magna satus parva
Римус Люпин высокий мужчина лет тридцати с голубо-серыми глазами и темно-каштановыми волосами, которые были причёсаны назад, готовился к уроку и даже чуть нервничал. Его причёска делала его ещё более деловитее и строже, хотя в глазах Гарри, Драко, Дафны и Гермионы он был спасителем и доброй души человек, пока остальные ученики немного опасались его, как Северуса Снейпа или Бетти Барлоу. — Итак, боггарт это разновидность привидений. Никто не знает, как он выглядит на самом деле, потому что боггарт меняет свою форму в зависимости от того, чего или кого боится стоящий перед ним человек, — шелковистым голосом говорил Люпин и ходил по кабинету, пока стоящие ученики внимательно слушали его, — Скажите мне, пожалуйста, особенность этого приведение от остальных? Гермиона высоко подняла свою руку и ждала, пока ее спросят. В отличие от первого и второго курса, на этом курсе она была чуть сдержаннее и не давала о себе мнение выскочки или всезнайки. Скорее всего, это не из-за вечных издёвок со стороны других слизеринцев, а из-за того, что она хотела быть в глазах Драко спокойной, умной девушкой. — Как она тут появилась? — удивлённо прошептал Малфой на ухо Гарри и своим взглядом «испепелил» Грейнджер. — О чем ты? — также шёпотом ответил Поттер и повернул голову к Гермионе. — Когда мы шли все вместе на урок, она отлучилась куда-то и сказала нам не ждать её, — Драко если понимал странность своей подруги, то только немного и то эти странности были вызваны из-за того, что она жила с магглами. Часто Грейнджер говорила какими-то афоризмами маглов, которых Драко понять не мог. — Может, пришла чуть позже и слилась с толпой? — поднял брови Поттер. Он не особо придал внимания и значения этой странности и тем более, что Гермиона и вовсе могла опоздать на первый урок, который преподаёт Люпин. — Может ответить хочет Гарри или Драко? — улыбнулся Люпин. Он, конечно был недоволен тем, что его таким способом перебивают, но это же Гарри. Ему простительно. Драко заметно покрылся румянцем и вовсе отошёл от Поттера, якобы говоря, что он и вовсе не хотел отвечать. — Страница двести тридцать шесть, — строго отрезал Римус, — Гарри, прочитай текст с учебника, - смирился профессор, ведь в юности был таким же. Поттер погладил учебник по обложке, но та укусила его и он обронил толстенную книгу на пол. По кабинету прошёлся глухой звук от падения и Люпин чуть улыбнулся от неряшливости Поттера. Это напомнило ему Джеймса. — Гермиона? — профессор обратился к Грейнджер, которая уже опустила свою руку и держала учебник на странице двести тридцать шесть. — Боггарт отличается от прочих привидений тем, что умеет превращаться в существо, объект или предмет, которого человек боится больше всего. Они обычно обитают в закоулках дома, под кроватью, в ящике под умывальником, в шкафах, иногда даже в футляре от напольных часов, так как любят темноту. Пока боггарт находится, допустим, в шкафу, он ещё ничего из себя не представляет, поскольку не знает, кого и чем будет пугать, — Гермиона не читала текст с учебника и своими словами пыталась объяснить суть этого привидения. Её слушали все, даже Римус Люпин, который был даже восторге от таких больших знаний магглорожденной. — Достаточно, — улыбнулся Люпин и подошёл к шкафу, — Но, существует лишь одно оружие против боггарта, — он ждал, пока кто-нибудь из учеников поднимет руку и продолжит за ним, но Гермиона решила, что лучше учителю объяснить что как и почему, — Это смех, — Люпин смотрел на изумленные лица учеников. — Это значит, нам нужно посмеяться? — усмехнулся Теодор. От слов мальчишки у Дафны прошлись мурашки по коже. Она не знала как он тут появился, но явно пришёл позже, чем она с Гарри. — Эй, Гермиона, — обратилась Дафна к подруге и чуть коснулась Грейнджер. Дафна никак не обратила внимания, что Гермиона каким-то странным образом оказалась в кабинете, наоборот же, считала, что отличницам нужно «скрытно» появляться в момент опоздания. Эдаки способность…развитая. — Да? — не поворачивая головы ответила Грейнджер. — Ты вместе с Ноттом пришла? — Дафна чувствовала на себе взгляд Теодора, но всё равно никак не замечала его. Будто бы, между ними и вовсе ничего не было. — Нет, но я видела его: он заходил с главного входа… — пожала плечами густоволоска. Хотя, в этом году её волосы были чуть покороче и менее густыми, из-за нового шампуня, который придаёт некую жидкость волосам, — А что? — Гермионе было весьма интересно, почему же Дафна так интересуется Теодором, а он в свою очередь, почему так смотрит на подругу. — Потом расскажу… — Дафна прикусила нижнюю губу и уткнулась в учебник, никак не поднимая головы, чтобы не встретиться с взглядом Нотта. Гермиона заметила это, однако не придала этому сильное значение. Люпин снова заметил, что его ученики шепчутся между друг другом. Он заметно усмехнулся и подозвал к себе Дафну. От Дафны Гринграсс он ожидал многое: чистокровка, наследница престола Гринграссов. Её отец, как и Бетти Барлоу, занимал высокий чин в министерстве, правда в другом отделе. Хотя, Люпин не боялся таких важных шишек и особенно их детей. Римус сразу приметил, что Поттеру неравнодушна Дафна и старался быть с девчонкой помягче. — Итак, — Люпин положил свою руку на плечо Гринграсс, — Дафна, что ты знаешь о контрзаклинаниях против Боггарта? Благо, втыкание в учебник было не напрасным. Это слово крутилось у неё на языке, словно маленький паук и она пыталась что-то вспомнить, но всякий раз отвлекалась, когда ловила на себе взгляды ухмыляющегося Нотта. Тот, даже не стеснявшись, чуть покусывал свою губу, делая его смешным в этот момент, но не в глазах Дафны. Она боялась его. До мурашек. Покрывалась красным румянцем от каждого его шороха и это чувство затмевало в ней всё. — Вроде… ридикулус? — Дафна повернулась к Римусу и заметно задрожала. Хриплый голос дал о себе знать и Люпин заметил, как её настроение менялось с каждой секундой. — Ридикулус… верно… — Люпин значительно напрягся от поведения Гринграсс, — Зайди ко мне после урока, — и шепнул ей незаметно на ухо, чтобы никто не услышал. Он также отметил то, как Теодор смотрел на Дафну и то, как она осязала в страхе. Дафна сразу же кивнула и ушла на своё место к Гермионе, а Люпин продолжил рассказывать про это заклинание и как его использовать против приведения. Ученики молча слушали его. Даже Гарри и Драко никак не разговаривали, наоборот же, им было стыдно за своё поведение. — …надо представить какую-то деталь, которая сделает страшилище посмешищем, и твёрдо, внятно произнести: Ридикулус, — единственное, что было понятно из слов Люпина. А все потому что в речи он использовал афоризмы, крылатые цитаты и заменял обычные слова словами на латыни. Он цитировал знаменитых историков, писателей и даже художников, — Логика может привести Вас от пункта А к пункту Б, а воображение — куда угодно, — вот например сейчас он процитировал Эйнштейна, а до этого Сократа. Вообще, Люпин питал уважение к магглам и в его доме можно найти куча книг написанные магглами. Например, в стеллажах его кабинета где-то наверху гордо лежит Мартин Иден, написанный Джеком Лондоном. — Итак, кто желает быть первым? — кинул улыбку Люпин. — Профессор, можно я? — Малфой демонстративно вышел вперёд толкая учеников, но когда он встретился с Гермионой, его решительность мигом исчезла, — Если хочешь, можешь пойти первая… — Нет, иди ты, — Грейнджер сразу подобрела и чуть подтолкнула Малфоя к профессору. Драко улыбнулся и подошёл к огромному шкафу, внутри которого его ожидало привидение. Шкаф начал трястись, а вместе с ним сердце у Драко заметно сжималось. Наконец, когда двери были отперты перед ним предстал его… отец. Именно своего отца он боялся больше всего в этом мире. Хоть и не публике они вели себя как обычные отец и сын, но в доме Люциус Малфой был строг к своему единственному наследнику. И до сих пор, Люциус не знает о его интимных связях с Гермионой. Нарцисса Малфой хорошо держит секреты, даже от своего грозного мужа. — Драко? — удивившись, спросил Люпин. Он ожидал что угодно, но не Люциуса Малфоя. В школьные годы, Малфой старший был не самым добрым и приветливым учеником. Римус считал, что если бы Снейп не связался с Малфоем, то и жизнь у того была ярче. Хотя, может дело и не в Люциусе. По спине Драко прошлись длинные, значительные мурашки, а ком в горле становился ещё больше и давил на мальчишку, отчего он не мог ничего ответить. Губы дрожали, страх перехватывал всё тело и тогда через всю свою силу: — Ридикулус! — выкрикнул сквозь боль светловолосый слизеринец и его отец оказался лысым и в… женском сплошном купальнике. Боггарт начал прикрываться руками и виновато глядеть по сторонам. Эта лысина так блестела, что делало Люциуса Малфоя ещё смешнее в глазах остальных. Многие в кабинете начали растворяться громком в смехе, а у Драко на лице появилась слабая улыбка, которая говорила о том, что ему было одновременно забавно и страшно. А забавно потому что его отец обожал свои волосы и тратил много денег на уход за ними. — Хорошо, Драко, — Люпин растворился в доброй улыбке и вся его строгость пропала мигом, — Кто следующий? Может, Дафна? Гринграсс вышла после Драко. Обличие отца начало меняться. Это было очень длительным процессом. Люпин даже вдруг опешил, может Дафна ничего не боится, что боггарт так долго выбирает себе сущность? Однако, спустя минуты перед ними вместо отца Драко стоял ухмыляющийся Теодор Нотт. Дафна испугалась, а в толпе где-то удивлённо стоял Гарри и опешил: как это Дафна боится Теодора? Что между ними было, что она начала боятся его? Сам же Теодор, находился в немалом удивлении. По двум причинам: его причёска со стороны сидела не так, как он хотел, а вторая причина — в смысле Дафна боится Теодора? Он же не угрожал ней, да и она сама была не против близости. Призрак медленно начал подходить к Дафне, искушая её полностью. Он был будто реален и Дафна вновь, как тогда перед Люпином, растворилась в объятиях страха и ненависти. В глазах помутнело, а ноги становились ватными всякий раз, когда боггарт, в теле Теодора, смотрел на неё. — Ты же хочешь этого, верно? — боггарт начал говорить голосом Нотта и поглаживал девочку за плечо, а потом перешёл к её щеке и вовсе взял её за шею. Она чувствовала каждое прикосновение, осязала его пальцы и его крепкую хватку. Губы вновь задрожали в быстром темпе и Люпин уже хотел вмешаться, но Гринграсс решилась: — Ридикулус! — с хрипотцой промямлила Дафна и штаны с привидения пропали, а на боггарте остались лишь розовые мужские шорты с цветочками. Приведение ослабило хватку и совсем отошло от девочки. Дафна посмеялась, за ней начали смеяться другие слизеринки, которые питали ненависть к Теодору за то, что тот не обращал на них своего внимания. Несмешно же было Поттеру и самому Теодору. А Драко был в недоумении, но только лишь у одной Гермионы выстроился пазл в своей голове. — Кхм, — кашлянул профессор, — Хорошо. Дафна слилась с толпой и встала рядом с Гермионой. Светловолосая дрожала и неровно дышала, даже невзирая на то, что ей было весело. Как же тогда боялась Дафна, что Гермиона всё поймёт. Грейнджер заметила поведение подруги и уже решилась спросить об этом: — Всё в порядке? — тихо проговорила Гермиона и повернула голову к подруге. — Д-да, — заикнулась Дафна, — Всё в полном порядке. — Мгм… — выдохнула Грейнджер, — После урока поговорим. — Да, — кинула Дафна и после чего заново уткнулась в учебник, но слова и буквы не подавались её мозгу. Она не могла ничего прочесть из-за сильной трясучки внутри себя и она так хотела провалиться сквозь землю. — Гарри? Ты следующий, — Люпин подозвал к себе Поттера. Скользкое лицо Теодора пропало и вместо него воцарился темный Дементор. Гарри опешил, он с ужасом и страхом взглянул в глаза боггарта, который перевоплотился в страх. Сущую его оболочку, ведь дементор — и есть сам страх. Ученики в классе отходили назад, пока не ощутили перед собой холодную стену. Даже Драко и Теодор в этот момент удивились и забоялись. Если боггарт в отличие Теодора был настолько реален, значит и дементор… будет? — Отойди от него, Гарри, — выкрикнул Люпин и встал перед учеником. Он вытащил свою палочку, ничего не говоря светлый луч направился на дементора и его «прах» растворился по воздушному пространству в кабинете. Боггарт же, в свою очередь «испугался» и словно мышь обратно залез в шкаф, никак не хотя выходить из него, — На этом наш урок закончен… После того как ученики вышли с кабинета, в помещении остались только Дафна, Люпин и за дверью стояла Гермиона, дожидаясь подругу. Грейнджер сразу поняла, что у Дафны и Теодора что-то было, а вот что… пока неизвестно. Либо Тео угрожал ей, либо… «Отбрось ненужные мысли, Гермиона» — твердила себе под нос густоволоска, — «Дафна любит Гарри… всё хорошо.» — О, и ты тут, — её дебаты прервал ухмыляющийся Теодор и облокотившись об стенку встал рядом с Гермионой, — Ждешь подружку? — Не твоё дело, — фыркнула слизеринка и отвернула свой взгляд от Нотта. — Как раз таки моё, — пожал плечами Тео и взял за плечо Гермиону, — Ты же хочешь знать, что у нас было? Так ведь? — улыбнулся во весь оскал Теодор. Гермиона промолчала, но её яростный взгляд переменился на завлекающий и она с интересом ждала, пока брюнет продолжит, — Скажу одно: Дафна незабываема… в постели, — за этими словами последовал звонкий звук. Очень колющие ощущения для Теодора. А всё потому, что Гермиона позволила себе дать ему сильную оплеуху по щеке. — Закрой свою пасть, Нотт, — выругалась Грейнджер, — Если это повлияет на её отношения с Гарри, то я тебя самолично выпотрошу… — Уже повлияло, — тот потирал свою красную щеку и опять, нет, не опять, а снова нацепил эту глупую усмешку, — Ты вряд-ли заметила, но Гарри выходил с таким… опечаленным и одновременно с таким… ожесточенным взглядом. Его догонял Малфой, но очкарик не обращал внимания на него, — за этими словами прошелся пинок между ног Нотта и тот скривился и встал в такую позу, в которую встают все парни после смачного удара в яйца, — За что?! — он стонал от боли. — За то, что назвал Гарри очкариком, — стервозно кинула Гермиона.***
Люпин внимательно исследовал Дафну: испуганный взгляд, трясущиеся ноги и руки и бледное лицо. Ещё бы чуть-чуть и Гринграсс упала в обморок. — Присядь, — мягко выронил Люпин и взглядом указал на место за партой. Дафна беспрекословно села и накрыла свое лицо руками. Она была в растерянности и ей было до чертиков стыдно перед учителем и перед Гарри. Ох, Гарри… что же он подумал… какие мысли сейчас перебивают его? Что же он чувствует? — Что у тебя с Теодором? — Римус решил не медлить, хотя времени было много. Большой интервал где-то в час до следующего урока давал возможность разговаривать сколько угодно, но Люпин решил не изводить ученицу. — Ничего, — хмыкнула Дафна и посмотрела на учителя с красными, от горя глазами, — Ничего… — Ты явно врешь, — он встал и походил по кабинету, — Знаешь, когда я был примерно в твоем возрасте, я был до беспамятства влюблен в одну девочку. Но, она выбрала не меня. Я сильно горевал, но никому об этом не говорил. — профессор пожал плечами и посмотрел на внимательно слушающую его Дафну, — Как оказалось, она тоже любила меня, но выбрала другого специально, чтобы позлить меня. Правда вскрылась только на её свадьбе, когда её подружка поделилась с этой правдой. — И что же было дальше? — она так была втянута в разговор, что слезы мигом пропали, а грустный вид перерос в гордый. — Она умерла, будучи на девятом месяце беременности, — с тоской выдохнул Люпин, — Ребенка спасли, но её — нет. — Ммм, — промычала Дафна, — Мне жаль. — Всё хорошо, — улыбнулся профессор, — Сейчас этот ребенок учится с вами, на одном курсе. — Кто же это? — подняла свои брови Дафна. — Теодор Нотт, — усмехнулся Люпин, — Как бы это глупо не звучало, но я в нем вижу её. И тем не менее, я вижу как он ведет себя… также как его отец. — Северус Снейп был влюблен в Лили. Эванс. — небольшая мозаика начала выстраиваться в голове у Дафны, — Получается… — Я был влюблен в подругу Лили, которая тогда училась на слизерине, а Снейп был влюблен в саму Лили, — Люпин перебил её, — Но история не об этом, я имею ввиду, что если ты будешь держать это в секрете… может получиться как у меня или у Снейпа. — То есть, я умру? — она испугалась, но явно для вида, чтобы добавить сатиру к разговору и не огорчать этими словами профессора. — Хах, — ему было сложно выронить смешок, однако она явно ждала от него улыбки, — Не умрешь, просто, будешь жалеть о своем выборе. — Я боюсь, вам покажется это… странным. — Рассказывай, — улыбнулся Римус и сел за свой стол. — Я люблю Поттера, но Теодор как-то странно влияет на меня, — она пожала плечами, — На дне рождении у Гарри, мы играли правду или действие, но заколдовали её, чтобы никто не мог отказаться от выбора, как непреложный обет, правда вместо смерти жгучая боль… — Дафна пыталась продолжить, но никак не могла. Ком в горле снова охватил её. — Я так полагаю, кто-то из вас… — Люпин пытался продолжить, но вспомнил, что рядом сидит тринадцатилетняя ученица и было бы не по этикету о таких вещах говорить при ней. — Драко поцеловал меня, потому что это загадал ему Теодор, — она перебила Люпина и вытирала свои слезы. — Да, я так и думал, — тот усмехнулся, — А дальше, Гарри решил отомстить тебе и поцеловать другую? — В точку, — та даже как-то улыбнулась, — А потом… я решила отомстить ему и поцеловалась с Теодором, но это немало затянулось... — Вы защищались? — Люпин никак не удивился, но эти слова проговорил очень тихо, чтобы никто не услышал его. Однако, Дафна по губам поняла вопрос профессора. — Этого не было, если вы об… этом, — та почесала затылок, — И вот на уроке произошло это и Гарри был… не совсем самим собой. — Я понимаю его, — улыбнулся Люпин, — На его бы месте, я тоже был бы… в малейшем шоке. — Не подскажите что мне делать? — та уже вставала, но увидела, как Люпин хотел продолжить. — Поговори с Гарри, — улыбнулся тот, — И с другим близким человеком… — Хорошо, спасибо вам, — Дафна полностью встала, накинула черную сумку на плечо и потопала с кабинета в коридор. — Я поговорю с Теодором — Люпин кинул взгляд на уходящую Дафну и улыбнулся ей вслед, когда она вышла, он под нос промямлил, — Ох уж эта юность.***
В коридоре её ждал Нотт, с синяками на лице от Гермионы и сама Грейнджер, которая была лохматой и её вид желал лучшего. Они явно подрались за то время, пока Дафна была у Люпина, но почему ничего не было слышно? — Эм… — Гринграсс ничего не могла сказать, в первый раз она видит спокойную подругу в таком… виде, — Герми, что случилось? — Всё хорошо, но Теодор хочет тебе кое-что сказать, — растрепанная Грейнджер направила взгляд на рядом стоящего Нотта. — Да, Дафна, ты прости меня… эм. за всё. да. — тот не знал какие слова подобрать. В первый раз юный Нотт извиняется перед девушкой, которой причинил боль. — Пошли отсюда, Гермиона, — фыркнув, Дафна взяла подругу за руку и они молча ушли в гостиную слизерина. — Это значит ты меня простила? — крикнул вслед запуганный Теодор. — Это значит: иди к черту, Теодор Нотт! — не поворачивая головы, выкрикнула Гермиона и вместе с Дафной они растворились за поворотом другого коридора. — Чертова Грейнджер! — прорычал Теодор. На их крики вышел Люпин. Он не был доволен видом Нотта, но всё равно, в глубине души понимал, что темноволосый этого заслужил. — А ты чего тут делаешь? — Римус напряг брови и указал пальцем на коридор, — Пошел прочь отсюда. — Эй, вы чего? — усмехнулся Теодор. Римус взял парня за шкирку и проговорил еще раз: — Не трогай Дафну, — и отпустил, — Мне всё равно, что сделает твой отец. Пошел прочь отсюда или я пожалуюсь Снейпу. Поверь, он выслушает меня. — Вы пожалеете об этом, Римус Люпин, — протягивая каждое слово Теодор рычал на профессора, никак не опасаясь его. — Ты хочешь быть исключен из Хогвартса? — злоба с лица Люпина пропала и он ухмыльнулся, — Поверь, я смогу это сделать. Знаешь же Бетти Барлоу? — Ну? — со всей стервозностью нахально ответил Нотт. — Она работает в министерстве магии и в отделе магического образования… ты уже понял о чем я? — Нет, — протянул Нотт. — Сказав ей о том, что ты сделал больно девушке Гарри, она мигом, без посторонней помощи постарается, чтобы тебя вышвырнули из Хогвартса. Твой отец никак не сможет этому помешать, скорее Барлоу только запечет его в Азкабан, за то, что тот был и является… пожирателем, — Люпин был зол и вместе с этим на его лице играла довольная улыбка. — Дело моего отца закончилось, — усмехнулся Нотт, — У вас нет никаких доказательств. — Его замяли, — ответил Люпин, — Его как раз таки защищала Бетти. Ты что, не помнишь? Разве Барлоу не заходила к вам домой и ты не видел, как твой отец на коленях умолял, чтобы та как-то повлияла, — с иронией проговорил Люпин. Теодор промолчал. Мальчишка гордо выпрямился, развернулся и быстрым шагом потопал в гостиную слизерина. — Всё же, в нем осталась частичка от неё.***
1980 год. День рождения Теодора Нотта. — Как ты его назовешь, Нотт? — Дамблдор и Бетти Барлоу слонялись по детской комнате. — Не знаю… может… Том? — улыбнулся Нотт-старший. — Том? — удивилась Барлоу, — Ты со своим фанатизмом уже бесишь, — фыркнула выпускница слизерина. — Может Теодор? — улыбнулся Альбус, — Элизабет, думаю, была бы не против, если бы её сына назвали Теодор. — Да, красивое имя, — за улыбкой Альбуса следовала улыбка от Бетти, — Очень красивое. — Значит… Теодор Нотт… — Нотт-старший поглаживал новорожденного по головке, — Скоро похороны Элизабет. Вы придете? — Конечно я приду на похороны своей дочери… — кинула Бетти и посмотрела на Альбуса, чьи глаза были наполнены тоской. — В тот день ты потерял жену, Нотт, — выдохнул Альбус, — А мы — дочь.