Прости...

*** – Входите – томная горделивая интонация принадлежала заведующей подстанцией скорой помощи, Ольге Кирилловне Арефьевой. В кабинет прошла статная дама с ровной, почти солдатской выправкой, Марина Леонидовна Аверина. – Я бы хотела взглянуть на отчёты за март. – Пожалуйста. – Ольга протянула бумаги, и окинула взглядом Аверину. – Всего доброго, до свидания. – Женщина собиралась выйти, но Ольга её остановила. – Марина Леонидовна, Вы ведь не только из-за отчёта приходили... Аверина глубоко вдохнула, выпрямилась и строго ответила: – Вы правы. Я хочу Вас, тебя попросить поговорить с Пашей. Меня он слушать не станет, после двадцати пяти лет разлуки мы говорили лишь единожды, и то когда он был пьян. – И Вы считаете, что меня он будет слушать? Когда Вы внезапно появились в его жизни, он закрылся и ни единого слова не произнёс. – Оля, пожалуйста... – строго, но с надломом произнесла Марина Леонидовна. В её глазах читался неподдельный ужас, даже крах. – Это будет нелегко. Я попробую. *** – Паааш, – Оля обвила руками его шею, – Можно вопрос? Только пообещай, что ответишь честно. Паша напрягся, словно ожидал подвоха. – Спрашивай.– сухо ответил он. – Что у тебя с мамой? – Оль, не начинай, пожалуйста. Она тебя подослала? Ну, правильно, не царское это дело с сыновьями разговаривать. – Паша выбрался из Олиных тёплых объятий и отстранился, будто его ударило током. – Она тебя очень любит, Паш. И ищет пути примирения. – Любит? А где она была, когда я тут умирал от инсульта? Где она была, когда мы в аварию попали? Её не было в моей жизни. Она знать обо мне не знала. А тут — явилась, не запылилась. Предложила пост заведующего, тебя ко мне подослала и думает, что всё: отношения восстановлены? – гневно спрашивал он. Оля молча слушала его монолог, осознавая, что недюженная доля правды есть в его словах, но и Аверину она понимала. Попробуй договорись с Рыковым, который упёртый как баран. – Паш, прости, я не хотела... Я больше никогда тебя об этом не спрошу. – Ольга нежно провела рукой по его мягкой щеке. – Знаешь, что Оля? Я сейчас ей сам всё скажу. Пусть знает. Пусть знает, что если бы не ты, меня бы вообще сейчас не было: я бы сдох как собака под забором, и дело с концом. – Паша спешно накинул пальто и вышел, хлопнув дверью.