振動

      — Я дома, — тихо звучит где-то в коридоре, слышится щелчок замка. Ты шлепаешь ногами из глубины квартиры, неловко выглядываешь из-за дверного косяка, пока Ран снимает с себя кроссовок, едва слышно кряхтя.       — Старость не радость? — тихо смеешься, помогаешь раздеться и жмуришься, ощутив легкий поцелуй в щеку, а за ним — игривый укус.       — Я в самом расцвете сил, вообще-то, — Хайтани изображает напускную обиду, — смотри.       Парень легко подхватывает тебя на руки, несет в гостиную и аккуратно помещает на диван, ложась сверху. Носом ведет вдоль расслабленной шеи вниз, утыкается в яремную впадинку и жадно вдыхает твой запах.       — Щекотно, — отмахиваешься ты от легких движений, кожа покрывается мурашками, что не остается незамеченным.       Ран на это легко улыбается и вновь мажет по шее кончиком носа. «Я скучал», бурчит он куда-то в ключицу, руки помещая под тебя. Приобнимаешь в ответ и поглаживаешь по напряженной спине, чувствуя, как Хайтани постепенно млеет под незатейливыми махинациями. Не успеваешь полностью расслабиться, как ощущаешь легкие поцелуи на шее, плечах и ключицах. Берешь лицо Рана в руки и приподнимаешь, вглядываешься в его глаза, а те лишь задорно поблескивают. Похоже, на твоем лице что-то дрогнуло, раз Хайтани приподнялся и подполз ближе.       — Знаешь, — шепчет он на ухо, щекочет мочку дыханием, и мурашки расползаются по телу, — я кое-что купил.       — И что же это? — спрашиваешь ты с неподдельным интересом. Выгибаешь бровь, когда парень встает с твоего тела и потягивается, подмигивая:       — Увидишь.       — И вот так всегда, — негодуешь ты, однако стараешься не выдавать своего любопытства.       — Зато ты точно не пожалеешь, — усмехается Ран, и ты прищуриваешь глаза, ведь он уже успел взять что-то в руки и спрятать за спиной. — Тебе не кажется, что в комнате несколько… Жарко?       Твои брови на секунду взлетают вверх, но через мгновение лицо расслабляется. Намекает, ясен-красен. Засранец.       — М-м-м, нет? — легко улыбаешься, словно совсем не понимаешь, о чем он говорит.       — Вот как, — выдыхает Хайтани, щурясь и медленно подходя к дивану. Ставит руки по обе стороны от твоих плеч, незаметно кладет содержимое ладоней рядом. На попытку отвести взгляд — ну интересно же! — он хватает тебя за подбородок, всматривается в черты лица, склоняется и касается губ губами. Чувствуется это как что-то естественное, и ты хмуришься, явно недовольная такой обстановкой. Ран строит из себя дурачка не понимает, что могло тебя так встревожить, и прямо спрашивает: — Я делаю что-то не так?       Ты не признаешь — по крайней мере, в ближайшее время, — что тебе это нравится. Тихо пыхтишь, пытаясь найти хоть малейший шанс на побег. Тщетно. Поцелуи сыпятся на оголенную кое-где кожу, и Хайтани щурится, словно кот на палящем солнце, когда видит, как ты постепенно расслабляешься. Одобрительно шепчет «вот так», поглаживает бока, несильно их сжимая.       — Приподнимись, — от его хриплого от нарастающего возбуждения голоса сносит крышу, и ты отрываешь лопатки от мягкой поверхности, чувствуя, как руки Рана стаскивают с тебя домашнюю футболку (принадлежащую ему, но сейчас это не столь важно). Тело обдает прохлада, но она перестает чувствоваться, стоит ладоням вернуться на кожу. Ты нетерпеливо стаскиваешь футболку с Хайтани, на что тот хрипло посмеивается и стягивает с тебя шорты. В ответ ты тянешься к штанам, но Ран тихо тебя одергивает: — Ух ты, какой смелой стала. Может, ты-       — Закрой рот, Хайтани, — ты все же умудряешься снять вещь с парня ровно до колен, а дальше он сам раздевается до нижнего белья. — Продолжим?       — Думаю, нам стоит сменить позиции, — тянет Ран, приподнимаясь. От того, как он возвышается над тобой, сводит что-то в животе, и ноги сжимаются сами собой. — Сядь.       Нехотя отрываешься от мягкого дивана, и Ран прижимается своей грудью к твоей, ведет подушечками пальцев по спине, цепляет застежку бюстгальтера и расстегивает ее. Отстраняется, чтобы откинуть ненужную вещь в сторону, и прижимается обратно. От него веет теплом и, главное, желанием. Пальцами пересчитывает ребра, прижимает крепко-крепко, и мажет губами по распаленной коже.       — Значит, хотела увидеть, что я купил, да? — вкрадчиво шепчет Ран, и ты нетерпеливо киваешь. Из-за спины парень достает компактный вибратор лилового цвета и вертит в руках, демонстрируя его во всей красе. — Смотри, какая штучка! Маленькая, да удаленькая, как думаешь?       — Не испытывала еще, вот и говорить не буду, — тянешь уголки губ, зная, что будет дальше.       — Тогда, думаю, нам стоит ее опробовать.       Ран отстраняется, и ты вздрагиваешь от резко нахлынувшего холодного воздуха. Хайтани садится сзади, притягивает тебя ближе к себе, и ягодицами ты чувствуешь его явное возбуждение. Ран стягивает с тебя оставшееся нижнее белье и любовно оглаживает нежную кожу внутренней стороны бедра. Словно из ниоткуда парень достает смазку, выдавливает немного на пальцы и наносит сначала на половые губы, а затем и на клитор. Откидываешь голову назад, встречаешься взглядом с Хайтани. Тот ухмыляется, словно демон-искуситель, стоит ему включить прибор и поднести к промежности.       Вибрация волнами разносится по организму, и ты тихо стонешь, ощущая, как вторая рука Рана блуждает по телу.       Скорость вибрации меняется с мучительно медленной до безумно быстрой и наоборот. Тебя уже потряхивает, но Хайтани лишь продолжает безмолвную пытку, прерываемую лишь твоими вздохами и стонами.       — Как громко, — довольно тянет Ран, прижимаясь сильнее. — Моя сучка стонет только для меня, верно?       — Я сейчас с ума сойду, — хнычешь, вскидывая бедра, чтобы получить как можно больше удовольствия. — Ран, дай…       — Чего дать? — насмешливо спрашивает Хайтани, сменяя вибрацию на максимум, и вместо ответа ты лишь вскрикиваешь.       — Ты сам знаешь, — запоздало отвечаешь, выгибаясь навстречу мужским рукам. — Пожалуйста…       — Ты знаешь, как нужно просить. Давай, постарайся.       — Ран, дай мне кон… Ах!       — Я тебя не слышу, — он прикусывает мочку уха, опаляет дыханием, что окончательно сводит с ума.       — Кончить дай.       — Хм, дай подумать, — Ран изображает вовсю идущий мыслительный процесс, впрочем, не забывая несильно надавливать на вульву в особенно чувствительных местах.       Ощущая приближающуюся разрядку, ты начинаешь елозить бедрами, дабы увеличить трение, но Ран лишь строго одергивает:       — Не ерзай. — Ты и правда стараешься сдерживаться, но выходит из ряда вон плохо, и ты льнешь к рукам, с силой сжимающим тебя по бокам, как вдруг вибрация прекращается. — Сказал же, не ерзай.       — Ран, — хнычешь ты, все ещё дрожа всем телом. — Ты издеваешься?..       — Тише, тише, — он гладит твои бедра, легко, но даже эти движения заставляют что-то скрутиться внизу живота, сжаться до предела. — Расслабься.       Пальцы накрывают клитор и надавливают, скользят вокруг головки, выискивая эрогенные зоны, но, кажется, все твое тело стало сплошным комком нервов, который жаждет лишь разрядки. Ран медленно целует в шею, рукой сжимает грудь и пошло причмокивает. Ты не знаешь, куда подаваться: вперед, к ласкающей руке, или назад, к горячей крепкой груди. Сдерживаться больше нет сил, и ты стонешь в полный голос.       Хайтани вводит указательный палец во влагалище, неторопливо двигает им, словно дразня. Растягивает напряженные стенки, затем добавляет ещё палец. Ладонью все еще прижимается к клитору, усиливая и так умопомрачительные ощущения. Искусственная и естественная смазки смешиваются, пачкают твои бедра и руку Рана.       — Давай, сожми меня, крошка, — ты напрягаешь мышцы малого таза, еще больше чувствуя длинные узловатые пальцы. Они беспрепятственно скользят внутри тебя, доставляя незабываемое удовольствие. — Интересно, мой член ты бы сжимала точно так же?       Юноша вынимает пальцы, испачканные в выделениях, подносит ко рту и показательно облизывает, тут же глотая смазку.       — Ты такая вкусная, но после оргазма, определенно, слаще.       Он снова касается половых губ, гладит их, вырывая из твоих губ все новые протяжные стоны.       Оргазм подступает вновь, и когда кажется, что ты вот-вот кончишь, Хайтани убирает руку. Разочарованно скулишь, поднимая на парня расстроенный взгляд, но его это ничуть не трогает.       — Ты и правда думала, что я дам тебе кончить? — Ран ухмыляется, склоняется к твоему уху и томно шепчет: — Маленькая, глупая девочка. Вообще-то, мы вибратор испытываем.       Прибор включается, и Хайтани вновь скользит им по промежности, где-то прибавляя скорости, а где-то убавляя на минимум. Терпение лопается окончательно, и ты уже сама раздвигаешь ноги шире, съезжая по груди Рана. Последний, в свою очередь, видит твое желание и ускоряется, цепляя самые чувствительные места. Ты, не стесняясь, вскрикиваешь, не замечая вымученных стонов у себя над ухом.       — Я… Я сейчас…       — Давай, кончи для меня.       Мышцы напрягаются до невозможности, ты сводишь бедра, ощущая, как оргазм накрывает с головой. Переводишь дыхание, откидываешься на Рана, и резко осознаешь.       — Ты ведь не?.. — спрашиваешь тихо, совсем неслышно.       — Я бы не, если бы кто-то не ерзал, — возмущенно отзывается Хайтани, ртом хватая воздух. — Хотя, я не жалею, было охуенно. Тебе ведь понравилось, так ведь?       Резко краснеешь, отводишь взгляд, чувствуя поясницей влажность позади. Не составляет труда догадаться, что это. Размышляешь секунду-другую, думая, стоит ли решиться на более смелые действия, а затем тихо посылаешь всех и вся к черту, разворачиваясь, да так неожиданно, что Хайтани вздрагивает. Ран не понимает, чего ты хочешь, поэтому не двигается, ожидая твоих дальнейших действий. Тем временем ты стаскиваешь с него нижнее белье, перепачканное в сперме, откидываешь подальше, а затем отодвигаешься, наклоняясь к опущенному члену, и слизываешь остатки семени. Хайтани наблюдает за этим зрелищем, выгнув одну бровь, но ничего не говорит.       Практиковали минет вы несколько раз — два или три — и было это до ужаса неловко, но сейчас почему-то хотелось сделать Рану приятно. Солоноватая жидкость еще теплая, и от этого немного некомфортно, но ты безропотно продолжаешь слизывать сперму, обхватив ствол ладонью и чувствуя, как он твердеет. Когда кожа Хайтани блестит в переносном смысле от чистоты и в прямом — от слюны, ты касаешься губами головки, обводишь языком, прежде чем взять в рот. Втягиваешь щеки, медленно насаживаешься ртом, пока не чувствуешь, как член упирается в глотку.       — Не спеши, — Ран, кажется, пришел в себя и положил руку на голову, еще не надавливая, лишь поглаживая по волосам. — Не забывай помогать рукой.       Ты переносишь вес тела куда-то на грудь, в очередной раз проходишься по члену, прежде чем выпустить его изо рта и перевести дыхание. Хайтани, как ни странно, ситуацию не комментирует, вместо слов роняя тихие полувздохи-полустоны. Они заменяют похвалу, заставляют вновь склониться к эрегированному органу и еще раз провести по выступающим венкам ладонью. Другой рукой сжимаешь яички и, вдоволь насладившись протяжным вскриком, переходишь на внутреннюю сторону бедра, чувствуешь, как дрожит Ран под твоей рукой, стараешься как можно быстрее дать ему столь необходимую в данный момент разрядку. Можно было бы, конечно, поиздеваться над ним, но не сегодня. Пусть наслаждается снисхождением, говнюк этакий. С его губ срывается твое имя, и черт, если он продолжит в таком же темпе, ты кончишь даже без касаний к себе.       — Быстрее, — едва выговаривает Хайтани, заставляя взять член в рот глубже. Едва не давишься, но все равно сосешь, мерно двигая головой. — Да… Вот так…       Чувствуя сильную пульсацию, ты почти выпускаешь орган изо рта, лаская лишь головку. Ран с громким стоном — довольно высоким для него — изливается, и ты пытаешься проглотить, но дело явно не идёт.       — Я не могу, — слезы стекают по твоим щекам, но ты уже не обращаешь внимания.       Ран приподнимает твое лицо, вглядывается пару секунд а затем жадно целует, языком слизывая свою же сперму. Твои глаза расширяются, парень, напротив, прикрывает веки.       — Вот так, — шепчет Хайтани, отстраняясь и глядя в глаза и стирая дорожку от слезы. — Моя девочка чего-то хочет?       Ты, явно понимая, на что Ран намекает, пододвигаешься ближе, к самому его уху, тягуче целуешь мочку и проникновенно шепчешь:       — Хочу спать.       Хайтани на пару секунд зависает, а затем поджимает губы, явно обломившийся, но не спорит — подхватывает тебя на руки, совсем не напрягаясь, несет в спальню и, расстилая постель, кладет тебя на чистые простыни, не укрывает, уходит за полотенцем. Легко обтирает влажной тканью, и лишь затем накрывает одеялом и ложится рядом, прижимаясь грудью к твоей.       Ты, смущаясь, вытягиваешься, словно струна, не найдя нормального положения для сна.       — Ляг, как тебе удобно, — зевает Ран, крепче укутывая себя и тебя в одеяло.       — Как удобно, говоришь.       Раздвигаешь его колени своим, ногу просовываешь между накачанных бедер, а другую забрасываешь поверх. Лбом прижимаешься к шее, на которой изредка дергается кадык.       И правда. Удобно.       Сон сморил незаметно.