Смертные Враги: Чёрный Карнавал

В то время как Тони не прекращал смеяться и разговаривать с оборотнями, Рудольф отвлекается на поиски брата, проверяя другие комнаты. Позвав его пару раз он осмотрел ту комнату что находилась ближе к кухне, уверенно держа за спиной что он приготовил для Грегори, часто перебирая им в руке.       — Грегори? — он позвал его напоследок со слабой неуверенностью, заглядывая за стенку. Рудольф ждал не долго перед тем как послышались знакомые шаги, становясь громче и громче. Младший видит его лицо, на котором растянулась и так большая улыбка.       — Привет! — Грегори замечает его в проёме, он довольно выдохнул одновременно проводя взглядом по брату. Белок всё ещё красноватый от слёз, что вызвало у Рудольфа пару вопросов, но он принял решение не спрашивать их, доверяя его искренней улыбке.       — Привет, — тот отвечает таким же взглядом, моргнув дважды, — как себя чувствуешь? — и немного отвлёкся на складки его худи которую ему любезно предложил Сиэль. Старший поправляет его, засунув руки в карманы джинсов.       — Намного лучше, если честно, — он признаётся, параллельно улавливая на слух дружеские разговоры из кухни, — поговорил с Марселем более глубоко по поводу его слов, кажется из-за пояснений мне стало легче.       — Приятно слышать, — Рудольф затем оглядывается назад, — давай пойдём в гостиную, как-то не хочется стоять в темноте, хах — младший дёрнул головой в сторону откуда пришёл.       — Хах, для таких как мы темнота это наша главная фишка — Грегори усмехается, последовав за братом. Они проходят мимо компании через кухню, мимо стола, в гостиную, сразу присаживаясь на диван. Рудольф развернулся лицом к брату, согнув ногу под собой. Тот выглядит заинтригованным, словно знает что младший кое-что ему приготовил, а он уже прочищает горло.       — Я… надеюсь тебе понравится — Рудольф делает паузу поправив волосы, вскоре осторожно вытащив из-за спины чёрный вельветовый мешочек которому удивились. Грегори с большим интересом берёт его из чужих рук, последний раз посмотрев на брата, позже уделяя внимание подарку.       — Спасибо — он стеснительно улыбается, развязывая тоненький бантик, это было достаточно легко, ленточки были шёлковые, приятные на ощупь, предсказывая что подарок ждёт не дешёвый. Двумя пальцами он чувствует что-то прохладное, и вскоре вытягивает это из мешочка. Тонкая, золотая цепочка дорого блестит, словно змейка, лежа в крутых изгибах на бледных пальцах. Её половина всё ещё находится в мешочке, на что Рудольф сразу обращает внимание, уже с нетерпением ожидая чтобы брат вытянул её полностью. Но Грегори думает что это просто красивая цепочка, вновь бросив на Руди благодарную улыбку.       — Ох спасибо, — старший уже хочет вытянуть её полностью, как из мешочка падает каменный кулон, качаясь на цепочке как курант старых часов, — оу. Второй рукой он берёт и сразу рассматривает как роскошно он мерцает в тусклом свете комнаты. Лазурный оттенок, его золотая оправа обтекает вокруг неровностей небольшого камня, который был чуть похож на треугольный осколок. Рудольф смотрел то на украшение, то на брата, терпеливо сидя в ожидании чужих слов.       — Какой красивый, — тот не перестаёт улыбаться и ближе с интересом оценивает спокойного оттенка минерал, — а что за камень?       — Апатит, — Рудольф сидит напротив, его плечо упирается в подушку дивана, — и выбрал я тебе его по особенной причине.       — Ну, и в чём же причина? — голос младшего звучал слегка неуверенно, конечно Грегори этого не замечает будучи в процессе растёгивания маленького золотого карабина, после ловко застегнув его за шеей. Кулон изящно принял место чуть ниже ключиц, почти доставая до груди.       — Для устранения агрессии и вспыльчивости — младший отводит взгляд вниз будто это в этом было стыдно признаться. Минерал лечебный если верить продавцу, Рудольф искренне хочет чтобы брат стал более спокойным и сдержанным с гневом. Не хочется проживать больше истерик и попадаться под его горячую руку. Грегори тут же бросает взгляд на него, прекрасно понимая о чём речь.       — Это из-за… — он сразу вспоминает их ссору, то как он ударил его без второй мысли, достаточно сильно что того даже отбросило. Он представил что может по этой причине Рудольф не может спокойно и без опаски общаться с ним, или поговорить по поводу его поведения из-за которого не только ему пришлось не сладко, но и другим.       — Не только из-за меня, — Рудольф выдыхает через нос. Немного поёрзав на месте он облокотился на тоже самое место, поддев рукой лицо, — но и Сиэля. Тяжело почувствовался его взгляд, что Грегори опускает свой. Некрасиво получается, вроде бы его день рождения и всё такое, и ему напоминают ошибки которые уже прощены, однако Рудольф прав. Повезло Грегори, что не довело до крайних мер, как игнор со стороны брата и расставания с Сиэлем, а так обычный кулон с камушком который как сказано может если не полностью убрать агрессию, то хотяб ослабить её — не одна из них. Просто лёгкий толчок мол, «Давай, исправляйся!». Грегори захотелось обнять брата, не только в знак благодарности, но и намекнуть что он хочет стать лучше. Только его останавливает чужая рука.       — Нет, — тот отрезал, сделав недолгую паузу — моя очередь. С полу заметной улыбкой он сам подсел ближе и неожиданно заключает брата в добрые объятия. Старший не сразу понимает в чём дело, только отвечая взаимно. Они были искренние, тёплые.       — Ты меня тогда обнял первым, помнишь? — Рудольф тихо пробубнил, а тот пытается вспомнить, — Прошло пару часов после того как мы поссорились, ты сидел возле камина и я захотел сесть рядом, помириться первым, только сделал это ты. Сердце чуть дрогнуло от того воспоминания, оно совместно было и сладким и горьким. С годами Грегори ненавидит всякие пустые скандалы с ним, но ненавидит он скандалы по серьёзным причинам ещё больше. Не верится что Рудольф его так просто простил, после всего. Объятия длились, с каждой секундой кажется будто они этим лечат друг друга, что отпускать не хотелось. Младший ровно дышит, его сердце больше не тарабанит от волнения как раньше.       — С днём рождения, братишка — он добавляет последний раз, после отпускает, заметив как лицо Грегори стало счастливее. Сидя под впечатлением он вновь смотрит на кулон, который кажется творит свои чары.       — У меня тоже есть лечебный кулон, — младший вытаскивает из-под складок рубашки такого же размера минерал на цепочке, мутного белого цвета, который переливается лазурными оттенками — Лунный камень, он лечит душевные болезни. Всё же мы не без греха, правильно? Грегори усмехнулся, прищурив глаза он оценил и его. Камень не только подходил под его стиль, но и характер: переливающийся, не плоский, разный.       — Когда покупал тебе подарок, мне продавец предложил много разных таких, если верить его словам, каждый борется с разной фигнёй, — Рудольф вновь заговорил, пальцами перебирая свой камень, — на подносе были выложены штук двадцать, над всеми подписаны названия и свойства, ну вот, так я и нашёл первый для тебя, — и показывает пальцем на уже надетый подарок, — я ещё долго простоял у лавки, позже приняв решение что было бы классно если бы я купил подарок не только тебе, а всем нам, нашей семье. Грегори слегка кивает.       — Анне, и маме, — стоило ему упомянуть про Фриду, обоим стало тоскливо, — интересно как они там. Парни поникли головами вздыхая, оказывается уже пролетели месяцы с тех пор как они видели мать, сестру и клан. Рудольф и Грегори поменялись за сей промежуток, и кто знает, узнают ли их сородичи? Узнают ли братья их?       — Состояние нашего клана, я так полагаю, держится на соплях, — Грегори сложил руки, покусывая губу, — только сейчас до меня дошло.       — А у меня это на уме постоянно, с тех самых пор как я уехал, — решив распустить пучок, Рудольф выпускает чистые локоны, — мы ехали, а я заснул на плече Тони с мыслями и догадками как всё разрешится, и честно, я не знаю как она, бедная, справится одна. Членов клана стало меньше с уходом отщепенцев, можно сказать что Фриде прийдётся только чуть-чуть проще чем Фредерику. Если приблизительно, то под рукой отца было 3000 жизней, после клан понизился до 1890. Не взирая на цифру, клан должен находится под дисциплиной, следовать правилам, что всегда обеспечивает глава, но главы нет.       — Думаешь они вышли из-под контроля? — Грегори смотрит в пол, ранее наклонившись вперёд.       — Надеюсь нет, — Рудольф сам начал кусать губы, — хотя кто его знает. После этого между ними наступило молчание, тишины как таковой не было, ведь все остальные всё ещё болтают на кухне. Братья сидят не отвлекаясь от новых потоков мыслей и вопросов.       — Нужен новый глава, — младший выдохнул, — иначе наш клан падёт. Очередной раз они сидели не проронив ни слова. А он то прав, хочешь не хочешь, взглянуть в глаза правде прийдётся. Грегори краем глаза видит как качается на цепочке его Апатит.       — Разве не старший из детей должен принять новый статус? — Грегори спросил будто с опаской.       — Именно — Рудольф слабо кивнул. Внезапно по спине пробегает холод.       — Чёрт… — еле слышно прыснул тот поняв к чему идёт разговор. Самое время вспомнить то что там поэтично говорил Марсель. Грегори в детстве интересовался таким как «правительство», «власть» и тому подобное, однако боялся таких огромных ответственностей как жизни тысячи вампиров, если кто-то погибнет — вина вцепится в душу не отпуская на долгое время. В последние дни Грегори не раз себя спрашивал почему он до сих пор проходит этот путь, продолжает идти вперёд по линии жизни. Порой удивительно что он не забросил себя справляясь с проблемами.       — Я пока не могу согласиться, — старший встаёт с дивана, и вновь смотрит на брата, — но и отказываться я тоже не стану.       — Грегори… — Руди остался на месте только заглядывая тому в глаза желая сказать что-то ещё.       — Рудольф, поверь мне, я не хочу чтобы наша мать брала власть на свои плечи после всего что она прошла, она не сможет, — он сделал шаг вперёд к нему, утверждая серьёзным тоном, — но в то же время я должен хорошо подумать, смогу ли я с этим справиться. Рудольф рассматривает брата сверху вниз. Глава — большая ответственность, и то что Грегори не торопится на её титул, должно что-то значить. Со смертью отца Грегори теперь живёт с травмами, очень вероятно что они негативно отразятся на многих если Грегори возьмёт клан под контроль. Пусть хотяб пройдёт время, рана немного заживёт. Однако кажется они не смогут отрезать время чтобы Грегори вылез из пучины, сейчас такой роскоши у них нет. Решение надо принять как можно скорее.       — Я надеюсь ты примешь хорошее решение, — Рудольф сам встаёт с дивана смотрев на брата, — от него зависит всё. Не забывай кто убил нашего отца, не забывай что он может появиться когда угодно. Грегори молча кивнул, сглатывая. Напротив Рудольф тяжко выдыхает, делая шаг к нему за новыми объятиями. Тот без вопросов отвечает взаимно, крепко прижав его к груди. Он чувствовал в нём полное доверие к себе, и на душе стало чутка легче.       — Я верю в тебя, — Рудольф отпускает его, — не забывай то что сказал Марсель, ладно? Мы видим в тебе будущего героя.       — Спасибо — Грегори слабо улыбается пока Рудольф повернул голову и посмотрел на кухню, заметив отсутствие Сиэля.       — Ну давай, иди, тебя всё равно кое-кто ждёт наверху — Руди невинно подмигивает ему, и подбадривает похлопав по плечу. Тони и Серхио продолжали общаться на кухне, они не замечают что мимо прошёл именинник. Поднимаясь по лестнице Грегори резко почувствовал усталость. Что бы не было, он готов плюхнуться в постель и спать как убитый, желательно в обнимку с Сиэлем. Ну и в этот день эмоциональные качели выжали парня как лимон, больше ничего не хочется. Поднявшись на второй этаж он видит открытую дверь спальни, предугадывая что там находится оборотень. Пол чуть заскрипел когда он заглядывает в комнату тут же заметив парня который стоит лицом к окну. На одной тумбочке была включена лампа, её тёплый свет освещает мебель и чужие шоколадные волосы.       — Привет, — еле произнёс вампир и полностью заходит. Сиэль не спеша поворачивается всем телом, его лицо разлилось в улыбке, — социальную батарею восстанавливаешь? Лопез усмехается поправив волосы одной рукой.       — Привет loco, — Грегори не особо слышит его из-за тёмно синей поло рубашки на нём, она облегает плечи, подтягивает чужую талию, привязывая внимание к себе — можно сказать и так, да, хах. Можно понять, Сиэль всегда прилагает усилия чтобы выглядеть шикарно, в большинстве для Грегори, он знает как вампиру нравятся его прикиды. На него продолжают смотреть любящие алые очи.       — Прости что ничего не сказал за столом, я посчитал это слишком личным, — волк отошёл к высокому выдвижному ящику, из первой верхней достав какую то коробочку, — я надеюсь это всё скажет за меня. В смуглой ладони Грегори протянули на вид шкатулку из розового дерева, крышка украшена еле заметными узорами которые из-за своего вида казалось движутся. Бессмертный начинает её разглядывать со всех сторон, обнаружив маленький заводной ключик на дне. Грегори выгибает бровь слабо улыбаясь, быстро посмотрев на парня, и обратно на шкатулку.       — Заведи её — испанец упирает руки в бока, в то время как вампир уверенно заводит позолоченный ключик несколько раз. Внутри шкатулки был окантованный бархатом небольшой отсек для маленьких вещей, рядом под стёклышком крутился золотой цилиндр, тонкие выступы задевают зубцы такого же золотого гребня, послышалась энергичная и мягкая мелодия, её ритм звучал очень знакомо, но вампир не мог её вспомнить, от слова совсем.       — Я безумно вдохновился историей твоих родителей, — Сиэль становится ближе к нему, — поэтому решил подарить тебе именно это. Секвиллбекк поднял взгляд на него, его глаза прищурены, он пытается распознать мелодию. Он точно где-то её слышал, название крутится в голове, но не уловить. Сиэль подвигал плечами в такт.       — Bamboleio, bamboleia, porque mi vida yo la prefiero vivir así — когда шкатулка вновь заиграла припев Лопез напел слова, видя как карминовые глаза округляются. Его улыбка снова появилась.       — Наш первый танец? — чужой голос выдыхает, чувствуя как душу окунуло в теплоту. Лопез медленно кивает. Секвиллбек разглядывает его сверху вниз, улыбаясь что видны клыки. Его лицо будто засияло когда он смотрит ему прямо в глаза. Они — сокровище, кристаллы в которых Грегори теряется каждый раз но всё равно чувствует комфорт. Поддавшись вперёд вампир обнимает волка так крепко словно больше не отпустит.       — Ох, loco, — Лопез обнял того за талию, начиная нежно гладить лопатки, — Тебе нравится?       — Да — Грегори бубнит спрятав лицо в тёплой шее. Этот подарок будет храниться веками, с каждым разом напоминая их прекрасную историю. Бессмертный не выпускает любимого человека из объятий уже 8 минут, и волчье чутьё чувствует что-то неладное в парне, и не могло не толкнуть волка на новый вопрос.       — Всё хорошо, Грегори? — он послушно стоит не прекращая гладить его спину, терпеливо ждав ответа. Не хотелось ничего вспоминать и пересказывать, слишком много вещей которые Сиэль и не поймёт, только врать вампиру уже перестало нравиться. Он вдыхает полной грудью воздух вмешанный из ветерка от приоткрытой форточки вместе с терпким адиколоном на мягких волосах партнёра. Решив всё-таки признаться он отпускает его, опустив взгляд, тяжко выдохнув через нос.       — У меня с Рудольфом до этого был разговор, — он начал неуверенно, — конкретно о том какое будущее суждено нашему клану, и как бы я не хотел, всё приводило к решению мне принять титул нашего отца. Но я не знаю, хорошая ли эта идея, сам за собой почти не могу уследить, уже молчу о целом клане, и теперь мой стресс берёт второй круг. Сиэль выслушал его, и вскоре прислонил ладонь к холодной щеке, большим пальцем нежно погладив под глазом.       — Может я могу чем-то помочь?