Смертные Враги: Чёрный Карнавал

Войдя в виллу, в нос сразу ударяет аромат бурбона, за ним — запах антикварного железа и дерева. Им пропитаны синие обои, на них оттенком чуть светлее ужились цветочные узоры, изгибаясь то лиственными стеблями, то Французскими лилиями. Марселя с распростёртыми объятиями встречает на редкость особенно сочетаемый декор: на стене подвешены гитары, каждая по своему прекрасна, имея на себе не меньше узоров и деталей. По середине, уже гостиной, стоит овальный стеклянный столик на чугунных ножках, в канавках и загибах находилась пыль, такой же синий ковёр что распластался под ним и чёрным кожаным диваном. Вилла кажется огромной, особенно из прихожей. А оборотень то совсем не минималист, куда не глянь, везде что-то стоит, висит и т.д.       — Я раньше много путешествовал, — Серхио запер за ним дверь, — довольно много вещей здесь я привёз из поездок, забавно что каждый кто когда-либо побывал у меня, всегда говорил что я живу в музее, хаха. Родригез проходится по тёмному паркету, беззаботно плюхаясь на любимый диван. Вежливо улыбаясь, Льюис рассматривает декор. В углу стоял стеклянный шкаф-витрина, внутри красуется ценный сервиз, рюмки, миниатюрные чашки на блюдцах, и серебрянные столовые приборы. Какая-то ваза в углу набитая длинными и пышными перьями, что свисали полу дугами в разные стороны из диковинного букета. Где-то он заметил реплику статуэтки Давида высотой по колено, на стене висел старинный документ десяти основных поправок США окантованный в рамку. Другая стена была вся в полках, которые тесно заставлены разными сувенирами, от безобидных ракушек до самых настоящих оружий. Чего только тут нет.       — У тебя всё такое красивое и ценное на вид — вампир созерцает, долго водя взглядом зигзаги по полкам, вскоре отдавая полное внимание и интерес одной шпаге, стоящей на своей подставке, покрытой слоем пыли как снегом. Рукоять потёртая как и её дужка, на крестовине кованы изысканные узоры её эпохи, лезвие потускневшее в многолетии с множеством царапин, остриё чуть затуплено, тому показатель что когда-то владелец нередко доставал её из ножен, не для добрых целей в частности. Льюис остановился возле полки, всматриваясь в каждый изъян на холодном оружии, ему определённо казалось что он где-то его видел, где-то в далёком прошлом, тут альфа подходит к нему сзади, прервав ход мыслей.       — Пехотная офицерская сабля, из Британии, — Марсель краем глаза замечает смуглые ямочки от улыбки, — красивая, не правда ли? Мы с семьёй были на круизе что вёз по всей Европе, где-то случайно встретились с пожилым коллекционером, что давно желал избавится от своего барахла. Приятный был старичок, вот мы и пришли к нему, — воспоминание заставляет улыбнуться сильнее, — а там вообще был лабиринт из коробок, но времени посмотреть всё у нас не было на руках, мы покопались недолго, и где-то на четвёртой коробке среди старых шурналов 50-х, пожелтевших газет и фарфоровых изделий я нашёл эту красавицу, можно сказать что моя любовь к винтажу и антиквариату появилась именно из-за неё. Он отдал её бесплатно, даже сам не взглянув что отдаёт нам даром такое сокровище. Жалко я не знаю сколько ей лет, выглядит довольно старой. Мягкий голос рассказал прелестное воспоминание словно поэму, а тот только молчал и слушал, ощущая себя рядом с ним всё больше и больше как в своей тарелке, он тоже любит говорить про историю и всё с ней связанное. То что ему рассказали стало толчком в правильное русло, встряхивая Льюису память.       — Можно? — захотелось подержать шпагу в руке, ему разрешили. Как и стоило ожидать, оно увесистое, но за счёт удобной рукояти ею несложно управлять. Оставшаяся рука касается лезвия, чувствуя на коже прохладный метал. Вспоминать пришлось недолго.       — Клинок назывался колюще-рубящим, — вампир отходит и тут же встаёт в позу нападения, демонстрируя, — сам Генри Вилкинсон подтвердил что клинок был оптимизирован для парирования атаки и ответа уколом, — Льюис поддаётся вперёд вместе с оружием, — специально против предпочитающих рубку азиатских противников Британской империи в 1845 году — его рука выворачивается, лезвие навёртывает восьмёрку со свистом в воздухе, — Позже клинок стал уставным как для пехотных, так и для кавалерийских сабель той же Британской империи. Не за что! Так гордо вампир себя ещё никогда не чувствовал, сам слегка удивился что слова отскочили от зубов без запинок как на одном дыхании. А оборотень только и стоял разинув рот. Вот тебе и гость. Как говориться, удивил ещё с порога.       — Ничего себе, — Серхио усмехается, аккуратно забрав саблю обратно, — так растолковал будто сам когда-то пользовался ею. Льюису по душе пришёлся комплимент, что к нему прибавилась уверенность.       — Сам то я ею не убивал никого, — Марсель подметил, словив себя за долгим взглядом на парня, но из-за того что с ним уже комфортно, он перестал уводить от него глаза, — однако я видел как им пользовались. Смуглое лицо расцветает в удивлении, и даже в неком любопытстве. Холодно голубые глаза прыгают то на вампира, то на шпагу, в них читалось слабое недоумение. Наконец-то он узнал что-то большее о предмете что валялся на полке уже несколько лет.       — То есть,… ты жил в те времена и видел как…? — интересующийся голос волка звучит словно он вот-вот запрыгает от счастья, уголок губ поднялся в белозубой улыбке. Ему медленно кивают в ответ.       — Разумеется, мне же как никак 527 лет — Льюис клонит голову набок, дальше он стеснительно отвёл взгляд на пол, зажимаясь пускай от похвалы.       — Вау, вот это ты старик, хаха, — Родригез прыснул бархатно засмеявшись от собственной шутки, от которой вампир к счастью не возмутился, наоборот, подхихикал, — ладно, шучу я. На губах остались улыбки, после Серхио захотел отвлечься.       — Минуточку. Он положил саблю на место, и уверенно поспешил за угол через арку в другую комнату. В его присутствии Марсель всё время натягивал на лицо дружескую гримасу, молясь дабы его с потрохами не выдали глаза, вроде бы успешно. Только когда альфа покидал комнату, бессмертный стёр её и расслабился, вслед провожая его уже привычным, влюблённым взглядом. Что-то красивое было и в походке, и том как развивались белоснежные волосы за широкими, мужественными плечами. Марселю это тут же кое-что напомнило.       «Какой же я дурак». Он потёр лицо ладонью тихо вздыхая. Разговоры отвлекли парня от всяких переживаний, это может быть хорошо и плохо. Главная причина почему он здесь — сказать правду, имея значительный риск разрушить их дружбу, хоть ей и нет 24-х часов. Обещание есть обещание, только вампир порхает между «сказать всё как оно есть и не ходить вокруг до около», или придумать какую-то коротенькую историю, а-ля, «вампиры не спешат доверять оборотням, поэтому так вот и сложилось». Одно не лучше другого, и последствия могут оказаться хуже. Страх неизвестности остерегается первого варианта, а вот второй может показаться тем самым, ибо Марсель не признавался ни душе в настоящей причине, опять же, младшие, особенно Грегори, вставят палки в колёса типо «Не верь ему, он врёт», включая то что Серхио знает остальных дольше него, можно не сомневаться что он поверит именно им. Чёрт, какой-то замкнутый круг.       — Ты бы хотел амаретто или виски? — альфа звенит чем-то стеклянным параллельно окликая гостя. Хотелось чего-то крепкого, но не так чтоб до самого утра штормило, просто расслабиться и перестать дёргаться.       — Я буду виски, — Льюис ответил с фальшивой бодростью, — спасибо!       «Что же сказать ему?». Вампир так и не решил, только и делал что каким-то образом натыкался на новые вопросы возникающие из предыдущих. Руки постоянно дёргают рукава белой рубашки, он раскусывает губы почти до крови, глаза блуждают по помещению, потом находят уголочек между десятками предметов и декора уставившись в него. Голова готова взорваться от внутренних диалогов, включая убеждения что всё будет в порядке, не взирая на то как тяжело и неразумно сейчас в это поверить. Тело напряжено, нервно переступая с ноги на ногу, дыхание тихое, учащённое. Все чувства что ненавидит вампир собрались воедино, буквально пожирая изнутри. Страх неизвестности, страх потерять связь с понравившимся человеком, и безвыходность. Мозг не перестаёт накручивать. Ему снова захотелось скрыться, дабы не испытывать их.       — Марсель? — вампиру нежданно тыкают в плечо — Ты оглох? — над ним подшучивает Серхио, что заявился обратно в гостиную, удивляясь что бессмертный никуда даже и не отошёл. О звёзды, может ли эта ночь стать ещё хуже? Или вампир успешно «пробил дно»? Тут и спорить не надо, что оборотень считает его несуразным.       — Звёзды, прости, — Марсель бубнит и потряс голову, задев взглядом два хайболла с элегантным количеством алкоголя, его красивый светло-коричневым цвет, — снова унесло. Брюнет был готов залпов выпить целую бочку дабы забыть очередной позор.       — Хах, после прогулки так и не выветрился, хм? — тот хоть волнуется за чужое мнение насчёт себя, блондин давно уже привык к нему, — Куда же тебя так уносит, если не секрет? — он вручает вампиру бокал, свободной рукой уперев в бок. Светлые глаза следят за действиями гостя, то как Льюис легонько помешал напиток в бокале, в глазах была благодарность.       — Спасибо, мне это понадобится — вампир сказал с сарказмом, но и с тенью серьёзности, тут же проглатывая содержимое бокала всего за пару секунд, лишь совсем немного поморщившись. Серхио моргнул, недолго после рассмеялся.       — Тебе ещё налить, или пока достаточно? — волк продолжать хихикать, прислоняя ко рту бокал, скромно отпивая. Брюнету пекло в горле от цельного глотка жгучего пойла, виски то пьют долго и по капле.       — Может быть позже, спасибо, — Льюис откашлялся в кулак, — фух, ядрёное какое.       — Значит хорошее, — Родригез довольно подметил, и захотев подуть дымка, проскальзывает в передний карман за сигаретами, они всегда у него под рукой — хочешь одну? Пока бессмертный думал, тот уже зажигает свою сигарету маленьким пламенем блестящей зажигалки. Алый пепел, а вслед невесомая, серая струйка дыма. В доме освещение было не белым и не жёлтым, а какой-то смесью между, что отдаёт большая люстра, эстетично освещая комнату. Локоны парня блестели, пушистыми волнами покоясь на плечах, губы выпускали воздушные облачки, будто дыхание дракона. Вампира продолжали удивлять маленькие жесты парня, за ним хоть вечность наблюдай, не заскучаешь.       — Спасибо, но я не в настроении, хотя если ты не против, то я возьму одну на будущее — клыки вновь видны из-под подобия улыбки. Серхио положительно качнул головой отпив ещё виски, и щедро протягивая ему пачку, откуда пахло пряным табаком. Он пообещал себе что когда уйдёт, закурит по пути домой. Прошло долго с тех пор когда он последний раз пил, устойчивость к алкоголю рассосалась за многие десятилетия и Марсель это почувствовал, особенно как ударило в голову, зрение стало чуть вертеть.       — Кстати, — он втягивает сигарету, — ты ещё не видел остальные комнаты, там тоже не меньше побрякушек — навив достаточно интриги он махнул за собой рукой. Вампир, к счастью или нет, снова обо всём позабывал как юная дева, только был рад увидеть больше красивых штучек или мебели, и пошатнувшись от первого шага поплёлся за хозяином в тот арочный проём. По пути Льюису быстро показали кухню что выполнена в итальянском стиле, плитки с синими узорами, в корзине на столике куча лимонов и винограда, но больше всего ему понравилось в ней — связка засушенных острых перцов над плитой и бутылки оливкового масла на кованой подставке, их дозаторы позолочены. Что-то подсказывает, Серхио любит синий цвет с золотыми акцентами. От неё вёл просторный коридор украшенный акварельными рисунками, которые по словам альфы пик его талантов, воздух внезапно запах чистыми покрывалами с нотками ириса, что нагнетало больше интереса. Марсель уже представляет шёлковые подушки и одеяло, шифоновые занавеси, огромную воздушную кровать где этот ангел получает свой крепкий сон. От других комнат спальню отделяла дверь из тёмного дуба, с изогнутой золотой ручкой.       — Живёшь как принц — Льюис комментирует замечая роскошь в каждой детали. Белоснежные волосы плавно отлетают в сторону, показывая милую улыбку.       — Конечно, живёшь же только один раз — альфа тихо посмеялся разом нажав на ручку, и та испустила протяжный скрип, будто ей уже сто лет. Как только дверь отворилась, благоухание усилилось, на лицо упал яркий свет луны. Марсель долго простоял в проходе разинув рот с вида кровати королевского размера и её крупным навесом, обвешанным сатиновым занавесками, напротив огромное окантованное в золотую раму зеркало которое отражает в себе свет земного спутника, те же синие обои, которые пускай и были в каждой комнате, будто становились всё прекраснее. Ему долго не приходило конкретное название этого оттенка синего, и тут вампир мигом вспоминает. Индиго. Цвет которым он описывает тёплые, спокойные ночи. Понимая что застоялся в дверях, брюнет медленно входит в спальню, закидывает голову назад, восхищаясь от орнаментальной люстры.       — Моя вилла, конечно, не двух этажная как у Сиэля, но мне удобно, если надо бежать, то не по лестницам — Родригез ещё курит выдувая дым, не спеша подходит к кровати, ловко усаживаясь на её обитую бархатом спинку. Кончики покрывал и подушек блестели золотые кружева, рядом прикроватный столик держит на себе хрустальную пепельницу, где имелись горки старого пепела и выкуренные бычки. Свет шёл сквозь чугунные ставни на окне, и стоило подойти бессмертному ближе, как тот растерялся вглядываясь в её узоры. Птица типо павлина с пышным хвостом, завитушки, вокруг них какие-то подобия вьющихся лиан с листьями. Глаза устранились сквозь ажурные узоры на вид из окна, а вид был потрясающим. Подумав открыть окно вместе решёткой, лицо и шею обвивает ночной свежий воздух, в нём не скрыта сырость или мертвечина, просто сладковатый, ночной бриз, как тогда с точностью описал блондин. Не было скучных гущ леса, одиноких озёр с жутко тихой гладью, а город, где царила жизнь, гуляли люди, где-то сверкали огни, приятная суета которой одинокому вампиру порой так не хватает. Льюис дышит ровно, позабыв о всяком волнении и обязанностях, погружаясь в атмосферу, наблюдая словно из замка, пускай вилла выглядела снаружи как обычный красивый дом. Карминовые очи видят красоту везде, куда не глядя.       — Беру свои слова назад, ты не живёшь как принц, — Марсель промолвил, и задержал ещё недолго взгляд на живописных окрестностях, — а как король. За спиной раздался смешок. Вскоре он оборачивается к волку желая сказать что-то ещё, и сталкивается с его взглядом. Альфа разглядывает гостя, упирая в висок незаконченный бокал, докуривая сигарету. Как долго он на него так глазел, и о чём он думает? Сложно понять его эмоции, но выглядел он поистине загадочно.       — Вам вампирам не часто предоставляется шанс так пожить, хм? — его бровь и уголок губ синхронно поднялись, глаза как звёзды зажгись в белом освещении, зрачки подёргиваются, заглядывая в очи бессмертного, видя как они горели алым, хоть свет не касался алой радужки.       — Очень редко, или вообще никогда — вампир уходит от окна, и обоходит кровать к стороне хозяина. От сигареты остался только фильтр, и Родригез тушит его лениво дотянувшись до пепельницы. Той же рукой он забрасывает за голову, сползая на подушку.       — Я понял по твоей реакции, — волк устремил внимание на потолок, — она очаровательна. Льюис невольно дёрнулся от нежданного… комплимента, или тот решил пульнуть в разговор ещё одну шутку. Если так, то Марсель бы предпочёл чтоб тот промолчал. Потому что сердце вскинулось, проявляясь тёплыми щеками. Бессмертный сглотнул, отворачивая лицо от парня, сам не понял почему.        «Чёрт, он что, издевается?!». Вампир искал в себе ответы, и в парне тоже. Что-же в нём такого? Льюис вспоминает прошлое, каждый момент их взаимодействий, вплоть до нахождения его в лесу, ещё тогда сердце загудело, точно знало что вот он, мужчина из его абстрактных сновидений. Подсознание вело к нему, и брюнет не осознавал что сам пришёл к этому. День когда Льюис бессовестно пробрался к нему, намереваясь сбить желание и только — как запретный плод, а он был сладок. Это не покидало его голову, даже когда казалось что он забыл об этом, нет, оно проигрывало как фоновая музыка где-то в самой глубине. Руки жаждали притронуться к нему ещё раз, и как бы Марсель не бранил себя, он жалеет что даже легонько не прислонил губы к нему. Небольшая часть твёрдо верит, мол, все «чувства» это ничто иное как затянувшаяся игра, которую он и создал, обвиняя альфу за свои правила. Увы, как объяснишь что тогда желание никак не сбилось? Марсель продолжает мечтать о нём, о прикосновениях, поцелуе. Марсель Льюис может врать себе пока не схватится за голову рвать волосы, обратно не повернуть, он признался себе что влюблён, перед тем в кого влюблён. Когда прийдёт час сказать вслух, язык не повернётся на ложь, и солнце, и луна тому свидетели.       — Можешь сесть рядом если хочешь — вампир очнулся услышав Серхио, а он подвинув ноги освобождая место. Сначала он хотел отказаться, но ничего сказать не смог, только медленно подошёл ближе, осторожно присев на край кровати. Руки сложились замком между коленей, голова повисла устремив внимание на пол. Оба смотрят в разные стороны, сливаясь с звенящей тишиной, которую вскоре прервал стук стакана об деревянную тумбочку. Блондин слизал с губ остатки виски, вернувшись в удобную позу.       — Ну, — альфа выдохнул, — а сейчас расскажешь? Тело обдало волной шока, что выступил холодный пот.       “Будь что будет". Вампир выпрямил спину, выдохнув через нос, ладонями стиснув колени, ощущая в них лёгкую дрожь, словно чует скорые, необратимые упрёки.       — Ладно, раз уж ты не застеснялся привести меня к себе на первой встрече, и оказал столь тёплый приём, я расскажу, — он сложил руки крестом поддавшись вперёд, — но заранее прости, тебе может стать дурно от, так сказать, чистой правды. Реакции на своего рода предупреждение не последовало, блондин всё лежит пялясь в потолок, показывая что он во все уши. Льюис облизнул губы, подумав, надо было не отказываться от второго виски, так бы слова вяще слетали с языка.       — Началось всё со странной вещи, моего сна, где всё отличалось от привычных. Не смотря на то, мне было комфортно в нём, я был переполнен незнакомым, странным чувством, смешанное с привязанностью и заботой. Мой разум был во мраке, пока я не заметил что делаю, где нахожусь. И что было передо мной. Хаотичная кучка белого шёлка, блестящего и переливающегося как вода, она приманивая меня, дабы я дотронулся до неё, чему я вскоре и поддался. Стоило мне дотронуться раз, я коснулся дважды, дальше моё сердце приказало не останавливаться. Ткань была настолько мягкая, я был уверен что глажу облако, и щёлк был раскинут в стороны словно волосы. Твои волосы. Марсель сделал слабый акцент на последних словах, побоявшись повернуть к нему голову, опасаясь палящего осуждения в его глазах, после продолжил.       — В складках ткани я нашёл пару сапфировых кристаллов, прохладного голубого оттенка. Сердце превратилось в огонёк, и я не смог оторвать от них взгляда, и просидел как заколдованный не переставая трогать ткань и сверлить взглядом те камни, мной будто управлял не мозг, а сердце, страсть, и я совершенно не реагировал на здравые мысли в голове, мной управляло иное. Льюис останавливается, лёгкими глубоко вдохнув.       — Когда я проснулся от этого в первый раз, то не придал этому особого значения, просто отбросил с предлогом «чушь какая-то». Но ладно если то мне приснилось один раз, я видел этот сон больше трёх, и с каждым приходило больше и больше вопросов. Обычно когда я ничем не занимался, это посещало меня время от времени, толкало на более глубокий анализ. Я имел какие-то идеи, типо, новая одежда, какое-то красивое место и всё бестолковое, из всех одна была про скорую встречу с кем-то, но я её мигом отбросил, думая мол, «Что за абсурд? Надо заниматься должностями и кланом, некогда о другом!». Больше всего я остерегался эмоций что меня заставляли испытывать мои рассуждения. Я не знал как их описать одним словечком, этот спектр был не опознан для меня. Решив проверить, вампир взглянул на парня краем глаза. Он ещё слушает.       — Ещё тогда мне, Рудольфу и Тони пришлось приехать сюда, в ту же ночь мы принялись за поиски Сиэля. Помню, я и Тони разделились в лесу, договорившись встретиться на том же месте. Пройдя достаточно среди глуши, меня охватило тянущее чувство, что словно потащило за собой в противоположную сторону от обрыва. Не помню о чём я думал, но явно задумался так, что не обращал внимания под ноги, спотыкаясь об что-то увесистое, то и оказалось твоим парализованным телом. Будучи до конца уверен что нашёл Сиэля, я вытащил тебя за кисть из-под кучи листьев, замечая твои локоны, и понял что видел что-то подобное. Моё тело резко свело, что я несколько секунд не мог ничего сделать, сердце билось как не в себя. Когда я более менее вышел из шока, не теряя времени, я проверил твой пульс, чувствуя как слабо бьётся твоё сердце. Я мигом взял тебя на руки, полетев быстро домой забыв про Тони. В пути я не редко поглядывал на твоё лицо. Марсель продолжает, не сомневаясь что тот уже заснул, но стоило ему посмотреть в его сторону ещё раз, сразу доказывается обратное. Серхио лежит, но глаза его открыты, сонливости ни в одном из них.       — Ты, конечно, чуть не умер прямо на диване, хах, — прыснул он, натягивая улыбку, но та быстро ушла — где-то пять секунд я не чувствовал твоего дыхания, запаниковав. Я принялся за искусственное дыхание часто и резко надавливая тебе на грудь, но ничего не менялось. Я не собирался сдаваться, и последний раз надавил со всей силы. Ты резко приходишь в чувства, поддавшись в сидящую позу, волосы твои закрыли лицо, что сразу не разглядеть, но стоило тебе поднять голову и кольнуть меня взглядом… Марсель немного осёкся, приближаясь к самой волнительной части.       — Если быть честным, то помню это как вчера, что в ту секунду мне перехватило дыхание. В моменте я позабыл об остальных, и словно вернулся в сон, к тем чувствам что так вечно сопровождали меня. Без стыда, я в уме прозвал тебя… ангелом.       «О звёзды, поверить не могу что говорю это вслух!». Родригез слушает, не шевелять, от слова совсем.       — Неземной, это слово напоминало тебя. Не спорю, я и мои побеги и странное поведение были жалкими, даже сейчас задаюсь вопросом, мол, что во мне щёлкает при виде тебя, почему я убегал и прятался, хотя в конце концов ответом являются те странные чувства. То, что загорелось во мне меня испугало, казалось непривычным пока я… Теперь никуда не хотелось смотреть кроме как в пол. Половина истории до этого самого момента — это ещё цветочки. Сердце снова бьётся как птица в клетке.       — Моя наивная логика посчитала, что если я сделаю следующее, то мозг успокоится, а именно проникнуть в твою комнату пока ты спишь, и повторить то что делал во сне, тронуть твои волосы, понаблюдать за тобой — лицо резко стало горячим, как и желание провалиться сквозь землю, — Я говорю, тебе не будет приятно это услышать. Окно осталось открытым, откуда и шёл приятный сквозняк. Вдыхая его полной грудью немного расслабляло.       — Признаюсь, что мои руки тронули не только волосы. Я подержал твоё лицо в ладонях, и то в тусклом свете различая на нём веснушки. Клянусь, я не позволил себе большего, от большей части я был напряжен, ведь ты мог проснуться в любой момент, или кто-то бы заметил меня за полу прикрытой дверью. Но одновременно мои глаза и мысли были заняты тобой. Мне удалось уйти вовремя перед тем как к тебе пришёл Сиэль. Вот, сейчас мы здесь. Говорить больше не о чем, Марсель открыл все карты. Внутри появилась давящая пустота, он вырвал свои тайны точно с корнем, что стало как-то грустно. Не из-за безответности ли? Да что он себе возомнил?! О какой «ответности» может идти речь, когда оба нормально познакомились лишь пару часов назад, и когда бессмертный рассказал свою смазливую правду от которой хоть уши вырви? Вампир уверен что Серхио противно, и не желает тут находиться, ради себя и Родригеза.       — Прости что нашим первым глубоким разговором стало это, но когда-то тебе стоило это узнать, а мне высказаться — Льюис быстро качает головой, встав с кровати, от стыда не поворачиваясь к блондину, — Не волнуйся, я пойму если ты хочешь чтобы я ушёл и больше с тобой не разговаривал. Когда лицо достаточно побагровело и задёргались губы, Льюис хотел немедленно уйти, кинув встревоженный взгляд на дверь, и только ему стоило тронуться с места, его позвали.       — Марсель? — произносит сиплый голос, что тот окаменел, сердце забилось настолько что кульбиты барабанят в ушах. Вампир долго смотрел в одну точку, чувствуя себя неясно. Чужой голос повлиял на него словно заклинание. За спиной тихо заскрипела кровать.       — Хей, вернись — так же негромко сказал Серхио, привлекая внимание. Сразу после бессмертный осторожно поворачивается к нему, сталкиваясь с голубыми глазами. Альфа поднялся в сидящую позу согнув ногу под себя, и смотрел на него, точно не горя желанием отпускать гостя так рано. В груди будто тысячи иголок прокалывают сердце и лёгкие, сопровождая подрагивающим выдохом. Ноги повели обратно, а мозг параллельно изучал чужой взгляд, как ни странно, в нём не ни читалось отвращение, ни осуждение. Марсель напрягся, и останавливается напротив.       — Сядь, пожалуйста — его рука хлопнула по месту напротив него, вампир послушался, приняв похожую позу. Рука нервно поправляет волосы, тяжело упав на колено. Ему явно стыдно смотреть волку в глаза, в то время как Родригез окинул его взглядом, догадываясь по его виду что слова давались с трудом.       — Спасибо — волк почти шепчет, спровоцировав у парня недоумение в лице. Лицо бессмертного поднялось, ища в парне ответ, мол, почему первое что он сказал оказалось «спасибо»?       — За что? — Льюис не знает что думать, подавляя трясущиеся руки. Но альфа внимателен, он заметил это, не придав значения, вновь посмотрев в гранатовые глаза с доброй полу улыбкой.       — За то что спас мне жизнь, — в сапфировых глазах сверкает луна, — я твой должник.       «То есть, тебе всё равно на остальное?». Марсель хочет спросить вслух, но чёрт, ему по-настоящему страшно. Так он себя никогда не чувствовал, особенно во время банальных признаний. Немного становится легче, и вампир сводит разговор к позитиву, кое-как натянув улыбку, неловко уводя лицо вниз, но даже так в глубине души он чует что это ещё не всё.       — Не за что — выдавил из себя он, чувствуя как сердце вновь заныло от нервов. Между ними встряла тишина, разбавленная лишь тихим дыханием и еле слышным шелестом деревьев. Льюис чувствует на себе взгляд, захрустев пальцами. Сталкиваться с ним ужас как не хотелось, только Марсель сделал это приличия ради. Серхио сидит напротив, и не скрывает что рассматривает его, думая чёрт только знает что. Что же у Родригеза таится в голове в данный момент?       — Ты так и не сказал, куда же тебя «уносит» всегда — акцент блондина очень заметный в некоторых словах, бровь выгнулась параллельно с поникшей на бок головой. Бессмертный опять на секунду почувствовал себя загнанным в угол, но опомнился что уже рассказал ему абсолютно всё. Наверное.       — Я задумывался о том как тебе это рассказать, — Марсель вздыхает, признаваясь в вещах без трудностей, волнение уже позади, глаза задержались на одной точке, которой оказались чужие руки, — я до ужаса боялся говорить об этом, тебе особенно, поэтому погружался в волнения почти забывая где нахожусь. Когда тишина опять наступила, Родригез позже примечает как бледные руки мелко подрагивают.       — Ты всё ещё напряжен? — блондин спросил нежным тоном, но бессмертный только моргнул ему, не понимая что тот имеет ввиду, да даже если понимал, он не знал как ответить. Брюнет ощущает себя придавленным, словно кто-то наступил на грудь. Пускай ничего плохого не происходит, ему по прежнему кажется как в любой момент что-то склонно пойти в не лучшую сторону. Волк медленно выдохнул сквозь нос, ложась на подушку закинув обе руки за голову, его локоны распластались вокруг лица. Вампир видит это, что неприметно припомнило знакомое. Холодные губы приоткрылись, а неспокойное дыхание и так сбилось. Есть что-то, что Льюис не договорил, что заставляет смотреть на чужие губы. Луна обнимает смуглую кожу, и Льюис признаётся что хочет быть на месте её света. Серхио смотрит на небо через окно, точно мечтает о чём-то.       — Тебе не нужно ни о чём беспокоиться, — его низкий, с бархатными нотками голос успокаивает вампира, — тут никого кроме нас нету. Сначала тот не обратил внимание, но только потом его брови сузились в немом вопросе.       «Что?..». Похоже Родригез сам чувствовал неуверенность, хоть его тон и вид был спокойным, но под этим скрывалась нерешительность, словно ему стоило подумать дважды.       — Что ты имеешь ввиду? — Льюис решил переспросить претворяясь дурачком, посматривая то на него, то на свои пальцы, что долго теребят край рубашки. Тот кладёт одну руку себе на живот, багровые складки рубашки переливались в серебряном свете как пролитая кровь, тут он прочистил горло.       — Помнишь, ты сказал как ты был напряжён, — Родригез поёрзал, — как ты боялся что я проснусь, что тебя кто-то увидит. Ну вот, сейчас тебе не о чем волноваться. Последние слова он скорее пробубнил, что создало уйму вопросов. Бледные руки непроизвольно сжали тонкий слой покрывала, взгляд бегал по парню, ища ответы в поведении. Альфа кажется невозмутим, но вампир, имея шестое чувство, разглядел неловкость под невинными веснушками. К ещё большему удивлению, вампира позвали сесть ближе.       — Можешь сесть рядом со мной, совсем на краю уселся — блондин тихо предложил, краем глаз наблюдая как Льюис сначала замешкался, потом вскоре подвинулся к нему. Находясь так близко, нависнуть над парнем не составило бы труда, странно, что это первое что он заметил. Колено чуть упирается в его бок, так близко он ещё не был к Серхио. А он тёплый. Вблизи на свету шейные мышцы выглядели чётче, как и текстура кожи, в волнистых волосах прятались более кудрявые локоны, грудь вздымалась от ровных вдохов. Брюнет рассматривает его как картину, всегда возвращаясь к глазам. Они по-настоящему выглядят как сапфиры, сверкают точно звёзды, радужка заполнена белым светом, луна отражаясь в них превращаясь точно в брильянт. Всё перемешалось и создало этот… прекрасный момент.       — Тебе больше не о чем беспокоиться — Серхио тихо повторил, медленно моргая. Выглядя весьма расслабленным, альфа смотрит на него с неким терпением, ожидая чего-то от вампира.       «Ты порой загадочный». Слова не нужны, когда глаза говорят всё за тебя. Оба понимают, в друг друге читается недосказанное. Льюис так и недоговорил единственную вещь: он хотел поцеловать его, но не сделал это, неважно как сильно тогда хотелось. И сейчас хочется. Впервые Марсель смотрит на блондина не испытывая никаких нервных порогов, их пересиливает спокойствие. Ещё тогда когда он наконец-то признал, что имеет какие-то чувства к оборотню, ему не казались они такими сильными. Серхио мирно спал, навивая чувства словно нежный бархат, обволакивающий мёртвое сердце, согревая, растапливая вокруг корки льда. Сейчас тот лежит почти под ним, в полном сознании, глаза открыты, обмораживая ледяным, как Тихий океан, цветом. Вот что значили шёлк, и сапфиры — вещий сон. Сон наяву. Сердце не замедлялось, пробивая один кульбит за другим. Невольно подрагивали пальцы, руки жаждут притронуться к волосам, руке, лицу, к чему угодно! Вампир словно терял контроль, точно проваливаясь в лапы назойливым желаниям. Вскоре вампиру захотелось сделать то, о чём он так долго мечтал, игнорируя совесть что кричит в лицо надрываясь. Губы дрогнули когда брюнет взглянул на чужие.        «О луна, я так хочу его поцеловать…». Мысль, словно пёрышко по коже, обдаёт мурашками. Стиснутая рука отпускает скомканное покрывало, и осторожно дотрагиваясь до белоснежных волос, Марсель без страха раскрывается, вновь сдирая маску, и не отводит с блондина заблестевшие глаза. Ветер тихо дует, будто запахнув слаще. Вечно холодные руки чувствуют какие мягкие те белоснежные волосы, как хочется зарыть в них пальцы. Кажется, они стали мягче, чем тогда. Постепенно проникая сквозь них, ладонь трепетно держит голову. Зрачки в гранатовых глазах увеличились вдвойне, от сочетания мягких струящихся волос, с поистине прекрасными глазами, что изучают вампира с похожим интересом. В груди родилась эйфория. (ссылка на арт внизу: 3)       — Серхио… — Льюис еле-еле вымолвил шёпотом.       — Да? — Родригез отозвался так же тихо, в то время как лазурные глаза всматривались то в чужие, то приглядывались на бледные губы.       «Я так хочу… так хочу тебя поцеловать». Бессмертный ответил в уме, а в груди ноет, и даже рвёт. Удивительно конечно, что волк ни разу не отмахнулся от его жестов, может это фишка оборотней, быть такими терпеливыми и спокойными? Неважно, вампир сомневается в этом, считая что альфа из вежливости не может как-то возразить.       — Всё хорошо? — бледная рука согревается в чужих волосах, нежно массируя круговыми движениями. Льюис видит своё отражение в чужих глазах как в воде, заставляя сердце пробивать мелодию. Зрачки альфы увеличились в двойне, оставляя лишь голубое колечко радужки по краям. Он молчит будто не спешит отвечать, и медленно дышит с полу открытыми губами, под ними видны клыки. Родригез смотрит и точно что-то ждёт, чего-то хочет от парня, подавая сигналы которые вампиру ещё непонятны. Грудь вновь сжимает от приятного волнения, вдруг брюнет действует вольно, словно тело ослушалось. Нависнув над альфой настолько близко что на лице ощущалось дыхание, вампир приходит в себя, осознание что он сделал пришло не сразу, не смотря на то, бессмертный не отстранился, извиняясь.       «Чёрт, что я делаю? Что со мной?». Льюис посчитал себя ненормальным, психом, вообще без стыда! Ему становится дурно. Страшно, что тело действует отдельно. Догадки и мысли вновь досаждают бедной голове. В груди образовался липкий, противный сгусток из сопровождающих чувств и эмоций: волнение, желание раствориться, убежать, и неконтролируемая, пылкая жажда продолжать. Они словно тянули в разные стороны за все конечности, и Марселю почти что стало больно. Внутри режет, ощущение будто вот-вот сойдёшь с ума. Родригез лежит не двигаясь, смотря никуда больше, кроме рубиновых глаз. В него впитался сигаретный дым, смешавшийся с элегантными духами, а дыхание напомнило о раннем виски. Парень совершенно спокоен, почему?       «Звёзды… не смотри на меня так!». Марсель продолжает сверлить взглядом его губы, учащая дыхание. Отчаянно, его вторая рука прикасается к альфе, держа с обеих сторон. В лицо всё кричит совесть, ну или, то что от неё осталось. Его одолевает полуслепая храбрость.       «Ты так близок ко мне, но и так далёк». Кармины вновь смотрят на смуглые губы, кажется что в любой момент вампир сорвётся с цепей. Или можно сказать, уже сорвался.       «Заранее прости, умоляю». Одно лёгкое движение, и Марсель осторожно прислонил губы об чужие, совершая некое подобие невесомого поцелуя. Когда тепло коснулось вечно холодных губ, тело обдали сумасшедшие мурашки, и в голове улетучилось всё. Всё что до этого трепало душу. С плеч словно валится груз. Лицо залилось краской, щёки стали горячими. Глаза закрыты, и тело ощущается лёгким, словно готово взлететь. Даже так альфа не возмутился, либо от непонимания, либо от того, чего Льюис, опять же, ещё не знает. Ладони трепетно держали его смуглые щёки, кончики пальцев мимолётно тёрлись об кожу. Льюис никогда не верил в рай, но сейчас там оказался сквозь поцелуй с ангелом, в темноте кажется точно облака обняли плечи, и вот-вот коснутся вампира пушистые белоснежные крылья. О луна, неужели это настолько чудесно, поцеловать того, кого ты жаждал так все ночи? Это прекрасно, порой слишком, Льюис был уверен что во сне. Как бы ему не было больно прекращать, он осторожно отстраняется, нависая над парнем, нехотя открыв глаза. Как было грустно прервать такой блаженный момент. В свете на лице парня проявился свекольный румянец, растворяя веснушки на щеках, тёмные губы остались приоткрытыми. Лазурные, блестящие глаза тяжело поднялись на Льюиса из-под пушистых ресниц, в то время как вампиру хочется ещё.       «Мне так не охота прекращать, но я должен был, всё же я мечтаю провести целую ночь с тобой, и припадать к твоим тёплым губам вновь и вновь как за глотком воздуха». Он снова тонет в чужих глазах, бледные руки совсем не торопятся отпускать парня. Чувства захватили полностью, швыряя на седьмое небо. Как же описать простыми словами порой настолько простую и примитивную вещь как поцелуй, твой первый поцелуй, как пересказать те чувства? Если этот поцелуй был цветом, то несомненно красным, как и их лица. Если бы был явлением — торнадо на фоне ясного неба и тёплых солнечных лучей. Он пах как сладкий бриз, терпкий виски, сигареты и духи. Марсель — вампир, кому рай не светит, но он там побывал, настолько долго, насколько позволил поцелуй.       «Пожалуйста, я хочу ещё…». Марсель молча умоляет, словно альфа слышал. Щёки давно горели, аж всему телу стало жарко. Сердце продолжало биться об стенку груди эхом отзываясь в ушах. Сколько Льюис собирался сделать это ещё раз, но каждый раз он останавливался. Из-за чего захотелось только сильнее. Блондин лежал словно спящий красавец что проснулся с многолетнего сна. Ладони давно потеплели, отпуская лицо Родригеза, немного задевая локоны, и альфа следом подвинул руками захрустев суставами от долгой позы. Вампир, как заколдованный, наблюдает лишь за его лицом, ни на что не обращая внимания, его глаза сияют. Но когда брюнет почти собрался выровнить спину и отодвинуться, кармины округлились в неожиданности когда он почувствовал чужую ладонь на затылке, его смело потянули обратно вниз. Серхио прижал к себе Марселя в неком объятии, сразу вторая рука проползла на спину. Снова почувствовав губы парня на своих, Льюис мелко задрожал, придерживаясь на локтях. Поцелуй с его стороны был более уверенным, глубоким, окуная синеву кожи в красный. Волк держит вампира ближе к себе, грудь об грудь, будучи столь нежным. Марсель чувствует чужой язык сплетающийся со своим, и поневоле издаёт глухой стон, сдвинув брови. Серхио услышал миг слабости бессмертного, и чуток взбодрился, впиваясь кончиками пальцев в голову, как будто ждал этого. А тот хотел испариться. Сердце пускай и мёртвое, но кровь льётся по жилам, заставляя его стучать и трепещать, оно в любой момент выпрыгнет. Не смотря насколько это глупо, Льюис надеется что Серхио не чувствует его биение, но в унисон со своим сердцем он чувствует как бьётся чужое. Альфа такой тёплый, что Марсель хочет обнять его, лежать рядом, касаясь без конца. Лицо горело, естественно было бы ещё глупее надеятся что Родригез не заметит и того. А в чём собственно смысл скрывать это? В его случае молиться что покрасневшие щёки и биение сердца останутся незамеченными — всё равно что убийца надеется что его ничего не выдаст в эту же секунду, когда тот обрызган кровью. Сейчас блондин сцепил вампира в руках, а поцелуй даже не близок к завершению. Мол, поцелуй, он целует его, чёрт подери! Сам? Он сам захотел? За этим что-то стоит? Или он решил так поиграть с ним? Впервые за долгие столетия, Льюису наплевать.       «Ты идеален». Брюнет зарывает пальцы в белых волосах, они словно шёлковые волны. Звёзды, это что-то нереальное, он чувствовал что вот-вот растает. В голове неразбериха, в животе — рой бабочек. Набравшись смелости, Марсель ещё больше углубляет поцелуй, обливаясь мурашками, ощущая влажные, опухшие губы парня. Он дышит, резко выдыхая через нос, чувствуя как стало тяжело в лёгких. Что на уме у Серхио? Обычно Марсель с первого взгляда может понять и прочитать человека как книгу, сейчас он точно потерял этот дар. Альфа ласков с парнем, натыкаясь на его клыки в поцелуе. Как, как же он так…хорош? Брюнет слабел, еле-еле держать над ним, голосисто дыша. Родригез, не прерывая, кладёт руки на талию Льюиса, обвивает вокруг как змеи, крепко стискивая. Глаза закрыты, поэтому действие со стороны волка подвергнуло вампира в очередной шок, обливая сердце адреналином. Марсель совсем не худощавый, в принципе, телосложение парни похожи. Блондин очень сильный, и напрягшись он шустро поворачивается, с лёгкостью перекинув Льюиса с края кровати на её свободную половину с другой стороны. Марсель плюхается на спину руки врозь, широко раскрыв глаза на альфу, издав негромкий, удивлённый стон. Теперь Серхио навис над ним, кончики волос касались бледной щеки, нежно щекоча. Вампир глубоко дышал, стреляя глазами, пытаясь предугадать следующее. На шее качается цепочка, кончики воротника помяты, волосы красиво вьются. Тот понимает что слишком резок с ним, и смягчается, наклонившись ближе к лицу, к губам. Его глаза искрят. Когда тревожность сошла, бледная рука потянулась к волку, ласково зарыв пальцы в белокурых локонах. Серхио был тронут жестом, и потёрся щекой об ладонь, чувствуя какая она холодная и мягкая. Вампир остался пылающим в лице, видя как очаровательно повёлся волк. Он такой красивый, и такой нежный, что сводит в груди. К Марселю нагнулись, прикасаясь носиками, тёмные ладони скользнули к бледным, переплетая пальцы в несильной хватке, блондин накрыл синеватые губы в новом поцелуе, настойчиво впиваясь в них.       «О звёзды…». Вчера было трудно представить что Родригез может быть таким, вампир глубоко внутри был рад что не вывернулся из предложения прийти к нему. Несколько дней до, ему это было мечтой, он только об этом и думал, и даже если мысли были заняты чем-то другим — всё равно, та фантазия проигрывала миллионы раз на заднем плане, то бишь совершенно не покидало голову.       «Ох, блять…». Не часто ругаясь смертным языком, Марсель будто просачивался, таял в покрывало. Тело расслабленно до последней мышцы, прибито к кровати. Родригез не торопясь освобождает одну руку, положив её на талию парня, и хозяйственно гладит. От жеста вампир почувствовал себя странно, не в плохом смысле, а именно резко захотел больше поцелуев, прикосновений, чего-то что может удовлетворить внезапную неизвестную жажду. Сердце трепещет как колибри, бесстыдный румянец достиг ушей. Как ему хорошо, словно испил эликсир жизни, чувствуя себя по-настоящему живым. Может это и есть истинная жизнь? Становилось тяжело дышать, вынуждая брюнета открыть рот, глотая воздух, и альфа мягко целует в его уголки, стремительно перемещаясь ниже и ниже, к шее. Вампир ощущает горячую влажность на коже, и как параллельно её задевают клыки, что с губ срывается голосистый выдох. Льюис выгибает шею, дав больше доступа для парня, что увлёкся, захлёстывая бессмертного поцелуями, нежно придерживая за талию. Чем дольше всё продолжалось, тем быстрее росло чувство, обитающее где-то внизу живота, но то было не на столько странным как тесность в штанах. Из-за непонимания вампиру стало не по себе. Мол, ему нравится, очень нравится, однако тело ведёт себя как-то по другому, подбрасывая ощущения незнакомые ему. Серхио нравилось, иначе он бы так не целовал Марселя, ну или не поцеловал бы вообще. Поцелуи становились то быстрее и горячее, то вновь замедлялись, будучи настолько нежными, насколько возможно. Всё становится чувствительным, заставляя реагировать на действия парня более ощутимо. Льюис вздрагивал, но в тоже время безумно ослаб, не имея сил поднять руки что-бы банально обнять Родригеза. Его рот открыт, оголяя кончики клыков, кроме частых вздохов он не позволял ничему выходить, а ведь он из последних сил сдерживает любые стоны, даже тихие. Ему сжали руку, гладят талию, долго и желанно целуют шею, ключицу и линию подбородка, что кажется кожа уже покрыта яркими пятнами. Так хорошо, так приятно испытывать эту слабость, утопая в водах ненасытного удовольствия. Словно пьян, но без алкоголя, словно в другом мире, не покидая родной. Для Серхио Марсель словно был небезразличен с самого начала, он должен быть!       «Серхио… кто мы для друг друга теперь?». Он подумал, но быстро забыл когда тот тихо и протяжно застонал ему в шею, упираясь. Льюис резко открывает глаза, сначала тело тонет в мурашках, из-за всплеска адреналина его обдал холодный пот. В штанах запульсировало.       «Что это?!». Странность выросла в лёгкую растерянность, вызвавшую у бессмертного частую отдышку, вместе с тем адреналин вернул силу в тело. Серхио целует его, но останавливается стоило Марселю вскинуться и подняться.       — Остановись! — Родригеза хватают за плечи, отодвинув назад. В голосе брюнета смешались тревога и усталость. Они сидят друг напротив друга в недолгой тишине, которую нарушают их дыхания. Лицо блондина горячее, из-за луны на губах заметен влажный блеск. Голубые глаза округленны, озирая парня непонимающим взглядом. Вампир дышит, не имея понятия что сказать дальше.       — Хей, всё хорошо? — Родригез хрипнул, но его отпустили, можно сказать, отпихнули.       — Мне пора, — Льюис переключается, и мигом спрыгивает с кровати, его рубашка помята, а волосы вообще взъерошенны, — прости! Родригез повторил за ним, собираясь его остановить.       — Марсель, — и хочет взять его руку, но бессмертный отскакивает словно ошпарился, — я понимаю, было слишком, прости м… Льюис ловит воздух, точно задыхаясь от паники.       — Не и-извеняйся, — он заикается, — просто я… я… я не готов к… к такому. Он видит как голубые глаза умоляют дабы вампир не покидал его, но шагая назад Льюису упёрлась ставня в спину. Резко развернувшись, Марсель ныряет в открытое окно, взлетая над домами, слыша как в догонку его окликнули по имени. Чуть не вываливаясь, Серхио смотрел как гость скрывался из виду между домами и улицами. Голубые глаза отражали луну, и парня перед тем как он совсем пропал из виду.       — Марсель… — он тихо произнёс с тоской, отходя от подоконника. Такой пустой его спальня ещё не казалась. И он тоже. Вампир летел, и трусил головой, несколько раз почти врезаясь в углы вилл и уличных фонарей. Горизонт светлеет светло голубым, готовя Барселону к новому дню. На вопрос, мол, что за ахинея только что произошла, не ответит никто, тем более он. С треском приземляясь на крыльцо дома, брюнет борется с желанием избить себя по лицу.       — Блять, блять, блять… — он злобно шипит под нос, несколько раз сильно ударяя по двери кулаком. Терпение иссякло, и когда ему открывают, Марсель дерзко вламывается в прихожую не снимая обувь, и точно уж не замечает что ударил кого-то дверью.       — Марсель! — Рудольф крикнул которому старший пришиб плечо.       — Марсель, ты что, совсем охренел? — это замечает Томпсон быстро встав с дивана, шагая за старшим.       — Обувь снимай, дебил, мы пол выдраивали вообще-то! — Секвиллбекк бранится через всю комнату, но Льюису абсолютно фиолетово, он смотрит только вперёд, громко поднимаясь по лестнице, стремившись попасть в комнату как можно быстрее. В глазах помехи, хочется упасть и никогда не просыпаться. Забыть обо всём, стереть память Серхио. О луна и звёзды, вот он, самый жалкий и бестактный поступок, который когда-то совершали. За старшим с претензиями поднимаются подростки, но Льюис вовремя скрылся за дверью, заперевшись на замок. В дверь стали ломиться, кричать, но вскоре кроме молодых возгласов и оскорблений послышался другой голос, и это был Сиэль. Различались просьбы тишины, и что-то другое что было трудно разобрать. Льюис остановился посередине комнаты, уставившись в никуда, пальцы дёргаются вместе с губами. В глазах мутнеет, а в горле застревает чёртов ком.       «Я ничтожество…». Мелко покачав головой, вампир упал на постель, закрыв лицо руками. В груди щемит, а голова пульсирует в тошнотворной мигрени. Лучше просто умереть, чем проходить через это.       «Я просто трус…и ничего не достоин!». Вампир сжал губы, и глаза. От злости к себе, и ко всему миру, Марсель ударяет себя по голове, и с глухим стуком ударил по кровати.       «Почему, почему?!». Он зарывается на постель. Будто внутри рухнул целый мир, вместо него темнота и крики. Сердце режет, тело болит, желает вновь сбежать и вернуться к нему, к Серхио. Но кажется уже ничего не вернуть, один возможный шанс упущен по его вине. Закрыв лицо ладонями и уткнувшись в холодную подушку, Марсель горько взвыл, горько захлёбываясь слезами до следующей ночи.