bonum initium est dimidium facti
— Сириус Блэк? — спросила Гермиона, — Ты сейчас серьезно? — Да, — выдохнул Гарри сидя за праздничным столом и попутно дожидаясь остальных друзей, — Бетти сказала именно про Сириуса… — Но Сириус Блэк сбежал из Азкабана… — Грейнджер прикрыла свой удивлённый рот ладонью, — Он же на стороне Тёмного Лорда. — Сириус дружил с моим отцом… — Возможно, из-за Сириуса умерли твои родители, — с огорченным видом выдвинула Гермиона, — У тебя сегодня день рождение, Гарри, давай не будем о плохом… — Да, ты права… — приулыбнулся волшебник, — Поможешь с нарезкой салатов? — Конечно! — улыбнулась Грейнджер и вместе с Поттером потопала на кухню.***
Гости уже весело сидели за столом и поздравляли будущего третьекурсника с тринадцатилетием. Гарри Поттер впервые за долгое время был по-настоящему счастлив и даже по-своему запомнил этот чудный праздник. Но его никак не унимала мысль о Сириусе Блэке — о его крестном отце. А что еще было ему очень интересно, так это почему Блэк столько лет пробыл за решетками Азкабана под надзором дементоров? Гарри знал, что Бетти Барлоу вновь что-то скрывает от него и ему срочно нужно узнать что именно. Ох, Бетти Барлоу: сколько же разговоров об этой таинственной и одновременно величайшей женщине. По своей величественности и грандиозности она могла стать ровней самому Грин-де-Вальду или же Волан-де-Морту… Только вот в отличие от них двоих, она хоть и закончила Слизерин, но никогда не увлекалась темным волшебством и ни разу в своей жизни не давала промелькнуть мыслям в своей голове о тёмных делах. — Гарри, — к Поттеру обратилась магловская подружка Дженнифер, — Расскажешь поподробнее про эту твою школу? — похлопала глазками наивная тринадцатилетняя девчонка. — Ох, — почесал свой затылок гриффиндорец, — Эта школа необычна и невероятно… — тот раскрыл рот, — Там очень хорошие учителя и ученики, — на последнем слове Гарри показал глазами на сидящих рядом друзей: Драко Малфоя, Гермиону Грейнджер, Дафну Гринграсс, Невилла Долгопупса, Пэнси Паркинсон и Теодора Нотта… У Гермионы, кстати, были мысли и недоумения по поводу: почему же мерзавец как Теодор Нотт делает с ними в одной комнате; но Гарри лишь отмахнулся тем, что Нотт смог помочь ему в «расследовании» — Да, — усмехнулся Теодор и подмигнул Дафне, а после Гермионе, — И девушки тут просто необычайно красивые! — Дженнифер заметно покраснела от слов Нотта. — Я бы хотела попасть в эту школу… — Дженни крутила в своих пальчиках прядки от волос и елозила на стуле. — Ох, — откашлянулся Малфой, — Боюсь, что это будет очень дорого, — отшутился Драко. — Кхм, — добавила Дафна, — Нисколько не дорого, нежели чем дополнительная плата за кружки и факультативы! — Да! — добавила Гермиона, — И плата за форму! За учебники тоже присутствует… — Ох и аренда комнат, — усмехнулась Пэнси, — Аренда комнат нечаянно высока! Она одинакова с ценой целой квартирой в Лондоне! — Согласен, — добавил покрасневший Гарри, — Но так как мы зачислились на самом первом курсе, то платим, конечно же, в несколько раз меньше… — Поттер лопал жаренную картошку в мундире, — А если ты зачислишься на третьем курсе, то будешь платить в год по несколько тысяч фунтов… — Это сильно ударит по кошельку моих родителей, — отшутилась бедная Дженнифер, хотя ей было далеко не до смеха. Что это за школа такая, в которой обучение стоит больше чем новенький спорткар или высокий особняк в лесу! Дети просто весело посмеялись и продолжили дальше рассказывать байки о Хогвартсе, чтобы у девочки-магла пропало желание поступать в эту школу-интернат. Гарри часто обменивался взглядами с Дафной, а та совсем не стеснялась и даже улыбалась волшебнику. Драко и Гермиона совсем не скрывали своих романтических отношений. Тринадцатилетний Драко часто подмигивал за столом сидящей напротив него Гермионе. Он не скрывал «любви» к маглорожденной и всякий раз внутри себя бесился, когда Теодор Нотт кидал на Грейнджер свои мерзкие взгляды наполненные лишь пошлостью и мещанством. — Вы такие интересные, — улыбнулась Дженнифер, — Я рада, что у Гарри столько хороших друзей, — Дженни встала со стола и уже хотела пойти домой, но её остановила одна мысль в её головушке, — Гарри, можно тебя? Невзирая на то, что Поттер не особо хотел вставать со стола и покидать своих друзей, всё же поддался на соблазны своей чрезмерной вежливости. Он медленно и нехотя поднялся со стола, кинул пару взглядов на волшебников и вышел в коридор к довольной, но одновременно запуганной Дженнифер. — Гарри, — тихо и нежно промолвила та и взяла за руку друга и притянула к себе, — Гарри… — Что такое, Дженни? — с замешательством полюбопытствовал тот и хотел было отойти от Дженни, но та ещё сильнее вцепилась в его руку и не давала мальчишке пройти. — Ты стал каким-то другим… — грустно отрезала Дженни и дала Поттеру вырваться со своей хватки, — На тебя так повлияли твои новые друзья? — Наверно, я просто повзрослел, — пожал плечами Гарри, — Ты тоже изменилась: стала такой красивой… э… ну я хотел сказать, что ты и раньше была красивой, но… эм… прости, ТЫ СТАЛА ЕЩЁ КРАСИВЕЕ! — посмеялся тот, — Как-то так… — И ты тоже… стал еще красивее, — Дженни подошла к Поттеру вплотную и их отделяли лишь жалкие сантиметры, — Позволишь? — Прости, но… — ответил Гарри. Он хотел продолжить, но почувствовал чужой взгляд на своей спине. Это был взор Дафны, — Я влюблен в одну прекраснейшую девушку и не прощу себя, если поцелуюсь с другой, — Гарри отошел от Дженни на значительное расстояние, чтобы оглушить этот не начавшийся поцелуй, — И ты мне всего лишь… подруга. — Да, да, — грустно ответила та и заметила грозный и одновременно с этим хладнокровный взгляд Гринграсс, — Да, прости… — опустила глаза магл, — Я думаю, что не стоило этого делать… — Да, ты права, абсолютно права… эм, — отступил Гарри, — Тебя… эээ… проводить до дома? — Гарри со страхом в глазах проглотил ком в горле и по прежнему чувствовал ревнивый взгляд Дафны на себе. Он предложил проводить Дженнифер не из-за своей симпатии к ней, а скорее всего из-за чуткой вежливости и чрезмерного культурного характера, который в нем воспитала Бетти. — Нет… — холодно ответила Дженнифер и открыла входную дверь, — Наверно, мы больше не увидимся, — добавила магл, — Но знай одно, что я всегда… любила тебя… — Дженнифер не дала Поттеру сказать что-либо в ответ и захлопнув дверью вышла из дома. Под мокрый ливень малютка Дженни направилась к себе домой. Обиженная и разочарованная магл-девочка никогда не забудет этот день. Никогда не забудет Гарри Поттера. Своего Гарри Поттера, которого у неё отняли. Того самого мальчика, который недолюбливал математику и обожал оригами. Должно быть, именно в такого мальчишку влюбилась юная Дженнифер. Гарри вышел к своим друзьям, а Дафна где-то неподалеку уже сидела на диване и разговаривала с Пэнси. Его взгляд был совсем пустым. Не было той искры, которая была в начале дня и даже не было той грусти при расставании с Дженнифер. — Гарри? — спросила Гермиона, — Что с тобой? — А, — образумился Гарри и улыбнулся друзьям, — Всё хорошо, — Поттер подошел к столу и откусил кусочек торта, — Чем займемся? — Может, сыграем в правду или действие? — предложил Теодор Нотт, — Это такая магловская игра. Все же знают правила? — Да, — звонко отрезала Гермиона, — Я расскажу… — ответила Грейнджер на вопросительные взгляды друзей.***
Не прошло и вечности, как будущие третьекурсники играли в эту смешную и одновременно причудливую игру. Было весело до того момента, пока Теодор Нотт не загадал желание Драко Малфою. Только вот игра была с одной большой загвоздкой — она была волшебной. Чтобы было интереснее, волшебники предложили заколдовать эту игру и Гермиона заколдовала так, чтобы каждая правда была истиной, а действие было выполнено. А если быть поточнее, то правила нельзя было нарушить и человек обязан сделать то или иное действие, иначе его настигнут долгие муки… — Драко… — обратился Теодор к блондину, — Правда или Действие? — улыбнулся Нотт. Малфой набрал в себя как можно больше воздуха, огляделся по комнате: его сопровождали интересные взгляды Пэнси и Гермионы, притупленные Долгопупса и Гарри и конечно же один холодный взгляд Дафны. — Действие… — промямлил тот, — Действие, — уже с нотками решительности ответил слизеринец. — Действие? — усмехнулся Теодор и огляделся по комнате, — Точно? — Точно. — коротко и даже грубо дал ответ Драко. — Поцелуй Дафну Гринграсс, — улыбнулся во весь оскал Теодор, — Поцелуй её так, как не целовал никого другого и целуй со страстью, чтобы это не казалось безликим выступлением на публику… — добавлял с иронией Нотт, — Целуй так, как хотел бы целовать Грейнджер… — Ты не можешь! — выкрикнула Гермиона и закрыла своим телом ошарашенную Дафну, — Не смей, Драко Малфой! — выпалила густоволоска, смотря своими стеклянными глазами как блондин тянется к Гринграсс. Пэнси Паркинсон пыталась остановить Малфоя: она со всей своей силой тянула слизеринца назад, но тот никак не поддавался этому. Гарри и Невилл что-то кричали, но никто не замечал внимания на их жалкие всхлипывания. — Гермиона… — через боль проговаривал Драко, — Прошу… — Да, Гермиона, — усмехнулся довольный Нотт, — Ему больно от каждого противостояния к действию. Эти муки должны быть сильнее, чем от круциатуса. — Теодор! — Гермиона накинулась на темноволосого одноклассника и била при этом его своими руками, — Ты жалкий мерзкий таракан! Я ненавижу тебя… — Гермиона… — сказал Гарри и наблюдал за тем, как губы Малфоя тянулись к губам Дафны, — Дафна… — Прости меня, Гарри, но другого выбора нет… — ответила с сочувствием Дафна и первая накрыла своими красными губами Драко. Этот поцелуй и вправду был очень страстным и наполненный всеми жаркими чувствами двух волшебников. Драко по-началу долго не решался сильно впиваться в губки Дафны, но потом вся его скованность и стеснение одной волной отплыли от слизеринца. Он проникал в её губы, лизал её свободный язык и всякий раз наносил ещё больше удовольствия юной Гринграсс. Он врезался своими зубами об её зубы, но это никак не повлияло на весь процесс. Для пущего наслаждения, Драко взял Дафну за талию и ещё по плотнее привлек к себе. Теодор ухмылялся и косился на удивленных Гарри, Гермиону и на то, как взгляды Пэнси и Невилла менялись всякий раз, когда Драко и Дафна чуть ли не танцевали на губах друг друга. — Драко… — всхлипывала Гермиона и прижалась вплотную к Поттеру. Она громко плакала в грудь Гарри, пока тот со всей злобой смотрел на Теодора и сжимал свою челюсть всякий раз, когда Драко проникал ещё глубже в Дафну. Драко впитывал все свои чувства и именно в этот момент эти чувства нахлынули на бедную Дафну. Она чувствовала приятное покалывания внизу матки и даже, признать самой себе, ни разу не чувствовала подобного с Гарри. Ей было стыдно; но Гринграсс хотела не заканчивать этот поцелуй. Её мысли о том, что её целует Драко Малфой сразу же будили светловолоску и та билась в колебании, пытаясь отпрянуть от Малфоя. Она пыталась представить на его месте Гарри Поттера, но у неё с трудом получалось даже думать в такие моменты. Её губы, её слюна и её язык сами поддавались этим приятным покалываниям и она сама того не понимая отвечала на глубокий поцелуй Драко. Она присасывалась к его губам, будто пчела жалила их и заново, совсем на секунду вновь и вновь поглощала его чувства. — Да остановите их… — крикнула Паркинсон. — Не могу, — пожал плечами Теодор, — Заклинание не спадет до тех пор, пока страсть Малфоя и Дафны не погаснет, — усмехнулся темноволосый слизеринец, — Но, видимо они и сами не хотят заканчивать, — Нотт чуть подвинулся к Гермионе, которая до сих пор прижималась к Поттеру, — Прости, Грейнджер, — шепнул тот, — Но это маленькая месть за случай в гостиной. — Ты мерзавец… — Гермиона повернула свою голову в сторону Нотта, — Пошел прочь отсюда! Теодор Нотт посмотрел на Гарри и гриффиндорец одним кивком головы согласился со словами подруги. — Но сейчас совсем поздно и идет сильный ливень… — с жалостью произнес Теодор. — Не бойся, — промямлил с хрипотцой Гарри, — Я закажу тебе магловское такси… — чуть видимо улыбнулся Поттер, — Или пожелаешь дождаться Бетти, чтобы та трансгрессировала вместе с тобой? — усмехнулся Гарри, — Но боюсь, что тебя сможет расщепить, потому что Бетти всегда приходит уставшей после работы в министерстве… — Нет, лучше такси, — закатил глаза Нотт. К этому времени Драко и Дафна закончили свой непрерывный поцелуй и Драко вытирал свои влажные губы, а Дафна вытирала глаза, которые были также влажны из-за слез. Теодор заметно для всех подмигнул Дафне и вышел с комнаты, дожидаясь того, чтобы Поттер заказал слизеринцу такси домой. — Гермиона… — обратился Драко к густоволоске, — Я не хотел. Прости меня, умоляю. Слизеринка с густыми волосами и с полностью красным лицом от слез всхлипывала и тяжело дышала. Она смотрела на такую же растрепанную и плаксивую Дафну, а также на Драко, у которого был виноватый взгляд и растрёпанный вид. Гарри, будто с тяжелой ношей как тогда, в тайной комнате, встал и направился к Теодору, чтобы расплатиться за магловское такси. Гроза и ливень били по окнам и давали еще больше острой атмосферы в этот «праздник». — Дафна, — к светловолосой подбежала Паркинсон и вытирала заплаканное лицо подруги, — Дафна, ты не виновата… — Я наверно пойду к Гарри, — неожиданно для всех добавил Невилл и скрылся за коридором. Гермиона приподнялась и подошла к уже стоявшему Драко. Тот лишь смотрел на неё с провинившимися серыми глазами и выражал своё сострадание. Даже несмотря на то, что поцелуй выдался слишком хорошим для самого Малфоя и что возможно он ему даже и в некоторых местах понравился, но он всегда будет предан Гермионе. Всегда будет по-своему любить её и вряд-ли уже после такого будет смотреть на других девушек. — Если бы я знал, — тяжело отвечал Драко, — Если бы я знал, я бы не стал играть… — Я понимаю, — Гермиона положила свои руки на плечи к Малфою, — Ты бы не стал по своей воли целоваться с Дафной…? — приглушенно для всех спросила Гермиона, но Драко смог её услышать. — Нет! — выкрикнул блондин, — Не стал, и ты это прекрасно знаешь… — Да, — кашлянула Грейнджер, — Да, я знаю, но ты целовал её не так как меня… и может… я ошиблась… — Герми, — слизеринец перебил свою пассию, — Если я выбрал тебя, то это навеки. — Да, — вытирала свои слезы малышка Гермиона, — Да, прости… — Это значит, — в их разговор влезла Пэнси и курносая держала в своих объятиях Дафну, — Это значит, что Гермиона и Гарри могут поцеловаться? — усмехнулась Паркинсон. — Наверно, это будет справедливо, — отшутился Малфой. — Если Гермиона захочет когда-нибудь мне отомстить, то она может поцеловаться с Гарри… — А ты не думал, что я буду против? — добавила разъяренная Дафна, — Наш поцелуй это не значит, что всем в этом чертовом доме нужно перецеловаться с друг другом! — безликость вдруг пропала с лица Гринграсс, — Да, так будет справедливее, но это не значит, что это правильный выбор… — Ты права, — к их дебатам вышел Гарри и Невилл, — Я нисколько не зол на вас, — добавил Гарри и сел на диван, — Но давайте больше не звать Теодора на подобные праздники? — пошутил Гарри и после его слов в комнате воцарился бесподобный и длинный смех.***
Минуты шли друг за другом и то напряжение постепенно уходило. А также, поцелуй Дафны и Драко оказался обычной причиной для очередной шутки в каком-либо разговоре. И в правду, за каких-то пару часов все уже забыли про этот обмен слюной и все лишь только расплывались в гомерическом хохоте. Всем было весело, но не самому Поттеру. Он лишь на мгновение усомнился в верности Дафны, но и это мгновение дало толчок на большие и долгие размышления Поттера. Ему становилось противнее от Гринграсс и он уже начал подумывать об отношениях с другой девушкой, как вдруг его не остановил взгляд Дафны. Такой бесподобный, такой хладнокровный и такой индивидуальный одновременно с этим. Все его мысли неожиданно для него прекратились. Поток грубых раздумий затмил лишь один взгляд Дафны Гринграсс и он уже витал в облаках от каждого её взора… — Дафна, — обратился Гарри, — Не хочешь поговорить? — Да, — беловолоска решительно встала и Гарри повел её на второй этаж, к себе в комнату. Они молча зашли в его спальню. Поттер лишь включил тусклый светильник и сел на кровать. Похлопав по месту рядом, таким образом он подозвал Дафну к себе. — Я думаю ты знаешь о чем будет разговор, — сказал Гарри, — Я не держу обиды на тебя… — Всё равно прости… — глотнула воздуха Гринграсс, — Я не хочу терять тебя и одновременно не хочу рушить дружбу с Гермионой и Драко… — Да, я тоже… — Гарри укусил в раздумьях свою губу, — Я думаю, если бы у вас был бы выбор, то вы бы не стали… целоваться. — Да, — коротко отрезала беловолосая слизеринка, — Не стали бы… — И ты прости меня за то, что я на мгновение усомнился в твоей верности… — Гарри взял за руку Дафну. — Уж такой я человек, — посмеялся тот. Дафна ничего не ответила избранному мальчику. Она лишь кивнула и положила свою голову на плечо Поттеру. Они не хотели нарушать эту спокойную тишину и в то же время не хотели спускаться вниз. Им нравилось такое времяпровождение и это наверно лучший день рождение Гарри Поттера, если не считая поцелуя Драко и Дафны.***
По стенам Хогвартса было лишь слышно эхо от каблуков выпускницы слизерина — Бетти Барлоу. Она спокойно и со всякой гордостью шла по знакомым коридорам бывшей школы и созерцала на ночной Хогвартс. Ни о чем не думая, Бетти завернула за один коридор и поднялась в кабинет к Альбусу Дамблдору. — Альбус? — Барлоу совсем тихо, как кошечка зашла в кабинет к директору, — Ты тут? — Да… — Альбус вышел в одном ночном плотном сюртуке, который доставал до самого пола, — Ты что-то хотела? — Я про Сириуса, — кашлянула Барлоу, — Про Сириуса Блэка. — Ох, — погладил свою бороду профессор, — Присаживайся, — Дамблдор показал глазами на уже знакомый диван. Бетти доверчиво села и чуть ли не разлеглась от усталости на хорошо знакомый мягкий диванчик посреди кабинета Дамблдора. Она сняла с себя каблуки и делала массаж своих стоп. Этот день необычайно был для неё тяжелым и долгим. Она хотела его закончить мягкой постелью в своем доме, но ей вдруг захотелось зайти в Хогвартс. Точнее, трансгрессировать. Альбус Дамблдор предоставил такую возможность для Барлоу и теперь лучшая выпускница слизерина может трансгрессировать в школу когда пожелает. — Я рассказала Поттеру про Блэка, — выдохнула слизеринка, — Он был, конечно, удивлен, но никак не обижен на меня. — пожала плечами Бетти, — Я думаю, если Гарри захочет, то сможет и расправиться с Сириусом… — Нет! — разговор Бетти прервал Альбус, — Сириуса нельзя убивать. — Но почему? — Ты разве не знаешь? — удивился Альбус, — Люпин тебе не рассказывал? — Нет… — подняла свои брови Бетти. — Сириус Блэк не виновен в смерти Джеймса и Лили Поттер. — А кто же тогда виновен? — Бетти устало подняла свои брови. — Питер Петтигрю, — закатил глаза Альбус, — И мне кажется, что он до сих пор жив. — Но палец! — прервала Барлоу, — Только палец остался от Питера… — Мне кажется, что он инсценировал свою смерть, — пожал плечами профессор, — Я думаю, нужно с этим разобраться… — И как ты хочешь это сделать? Дамблдор замешкался. Он по-началу долго молчал, но после глотнул в себя как можно больше воздуха и решительно раскрыл губы, чтобы что-то сказать: — Карта Мародеров, — отрезал Альбус. — Карта… мародеров? — по слогам спросила Бетти, — Она разве смогла уцелеть? — Да, — отрезал Альбус, — Она у меня. — И благодаря ей ты будешь наблюдать за учениками в школе? — усмехнулась Бетти, — Это довольно таки странное занятие. — Кто сказал, что я? — цокнул Дамблдор, — Это сделает сам Гарри. — А как он узнает про Питера? — Ты ему расскажешь, — улыбнулся Альбус, — Просто понимаешь, он сам должен раскрыть это расследование по поводу смерти его родителей… — Да, я понимаю, но… — Бетти усомнилась в своих словах, но всё же решила рассказать Альбусу, — Я хотела сама со временем ему всё рассказать… — Ты делаешь из него тряпку, — Альбус привстал и двигался по кабинету, словно Лев в клетке, — Ты думаешь, что он сможет победить Волан-Де-Морта если всю жизнь проживёт во лжи? — Ты хочешь, чтобы он победил Тома Реддла? — Барлоу совсем с голыми стопами встала с диванчика и направилась к Альбусу, — В очередной раз? — Да, — отрезал профессор, — С этим мне помогает Северус и я… — Альбус примкнул вплотную к Бетти и чуть ли не поцеловал её, — И я хочу, чтобы ты помогла мне с этим… — горячо выдохнув на её губы произнёс Дамблдор и отступил на ничтожные сантиметры. — Я… — Бетти была в небольшом шоке и даже по началу возбудилась от такого, но взяла свою решимость в руки и сама поцеловала профессора. Она гордо взяла его за руку, притянула его к себе и вцепилась в его сухие губы. Именно этого поцелуя не хватало Дамблдору и Барлоу. Именно этого им не хватало долгие годы. — Я помогу… — Бетти отошла лишь на пару сантиметров от Дамблдора. — Я не сомневался, — улыбнулся Альбус и заново примкнул к её губам. Их губы кружились в танце, как тогда, в далёкой молодости. Они совсем не боялись, что их застукают за таким занятием и поэтому довольно долго изучали рты друг друга. Их поцелуй разжег пламя внутри Альбуса и разжег вновь те чувства у Бетти.