Дуэлянты

Ровная спина, изящные и длинные светлые локоны, тонкий палец у подбородка, глаза цвета прелестной лагуны — Акко засматривается на это, когда Диана отчаянно думает над ходом. Позиция, обреченная на провал, зияет на клетчатой доске так отчетливо и ясно, как крестовидной формы отметина на луне. Комнату освещает лишь ее свет под аккомпанемент тусклой свечи — Диана сказала, что играть в шахматы в эту ночь особенно интересно. Акко согласилась, хотя ничего толком не знала ни о фигурах, ни об их правилах передвижения, но, что и следовало ожидать от одаренного сердца, она побеждала. Ацуко интуитивно двигала коней, которые, подняв высоко к небу острые носы, взмывали к нему и ударяли прямиком по вражеским ладьям. Они строили козни всем фигурам белого цвета, в то время как Кагари тихонько посмеивалась. — Диана, знаешь, мне кажется, что… — Акко не перестает смеяться. Кавендиш, погруженная в раздумья из-за медленного и ядовитого поражения отвлекается, устремляя лучистый взгляд на свою оппонентку. Хмурится, глядит, словно острейшая стрела, и открывает рот в немом вопросе. Акко щебечет что-то на мышином языке, под столом ухитряясь проводить странные махинации пальцами. Лишь одно мгновение, как на клетчатом поле бое появляется новый боец — ранее побитый аритоскратическим ходом Дианы слон. Он хватает свое черное копье покрепче, косится диагонально и берет под контроль вражескую пешку. Слон, как и подобает офицеру, хочет остановить преступника, перешедшего четвертую горизонталь. — Что такое, Акко? — туманность во взгляде Дианы исчезает, также как и предельное внимание к партии. — Тебе не кажется, что луна сегодня красивая? — Кагари на секунду поворачивает голову, подмигивая звёздам. — Если ты пытаешься отвлечь меня от игры, то лучше не делай этого, — строгость Дианы поражает Акко, ведь всякий раз, когда та пытается ее действительно отвлечь, то у нее ничего не получается. Взгляд Кавендиш вновь опускается на шахматную доску и в нем читается ужас. Тот самый страх, что может отражаться лишь в потерявших рассудок людях. Диана буквально жжет доску, зрачки панически бегают в разные стороны, пока Акко самодовольно улыбается. Этого слона здесь точно не было! В руке Кавендиш держит черную пешку, быстро потирая ее по круглой макушке. Пехотинец от недовольства попискивает, но выбраться не может и все, что ему остается — просить помощи у Ацуко, на что девушка отвечает ему хитрым взглядом из-под пушистых ресниц. Конечно она спасет его, но не сейчас, пока время еще не пришло. Диана делает ход, пытаясь спасти им своих ладей. И она знает, что сделать это практически невозможно, ведь Акко уже победила, и победила еще десяток ходов назад, когда на доске магическим образом возродились убитые ранее фигуры. Кавендиш теряется, так как не может вспомнить, съедала ли ее армия чужую, а если и делала это, то когда? Вопрос заставляет Диану мучать свою голову глупыми доводами и подозрениями о жульничестве, но она разбивает их о слишком хорошее мнение о честности Акко. Диана чувствует себя загнанным в квадрат со сторонами из трех клеток конем: она не может убежать и спасти свою гордость. Кавендиш признается себе, что изначально рассчитывала на победу. Думала, что разгромит Акко за несколько несложных комбинаций, но все ее мечты разбивались с невероятной скоростью. Ацуко была, словно квазар, сжиращий на своем пути всевозможные пути к победе. И Диана пытается смириться с поражением, устремляя обреченный взгляд к Кагари. И она наконец видит, что в алых глаза нет ничего, кроме мышиной хитрости. — Луна, говоришь, красивая? — завораживающим голосом Диана обращается к той, чья пакость теперь пахла на целые километры. — А то. Посмотри сама, — пожав плечами, Акко ничего не понимает. Взгляд Кагари по-прежнему глядит на доску, она поднимает правую руку, чтобы коснуться фигуры, как Кавендиш неожиданно встает, плащом оборачиваясь за спиной Акко. Ее силуэт пускает тени на доску, голубой огонек в глазах тухнет, а на его место встает красный — новый, напитанный уже злостью обиды. — Ацуко, — и Кагари знает, что такое обращение не сулит ничего хорошего. Руки Дианы ложатся на плечи Акко, она легонько сжимает их из-за чего вопиющая тень на шахматной доске увеличивается в размерах. Словно волк в овечьей шкуре, Кавендиш морально изводит свою жертву, но не со зла. Диана опускает голову внизу, дыханием обдавая ухо Ацуко и заставляя несколько ее непослушных прядей взмыть вверх. И Акко осознает, что где-то прокололась. И знает, что Диана хочет услышать это от нее самой. — Что ты делаешь? — Кагари задаёт вопрос, ответ на который уже знает, но сделать это ее заставляет легкая дрожь, покрывающая все тело, вплоть от макушки до пяток. — Покажи мне свои руки. Быстро, — Диана не теряет тех завораживающих ноток в голосе, что обольщают Акко и вынуждают ее повиноваться: разжать кулаки, в одном из которых скрывалась черная фигура. Жульничество. Диана морщится, руки ее сильнее сжимаются на плечах Акко. Она не может злиться на Кагари, но имеет полное право обидеться на нее, хоть и не показывать этого. — Прости, Диана, просто я знала, что другим способом не смогу выиграть… — Акко быстро хлопает ресницами. Она чувствует чужую хватку и ощущает себя лисой в капкане, которой пора отгрызать лапу в попытке спастись. Но Акко не может сделать этого — капкан манил своей глубиной и силой, отчего хитрая лисица решает остаться в нем. Кагари неожиданно встает, лицом поворачивается к Диане и касается кончиком носа ее слегка мятой рубашки где-то в районе ключиц. Посмеивается тихонько, так как не может потерять ту долю шутки, которая хоть и выдавала ее с потрохами, но оставляла ее быть самой собой, другими словами, быть Акко. — Ты ведь знала, что я не выиграю тебя. И я знала, что ты знаешь об этом, поэтому я решила уравнять наши шансы, — Акко запрокидывает голову назад, встает на цыпочки и полностью сбивает с ног ошарашенную Диану поцелуем в нос, — Ты ведь тоже хотела просто взять и победить меня, так что мы равны. Акко щурится, цепкими лапками обвивая запястья Дианы и оставляя еще один поцелуй но кончике ее носа. Кавендиш громко сглатывает и молчит. — И знаешь, я по началу думала и вовсе съесть твои фигуры, но поняла, что не смогу переварить их… Поэтому было решено пользоваться случаем и добавить к этому легкий элемент неожиданности. Бу! — Акко наигранно пугает Диану, заставляя ее почувстовать себя беспомощной: собственный капкан вывернулся наизнанку, так как теперь охотник на лис находится прямиком в нем. — Пускай будет ничья, — Акко смеется громче прежнего, захлопывая ловушку навсегда: целуя смущённую Диану в приоткрытые губы. Кавендиш ничего не остаётся, как принять разгромное поражение.