Смертные Враги: Чёрный Карнавал

Сквозняк проходит сквозь трещины, сочетаясь с темнотой многолетних катакомб. Холод, темнота и тоска. Вот такая была атмосфера в которой живёт довольно большой клан без главы. Некоторые вампиры пытаются занять друг друга, навёртывая круги под потолком главного холла, другие лежат на камнях упираясь лицом в сложённые руки, а другие — стоят, уставившись на пыльный пол. Из коридора не спеша выходит Фрида, окунаясь в горящий свет факелов. На ней платье сшито из чёрного шёлка, оно не пышное, как другие платья что она раньше носила. До этого Фрида была в комнате, уже принадлежащей только ей. Там находились два гроба один был её а другой был для Фредерика. Иногда она открывала его и ложилась туда, чтобы хоть как-то почувствовать покойного мужа, хоть чуть-чуть. Внутри стенки и дно обмотаны алым бархатом, в некоторых местах задержался запах его волос, и духов. И когда она чувствовала его, то плакала засыпая в чужом гробу. В этот раз она стояла перед большим сундуком в их комнате, складывая туда все свои разноцветные платья, юбки, корсеты, шляпы и сорочки, и складывает в основной гардероб только воронье-чёрные вещи, которых было не много. Когда она вышла, её волосы доходили до плеч, рассыпчато содрогаясь с каждым шагом. После подойдя к центру холла Фрида присаживается на плоский холодный камень. К ней подходит одна из молодых вампирш, и кладёт ей руку на плечо.       — Мисс Секвиллбекк, чем мы можем вам помочь? — она тихо спрашивает чуть наклоняясь, замечая что Фрида сидит с закрытыми глазами. Ей не ответили.       — Мам? — из далека слышится девичий голос который заставляет Фриду поднять голову, и раскрывает глаза. Перед ней в нескольких шагах стоит Анна, тоже в чёрном шёлковом платье до пола. Её волосы были зачёсаны в аккуратный пучок, а руки свешаны в замочек. Фрида не спеша поднимается но стремительно подходит к ней.       — Я так скучаю по нему, — тихо пожаловалась дочь в то время как мать её обнимает — почему…почему он ушёл так рано? — Анна всхлипывает не выходя из объятий. Фрида гладит её макушке, терпеливо выслушивая, не смотря на то как ей становится больно он каждого чужого слова.       — Мы столько с ним хотели сделать, — добавляет Анна, — он собирался сводить меня на поляну чёрных роз на моё 318-летие, научить меня играть на скрипке, организовать мою свадьбу, но теперь…теперь мы должны идти по линии жизни без него, каждый день. Всё же Фрида заплакала вместе с дочерью, не сдерживая ни единой слезы. Старой и молодой душам больно, и до сих пор хочется поверить что Фредерик всё же жив! Что он не умер, а прячется где-то в катакомбах и вскоре вылетит крича «А вот и я!». Но они видели собственными глазами как Фредерик увял прямо перед ними, смотря пустым взглядом в ночные небеса. Сзади подошли молодые вампирши, тоже обнимая их вокруг. Все остальные члены клана также разделяют горе, ведь Фредерик обращался с другими вампирами как с семьёй. И когда он умер — некоторые потеряли либо хорошего друга, либо второго отца, брата, дядюшку. Фредерик Секвиллбекк был разным для всех, и никогда не жаловался на это. Он любил всех, и всех одинаково. Сразу после их прерывает треск чугунных ворот из главного коридора, и один из вампиров левитирует к арке дабы проверить от чего этот звук, и вскоре возвращается обратно, направляясь к Фриде.       — Мисс Секвиллбекк, к вам пришли — вампир отходит а в арке показывается знакомое лицо, Фрида срывается с места левитируя в сторону гостя, приземляясь прямо перед ним и обхватив за плечи словно блудного сына.       — Сиэль, мальчик мой, — она с трудом натягивает счастливую улыбку на лицо, но всё равно, её настоящее состояние просачивалось в её голосе, словно Сиэль единственный кто остался в живых к которому она может прильнуть, — как он, как ты, как все? — Фрида уже задаёт миллион вопросов не отпуская оборотня из объятий. Ей не типично чувство холода в собственных катакомбах, но до прихода Лопеза она иногда подрагивала от даже лёгких потоков ветерка. А сейчас ей теплее в чужих объятиях, пускай не вампирских.       — Не волнуйтесь, мисс, я ухаживаю за Грегори, а Рудольф в надёжных руках Тони, — обьясняет испанец, — мы их вытянули из комнат и вскоре им полегчало.       — Слава звёздам, но Сиэль, дорогой, говорила же я тебе что можешь просто меня звать по имени, мы же не чужие больше, правильно? — вдруг та выходит из объятий и берёт парня за лицо. Она делает так всем кому доверяет, и оборотню было приятно от такого невинного жеста.       — Изви…ни, просто среди вампиров как-то странно говорить на обычном языке, вы же все такие аристократы и всё такое…       — Ох ты мой джентельмен, забудь, — её холодные ладони теребят его смуглые щёки, — мы все тут любим и приветствуем тебя, хорошо? Поэтому будь собой, нам, вампирам это больше нравится. Фрида широко улыбается и отпускает его.       — Ох, ты вроде пришёл за чем то, не так ли? — понимает она и складывает руки в замочек на груди. А Лопез только стеснительно улыбается, облизнув губы и готовясь задать вопрос.       — Ах да! — Сиэль вспоминает и немного волнуется похрустывая пальцами. Он чутка боится делать такое предложение, — Рудольф мне кажется быстро оклемался от травмы, но Грегори это ударило в самое сердце, и теперь он в депрессии, — он объясняет проблему серьёзным тоном, заглядывая ей в глаза, — и я подумал, может стоит мне Грегори не на долго забрать собой в Барселону, чтобы он хотяб на время забыл обо всём? Мисс Секвиллбекк меняет выражение лица.       — Поездки способны помочь с депрессией, поверьте, — сложив ладони заверяет испанец. По чужому лицу стало понятно что Фрида что-то не понимает, но Грегори надо помочь, — я бы не стал об этом спрашивать если это не работало. Вампирша задерживает взгляд на парне, не говоря ни слова. Но позже поникает головой перед ним, взяв за руки. Тяжело вздохнув она медленно возвращает алые глаза на него которые будто видят в оборотне ангела хранителя.       — Следуй за мной — холодные руки крепко сжимают и тянут парня за собой в другой коридор который вёл в её комнату. Лопез ничего не спросил, а послушно зашагал вперёд, и терпеливо ожидая следующих действий. Вскоре оба останавливаются у двойной двери, сделанной из тёмного дуба, с золотой ручкой. Фрида смело нажимает на неё и открывает комнату, пустив Сиэля в большое пространство, где его глаз задевает все детали.       — Как красиво, — ахнул парень уже по кругу расхаживая и рассматривая все декорации и мебель. Хрустальный кандилябр, бархат на стульях, изысканные подсвечники, шкафы. Всё выглядит настолько дорогим что кажется стоит немало заплатить просто потому что случайно посмотрел на это.       — Я знаю, ты не часто такое видишь, но не стесняйся, если что-то интересно то я постараюсь рассказать и ответить. На что Сиэль только мило ей улыбается, и внезапно сталкивается взглядом с туалетным столиком что стоял в углу, что заинтересовал его. И подойдя ближе он замечает что зеркало на нём было затянуто плотной чёрной тканью.       — Вы…ты специально закрыла зеркало чтобы не замечать что у тебя нет отражения? — разноцветные глаза разглядывают всё что на нём лежало. Духи, шкатулки, кольца, и другие украшения.       — Нет, дорогой, — Фрида подходит и становится рядом с ним, тоже смотря на столик, будто пролистывает все воспоминания с ним связанные, — для тебя это окажется сюрпризом, но когда-то я была смертной. Сиэль мгновенно поворачивает голову округлив глаза.       — Серьёзно? — потом сужает очи, — то есть, этот столик принадлежал тебе когда ты была смертной? Фрида тихо смеётся.       — А ты догадливый, — и кокетливо смотрит на оборотня краем глаза, — это долгая история но если тебе интересно…       — Пожалуйста расскажи, мне очень интересно! — немного умоляюще выдал Лопез, его глазки заблестели, а вампирша засмеялась.       — Ладно ладно, — она поправляет волосы, — мы первый раз встретились с Фредериком на балу ещё в 1684-м году, и как я сказала, я на то время была обычной смертной из довольно приличной Французской семьи. Фредерик взял меня танцевать никак не намекая что он нечисть, но даже когда он признался в своей жажде крови из-за своей природы, было поздно, я в него влюбилась безвозвратно. За спиной моих родителей он меня обсыпал подарками, цветами и всем что дама мечтала получить в моём возрасте. Всё это время испанец смотрит только на неё.       — А сколько тебе было лет когда ты и Фредерик встретились? — и зная семнадцатый век он был готов услышать довольно маленькую цифру.       — Мне на тот момент было шестнадцать, а если не считать вампирские года то Фредерику было двадцать пять, — Фрида перебирает пальцами продолжая разглядывать туалетный столик.       — Довольно…приличный возраст на то время, — признаётся волк и сам поправляет выпирающие локоны, — а этот туалетный столик тебе тоже от Фредерика достался?       — Да, — она широко улыбнулась, — я помню мы гуляли с ним ночью по улице и я ему рассказывала о чём я на тот момент так долго мечтала: изысканный туалетный столик как у настоящей леди. Я рассказала ему каждую деталь, варианты дерева, дизайн, размер, и вот, одним утром, на мой восемнадцатый день рождения у меня в комнате стоял прекраснейший туалетный столик в точности тот который я описывала, и этот подарок был самый лучшим и на вид самым дорогим в моей жизни. Ненадолго остановившись Фрида вздыхает медленно меняя выражение лица.       — Года проходили как облака на небе, мы продолжали любить друг друга всё сильнее и сильнее, но спрашивать родителей о свадьбе было бессмысленно, они бы не позволили мне выйти замуж за него по какой-то неведомой мне причине. Может они знали что он вампир, либо что-то ещё. Но одной ночью он мы разговаривали на моём балконе. ~ Как же хочется поскорее с тобой куда-то улететь как птици, в неопознанные края, туда где нас не знают. ~ Ну так что же ты ждёшь любовь моя?       — Мы решили убежать из города, я взяла пару вещей, но вот как мы перенесли этот туалетный столик я уже и не помню, — Фрида усмехнулась, — Фредерик и я поселились в Трансильванских катакомбах, где он познакомил меня со всей своей семьёй и кланом.       — А как же ты стала…бессмертной? — спрашивает оборотень подойдя ближе к столику. Среди других украшений там лежит брильянтовое кольцо.       — Вскоре после заселения Фредерик сделал мне предложение, как раз таки этим кольцом, и в ту ночь под луной он меня укусил, — сразу дотрагиваясь пальцами до воротника она показывает уже почти зажившие дырочки на шее, — и мы официально были женаты. Естественно, я перестала отражаться в зеркале что меня ужасно расстроило, но каждый раз когда Фредерик видел меня сидящую напротив «пустого зеркала», он подходил ко мне со спины и целовал в щёку, напоминая мне что я самая прекрасная на этой земле, даже если я себя не вижу — и мило улыбается.       — Какая прелесть, — Сиэль так же широко улыбается сложив руки за спиной, — а как же у вас появились Грегори, Руди, Анна? — он задаёт новый вопрос всматриваясь на ткань.       — Когда женщина становится вампиром, она уже не может иметь детей, поэтому когда нам захотелось их, мы ходили по Трансильвании ночью и искали бездомных деток которым было некуда идти, и вот, одной ночью мы гуляли и за углом сидел черноволосый мальчик, весь дрожащий и голодный, он заметил нас…о звёзды, какие у него были яркие карие глазки! Очаровательные! Я осторожно подошла к нему взяла на руки, а он смотрел на Фредерика, вскоре потянувшись к нему. ~ Ну разве он не прелесть? ~ Согласен, вырастет, сердцеедом станет!       — Мы принесли его в катакомбы, дали ему ванну, новую одежду, и только после превратили его в вампира, так у нас по катакомбам в сапожках бегал маленький Грегори. Сердце Сиэля ёркнуло, мол маленький Грегори…звучит как самое милое на что можно только посмотреть!       — Ооо, — Лопез поддел ладонью лицо рисуя в мыслях своего любимого в далёком детстве, так как ему описали, — не сомневаюсь что он был просто очаровашкой~ — волк протянул чувствуя лёгкий румянец.       — С Рудольфом и Анной произошло тоже самое, вот так, — на миг замолчала Фрида но после подходит к столику, сев на стул, — прости, ты наверное задаёшься вопросом почему я закрыла зеркало мантией, это чтобы его душа не потерялась в зазеркалье, это единственное зеркало здесь и его надо держать закрытым сорок дней.       — Понятно, — кивает испанец, решая подметить чужие украшения, — ты всё такое блестящее и красивое носишь.       — Спасибо, и да, кстати, — Фрида вытягивает выдвижную полочку из столика и достаёт оттуда шкатулку, — Сиэль, дорогой, сделай мне пожалуйста одолжение и передай это Грегори когда вы приедете в Испанию, — и свободной рукой берёт со столика то самое брильянтовое кольцо, положив его в шкатулку, — только пожалуйста, не открывай её сам, открой её вместе с ним, хорошо? Вампирша аккуратно кладёт шкатулку парню в руки, а своими снова тянется к смуглому лицу, беря с обеих сторон.       — Защити его, сделай ему лучше, — теперь она гладит парня по локонам тихо говоря свои просьбы, — я знаю как сильно ты его любишь, и сам Грегори любит тебя до смерти, он тоже протянет тебе руку помощи, он так воспитан…       — Не волнуйся, — немного перебил её Сиэль легко улыбнувшись, — я за него хоть в огонь прыгну!       — Спасибо, спасибо большое — душевно благодарит вампирша не отпуская испанца, продолжая держать при себе как сына.       — Тебе тоже бесконечное спасибо — и обнимает её.       — Охох, мне то за что спасибо, ангелочек ты наш? — она чутка посмеялась но обняла его в ответ.       — За то что доверяешь мне, не смотря на факт что я оборотень — после его слов Фрида сжала его крепче. Она отпускает его из объятий.       — С нашей самой первой встречи я знала что ты хороший человек, Сиэль, — её руки держат его, алые глаза смотрят любящим материнским взглядом, — мы тебя любим, и принимаем тебя как родного, хорошо?       — Хорошо, — кивнул оборотень, — это самый первый раз когда мне сказали что-то подобное. И вампирша снова его обнимает, в этот раз поцеловав его в щеку.       — Точно не последний. В груди ощущается знакомый и ласкающий огонёк, к нему вернулось чувство которое Сиэль давно не получал. Оно какое-то близкое, родное. Оказывается чужая мать любит его больше чем родная. Ему на момент стало грустно, но после эти мысли быстро растворяются. Добро во Фриде только растёт с каждым днём.