Прости...

*** – Пашка, дети проснутся. – смеясь, шептала Оля в ответ на скользящие тёплые прикосновения супруга. – Не проснутся... Даже если вдруг, может быть у родителей личная жизнь? – спрашивал он, покрывая её тонкую шею поцелуями. Павел трепетно скинул бретельку шёлковой сорочки с её плеча. – Какая ты красивая, Олечка... – Пашенька... – сказала она, прикусывая нижнюю губу. – Самый лучший, самый добрый, самый внимательный, самый заботливый, самый любимый и, вообще, золото. Я знаю. Одежда уже беспорядочно валялась по комнате, и Паша надевал презерватив. – Я больше не могу, Рыков. – Сейчас всё будет, Оленька...– Паша нежно провёл пальцами по её волосам. Он повис над ней и плавно и размеренно двигался внутри неё, проникая в каждую клеточку, подобно диффузии. Оля положила руки ему на плечи, и содрогалась от удовольствия. *** На утро у Ольги было приподнятое настроение, равным как и у Павла. – Пашка, я тебя так люблю! – Ты выспалась? Есть хочешь? – спросил он, поправляя выпавшую прядь волос. – Выспалась, Пашенька, выспалась. – с придыханием ответила она и раскрыла шторы. – Тогда доброе утро! – Паша поцеловал её в губы. Оля взглянула на часы, и поняла, что самое время будить детей, и ехать в детский сад. – Твою мать, Рыков. Мы в детский сад рискуем опоздать. – Оля помчалась в ванную умываться. – Арефьева, ты в своём репертуаре. – иронично поддел Павел и пошёл будить детей. Они быстро оделись, сели в машину и поехали по делам: Оля с Павликом и Вероникой в садик, а Павел Рыков на подстанцию.