лэйси увидала её, у неё перехватило дыхание, и девушка невольно приложила руку к груди. Казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди от восторга! Кукольник выполнил свою обещание – он создал лучшую куклу, какую только можно было вообразить. Он создал вторую Лэйси Баскервиль. - Она восхитительна, - на выдохе произнесла девушка, не в силах подобрать больше слов. Руки сами потянулись к творению кукольника, которого Лэйси успела полюбить. Он был одним из немногих, кто действительно мог ее развлечь. Кукла была настолько реальной, что каждая часть ее тела казалась настоящей. У нее были длинные шелковистые волосы, гладкие ногти и прекраснейшие алые глаза, с которых капали кровавые слезы. Это почему-то напугало девушку, и она резко одернула руку, что явно не понравилось Уилмору. Мужчина смотрел на Лэйси с недопониманием, виной и обидой. - Я сделал что-то не так? С НЕЙ что-то не так?! Я где-то допустил ошибку? Где? ГДЕ?! – допрашивал он Лэйси с нарастающим волнением. Он схватил ее за плечи и впился в нее глазами, на что девушка лишь кокетливо улыбнулась. - Все хорошо. Она, несомненно, твое лучшее творение. - Я создал ее для тебя. Тебе правда нравится? Ты не пытаешься меня утешить? Скажи мне правду! Она действительно тебя достойна?! - Да. Она прекрасна, - восхитилась Лэйси, смотря на лежащую в гробу куклу. Это несказанно обрадовало мужчину, и он не мог больше сдерживать своих чувств. Сорвав с Лэйси плащ, он крепко обнял ее хрупкое тело и еле слышно шепнул на ухо: - Тогда не хочешь ли ты стать совершенной? Я сделаю тебя такой же прекрасной, как и она! Ты вдохнешь в нее жизнь! Вы станете с ней одним целым! Позволь мне только поместить твою душу в этот прекраснейший сосуд! Услышав эти слова, Лэйси немного оттолкнула от себя мужчину и посмотрела на него непонимающим взглядом. Уилмор Барма начал меняться на ее глазах. Его кроткая ласковая улыбка превратилась в безумный оскал, глаза загорелись неистовым пламенем, а дрожащие руки схватили девушку за горло. Лэйси задыхалась, она не могла кричать и лишь с ужасом смотрела на кукольника, которого считала своим другом. - Почему ты ТАК на меня смотришь?! – шептал Уилмор Барма. – Почему?! Почему ты смотришь на меня как на чудовище?! Ты такая же, как и они, а, значит, должна умереть! Он сильнее сжал горло девушки, однако в это же мгновение его руки ослабли . Лэйси перестала что-либо осознавать. Она почувствовала, как силы изменяют ей. Ноги подкосились, девушка упала на холодный пол, кашель царапал ей грудь. Для Лэйси все было туманным, далеким. Она видела своего брата, отчаянно сражавшегося с обезумевшим кукольником, который в любой момент мог наброситься на обессиленную Лэйси, словно в бреду. Мужчина пытался защитить свою сестру, совершенно не заботясь о собственном теле. Уилмор Барма наносил Освальду удар за ударом, отнимая у Будущего Глена последние силы. Кукольник мучил своего противника до тех пор, пока тот не свалился на каменный пол. Обезумевший мужчина медленно приближался к Лэйси. Девушка израсходовала последние силы, когда на локтях пыталась отползти к стене, но это ее не спасло. Кукольник, словно ястреб, склонился над ней, не пытаясь сдержать слез и улыбался, как улыбаются убийцы. Он двумя пальцами взял ее за подбородок и уже намеревался заговорить с ней, как что-то помешало ему. Мужчина, пошатываясь, отошел от девушки, из его лба тоненькой струйкой лилось что-то белое, смешанное с кровью. Кукольник посмотрел на свои руки и свалился на пол, словно сломанная игрушка. За его спиной, упав на одно колено, стоял Освальд. Он был весь в крови, уставший, измученный, но все с теми же холодными глазами. Без тени жалости смотрел он, как Уилмор Барма бьется в предсмертных конвульсиях. Но не это омрачило его лицо. Кукольник был контрактором, а это значит, что Бездна пожелает вернуть свою игрушку. Не дожидаясь, пока вокруг безумца засияет печать, Освальд рванул к Лэйси, крепко прижал ее к себе и тут же кинулся в сторону. Он не выпускал сестру из своих объятий до тех пор, пока тело кукольника не исчезло в печати Бездны. Лэйси погладила брата по волосам и ласково поцеловала в лоб. - Отдохни немного, мой милый и жестокий братец, - с улыбкой сказала она, положив голову Освальда себе на грудь. В часовне снова стало тихо, и лишь одноногая сова нарушала покой, разрывая воздух своими крыльями. Конец?