Ветер в голове

      Гарри шёл по заснеженной улице Хогсмида, шмыгая красным, холодным носом. Рыхлый снег собирался в подворотах джинсов, он иногда останавливался и тряс ногами.  — Можно же магией, — заметила Чжоу, когда они притормозили раз в десятый. — А ещё лучше зайти куда-нибудь и погреться.  — Мгм, — ответил Гарри, толком не услышав, что именно она сказала.  — Может, сюда?  — Куда? — решил уточнить Гарри, понимая, что на прямой вопрос придётся ответить конкретно. Чжоу указала пальцем в голубой перчатке на маленькое кафе, расположенное недалеко от почтового отделения.  — Там уютно, — улыбнулась она.  — Ну идём, — тоже постарался улыбнуться Гарри. На самом деле он бы с большим удовольствием гулял и дальше пешком, потому что когда ты чем-то занят, например хождением, то можно молчать. Сидеть в кафе друг напротив друга и молчать — будет сложнее. Тем более, учитывая то, что кафе это, кажется, посещали только парочки. Столики были рассчитаны исключительно на двоих, на стенах висели фото довольных клиентов в обнимку, а большой плакат у окна оповещал, что в феврале в кафе мадам Паддифут состоится конкурс на самый продолжительный поцелуй, победители которого в награду получат романтический ужин на двоих за счёт заведения. Чжоу сняла куртку, поправила длинные чёрные волосы на плечах и села, подтянув к себе меню.  — Ты что-нибудь будешь? — спросила она, приободрившись. Гарри покачал головой, хотя вопрос снова не услышал. Свидание получалось странным. Он решился на него спонтанно, пытаясь вернуть свою жизнь в привычное русло, где есть место красивым девушкам и нет тайнам из прошлого. Всё началось из-за Гермионы. Это она, зачем-то, носила с собой в сумке Пророк, в котором писали о его похищении десять лет назад. Гарри сначала не понял толком, что это значит. Он увидел своё фото на первой странице и некоторое время просто смотрел, не понимая, как оно оказалось в сумке Гермионы, если должно быть в семейном альбоме. На заголовок он обратил внимание намного позже, а когда открыл статью и прочитал, что был похищен неизвестным из собственного дома, Гермиона уже очнулась и вырвала у него газету.  — Зачем ты копаешься в моих вещах? — краснея, спросила она с упреком.  — Чего? — не понял Гарри.  — Я не говорила, что тебе можно рыться в моей сумке, как в собственном кармане. Гарри хотел уже начать оправдываться, объяснять, что газету он вытянул случайно, вместе с домашней работой по Трансфигурации, которую Гермиона сама разрешила ему взять, но так и замер с открытым ртом, осознавая, что только что прочитал…  — Дай-ка газету, — протянул он к ней руку.  — Не дам.  — Дай сюда. Гермиона замотала головой, встала и отошла к стене, пряча своё сокровище за спиной. Гарри тоже встал и с каждым его шагом она жалась к стене сильнее, словно хотела провалиться в соседнюю комнату. А он не понимал, что с ним происходит. Информация, которая должна была ввести его в ступор, улеглась в мозгу очень быстро и логично. Ведь он знал об этом… Знал всегда, но почему-то забыл.  — Дай почитать, — повторил Гарри. Гермиона упрямилась. Короткая потасовка — и Гарри быстро одержал победу, стянув руки Гермионы в своей ладони, как стяжкой.  — Мне больно! — запротестовала она. Гарри отпустил её и развернул Пророк. В короткой статье не говорилось ни слова о похитителе, информации вообще было мало, зато в голове снова зазвучал позабытый тягучий голос: «На старт… Внимание… Ты готов? ФАС!» Гарри вздрогнул, воззрившись на Гермиону широко раскрытыми глазами. Там, за стеной памяти, его ждали неприятные, больные воспоминания и он не хотел нырять в это.  — Всё закончилось хорошо, — как с тяжело больным, заговорила с ним Гермиона. — Тебя нашли и вернули домой. Только… Только похитителя не нашли.  — Откуда ты знаешь?  — Выпуски сняли с тиража, но я нашла их. Хочешь почитать?  — У тебя они есть?  — Есть. Я принесу… Она выскользнула из общей комнаты старост, оставив Гарри в одиночестве, а он опустился на стул, схватившись за голову. «На старт… Внимание… Ты готов? ФАС!». Земля под ногами слилась в одну сплошную полосу непонятного цвета, он бежал со всех ног, бежал, чтобы победить, чтобы выжить. Проиграть — значит умереть. Остановиться — значит умереть. Страх и смерть — вот что случится, если остановиться. Гарри зажмурился до боли в глазах, прогоняя воспоминания прочь. Кто придумал, что он должен об этом вспоминать? Зачем? Гермиона вернулась быстро, со стопкой старых выпусков Пророка, положила их перед Гарри и шагнула назад.  — Ты как?  — Тут всё? — спросил Гарри, проводя рукой по желтой от времени бумаге.  — Да… Всё, что я смогла найти. Он вытащил палочку и поджёг газеты. Пламя взметнулось в воздух, обдавая лицо волной жара, Гарри пришлось встать, чтобы не обжечься.  — Зачем?! — ужаснулась Гермиона. Она хотела потушить огонь, но Гарри снова сковал её руки в своих. — Но ты ведь мог что-то вспомнить, зацепившись за фото или слова в статье!  — А оно мне надо? — грубо спросил Гарри. — Кто тебе сказал, что я хочу помнить? Гермиона удивленно замолчала. Гарри не шевелился, пока газеты не превратились в пепел. Потушив тлеющую столешницу водой из волшебной палочки, Гарри ушёл, отказавшись разговаривать с виноватой Гермионой. Зачем вспоминать то, что приводит тебя в ужас, то, что делает больно? Нет такого правила. Такие вещи люди забывают и делают абсолютно правильно. Нельзя жить таким прошлым и с таким прошлым, тогда ничего и никогда уже не будет хорошо. Гарри объяснял это себе весь остаток дня, пока летал над квиддичным полем без цели. Он даже снитч не выпустил, просто летал, чтобы проветрить голову, пока не замёрз до несгибающихся рук и ног. Вернулся к себе поздно ночью, прошёл мимо беседующих Невилла, Рона, Дина и Симуса, скинул у кровати мокрую одежду, завернулся в одеяло и крепко закрыл глаза, собираясь уснуть моментально. Подушка Гермионы уже почти не пахла ее духами, Гарри мысленно попросил её ничего сегодня во сне не смотреть и она его послушала. Утром все собирались домой. Начинались рождественские каникулы. Гарри гипнотизировал взглядом открытый, пустой чемодан, пока на его кровать не сел Невилл.  — У тебя всё в порядке? — спросил он озабоченно.  — Почему бы и нет?  — Вчера тебя вызывали к директору, а ночью ты пришёл… без настроения, если можно так сказать.  — Просто замёрз, — нахмурился Гарри. — Ты уезжаешь на каникулы?  — Да. Миссис Уизли пригласила нас с Гермионой к ним в гости.  — Здорово, — кивнул Гарри, не видя в таком раскладе ничего классного. Он знал, что сам домой не поедет. Боялся, что выдержки не хватит, и он начнёт задавать родителям вопросы. Этого делать никак было нельзя. Но и в Хогвартсе одному не лучше. Раньше его такие моменты не заботили, теперь он бы отдал свою Молнию только за то, чтобы Невилл остался в Хогвартсе на каникулы и помог ему занять голову и время чем угодно. Но он уезжал… Гарри пожелал ему Счастливого Рождества и поспешил прочь из комнаты, чтобы найти себе увлечение. Вспомнил про Чжоу он не сразу.       Чжоу ему действительно нравилась, но держала понятную дистанцию — она, скорее всего, ещё испытывала чувства к своему парню. Мёртвому парню, но дела это не меняло, наверное так это и должно работать, Гарри не хотел разбираться, но с уважением относился к её желанию не торопиться. Чжоу соглашалась с ним гулять, разговаривать о квиддиче и о какой-нибудь неважной ерунде, но даже руку отдёргивала, стоило Гарри проявить инициативу. Когда он увидел её в Большом Зале на завтраке, сразу направился за стол Когтевран, потеснив её кудрявую подружку.  — Едешь домой на каникулы? — спросил Гарри без приветствий, заставив девушку удивлённо нахмуриться.  — Нет… А что?  — Пойдём завтра прогуляемся в деревне? Скука смертная, разве нет?  — Ну, вообще можно. А… А ты почему остаёшься?  — Из-за тебя, конечно, — улыбнулся Гарри. — До завтра тогда. Так он оказался в Хогсмиде, в кафе для влюблённых парочек, с забитой всякой дрянью головой. Уловка на отвлечение работала плохо. Гарри заставил себя очнуться и подвинул свой стул ближе к Чжоу. Она оторвала взгляд от меню и смущённо ему улыбнулась.  — Что? Гарри поправил ей прядь волос и потянулся к её лицу. Поцеловал, в надежде почувствовать что-то сильное, затмевающие все мысли, но Чжоу быстро отпрянула, пряча взгляд.  — Гарри, я бы не хотела торопиться.  — Вообще? — разочарованно спросил он.  — Пока. Я ведь говорила, ты мне нравишься, но я считаю новые отношения предательством. Предательством кого? Мёртвого парня? Злые вопросы так и крутились на языке, но Гарри их проглотил. Чжоу не виновата в том, что не может дать ему то, что он ищет. Эмоции.  — Ладно, — вздохнул он, взлохматив волосы. — Извини, если что не так, просто… Мне надо отвлечься. Хозяйка кафе принесла Чжоу кофе, но она к нему не притронулась, прищурившись смотрела на своего спутника.  — Что, прости?  — Отвлечься, — повторил Гарри. — Думал, ты мне поможешь.  — Отвлечься от чего? — холодно осведомилась Чжоу. — Уж не от мыслей ли о Джинни Уизли?  — Джинни? — непонимающе переспросил Гарри. — Она тут причём?  — Ну, ты же встречался с ней в начале года.  — А… Да. Но нет, не от неё. Всё дело в Гермионе.  — Хм, а ты время зря не теряешь, да? Гарри всего лишь имел ввиду то, что из-за Гермионы в его жизни начал твориться полный бардак. Из-за её любопытства он вспомнил то, о чём помнить не хотел, и теперь бегал от собственных воспоминаний, запертых в его же голове, как сумасшедший. Но Чжоу поняла его слова по-своему.  — Не знала, что вы сблизились. Хотя это было ожидаемо, ночные дежурства, много общих обязанностей. Тогда зачем ты меня позвал гулять?  — Невилл уехал, вот я и… А что значит «сблизились» в твоём понимании, подожди? — выпрямился Гарри.  — Ты бестактный и глупый, — сделала беспощадный, непонятный вывод Чжоу. — Я не собираюсь быть твоим отвлекающим манёвром, чтобы забыть Гермиону Грейнджер.  — Да не собираюсь я её забывать!  — Ещё лучше! — Чжоу встала, обвернула шею голубым шарфом и выбралась из-за столика. — Тогда желаю вам счастья.  — А-ай… — разочарованно протянул Гарри, сообразив, что именно разозлило Чжоу. — Ладно, я потом объясню… — махнул он рукой, когда Чжоу направилась к двери. — Или не объясню. Плевать. Гарри обхватил себя за плечи и уставился в потолок, злясь на Чжоу и на Гермиону разом. Сириус, узнав, что он сказал девушке на свидании, обсмеял бы его вдрызг. Все уроки обольщения крестного коту под хвост… И во всем виновата зануда со своим неуместным любопытством. Возвращался Гарри в Хогвартс в гордом, но унылом одиночестве. Замок заметно опустел, шаги его отдавались гулким эхом в коридорах, привычные беготня, смех и суета распрощались со стенами до января. Гарри вошёл в гостиную, намереваясь переодеться в форму и полетать. Лишь полёты оставались надёжной таблеткой от тревог, жаль только, что на улице холод адский, а то он спустился бы с метлы с первым звонком на урок в следующем году. Гарри направился к спальному крылу, но остановился, заметив в кресле у камина Гермиону. Она читала как ни в чём не бывало, как будто не должна была распаковывать подарки миссис Уизли в Норе, на пару со своими друзьями.  — Что ты тут сидишь? — спросил Гарри грубо, вспоминая, что именно из-за неё сорвалось его свидание, даже если Гермиона об этом не знала. Она взглянула на него исподлобья с недовольством.  — У тебя разрешения забыла спросить.  — Невилл сказал, вас пригласили к Уизли.  — Я свободный человек, могу и вежливо отказаться от приглашения, если занята.  — Чем же ты занята? Ищешь на меня компромат? Гермиона хлопнула тяжёлым фолиантом по ногам, обжигая Гарри новым, недовольным взглядом.  — Серьезно? Будешь мне предъявлять за то, что нашёл в моей сумке то, чего знать не хотел? Если ты не помнишь, я не пришла к тебе со сногсшибательной новостью, не попросила прокомментировать ситуацию, это всё твои кривые руки! Мало ли что ещё могло лежать в моей сумке, везде надо было сунуть свой нос? Гарри распалился было, чтобы ответить ей что-нибудь едкое, но понял, что ругаться не хочет. Он сник и сел в кресло напротив, свесив с коленей замёрзшие руки.  — Не важно. Не хочу об этом думать.  — Потому что ты идиот. Как можно не хотеть выяснить, что случилось с тобой в детстве? Как можно не интересоваться своей же жизнью, не чужой? Что творится в твоей голове? Почему тебе снится мистер Уизли? Почему он лежит в могиле в лесу у Годриковой Впадины? Почему он вообще мёртв в твоем больном подсознании?  — Ты смотрела мои сны? — прошептал Гарри, ужаснувшись.  — А ты мои! Так это и работает, идиот! Гермиона решила, что лучший способ защиты — нападение, и оказалась права. Гарри пытался придумать оправдание, но её тон и прямолинейность выбили из головы последние крохи сдержанности.  — Не лезь не в своё дело, пожалеешь. Тебе это не нужно, — сказал он.  — Ах, простите, ну куда мне! Я ведь знать не знаю, что такое проблемы, в жизни не решила ни одной! Видит Бог, я лезть в это не хотела, но теперь думаю, что ты со своей ветреностью можешь скрывать важные вещи, не предавая им должного значения!  — С чего ты взяла, что я должен с тобой откровенничать?! — разозлился Гарри. — Думаешь, сможешь мне помочь? Ну давай! Решай проблемы, слёту! Разберись с похищением, с моим отцом и крёстным, которые грохнули кого-то и закопали в лесу! Тонкс, мистера Уизли, который ни на какое задание не отправлялся, а пропал, как и остальные, может Римуса? А может всех троих? А может ещё кого? Давай, разберись, насколько это было правильно, а я посижу, послушаю! Гарри закончил речь и сложил руки на груди, как будто действительно ждал, что Гермиона возьмёт блокнот и сядет решать задачу. Она же смотрела на него слегка приоткрыв рот, смотрела долго, а потом встала.  — Куда? — испугался Гарри.  — К Уизли.  — Стой! Гарри сказал лишнего, тут к гадалке не ходи, но она его вынудила. А теперь собиралась вытащить все тайны его отца, Сириуса и Ордена на всеобщее обозрение. И Мерлин с ним, с этим Орденом, но Гарри не мог позволить ей навредить папе и Сириусу. Он перегородил Гермионе путь, крепко ухватив её за предплечье.  — Отпусти, — процедила она грозно. — Если мистер Уизли попал в беду, то я должна сказать об этом его семье. Они мне не чужие люди и я не такая идиотка, как ты, чтобы знать подобные вещи и молчать.  — Нет. Ты будешь молчать.  — И не подумаю! Отпусти говорю! Гермиона задергалась, вырвалась, Гарри пришлось её перехватить поперек талии и отволочь от изнанки портрета силой. Гермиона наступила ему на ногу и взвизгнула, когда он поднял её над землей и кинул в кресло, как мешок.  — Ты драться со мной будешь? — тяжело дыша, она движением головы откинула с лица волосы, но вставать не спешила.  — Включай голову, умная. Ты не знаешь, что происходит, я сам не знаю! Надо разобраться, а потом махать шашкой!  — Разобраться? Так вот чем ты был занят всё это время? Разбирался? Или всё-таки прятал голову в песок?  — Я… — Гарри закрыл глаза, мысленно соглашаясь с упрямицей. Он не сделал ничего, чтобы выяснить, что произошло незадолго до отъезда в Хогвартс в лесу. Мучился, но терпел и бежал прочь от правды, как от бешеного пса. — Ты права. Но я не справлюсь один.  — Значит мы едем в Годрикову Впадину вместе, — Гермиона встала, давая понять, что разговор окончен. — Если ты откажешься, я тут же напишу Рону. Может, ты и справился со мной сейчас, но чтобы заставить меня молчать, тебе надо будет закопать меня в лесу, рядом с могилой неизвестного убитого. *** Что, чёрт возьми, происходит? Гермиона задавалась этим вопросом, пока выбиралась с сумкой из камина в гостиной Поттеров. Гарри ей не помог, он злился на неё и это было ожидаемо и понятно. Гермиона влезла в его жизнь без приглашения. Он не просил у неё ни совета, ни помощи, ничего ей не рассказывал и переживал свои тяготы так, как умел. Неправильно, по-своему, и Гермиону это раздражало. Раздражало то, что он живёт, по ее мнению, неправильно, поступает неразумно. Казалось бы, какое ей дело? Мало ли кто ошибается, этот человек ей абсолютно чужой, он противится вторжению на его территорию и прямо говорит — не лезь, ты меня бесишь. Но Гермиона всё равно лезла и не могла себе объяснить причину…       Уже дважды она оказывалась у Гарри дома без приглашения и испытывала по этому поводу смутные чувства — то ли вина, то ли стыд, и всё это приправлено злостью и убеждением, что она имеет на это право. Гарри бросил наспех собранную сумку на диван и уставился на украшенную гирляндами высокую ель в углу комнаты. Гостиную освещал только свет из камина, на низком столе у дивана лежали разложенные бумаги с формулами и короткими пояснениями Лили. Гермиона хотела было заглянуть, но отругала себя — может Гарри и прав, она всюду сует свой нос…  — Пошли, — буркнул он, отпихивая с дороги ногой пуф. Вместе они прошли по тёмному коридору и вошли в просторную светлую кухню. Лили что-то готовила, по кухне расползались приятные ароматы жареного мяса и выпечки.  — Мам, привет, — сказал Гарри громко. Лили обернулась от плиты, вздрогнув.  — Боже мой, — с упреком сказала она, вытирая руки о фартук. — Ты же написал, что не приедешь.  — Передумал, — чмокнув маму в щеку, Гарри заглянул под крышку сковороды. — У нас праздничный ужин?  — Да. Гермиона, рада тебя видеть, — улыбнулась ей Лили, хотя по её лицу сказать это было сложно — она недоумевала. — Не думала, что… Я хочу сказать, не знала, что вы так подружились.  — Мы не подружились, — сказал Гарри.  — Я просто помогаю ему с…  — Трансфигурацией, — кивнул Гарри. — Она помогает мне с уроками. Мы не хотели приезжать, но в замке стало скучно.  — Это здорово, — улыбнулась Лили на этот раз искренне. — Мы рады тебе, Гермиона, в любое время. Гермиона хотела провалиться сквозь пол. Заставляя Гарри взять её с собой домой, она забыла, не учла, что живёт он не один и они не смогут сразу уйти решать свои проблемы. Гарри смотрел на неё с мстительным удовольствием и жевал украденную со стола шинкованную морковь.  — Помочь чем-то? — краснея, спросила Гермиона.  — Нет, что ты, я уже почти закончила. Скоро будут гости, надеюсь, Джеймс не опоздает… Хорошо, что вы здесь, просто замечательно.  — А кто придет? — спросил Гарри.  — Петунья, Вернон и Дадли.  — Да ладно, — закатил глаза к потолку Гарри. — Что они тут забыли?  — Не говори так, — строго сказала Лили сыну. — Петунья — моя родная сестра.  — И она ненавидит тебя.  — Это неправда. Мы учимся принимать друг друга, и то, что она согласилась приехать с семьей в гости — живое тому подтверждение. И ты будешь с ними милым, Гарри.  — Я могу не спускаться к ужину, мы с Гермионой пойдем прогуляемся.  — Нет, ты не можешь не спускаться. Иди переоденься. Гермиона, я сейчас закончу и покажу тебе твою комнату.  — Я сам покажу, — сказал Гарри, увлекая Гермиону за собой из кухни. — Дурсли… Знал бы, точно бы не приехал на каникулы.  — Я не хочу присутствовать на вашем семейном ужине, — зашептала ему Гермиона в спину, поднимаясь по лестнице на второй этаж.  — Я тоже. Ничего, сплавимся, — Гарри открыл для неё дверь гостевой комнаты и облокотился плечом о косяк. — Что мы будем делать вообще, ты придумала? Тело эксгумировать?  — Нет. Ты сказал, что твой папа и Сириус, до того как появиться на опушке леса со спрятанным телом, сидели у него дома, так? Значит, тело было спрятано в его доме. Мы должны попасть внутрь и поискать улики.  — Какие? Отрезанные части тела? Он её провоцировал. Гермиона решила не отвечать, закрыла дверь у него перед носом, едва не прищемив ему пальцы. Она и так волновалась, без тупых приколов. Шутки шутками, а дело серьёзное… Ей не хотелось верить, что Джеймс и Сириус совершили настоящее преступление. Хотя, от Сириуса Гермиона могла вполне ждать чего-то подобного, да и Джеймс никогда не славился сдержанностью. Они — взрослые, сильные волшебники, с кучей врагов, опасной работой и лихим прошлым. И всё же… Раз даже Гарри сомневается в правильности их поступков, значит, надо проверить. Какого же ему было всё это время нести такую ношу одному? Так и с ума сойти можно. Вот он и сошёл. Идиот… Гермиона огляделась в чистой, аккуратной спальне, разложила на кровати свои скромные пожитки и решила переодеться к ужину. Сначала сомневалась, всё-таки официально её не приглашали, но и спускаться в джинсах не хотела. Надела платье, как того требовала ситуация и, спустившись, успокоилась — Лили одобрительно ей улыбнулась. Она тоже переоделась в красивое изумрудное платье ниже колен, с серебристым поясом. Гарри разговаривал с отцом в гостиной, Гермиона слышала их голоса и смех. А что, если они найдут нечто такое, что свяжет Джеймса с исчезновением мистера Уизли? Что они с Гарри будут делать в таком случае? Он ведь не захочет навредить отцу и Сириусу, а Гермиона не сможет промолчать и не поделиться информацией с Уизли. В правовом поле такой фокус называют конфликтом интересов и запрещают двум противоборствующим сторонам участвовать в одном деле. А в жизни…?  — Привет, Гермиона, — поздоровался с ней Джеймс, входя в столовую. — Отлично выглядишь.  — Спасибо, — улыбнулась Гермиона. — Как поживаете?  — По-разному. Фадж устроил мне головомойку на работе, разгребаю.  — Он злится на Джеймса из-за выходки Гарри, — пояснила Лили, в сотый раз выравнивая тарелки на белой скатерти в ряд. — Ты ведь знаешь, что он устроил на уроке профессора Амбридж?  — Да, я… Присутствовала.  — Теперь Фадж видит во мне проблему, — сказал Джеймс, разворачивая жену от стола, пока она не взялась перемывать посуду. — Он, конечно, и так знал, что я связан с Дамблдором, но мы делали вид, что этого факта в моей биографии нет. Очень удобно было, но сынок решил разыграть карты по другому.  — Это было весело, — крикнул Гарри из гостиной.  — Иди сюда! — позвала его Лили. — Машина подъехала, слышите? Иди открывай, Джеймс. И, пожалуйста, не смейся над Верноном, Гарри, а ты не задирай Дадли, — раздавала она последние волнительные указания своей семье, когда Гарри появился в столовой. — Ведите себя достойно, будьте вежливы и… Гермиона, ты тоже. Что я такое несу… Конечно, к тебе это не относится. То есть, ты не нуждаешься в советах о поведении, в отличие от этих двоих.  — Я буду паинькой, — пообещал Джеймс и успокаивающе поцеловал жену, прежде чем отправился открывать дверь. Видимо, Лили переживала не зря. Гермиона не знала историю их взаимодействия с родственниками-маглами, но не видела в этом проблемы, пока не познакомилась с Дурслями лично. То, что сестра Лили, её муж и сын боялись волшебства бросалось в глаза сразу. И это ещё пол-проблемы, вся соль заключалась в том, что они агрессивно боялись волшебства и волшебников. Петунья — худощавая, высокая блондинка с длинным подбородком и крупными зубами, поздоровалась только с сестрой, Гарри просто кивнула, а на Джеймса даже не взглянула. Её муж — плотный мужчина с моржовыми усами и узкими глазами, не поздоровался ни с кем, брезгливо осматриваясь в ухоженной гостиной, а их сын Дадли и вовсе отказывался входить: Лили и Петунье пришлось вернуться за ним и уговорами, а может и силой, вытаскивать из машины. Лили усадила всех за стол, сияя неискренней, тревожной улыбкой. Гермионе очень хотелось её поддержать, поэтому она взяла Дадли на себя и заговорила с ним. Дадли её не знал, может, поэтому согласился заговорить. Гермиона спросила, чем он увлекается — оказалось боксом.  — Я взял второе место на городских соревнованиях, — тихо рассказывал ей Дадли, не притрагиваясь к еде. — Первое не взял только потому, что меня засудили.  — Ты молодец, — ободряюще улыбнулась ему Гермиона. — Бокс это… м-м… прикольно. Хочешь заняться спортом всерьез?  — Не знаю, не решил пока. А ты кто? Родственница Поттеров?  — Я друг Гарри. Гарри, сидящий по правую руку от Гермионы, недоверчиво хмыкнул.  — Из его школы?  — Да, мы учимся вместе. Разочарование на лице Дадли выступило так ярко, что Гарри прыснул со смеху в бокал с соком. Гермиона ткнула его локтем под ребра, но Дадли уже закрылся, как ракушка, и перестал Гермионе отвечать. Разговор мало-помалу завязался и за столом, натянутый, неинтересный, вынужденный. Разговаривали в основном Лили и Петунья, но не как две родные сестры, а как едва знакомые соседки. Мужья сестёр и вовсе помалкивали. Джеймс увлеченно ел, время от времени подмигивая сыну и Гермионе, Вернон ел мало и постоянно тянул шею, чтобы выглянуть в окно, словно переживал за свою машину, оставленную на подъездной дорожке. Спустя полчаса откровенных мучений, Гарри наклонился к Гермионе и зашептал:  — Надо сматываться. Сириус на дежурстве, но скоро будет дома и мы не сможем попасть внутрь.  — Ладно, — кивнула Гермиона.  — Мам, мы пойдем всё-таки прогуляемся, пока не поздно, — сказал он громко, прерывая вялый рассказ Петуньи об их сумасшедшей соседке миссис Фиг.  — Возьмите с собой Дадли, — тут же попросила Лили и, в ответ на скривившееся лицо сына, показала ему кулак под столом. — Можно ведь, Петунья? Пусть дети погуляют в окрестностях. Здесь безопасно и площадь украсили к празднику. Казалось, Петунья готова выкрикнуть в панике: «нет!». Но в итоге, поборов свои страхи, она неуверенно кивнула. Дадли, кажется, был рад выйти из-за стола.  — Не балуйтесь, — улыбнулся им Джеймс.  — Он из-за тебя согласился, — зашептал Гермионе Гарри в коридоре, пока надевал куртку. — Дадли не может пойти с нами, надо избавляться от него.  — Что значит из-за меня? — так же тихо зашептала Гермиона.  — Он смотрит на тебя.  — И что? На тебя он тоже смотрит.  — Да не так, дурная. Он смотрит на тебя со смыслом, ты ему понравилась. Гермиона боязливо оглянулась через плечо. Дадли уже оделся и стоял в сторонке, ожидая, когда будут готовы Гарри и Гермиона. Смотрел он на неё действительно странно, очень пристально. Гермиона натянуто ему улыбнулась. Гарри открыл дверь и первым вышел на улицу.  — Подыграй мне, — сказал он Гермионе и обернулся к брату. — Как дела, Дадли? Я удивлен, что родители уговорили тебя приехать к нам, ты же вроде боишься магии.  — Мама сказала, что никакой магии сегодня не будет, — сказал Дадли, опасливо косясь на карманы куртки Гарри. — Вам нельзя использовать эти штуки вне школы.  — Какие штуки? Палочки, что ли? — усмехнулся Гарри. — Ну да, нельзя. А ты откуда знаешь?  — Мама сказала. Мама много знает про вашу школу. Они шли по дороге к площади, скрипя снегом под подошвами ботинок. Гермиона не знала, на что рассчитывает Гарри. Что его брат устанет и развернется обратно? Кажется, Дадли в их молчаливой прогулке ничего не смущало. Более того, Гермиона теперь чувствовала его взгляд по-настоящему. Она старалась держаться поближе к Гарри, но Дадли то и дело её догонял, молчал, но громко дышал рядом, раздражая и пугая одновременно. Дадли заговорил, только когда заметил, что они прошли мимо оживлённой, освещённой площади и свернули на улицу, ведущую к дому Сириуса.  — Мы разве не на площадь?  — Нет, — сказал Гарри. — У нас с Гермионой дела и, если честно, ты нам немного мешаешь.  — Какие дела?  — Такие, где третий лишний, если ты понимаешь о чём я, — обернулся к нему Гарри с наигранно озорным видом. Гермиона хотела было возмутиться, но подумала и решила, что у Гарри появился план. Отчаянно краснея, она кивнула, подарив Дадли виноватую улыбку. Дадли был разочарован.  — Вы же сказали, что дружите…  — Хороший секс дружбе не помеха, — улыбнулся Гарри. Гермиона буквально чувствовала, как от её лица волнами пошел жар, расплавляющий снег под ногами. Она тихонько заныла в сторону, но промолчала.  — Какой ты… мерзкий, — до глубины души оскорбился Дадли, делая шаг назад. — Вы все такие, это у вас в крови. Папа говорил, что ваша раса — первобытное племя, у которых одни инстинкты в голове. И ваша семья тому подтверждение!  — Что это ты имеешь ввиду? — не понял Гарри.  — Нормальные люди готовятся к созданию семьи, а ты появился у твоих родителей ещё в школе. Потому что у вас в голове одни инстинкты, — повторил Дадли, обжигая Гермиону взглядом, словно она его предала.  — Маме было девятнадцать, когда я родился, не девять, — сказал Гарри серьёзно. Гермиона поняла — он не на шутку разозлился. — И что тебя так бесит, я не пойму? Все люди занимаются сексом, это как раз нормально.  — Да заткнись ты! — рыкнул Дадли.  — Что не так-то, Даддерс? Я тебе больше скажу, даже твой праведный отец, осуждающий нашу расу, хоть раз в жизни да напрягся. Иначе ты бы не появился на свет.  — Я тебе сейчас нос разобью, Поттер, лучше замолчи!  — А ты думал, тебя аист принёс? — не унимался Гарри, шагнув к Дадли, возвышающемуся над ним на целую голову. — Аист клюнул маму в живот и появился ты? Я тебе скажу, что делается это по другому, могу на пальцах показа… Дадли не выдержал и с размаху зарядил Гарри по лицу. Раздался неприятный хруст и Гарри упал на снег, окропляя белое зимнее покрывало алыми брызгами.  — Прекрати! — закричала Гермиона Дадли, присаживаясь рядом с Гарри. — Ты в порядке?  — Нормально, — гнусаво сказал Гарри, загребая снег в ладонь и прикладывая его к разбитому носу.  — Голову запрокинь. Не сломан?  — Нормально говорю. Молодец, Дадли, классный удар, в лучших традициях первобытных инстинктов. Дадли не просто разозлился — он ещё успел и испугаться содеянного, поэтому продолжать драку, как и перепалку, не стал, развернулся и зашагал обратно к дому. Гарри дождался, пока брат отойдет на приличное расстояния и встал.  — У нас мало времени, он нас сразу сдаст. Пошли, быстрее. Гермиона уже не понимала, что тревожит и обижает его всерьёз, а что — всего лишь игра для дела. Поднявшись на ноги, она поспешила за Гарри к дому Сириуса, надеясь, что хотя бы с одной проблемой они сейчас разберутся.