Смертные Враги: Чёрный Карнавал

Ночь 23-го июля начиналась плавно. В то время как Грегори спал как убитый, остальные бегали по дому засучив рукава, прибирали дом, накрывали стол, и носились по городу за свежими букетами, и подарками. Про еду, конечно, тоже забыть нельзя.       — Вы уже возвращаетесь? — Сиэль зажал телефон между щекой и плечом, кладя на стол фарфоровые тарелки с золотистыми вырисовками, рядом следует Марсель, раскладывает столовые приборы и салфетки. По ту сторону звонка Томпсон почти откашливается от бега, а всё это время его с полными пакетами догоняет Рудольф, задыхаясь от бега не лучше.       — Мы почти уже, — Томпсон дышит как гончая псина, каждый вдох обжигая горло что слезились глаза, — скоро дома будем. Лопез сбрасывает звонок, и возвращается к тарелкам. А Льюис всё продолжал раскладывать, да поправлять салфетки и приборы. Цветов ещё не было, поэтому вазы пока что не поставили на стол, но даже без них смотрелось приемлемо. Сиэль оборачивается на кухню, вспомнив что нужно приступать к приготовлению закусок, ловко скользнув мимо островка он вытаскивает с полки дощечку, с другой стороны со скрежетом вышел стальной нож. Марсель остаётся у стола, сметая с него случайные пылинки, и не секрет, вампир искренне волнуется. События последних пар месяцев повлияли на Грегори больше всех, и больше всего в жизни. Понятно, что он и Фредерик разделяют день рождения, но надежда, что он забудет всё и отпразднует своё 320-тие тепло, без скорби и слёз — держится, не смотря на его состояние. Это отнюдь не будет так как день рождения Рудольфа, с кандилябром, удлинённым столом и бокалами крови. Всё просто, дружеские тосты, тёплые пожелания. Да и вообще если они бы решили отпраздновать чужой юбилей по классическим вампирским обычаям и нарядиться в костюмы как на бал, Грегори на такое бы точно не согласился. Что-то тихое, мирное, и не шумное сейчас ему подойдёт как никогда. Тосты скажут все, и когда будет его черёд, стоит сказать что-то вдохновляющее, подбадривающее, напомнить что жизнь продолжается. Отец им гордится, неважно жив он, или нет. Поток мыслей прервал внезапный щёлк двери, её открывают младшие, один с букетами, другой с пакетами где были недостающие продукты.       — Наконец-то! — возгласил Лопез даже не обернувшись на звук, прекрасно понимая кто заявился, — Давайте мне продукты, а сами приступайте к букетам — и даёт тем новое задание. Рудольф с тяжёлым рыком кладёт увесистые пакеты на островок, испанец быстро их забирает все в одной охапке. Руди быстро отыскал вазы в верхних шкафчиках, а Томпсон обрезал кончики стебельков. Через минут 20 на столе уже лежали три красивых, сочетающихся букетов: алые розы и белые помпончики гипсофилы, фиолетовые ирисы и жёлтые тюльпаны, белые лилии с розовыми хризантемами. За стол захотелось сесть ещё больше. Атмосфера стала свежей, более живой и счастливой, даже позабылось всё плохое, будто в ночь Рождества. Суматоха Сиэля на кухне пришла к концу, вкусности, что горели яркими цветами будто палитры красок, кладутся на стол. Льюис и сам не медлит, ловко положив все бокалы к каждой тарелке, наливая всем по половине. Стул для Грегори красуется на конце, как для важного в компании, но каждый в этой компании важен, только сегодняшний день для Грегори немного важнее. Когда Сиэль окинул взглядом уже полностью накрытый, украшенный стол, ему стало приятно на душе. Он и остальные очень постарались, осталось только увидеть на любимом бледном лице сладкую улыбку. В кармане завибрировал телефон от сообщения, которое тот сразу прочитал, сам не замечая как лицо поменялось в ухмылку. Обратно сунув телефон в задний карман, теперь он смотрит то на дверь, то на Марселя. А тот, ой звёзды, вообще ничего не подозревает.       — Ну, пошли будить его? — Томпсон уже хочет пойти к лестнице, но Сиэль тут же возразил, с этим скрыв свою довольную ухмылку, будто напакостил.       — Подожди, я в ванную на минутку — и поднимается тихо по лестнице, пройдя мимо их комнаты, где ничего не ожидая сопит именинник. Не подождать его было бы грубо, поэтому все с нетерпением ждут, когда уже можно вытянуть старшего брата к сюрпризу. Пока Рудольф, Тони и Марсель стоят у стола, смертный предложил вскрикнуть «сюрприз!» когда тот спустится, на что вампиры согласились.       — Не волнуйтесь, ему понравится, — голубоглазый суёт руки в задние карманы, посматривая вверх, в то время как в комнате все затихли, кроме тикающих часов. По дальним звукам волк уже собирается вниз, после них раздаётся громкий и уверенный стук в дверь. Льюис быстро среагировал, пронзив её вопросительным взглядом. Кто-то ещё пришёл? Но решив всё же проверить, он подходит к ней, вспоминая разговоры с парнями, мол, кого они ещё хотели пригласить, которого он не запомнил? Рука уверенно берётся за ручку, открывая дверь на распашку, а язык — сказать «здравствуйте». Марсель — тот, кто всегда сомневался в шансах сердечных проблем у вампиров, сейчас испытал самое настоящее предынфарктное состояние. Тело окаменело как от взгляда Горгоны, глаза округлились словно видят конец света, само сердце приняло болезненный, адреналиновый удар, что вокруг зрения появились помехи как признак скорой потери сознания. Но сапфировые очи которые в этот момент прокалывают вампира как сквозь душу своим холодом заколдовали так что не дёрнулась и мышца. Бордовая рубашка, её аккуратно затянутые рукава, золотой блеск цепочки и колец. Среди блестящих волос заметны и серьги. В нос ударяет аромат духов, в нём смешались сладость и кислинка, что по коже скачут мурашки. Рука по прежнему держит дверь, а внезапный гость слабо улыбается вытаскивая из-за спины красивую коробочку.       — Привет! — Марсель слышит его голос впервые, такой льющийся, слегка хрипловатый, — Я слышал у кого-то особый день сегодня. Серхио заглядывает тому за спину и сразу видит остальных, поприветствовав и их. По лестнице спускается Сиэль но уже не один. Сонными шагами за ним следует Грегори, но вскоре быстро ободрился когда младшие закричали «сюрприз».       — ¡Ay, amigo! — Родригез улыбнулся ещё шире, — Извини, я пройду — и проскальзывает мимо Льюиса прямо к Сиэлю, где оба крепко обнялись похлопав друг друга по спине. Льюис быстро закрыл дверь, ещё на несколько секунд держа ручку, устремляя взгляд куда-то на пол. Вот это, конечно, поворот.       «Какого чёрта?». Чувства смешались в хаотичный комок, то что он чувствовал Марсель и сам понять не мог. Стыд? Страх? Стеснительность? Звуки за спиной отдаются эхом в голове, но мысли кружат вокруг одного блятского взгляда, их леденящих оттенков. Какая за ними стоит сила? Возможно ли что Льюис боится именно чужих глаз, их способность будто ввести в гипноз, заставить сердце тарабанить что в ушах звенит как никогда раньше? С первой встречи вампир испытал подобного рода осознание увидев только оттенок кожи, и волосы. Глаза только добавили к этому, зародив в нём состояние вынуждающее на его же реакции провоцирующиеся одним только появлением блондина. Под любыми эмоциями и реакциями кроется что-то, в частности больше чем ожидалось, даже то, что не ожидалось вообще. Рука по прежнему стальной хваткой держит дверь, пора бы её отпустить. Попытка убежать наверх точно закончилась бы тотальным скандалом от Сиэля, а Грегори уже спустился на свой праздник, остаётся только попытаться наслаждаться. Льюис уже представил как будет сидеть тихонечко за столом, да не маячить у Серхио на глазах, а то, не дай звёзды, подсядет рядом и захочет разговор завести, тут то Льюис из вежливости уже никуда не денется. Или это хорошо? Ну блин! Серхио же однозначно это сделает, он так вежливо заявился, даже конфеты принёс, так мило поприветствовал Марселя которого он на миг увидел один раз.       «Я себя настолько дурно и неуклюже веду». Льюис наконец таки уходит от двери, сразу дёрнувшись от того что происходит рядом у стола, каждый обратил внимание на Грегори и Серхио. Он подходит к ним встав сзади Сиэля, не желая привлечь к себе внимание. Со всех сторон кидают вопросы, по большей части про самочувствие. Вампир молча стоит, сложив руки на груди, и разглядывает оборотня с головы до ног. Но позже взгляд прилип к его лицу. В алых глазах расширились зрачки, рисуя на тёмной коже узоры. Веснушки, естественные и вьющиеся локоны, отблески украшений. Каждый миллиметр тела что-то имел в себе необычного, не остался пустым. Родригез казался полностью продуманной, законченной картиной, везде своя деталь, придраться не к чему, всё было идеально на нём. Он сам будто без единого изъяна. Голос. Серхио разговаривает как поэт. Смешки, шутки, просто голос своей красотой словно вскрывает и наизнанку выворачивает сердце, хочется слушать бесконечно. Он имел слабый акцент, и приятную хриплость в нём. Ощущается как-то, что тянет к твоей душе свои тёплые руки, держа в объятиях, и уносит куда-то в прошлое, в воспоминания где детство, тебе напевают колыбельные, рассказывают сказки, ты от спокойствия проваливаешься в крепкий, мирный сон. В груди разливается что-то тёплое.       «Как же ты это делаешь, неземной мерзавец?». И дураку понятно, вампир немало любуется гостем, тот произвёл на него впечатление, того не зная что в рядом с ним, в одну из голов лезут бесконтрольные мысли о его совершенстве. Потрясающе, не правда ли?       — Давайте садиться! — Сиэль рукой показал на стол, а там тарелки с едой манили ароматом и видом. Поддавшись голоду и соблазну, парни распределились, быстро выбрав места. Грегори сел на краю стола, где его ждал комфортный стул, ему был обзор на всех гостей. Марсель сел за стол последним, между Грегори и… Серхио. О звёзды, что за чёрт? Немного рассмотрев всё вокруг себя, он то улыбнулся имениннику, ему улыбнулись взаимно, Секвиллбекк был рад что тот всё-таки присоединился. Взглянув мельком он снова сталкивается с голубыми глазами. Родригез ему мило улыбается.       — Привет ещё раз — он чутка прильнул, шепча. Льюис почувствовал как юркнуло сердце, и щёки стали гореть. Что с ним происходит? Какой кошмар! Мозг навязывает мысль снова сбежать, но если себе это позволить — день рождения будет испорчен. Стоит перетерпеть. Ради семьи. Ради Грегори. Неожиданно, Рудольф постучал вилкой об бокал, собрав на себе всё внимание. Он встаёт, выпрямив спину, элегантно беря в руку вино.       — Я очень рад что мы все собрались в этот важный день, — он окидывает всех взглядом, останавливаясь на брате, — что вы стали нам второй семьёй, сейчас разделяя этот уютный праздник, юбилей, начало новой главы жизни моего дорогого брата. Руди показывает на него бокалом, улыбаясь ему, и тепло как в зеркале отразилось на старшем. Грегори понизил взгляд на вино, с улыбкой подняв обратно.       — Я, конечно, хочу извиниться за то что этот раз мы отпразднуем не как ты и я привыкли, но я тебе обещаю, этот юбилей ты точно не забудешь. Всё смотрят на него, почти чего-то ожидая. Младший Секвиллбекк по натуре замечательный оратор, имея талант в речи он мог говорить долго, красиво.       — Тебе исполняется 320 лет, время пролетает так быстро, правда? Я помню когда ты был младше, тебе тогда было 316, ты всегда стремился быть взрослым, правильным. Большую часть тебе было интересно как себя ведут взрослые, аристократы, и прочее что делали старшие члены клана. Тебе давно были неинтересны догонялки, прятки, и мама всегда знала что вырастешь ты очень рано. По виду старшего брата видно как он погружается обратно в воспоминания. Оказывается Грегори не имел полноценного детства, где игры, где смех и много друзей. Всегда стремясь научится взрослым вещам, он игнорировал Анну и Рудольфа, почти никогда не присоединяясь к их догонялкам, пряткам, и т.д.       — Ты хоть и вырос быстрее чем хотелось, из тебя получился лидер, — в чужом голосе различима любовь, — я тебя могу видеть в будущем как важного члена клана, может даже… главой. С опаской, он сказал эти слова, видя как брат меняется в лице. Улыбка стёрлась, уголки губ опускаются.       — Ты перевернул жизни всех нас, естественно в лучшую сторону, — Сиэль заметил как ему подмигнули, — хоть ты в это не поверишь, но ты замечательный, ценный и любимый всеми нами. К счастью, старший брат вновь разливается в немного неуверенной улыбке, но в глубине души Грегори понимал что эти слова поддержки были необходимы, действуя как лекарства. Слова доброй семьи целебны, и способны успокоить, толкая на позитивные мысли.       — Помнишь, мой день рождения? — Рудольф добавляет, уже смазав губы для рассказа чего-то нового, — Ты пожелал мне успеха в подростковой жизни, пообещал что неважно что, ты мне протянешь руку помощи, скажешь совет, поделишься опытом, — он опустил глаза на свои руки, потом обратно, — так вот, сегодня, я обещаю что буду всегда помогать и тебе, во всём что может пойти не ладно. Так и должна работать семья. Мы семья, и те кто сейчас сидит с нами, — разведя руками на всех, его улыбка всё расширялась, — и кто сейчас в Трансильвании, наш клан! Тебя везде и все любят, и желают в этот день самого лучшего дня рождения! Грегори, за тебя, оставайся тамим же целеустремлённым, любвеобильным, добрым и сильным! — младший радостно поднял бокал, что за ним повторили все, включая Льюиса, а он то слушал внимательно. После таких тёплых слов конечно хотелось бы ещё приятных пожеланий и слов от верных друзей, но у него было иное на уме. Грегори сто процентов не будет смотреть на него когда он скажет своё, пусть даже так, надо чтобы он запомнил что от судьбы не убежать, что долго оплакивать что-то или кого-то не сдвинет его с места. Продолжать жить необходимо, сбросить с плеч эту печаль, потому что Фредерик хотел чтобы будущие лидеры были сильными, неуязвимыми, непреодолимыми. И как бы не кричал тот до посинения, Грегори и Фредерик разделяют почти все черты характера.       «Он мне стал как братом, но если я встану и скажу Грегори всё что хотел, то говорить я буду ему всё как отец». Алые глаза долго рассматривали его улыбку, искры в чужих глазах. Грегори словно заново раскрылся, расцвёл как подснежник после суровой зимы, в душе именинника была весна. Марсель настолько погрузился в свои чертоги, что заметил как ему стало подозрительно комфортно, но тут же понял в чём дело. Он то забыл что Серхио почти локтем с ним соприкасается.       «Чёрт!». Но всё же вспомнил. Пока остальные уже начали разбирать угощения, Льюис думает как начать, ну само собой, издалека. Его почти побороло волнение за непредсказуемую реакцию, может не только от самого Грегори, но и от других. А перед Серхио, а-ля, «потенциальным объектом интереса» не хотелось чтобы тебе заткнула рот вся компания.       «Чтоб не было, он должен это хотя бы услышать». Рука дотягивается до вина, щедро наливая себе побольше. Вампир встаёт уже привлекая внимание на себя, особенно на лице ощущались полюбившиеся голубые глаза.       — Я бы, Грегори, тоже хотел тебе многое пожелать.