Пламя бездны.

      Свет луны слабо пробивался сквозь зашторенные окна. Вещи путешественника в хаосе валялись на полу, в то время как сам их хозяин лежал на кровати, неловко обхватив одной рукой подушку. Распущенные золотые волосы разметались по хрупкой спине и плечам, спадали на слегка заляпанные кровью простыни. Веки человека слабо подрагивали, дыхание было тихим, едва различимым в тишине постоялого двора.       Эндзё нерешительно замер в углу комнаты, разглядывая умиротворенного путешественника. Он вернулся уже глубокой ночью, когда смог успокоиться от негативных эмоций и совладать с едва подступившей паникой.       Он не сможет убить героя.       Он не хочет причинять ему слишком много боли.       Он хочет оставить книгу возле себя, не позволяя кому-либо её прочитать.       Нелогично, неправильно, абсурдно и от этого ужас подкрадывался к нему со спины, лениво облизываясь над Чтецом Бездны.       Селестия уже обратила его в монстра, лишив всего, что он когда-то имел. Неужели эти глупые чувства тоже их наказание? И спустя сколько? Спустя чуть более половины от тысячи лет назад?       Плавно подошел к кровати, аккуратно ступая ногами в доспехах по деревянному полу, по пути захватив с кресла свой пиджак. Накрыл им бледное тело, которое даже не пошевелилось от жесткой ткани, что легла ему на плечи. А после Чтец присел на край, пытливым взглядом рассматривая спящее лицо юноши.       Что же, он ему определенно нравился.       Когтистая ладонь аккуратно отбросила мягкий золотой локон в сторону, невесомо касаясь нежной щеки человека, зависая над следами от собственных клыков на тонкой шее. А после обратил взгляд на откинутую руку, что безвольно свисала с края кровати.       Все же не зря он нарыл бинт в кладовой постоялого двора.       Боясь разбудить, Эндзё мягко взял обожженную руку, рассматривая свою же метку, которую поставил туда пару часами ранее. И зрелище предстало перед ним в некотором смысле мерзкое, наверняка после того, как заживет, останется шрам. Но как же разжигался огонь внутри, осознавая, что в каком-то непонятном даже ему самому смысле человек принадлежал пламенному Чтецу.       Окутал хрупкую ладонь магией, тихо зашептав заклинание, чтобы тут же мягко её перебинтовать. Итэр прерывисто вздохнул, забавно сморщив носик и утыкаясь лицом в подушку.       — Эндзё… — тихо прошептал человек, тут же начиная сопеть.       Чтец Бездны задумчиво осмотрел проделанную работу, а после склонился ниже, прижимая перебинтованную ладонь к острым выступам на лице, прикрывая свои огненные глаза. Чужеземец манил к себе, порождал в глубине давно позабытые чувства, вынуждая монстра вести себя абсолютно неестественно.       Эндзё не хотел уже упираться, следовать самим же установленным правилам. Не желал быть просто огнедышащим чудовищем с низин мира Тейвата, наказанным Селестией грешником Каэнри’ах. Чтец просто решил позволить себе вольность по отношению к человеку, который занимал до неприличия много места в его размышлениях.       Неспешно встал с кровати, огибая её с другой стороны. Вспыхнул темно-багровым пламенем, обращаясь в человека, чтобы тут же поправить очки на переносице. Чтец сел на кровать с другой стороны, с минуту замешкавшись, а после лег лицом к спине путешественника. Слегка дрожащей рукой (нет, он не признается, что дрожит от хрен пойми откуда взявшихся нервов, он ведь Пламя Бездны!), коснулся бледного плеча, скользнув ладонью ниже, к талии. И неуверенно обхватил тело Итэра, подтаскивая тихо проворчавшего что-то человека ближе. Прижался грудью к спине, сгибая одну ногу в колене так, что они лежали на манер «ложечек». А после уткнулся носом в светлую макушку, вдыхая запах путешественника. Алкоголь почти выветрился, но все равно неприятно щекотал чувствительные рецепторы.       Созданию Бездны не требовался сон, но раз он уже более-менее привык находиться среди людей, то почему бы не побыть в тишине возле непредсказуемого человека? Хотя в одном Вестник был прав: его пламя действительно затухало.       Эндзё лежал тихо и неподвижно, обнимая юношу со спины, вслушиваясь в размеренное дыхание. Ощущал под ладонью мерное биение сердца героя, вспоминая как оно же громко стучало почти в глотке, когда тот неуклюже ерзал на его бедрах, пока он читал. Кстати о книге, он ведь нихрена не понял, что там читал в порыве гнева.       Одно, несомненно, радовало Чтеца: Итэр шёл на поправку, и старые раны его уже почти не тревожили.       Возле героя было умиротворенно. Эндзё не чувствовал себя в безопасности, нет, они были по прежнему неприятелями, каждый из которых ожидал удара ножом в спину. И если Чтец преследовал свои личные мотивы, не желая убивать человека быстро, то Итэр просто решил довериться созданию Бездны. Уже во второй раз. Возле путешественника он чувствовал, как становится «живым». И дело было не только в возбуждении.       Время летело неумолимо быстро, Итэр слегка завошкался, тяжело вздыхая. Голову неприятно сдавило, рядом вновь мерещились яркие огни глаз. В горле образовалась чертова пустошь, настолько там все пересохло. Путешественник разлепил сонные глаза, осматривая полумрак комнаты и ощущая себя довольно скверно.       Итэр зарекался больше ни капли в рот этой дряни себе не заливать! Особенно с Бэй Доу!       Взгляд упал на пустой стакан и он бы определенно расстроенно проскулил, если бы во рту было бы не так сухо. И только он хотел было встать, как неожиданно заметил в изогнутом отражении стекла два блекло желтых глаза, что светились над его макушкой.       Сердце предательски ускорило ритм, и над головой усмехнулись.       — Я думал, что люди обычно дольше спят.       Тут же он обратил внимание и на мужскую руку, что бережно обвивала его тело, прижимая к себе. Но как бы Итэр ни пытался напрячься — не чувствовал и не слышал сейчас ничего, кроме грохота пульса в висках.       — А… — хрипло и почти беззвучно выдавил он, поморщившись от засаднившего горла.       Воспоминания медленно, ленивой волной окутывали его, давя на и без того замученный мозг. Тут же Итэр почувствовал саднящую боль в пояснице и на шее, ладонь вовсе оказалась забинтованная. Чтец прижал его тело к себе сильнее, сместив ладонь с груди на впалый живот. Ох, только бы не сунулся ниже.       — Что-то не так, герой?       Итэр застонал, утыкаясь в подушку. Ну, конечно же Эндзё не упустит возможность поехидничать над бессильным человеком. Иначе как объяснить, что он вновь «включил» завораживающе красивый голос, говоря почти на ухо, опаляя шею своим дыханием.       И тут вспомнилось, как его туда бесцеремонно цапнули. И как обожгли ему руку. И как нависали сверху, вдавливая острым коленом в матрац…       Стыд захлестнул его с головой, паника зашевелилась неприятно в груди, и путешественник проговорил почти на одном дыхании, превозмогая боль:       — У нас же ничего не было?       На мгновение в комнате вновь воцарилась тишина, и Итэр тяжело сглотнул. Горело не только лицо, но и уши запылали праведным стыдом, а сам путешественник уже успел напридумывать всякого, как неожиданно над головой рассмеялись.       Эндзё улыбнулся в золотистую макушку, принимаясь лениво поглаживать нежную кожу, изредка касаясь пальцами резинки нижнего белья. Итэр забился крупной дрожью, но послушно молчал.       — О чем ты? — будничным и ничего не подразумевающим тоном ответил вопросом на вопрос Чтец.       Рука юноши легла поверх его ладони, останавливая движения.       — Пока что ничего не было. Но определенно будет.       — Т-ты перегибаешь палку, — неуверенно и заикаясь выдохнул Итэр, который был сейчас до безобразия пунцовым.       — Вообще-то, по контракту ты подчиняешься мне, — учтиво напомнил тот, резко поднимая руку вверх, обхватывая тонкую шею и прижимаясь к маленькому телу безумно близко. — К тому же, я не прошу у тебя чего-то непосильного — никого убивать и предавать не надо. А, ну, ещё ты мне должен за вечерний цирк.       Итэр закусил губу, не в силах усмирить своё сердце. Казалось бы, рядом с тобой враг, нужно скрыться, отбиться, держаться подальше. Итэр бы откровенно солгал, если бы утверждал, что ему неприятно поведение Чтеца. Ведь от его глубокого голоса, от всех действий и жара мощного тела у Итэра колом стоял член, больно упираясь в натянутую до предела ткань. Как давно это безобразие началось? Да наверное с того гребанного поцелуя его не отпускали грязные, ненормальные мысли.       О, Архонты, лишь бы Чтец не заметил!       — Я ничего тебе не должен, — хрипло воспротивился он, пытаясь сдвинуть ноги так, чтобы в темноте не было заметно этого позора. Наверняка создание Бездны прекрасно видит в темноте.       — Ещё как должен, — Эндзё склонился ниже, легонько обводя языком ушную раковину, чтобы после прикусить мочку, вырывая громкий выдох. — Можешь считать, что это четвертое условие. К тому же…       Рука с шеи резко метнулась вниз, пробираясь под ткань и сжимаясь аккурат вокруг истекающего члена. Итэр выгнулся и неприлично громко застонал, откидывая голову назад.       — Ты очень даже не против, герой.       — Эндзё не на… А-а-ах!       Рука заскользила по стволу, поднимаясь вверх. Большой палец надавил на мокрую головку, размазывая смазку по всей поверхности. Путешественник затрясся, закатывая глаза и хватаясь руками за Чтеца, который самодовольно хмыкнул сверху.       — Попался, — глаза Эндзё загорелись, предвкушая несколько прекрасных часов впереди.