Прости...

*** В двери 305-ой квартиры ломился крепкий мужчина. – Ваше Величество, открывайте. Сын пришёл. Марина Аверина отворила дверь и пригласила сына пройти. – Мама, как ты посмела подослать ко мне Олечку? Корона мешает с плебеями разговаривать? – Успокойся, пожалуйста. Давай поговорим, проходи на кухню. – Я, собственно, ненадолго. Времени Вашего драгоценного отнимать не буду, не утруждайтесь. Марина упала на колени, никогда прежде она бы так не поступила, но она считала себя отвратительной матерью и чувствовала огромный груз вины за спиной. – Сынок, прости меня. Я виновата перед тобой. Очень. – Ой, бросьте этот спектакль, Марина Леонидовна. Ты где была, когда я подыхал как скотина от инсульта? Встань с колен. Не надо представлений. – У тебя был инсульт? – удивлённо спросила Марина. – Что ты смотришь на меня синими брызгами своими? Ты хоть знаешь, что меня Оля спасла. Ты ногтя Олечки не стоишь. Если бы не она, я бы сейчас тут не стоял. У меня всё. – Пашенька, я не знала. Я ничего не знала. И да, я отвратительная мать. Но абсолютно всё, что я делаю, я делаю из любви к тебе. – Ой, вот только не надо. – срывался Паша.– Можно без патетики? Павел осмотрелся: всегда стойкая Марина Леонидовна сейчас была совершенно разбита и подавлена. Очевидно, заслужить прощение сына для неё сейчас первостепенно. У Павла внутри всё перевернулось: он вспомнил, как ждал её прихода с работы, в далёком детстве, тянул к ней ручки, правда, тогда папа был рядом. Паша поднял женщину с колен, вытер с её лица слёзы: – Мааам, мама, мамочка, – он сжимал её в огромных ладонях, провёл её на диван. – Пожалуйста, не плачь, – Павел налил ей воды. – Сынок, если ты хочешь, я навсегда исчезну из вашей с Олей жизни и больше не буду вам мешать. Только очень тебя прошу — береги Олечку. – Марина залпом выпила стакан воды. – Да что ты режешь-то меня без наркоза? – Паша развёл руки в стороны, – Мамочка, прости меня, пожалуйста. Я скотина. Жуткая скотина. Я тебе столько гадостей наговорил, а это абсолютно незаслуженно. Прости меня, пожалуйста... – выпалил он, – Ты хотела помириться? Я готов. – М-да. С тобой всегда было нелегко: ты всегда был неуёмным, упёртым, боролся за справедливость. С чистого листа, сын? – Давай рискнём. – мать и сын пожали друг другу руки. – Оленьке позвони, она волнуется. – Мам, всё нормально. Разберёмся. – Звони или это сделаю я. – отрезала Марина Леонидовна со свойственной стальной интонацией.