Следи за руками

— А что делает король? — О, это самая слабая фигура. Постоянно нуждается в защите. к/ф «д'Артаньян и три мушкетера»

— С каких это пор ты ходишь на королевские приемы? — Шурф удивляется так, что вверх ползут не только его брови, но и тюрбан, а глаза становятся почти совершенно круглыми, словно он задался целью стать похожим на буривуха, не прибегая к магическим фокусам. — А я думал, ты веришь в мое всемогущество, — скорбно вздыхает Макс, взбалтывая остатки камры на донышке кружки. — А ты, оказывается, нет. Великий Магистр некоторое время молчит, словно бы вслушиваясь в себя, потом растерянно качает головой. — Знаешь, я все-таки да, как только что выяснилось. Что само по себе удивительно: я довольно хорошо успел себя изучить, но и не подозревал, что в моей системе Мира может поместиться уверенность, что ты даже на приемах можешь появляться, если тебе вдруг захочется. Вернее, что тебе в самом деле может однажды захотеться там появляться. — Ужасы какие ты рассказываешь, — Макс в свою очередь округляет глаза. — Спасибо конечно, но для таких изысканных удовольствий я все еще недостаточно крут. — В таком случае что ты собрался там делать? — Личное приглашение Его Величества, — тоскливо отвечает Макс. — Понятия не имею, зачем ему понадобилось мое присутствие: я честно пытался откупиться от этой несказанной радости, но пока я отвернулся, где-то во Вселенной явно произошла девальвация клубничного компота. Возможно, после приема меня ждет как раз строгий выговор за то, что я не уследил за его курсом. — Даже не знаю, что удивляет меня больше, — задумчиво говорит Шурф. — То, что я не слышал ни о какой встрече с делегацией из графства Хотта или тот факт, что ты так легко соглашаешься появиться на мероприятии подобного рода. — Попробуй тут не согласиться, — Макс пожимает плечами. — Если помнишь, я все-таки убежденный монархист. И собираюсь им оставаться по крайней мере... — он бросает взгляд на хронометр. — ... ближайшую четверть часа. Пока эта тягомотина не начнется. — Разумное решение для того, кто формально считается подданным государства с нынешним строем правления, — кивает Шурф. — Кстати! — оживляется Макс. — А может, Королю просто окончательно осточертела его работа, и он решил устроить государственный переворот? В таком случае озверевший от формальных церемоний и протокольных улыбок я — отличный зачинщик бунта, можно сказать, идеальный кандидат. На вас-то с Джуффином в таком ответственном деле точно положиться нельзя. Он спрыгивает с подоконника, ставит опустевшую кружку прямо на ладонь Великому Магистру, коротко гладит его запястье, будто извиняясь за такую неслыханную наглость, и исчезает. И тут же появляется, правда уже на Королевском мосту. Можно было бы и сразу у дверей замка Рулх, но зачем поднимать переполох раньше времени. Пусть живут спокойно еще целых десять минут, до начала бунта. Жалко ему, что ли. На пороге замка его, к несказанному удивлению, не пытаются опутать сетью, усадить на носилки и устроить развлекательную экскурсию по зеркальным залам. Напротив, совсем юный лакей почтительно кланяется и приглашает следовать за ним по боковому коридору вполне нормального вида, будто бы речь идет не о торжественном приеме, а об обычном рабочем совещании. Так, разумеется, намного человечнее, но странно было бы ожидать человечного отношения от королевских служащих. Еще более странно то, что Малый Церемониальный Зал оказывается пуст. Ни слуг, ни придворных, ни обещанной делегации из графства Хотта, ни даже стражи. Лакей пропускает несколько озадаченного Макса внутрь и беззвучно закрывает высокие резные двери за его спиной. Хорошо хоть замок не запирает. Во всяком случае, характерный щелчок, который почти обязан прозвучать в такой ситуации, все же не раздается. Несколько минут проходит в тишине настолько глубокой, что желающий разогнать ее Макс специально принимается расхаживать по залу, тяжело чеканя шаги — надо сказать, в мягких сапогах это оказывается не так-то просто, — и напевать под нос внезапно всплывший в памяти гимн одной из стран своей так называемой исторической родины. Сам удивляется, что помнит хоть какие-то слова, хотя никогда их не учил и наверняка перепутал половину. «Вот в конце строф, кажется, должны быть разные строчки, а у меня как-то вышли все одинаковые», — думает Макс, допевая уже в полный голос «über alles in der Welt» и высоко занося ногу для красивого разворота на месте. И замирает прямо так, в нелепой позе и не успев закрыть рот: замечает в одном из мелких круглых зеркал, которые попадаются кое-где на стенах зала, человеческую фигуру. Медленно ставит ногу на место, натягивает на лицо выражение, способное сойти за условно приличное, и, глубоко вдохнув, наконец разворачивается. — Хороший день, сэр Макс, — весело говорит Король, невесть когда и как успевший не только появиться в зале, но и оказаться на его середине. — Я и не подозревал, что вы любите оперу. Макс чувствует, что уши у него все-таки начинают предательски гореть, и радуется в кои-то веки непозабытому тюрбану. — Хороший день, Ваше Величество, — чуть смущенно говорит он, пытаясь изобразить что-то вроде традиционного придворного поклона, но Гуриг останавливает его нетерпеливым жестом, потом прикладывает палец к губам, заговорщически подмигивает и быстро идет к стене, у которой замер Макс. Подходит почти вплотную, так что еще шаг — и они столкнутся — но тут все же останавливается. — Вы не могли бы немного подвинуться? — мягко спрашивает он, глядя куда-то Максу за плечо. Тот сначала делает пару шагов в сторону и только потом недоуменно оборачивается на стену, в которой через мгновение проступает едва заметно светящийся силуэт двери. Король толкает кажущуюся невесомой створку и манит Макса за собой. — Говорил мне сэр Халли, что у вас настоящий талант находить всевозможные... пути, но я даже не подозревал, до какой степени, — говорит Гуриг, когда дверь закрывается, и оба оказываются в совсем небольшой, а по местным меркам вовсе крошечной комнатке с затянутыми чем-то мягким стенами, парой чрезвычайно удобных даже на первый взгляд кресел, неожиданно кособокой пустующей полкой и высокой курильницей в дальнем углу. Ни окон, ни камина, ни даже ковра на натертом до блеска полу. Пока Макс оглядывает скудную обстановку, Король садится в одно из кресел и широким жестом указывает на соседнее. — Простите меня за весь этот балаган, — говорит он со вздохом. — Но в последнее время вы так неуловимы, что встретиться с вами можно было только по прямому приказу, а назначать официальную личную встречу… поверьте, вряд ли бы хоть кто-то из нас обоих получил от нее удовольствие. Макс благодарит судьбу за то, что уже успел устроиться в кресле, иначе наверняка так и сел бы где стоял. — Вы могли бы просто передать просьбу через Базилио или вовсе оставить мне записку, — осторожно говорит он. — По части записок я, не поверите, довольно суеверен, — улыбается Гуриг. — А леди Базилио каждую нашу встречу умудряется так забить мне голову всевозможными новыми загадками, что все остальные мысли просто из нее вылетают. Прекрасный отдых, но мало способствует каким-либо осмысленным действиям кроме математических. — Вам везет хотя бы в том, что вы видите смысл в этих самых математических действиях, — улыбается Макс. — В любом случае я рад, что вы нашли возможность обойти эти препятствия. И очень внимательно вас слушаю. Король кивает, но молчит. И осматривает Макса каким-то странным взглядом, словно пытаясь просветить насквозь. Когда тому становится совсем неуютно, а в точке, где остановился взгляд Гурига — чуть ниже левого плеча — начинает покалывать, он лезет в карман за сигаретами, но в последний момент спохватывается. — Вам не помешает дым? Король качает головой. — Нисколько, но для вас он испортит довольно большую часть ощущений. — Каких? — Макс озадаченно хмурится, машинально вертя незажженную сигарету в пальцах. — У меня к вам просьба, которую, надеюсь, вы не сочтете чрезмерной. Насколько я помню, в прошлый раз вы остались довольны этим развлечением, — Гуриг наконец отмирает, словно сбрасывает с себя странное оцепенение, и встряхивает рукой, выстраивая прямо у себя на коленях ряд небольших шкатулок резного дерева. — Чему вы так удивляетесь, сэр Макс? — улыбается он, глядя на ошарашенное лицо собеседника. — Я тоже люблю старинные магические приемы, даже если они применялись людьми не из так называемых высших слоев общества. Пожалуйста, попробуйте вот эту, — он протягивает темно-синюю шкатулку. — Травы, влажная земля, мед и дым. Макс осторожно подносит коробочку с благовониями ближе к лицу и закрывает глаза. Летний полдень, чистое, без единого облачка небо, солнечный жар пропитал каждый стебель на поле, и все они стремятся отдать воздуху как можно больше своего аромата. Внизу, под невысоким обрывом, омывает светлую отмель река, и там прямо на влажном песке кто-то умудрился разжечь костер. Едва ощутимый ветер сносит прозрачный дым к воде, и на его место приходит терпковато-сладкий запах, словно горный мед, подсохший тонким слоем на подпеченном ломте серого хлеба. С каждым мгновением сладости все больше, а солнце все сильнее жжет плечи даже сквозь одежду, в голове мутится от духоты, не спасает даже близость реки. Картинка резко плывет перед глазами, словно бы пришлось слишком быстро встать, и вдруг обрыв уже совсем близко, а берег усеян не песком, а камнями, единодушно торчащими острыми краями вверх. Пытаясь сохранить равновесие, он делает полшага вперед, оскальзывается на мокрой траве — и ухает вниз... в последний миг чувствуя, как его подхватывают чьи-то руки. Макс захлопывает коробочку и встряхивает головой, а потом ведет плечами, будто примерещившиеся ощущения можно сбросить, как домашнее лоохи. — Это что за... — он откашливается, машинально достает из Щели между Мирами бутылку минералки, самой дешевой, судя по этикетке, и делает жадный глоток. — Я хотел сказать, в прошлый раз эти благовония действовали как-то совершенно иначе. — Мы доработали рецептуру, — улыбается Гуриг. — С помощью вашего друга, сэра Малдо Йоза. Удивительно талантливый художник... Вам понравилось? Макс отдает Королю шкатулку, медлит, подбирая слова. — Это было... интересно. Особенно поначалу. Но дальнейшее развитие событий приятным не назовешь. — Но ведь вы не разбились? — уточняет Гуриг и продолжает, дождавшись подтверждения своих слов: — Вас подхватили. В этом-то и суть: опыт чудесных спасений никому не во вред. — Если только не делает человека беспечным. — Как вас? — едва слышно хмыкает Король, и Макс, оценив наконец ситуацию, тоже смеется. — Я и без подобных штук тот еще беспечный идиот. — Судя по вам, это очень приятное и вполне продуктивное состояние, — улыбается Гуриг. — Кстати, вы помните, кто вас подхватил? Это довольно важный момент. — Увы, я не смог опознать руки, — вздыхает Макс. И сам удивляется: и невесть откуда взявшейся способности лгать, и вообще желанию это делать в разговоре с Королем, потому что руки он, разумеется, узнал. Попробуй тут не узнай, когда такие — с характерными рунами на ногтях — есть только у одного человека в Соединенном Королевстве. — Попробуйте в следующий раз быть внимательнее, — Король протягивает ему другую шкатулку, молочно-белую, будто фосфоресцирующую изнутри. — Каменная пыль, лисья шерсть и вода. Макс медлит — ощущение падения еще отдается холодом где-то в загривке — но все же поднимает резную крышку. Каменные стены пещеры сдвигаются так тесно, что идти можно только гуськом. Зато свод и не думает показываться даже тренированному угуландскому зрению — скрывается где-то недостижимо высоко, и о его существовании можно догадаться разве что по отсутствию света. Волосы то и дело задевают чьи-то бесшумные крылья, но это на удивление приятное ощущение, не таящее в себе опасности. А вот норы, все чаще попадающиеся в стенах... Из них тянет сыростью и острым звериным духом, и напряженным недобрым вниманием. Да и представить себе животное, способное прорыть ходы в скальной породе, не хватает воображения. Пройти мимо каждой такой, тем более в темноте — настоящее испытание, и он не выдерживает — подбрасывает на ладони шарик тусклого голубого света. Это ошибка. Звери налетают сразу со всех сторон: когти скребут по камню, высекая искры, отблескивают хищным желтым глаза, из раззявленных пастей капает жгучая вязкая слюна. На то, чтобы добраться до человека, у них уходят доли секунды, и клыки оказываются в считанных сантиметрах от лица... но ярчайшая белая вспышка отбрасывает их назад, чьи-то руки крепко прижимают к себе, а уха касается шепот: — Не бойся, все хорошо... — Все хорошо, — машинально повторяет Макс, ошалело моргая и фокусируя взгляд на обстановке комнаты. Она кажется слегка изменившейся, и через секунду он понимает, что именно не так: просто он смотрит на нее не из кресла, а забившись в угол у входной двери. Когда успел вскочить и как добрался сюда, разумеется, не помнит. Сердце бьется, кажется, прямо в ушах, и из-за этого грохота никак не получается разобрать слова Короля. Макс прикрывает веки, делает глубокий вдох, медленно выдыхает, снова открывает глаза и на не слишком хорошо слушающихся ногах подходит к своему креслу. — Где только вы таких лисиц нашли, — чуть хрипло хмыкает он, отдавая Гуригу шкатулку и вовсе не дрожащими (не дрожащими, я сказал!) пальцами. — Нигде, как и то поле из предыдущего видения, — Король смотрит на него очень внимательно. — Это просто фантазия. Впрочем, очень убедительная. Но по вашей фразе мне показалось, что вас успели спасти, я не ошибся? Макс коротко кивает, не слишком доверяя голосу, и опускается в кресло. Некоторое время дышит на шесть счетов, затем откидывается на спинку и говорит уже нормальным тоном. — Если вы не против, я бы предпочел закончить эксперименты с благовониями. Кажется, я все-таки не настолько беспечный идиот, чтобы снова и снова соваться туда, где совершенно точно опасно. Да и у вас, наверное, не так уж много времени, и лучше перейти к делам? — По правде говоря, — Король чуть пожимает плечами. — Мы уже о них говорим. В первое мгновение Максу кажется, что он как-то неверно понял смысл знакомых слов. — Вы хотите сказать, что попросили меня прийти ради этих шкатулок? — В некотором роде можно сказать и так, — кивает Король. — Считайте, что это и есть главное... дело. И если вы согласитесь помочь мне с еще одной неприятной ее частью, — он демонстрирует на ладони темно-красную коробочку. — ... то я буду очень вам обязан. В любом случае, последняя из моих запасов, четвертая, не содержит никакой опасности, только приятные ощущения. Так что я могу отдать вам сейчас ее, а могу то... приключение, что вы еще не пробовали. — То есть это что-то вроде психологического эксперимента? — Макс кривит губы в подобии усмешки. — Всегда считал, что на такого рода мероприятия нужно предварительное согласие испытуемого. — Строго говоря, вы дали это согласие в тот момент, когда поступили на службу, — задумчиво говорит Гуриг. — Но я понимаю ваше недовольство. Простите, сэр Макс, здесь я конечно совершил ошибку. Не держите на меня зла. — Ну что вы, — Макс вдруг смущается и опускает глаза. — Было бы из-за чего сердиться, вон сэр Джуффин регулярно ставит над своими сотрудниками опыты, причем в реальности, а не с помощью иллюзий, и ничего. — Ему можно, на то он и лучший наемный убийца в Соединенном Королевстве, — заговорщически подмигивает ему Гуриг. Макс коротко смеется. — В самом деле, вечно об этом забываю... В общем если вам это для чего-то надо, я готов пройти эксперимент до конца. Давайте сюда ваше наваждение, — он храбро тянется к красной шкатулке. — Бумага, кожа и деревенское мыло. И попробуйте на этот раз все же запомнить того, кто будет с вами в видении. Это... — Король медлит, будто решая, рассказать все начистоту или нет, но судя по всему все же отказывается от этой мысли. — Это важно. Макс хочет было сказать, что давно опознал и руки, и теплое касание щеки, и успокаивающий шепот, но в последний момент словно бы что-то лишает его голоса, и он просто открывает шкатулку. Уютный полумрак окутывает круглую башню, тонкие резные лестницы уходят вверх, аккуратно соединяя изящные балкончики. Полки занимают все стены, и книги бесконечным закручивающимся калейдоскопом уходят вверх, чем дальше тем стремительнее сливаясь в один пестрый вихрь. «Библиотека — с улыбкой думает он. — Где еще и встречаться с ним, как не в библиотеке». Запах свежести, травяного мыла и еще чего-то, у чего вообще-то нет конкретного аромата, только ощущение тепла — все это мгновенно преображает пустынное помещение, заполняет его уютом и чувством правильности момента. Макс оборачивается, с удовольствием оглядывает высокую фигуру в бело-голубой мантии, ловит ответную улыбку, шагает навстречу... Страшный удар из-под земли сотрясает башню, трещины разламывают стены так стремительно, что становится очевидно: в следующий миг те все одновременно сложатся внутрь, погребая под собой и людей, и книги, и саму память о том, что на этом месте вообще когда-то была рукотворная постройка. Великий Магистр медленно, катастрофически медленно поднимает руку в попытке остановить обрушение, летящие вниз тома бьют его по плечам, голове, один попадает окованным в металл уголком прямо в висок, и Шурф беззвучно рушится на землю, едва различимый за каменно-бумажной завесой. Громадный цельный кусок стены падает прямо на него, отсекая любую возможность быстро извлечь из-под завалов тело... Тело?! Макс судорожно вдыхает, обдирая горло невидимой каменной взвесью, кашляет, содрогаясь всем собой, хрипит, пытаясь протолкнуть наружу застрявший в гортани крик — и вдруг обнаруживает себя стоящим на четвереньках. Ногти впились в пол, уже успев процарапать в мягком дереве борозды, тюрбан слетел и валяется в полуметре, примостившись к гнутой ножке кресла. Рядом на корточках сидит Король и, кажется, спрашивает что-то взволнованным голосом. Разобрать бы еще, что... — ... порядке? Я позову Абилата. — Не... — Макс пытается поднять руку в останавливающем жесте, но вторая тут же начинает подламываться, и приходится обойтись просто словами. — Не надо Абилата. Все уже... в порядке. — Вы уверены? Король подхватывает его подмышки, будто потерявшего равновесие ребенка, и с неожиданной легкостью поднимает, чтобы через секунду аккуратно усадить в кресло. Помедлив, протягивает бутылку минералки, а потом, удостоверившись, что Макс пьет, подбирает тюрбан. Вертит его в руках, стряхивает какую-то невидимую пыль, очень внимательно рассматривает совершенно обычную в сущности ткань. — Я должен перед вами извиниться, сэр Макс, — говорит он спустя несколько тягучих минут. — Мне не стоило настаивать на этой последней шкатулке. Гуриг наконец протягивает ему тюрбан, Макс на секунду ловит его взгляд, и утихшая было в груди боль вдруг разливается почти что с прежней силой. А через миг снова гаснет, будто под действием лекарства или заклятия. Он с усилием сглатывает — горькая слюна прокатывается по горлу раскаленным комом — и поднимается на ноги, стискивая тюрбан в руках так крепко, словно держится за него. — Вам понадобится какой-либо отчет? — он умудряется задать вопрос вполне спокойно, сам этому изрядно удивившись. Король медленно качает головой. — Разве только...Я понимаю, что это личный вопрос, но если вы можете на него ответить — кто был с вами в видениях? Макс приподнимает уголки губ в подобии улыбки. — Великий Магистр Лонли-Локли. Кланяется по всей придворной форме откровенно ошарашенному Гуригу, дожидается ответного кивка и выходит из комнатки, стараясь идти по прямой: в глазах слегка двоится, и сейчас впервые за все время жизни в Ехо он не отказался бы от положенных королевским гостям носилок. Но Малый Церемониальный Зал все так же пуст, только знакомый уже лакей беззвучно отворяет высокие двери, а потом бесконечно долго ведет его длинными извилистыми коридорами. И глоток городского, не-замкового воздуха действует на него похлеще удара по голове. Макс оседает прямо на ступени парадного крыльца и посылает Зов тому, кто даже в наваждениях всегда вытаскивает его из самых худших передряг. «Я у входа в замок Рулх. Забери меня отсюда, пожалуйста». Его еще хватает на то, чтобы увидеть возникающий из ниоткуда белоснежный расплывчатый силуэт, но когда его подхватывают знакомые руки, Макс закрывает глаза и позволяет себе провалиться в темноту.